Вольный рифмованный пересказ фильма (1/1)

Жил-был мальчик, типичный еврейчик – Тоненький как тростинка, кудрявый, Он пока даже не познал женщин, Но безумно любил папу с мамой. Его ждали иные безумства (Ах, судьба, ты такая скотина), И в расцвет гормонального буйства Повстречал он два метра блондина. Хороши были эти два метра, Сложены лучше статуй античных, И почти что со скоростью ветра Не осталось в нём мыслей приличных. Элио залипал на всё сразу, От макушки до пяток округлых (Оливер, ты такая зараза) – Наш мальчонка влюбился безумно. Ну а как в это всё не влюбиться, Вы видали такого еврея? До полночи бедняжке не спится, Валерьянку несите скорее! Начались тут такие терзанья, Начались тут душевные муки, Чтоб хоть как-то умерить страданья Он всё чаще пускает в ход руки. Но эффект ?терапии? не вечен, Не хватает надолго стараний, Когда так у бассейна беспечно Развалился объект воздыханий. Мувистар весь такой полуголый: Плечи, ноги, запястья, ключицы, И порою под взглядом тяжелым Опускает наш мальчик ресницы. Тщетно ищет он в нотах спасенье, Тщетно ищет он в книгах ответы, Оливер будто бы наважденье – Он собою заполнил всё лето. Невозможно с природой бороться, Пока мувистар ходит по травке, Пока светит горячее солнце, Элио ?дегустирует? плавки. Эти красные, ну сплошной фетиш, В них уткнулся лицом, что есть силы, Вряд ли Оливер что-то заметит, До чего ж он, зараза, красивый. И куда его черти уносят? То поманит, то снова прогонит, Дразнит взглядом, и даже не спросит, По кому по ночам парень стонет. Но, поверьте, то были цветочки, Апогеем страданий нежданно Стали танцы, где посреди ночи На объекте повисла вдруг Кьяра. Ах, ты так, ах, ты чертов предатель! Я назло тебе сделаю всё же, Знаю, что мне поможет Создатель Разделить ночью с Марсией ложе. Получил? Выкуси, Казанова, Ты страдать тоже будешь нехило, Только вот как щенок к тебе снова Я тащусь, что за адская сила? Элио пораскинул мозгами, Тактику поменять бы немного, В голове разразилось цунами – Подвернулась им в город дорога. Покурили, чуток походили, С важным видом войну обсудили, И пред своим любимым объектом Козырнул наш малыш интеллектом. Отступать больше не было смысла, Он признание выпалил сразу, На секунду молчание повисло (Оливер, всё равно ты зараза). А потом, чтоб дожать оппонента Показал свое тайное место, Не найдется теперь аргумента, Мол, нельзя, чтобы видели вместе. Ой, что тут началось: поцелуи, И дыхание, и во рту пальцы, И желаниям своим повинуясь, Он схватил иль каубоя за яйца. Обомлев от изысканной ласки Тот на недомогание сослался, Не случится сегодня здесь сказки, Понапрасну парнишка старался. А потом, от эмоций наплыва, И от всех нерешённых вопросов, Всего в шаге от нервного срыва Закровил кучерявенький носом. Подоспела вмиг ?скорая помощь?, О признании в любви памятуя, Оливер не какая-то сволочь – Делает массаж ног с поцелуем. Затем снова ?динамо? включает, Неизвестно где шастая днями, Элио же души в нем не чает, Заливая подушки слюнями. И не в силах терпеть это больше, Он под дверь подтыкает записку, Мол, возьми меня, как Гитлер Польшу, Ну и далее в целом по списку. И труды не пропали напрасно, За ответом тут дело не станет: ?Повзрослей, и ежу это ясно, Жду тебя, когда полночь настанет?. Окрыленный надеждой заранее, Элио словно птичка порхает, Чтобы скрасить любви ожидание, Марсию на матрас расстилает. К часу ?Икс? уже изнемогая, Он попутно трясется от страха, Так и эдак себе представляя Эпизод предстоящего траха. Только Оливер вдруг стал тактичен, Не целует он без разрешения, И момент их соития эпичен, Он прощает им все прегрешения. И звучит в ночи бархатный голос, Именем звать своим призывает, Эта сцена — ну форменный космос, Впечатлительный зритель рыдает. А наутро морозится мелкий, Как же так? Хорошо было ночью, А сейчас бы со льдом ему грелку, Там всё будто разодрано в клочья. Вот дурак, ну зачем я позволил, Нафига я верзиле отдался? Или этот момент того стоил? - Поутру наш малыш сомневался. Только Оливер не пальцем делан И, завидев мальчишки сомненья, Поцелуем ниже пупка смелым Земли преодолел притяжение. И тотчас разомлевшему Элио Чуть не съездил по физии дверью, Чтобы тот ощутил в полной мере Неоконченной ласки потерю. Испугался малой, что остался Он навеки без своего прынца, Сесть на велик не побоялся, Предварительно сжав ягодицы. И помчался за милым он следом, И смотрел снова, как на икону, И тащился за велосипедом, Вот что делают с парнем гормоны! А в полуденном сне забываясь, Истязав предварительно персик, Он, в каубоя плечо утыкаясь, Будет плакать, мечтая быть вместе. И, о чудо, родители, зная, Как ребята сдружились (телами), Словно судьбами повелевая, Помогли им с решением сами. Будто бы невзначай предложили: ?Пусть на три дня он едет с тобою? - Деликатненько так подложили Своё дитятко вновь под каубоя. Эти двое обтёрли все стены, Их собою отполировали, Чтоб Виргилиями непременно Для обоих впоследствии стали. Ну а дальше: вокзал, расставание, И прекрасный принц в поезд садится, Он не поцеловал на прощание - Сердце снова готово разбиться. Приезд в дом, комната, сопли, слёзы, Папенька с охуительной речью, Через время наступят морозы, Без Него и зима быстротечна. Вдруг звонок разрезает пространство, Нет, не в дверь, в этот раз — телефонный, Мимо праздничного убранства Элио проскользнёт вдохновлённо. И услышит божественный голос, Только новости — впору топиться, Был до этого Оливер холост, А теперь вдруг надумал жениться. Ну етит твою мать, как так можно? И до кучи сказал, что всё помнит. Как с красавчиками всё-таки сложно, Вот бы в угол забиться укромный. У огня плачет мальчик, моргает, Смотрит в пламя (и зрителю в душу), Зритель воет, он всё понимает - Слёз под ним уже целая лужа.