Глава 10 (1/2)
То мгновение, что они смотрели в глаза друг друга, показалось им двоим вечностью. В их взглядах было столько страсти, неприкрытого желания, словно не существовало расстояния, разделявшего мужчину на пике его наслаждения и парня с замиранием сердца, наблюдавшего за его оргазменной агонией. Стайлза лишь печалило то, что не он и его ласки были тому причиной.
Волк Хейла словно спрашивал: ?Тебе нравиться то, что ты видишь??А взгляд Стайлза отвечал: ? Да! И я желал бы большего для нас обоих!?- Господи, Стайлз! Что ты здесь делаешь?! – спохватился Питер, быстро выключая воду и хватая полотенце, висевшее с наружной стороны душевой, обматывая им чресла.Стайлз оторопело вздрогнул, почти пожалев о том, что волк Питера исчез, вместе схрупким моментом единения по-своему одиноких душ и изголодавшихся по сексу тел.- Я не знаю, что на меня нашло! Я не извращенец и не эксгибиционист, просто забыл закрыть дверь в ванную! – пытался объяснить Хейл, неспешно подходя к парню и слыша, как бешено колотится его сердце.- Это я должен просить прощения, - подал голос Стилински, сглатывая тугой ком в горле, - я принес контейнер с ядом, чтобы ты его спрятал в надежное место. Увидев, что ты здесь, просто не мог удержаться. Но я никогда ни за кем не подглядывал раньше, - добавил парень, густо покраснев иопустив голову, проедаяглазами красивый мозаичный пол ванной.- Как много ты видел? - хриплым голосом спросил Хейл, ладонью поднимая Стайлзу подбородок и заглядывая ему в глаза.- Все, - ответил Стилински, задыхаясь от прикосновений.
- Прости, что накричал на тебя на улице, - шептал мужчина, лаская ладонью лицо в родинках. - Прости, что тебе пришлось статьсвидетелем моей минутной слабости, - говорил он, сдерживая дыхание и приближая свои губы близко к алому рту парня. - Я не могу быть ни с кем кроме тебя, мой волк просто не позволит этого.Задыхаясь, как пойманная в силки птичка, и все еще испытывая страх перед волчьей натурой, способнойв пылу страсти переломать Стайлзу все косточки, парень стал трепетать от раздиравших его чувств.- Я не обижу тебя, клянусь! - шептал мужчина, лаская парня взглядом и осторожно привлекая к себе пытаясь поцеловать.
Стайлз почти уже готов был отдаться страстному поцелую, уступив место их обоюдному желанию и утонуть в этих голубых глазах становившихся желтыми. Услышав тихое урчание, страх Стилински все же завладел его душой. Упершись ладонями в мощную грудь Хейла, парень стал разрывать объятия, на несколько шагов отходя от мужчины.
- Прости, Питер! Я пока не готов! Я не могу, извини! – хрипло произнес Стайлз, бросаясь вон из комнаты.Резко подняв руку и, испустив глухой рык, мужчина всего лишь схватил невидимый бестелесный фантом, оставшийся от покинувшего ванную комнатусекунду назад парня, уносившего ссобойцелый букет эмоций и переживаний.От безумного желания отдаться их взаимной страсти и будь что будет, до страха и неуверенности.
Следующая мысль, постучавшая в сознание Питера, согрела его душу и сердце, дав надежду, что у него и его волкаеще есть шанс быть счастливым. Среди бушующего океана чувств уходящего Стайлза, которые мужчина успел прочесть, не было обиды к его сегодняшним несправедливым обвинениям и оскорбительным словам и, что самое главное, не было отвращения к жутким шрамам, оставившим неизгладимый след на лице и теле оборотня.***Втайне от Стилински, Хейл, в свободное от ведения бизнеса и управления поместьем время, брал уроки верховой езды у одного из работников конюшни, который в прошлом был неплохим наездником и даже брал призы на скачках. ?Гром? был норовистым конем, но и Питер, будучи хищником иобладая звериным нутром, не хотел ему ни в чем уступать. Кто знает, чтобы было, обернись Хейл полностью в волка и встреть на своем пути этого крупного и ретивого жеребца? Смог бы его зверь в одиночку одолеть такую махину? Вряд ли. Как бы самому целым остаться и не получить по зубам мощным подкованным копытом.Так что, нахрапом тут брать не стоило. Нужно настолько было контролировать своего волка и запрятать его далеко на задворки своей человеческой оболочки, чтобы не спугнуть благородное животное и не вызвать при этом в нем жгучую ненависть к седоку. Завоевать доверие ?Грома? было намного труднее, чем это происходило в случае со Стайлзом.Несколько недель Питер всего лишь подходил к животному, предлагая то морковь, то яблоко или кусочек сахара. Больше месяца ушло на то, чтобы конь позволил на себя сесть. Еще неделя, чтобы удержаться в седле не свалившись тут же в грязь. Больше двух месяцев понадобилось Хейлу, чтобыприноровиться к шагу и легкому бегу лошади.
На Питера было жалко смотреть. Мешок с картошкой и тот сидел увереннее в седле и смотрелся лучше, нежели этот покрывающийся крупной дрожью и каплями пота мужчина. К началу лета он уже без посторонней помощи, мог сесть на ?Грома? и пустить его в легкий галоп, при условии, что будет кристально спокоен и дружески настроен ко всем окружающим.***Вечерами, находясь в библиотеке, Лора, как когда-то в детстве, просила Питера вслух почитать то или иное произведение. Сегодня в руках мужчины оказался рассказ Теофиля Готье ?Любовь мертвой красавицы?.- Вы спрашиваете, брат мой, был ли я влюблен, – о да! – начал читать Хейл, краем глаза заметив как Стайлз, неслышно вошел в помещение за одним из спортивных журналов, да так и застыл, услышав глубокий и проникновенный голос Хейла.
- …Да, я любил, как не любил никто на свете, – безумно и страстно. Я удивляюсь, как сердце мое не разорвалось от этой страсти. Ах, что за ночи это были, что за ночи!Дочитав реплику, Хейл оторвался от текста, обратившись к Лоре.
- Не думаю, что Стайлзу будет интересно слушать о любви послушника и куртизанки, пытавшейся отговорить его от сана священника и служения Господу.
- Напротив, - подал голос Стилински, садясь на свободное кресло, - я с удовольствием хотел бы послушать.
Наградив парня легкой улыбкой, Питер продолжил свое чтение, аккуратно и бережно переворачивая страницу.Рассказ был коротким, но поднимавшиеся в его строках проблемы, чувства и переживания главных героев вызывали у Стайлза разнообразныеэмоции. Он никогда бы в жизни не заинтересовался подобным чтивом, не услышь его из уст Хейла. Питер обладал прекрасным декламационным талантом. Четкое произношение, модуляция голоса, выразительность речи пробирали до самых кончиков пальцев.Самых глубоких и чувствительных струн естества Стилински задела, пожалуй, одна из цитат, прочитанная Хейлом с особой интонацией. Словно фраза предназначаласьименно ему. Периодически глядя на Стайлза, Питер, от лица автора, пытался достучаться до его души и сознания, помогая парнюприслушаться к себе и терзавшим его страху и неуверенности.- Если ты хочешь быть со мной, я сделаю тебя счастливее, чем сам Бог в своем раю. Ангелы будут завидовать тебе… Идем со мной, мы будем сама любовь…Наша жизнь будет течь как сон и будет вся одним бесконечным поцелуем. Пролей вино из этой чаши – и ты свободен. Я унесу тебя к неведомым островам; ты будешь засыпать у меня на груди, на постели из чистого золота, под серебряным пологом; потому что я люблю тебя и хочу отнять тебя у твоего Бога, перед лицом которого столько благородных сердец проливают потоки любви, не достигающие Его…Каждый день, неделю, месяц Питер открывал Стилински все новые грани своей души, знакомил с жизненными принципами, предпочтениями, посвящал в тонкостиведения бизнеса и управления таким огромным поместьем. Они часто ходили на конные соревнования и на бейсбол, оказавшийся еще одним увлечением Стайлза. Выбираясь в город, они часами гуляли по парку с античными скульптурами, слушая в наушниках музыкуВивальди.
Стилински с интересом окунался в мир Питера Хейла, а тот, в свою очередь, старался проникнуть, всячески поддерживал и принимал активное участие в жизни парня, когда не был сильно занят. Стайлз стал замечать, как мужчина незаметно превратился в его близкого и почти незаменимого друга, которому он, в скором времени, готов был довериться окончательно и бесповоротно, отдав свое тело, сердце и душу.***День восемнадцатилетия Стайлза и выпускной в школе совпали по дате. Джон Стилински, поздравив своего сына по телефону, дико извинялся за свое отсутствие, в виду сложного перелома ноги.
Вместо него Питер, с особой гордостью взирал на то, как парень, поднимаясь на сцену, забирал у директора аттестат полный высоких баллов. Хейла ждал еще один сюрприз, когда Стилински попросили задержаться на сцене. Улыбаясь оборотню и в недоумении пожимая плечами, парень стал взволнованно дожидаться объяснения своего длительного пребывания на виду у собравшихся учеников и родителей.
На сцену поднялась одна из выпускниц школы, и директор со счастливой улыбкой провозгласил их королем и королевой школы этого года. Дальше шла всякая фигня с лентами, коронами общим танцем и страстным, продолжительным поцелуем, которым девушка одарила Стайлза, прижав его к себе, впиваясь в его мягкий рот. В зале стали хлопать и свистеть. Нехотя, но все же отвечая на поцелуй, Стилински одним глазом уловил стремительно продвигавшегося к выходу Питера.Когда Стайлз, спустя время, выбежал на улицу, пытаясь объяснить Хейлу, что он до последней минуты не знал о том, что его кандидатура была выставлена на голосование, мужчины уже и след простыл. В сгущающихся сумерках Стилински сел в свой джип и поехал в сторону поместья, надеясь догнать человека-оборотня, в которого начал не на шутку влюбляться.