Переменная четвертая. Обида. (1/1)

Только захлопнув дверь перед носом у семпая, Фран выдыхает, успокаиваясь, и прислушивается к удаляющимся шагам. Разумеется, Бельфегор слишком благороден, чтобы хлопать дверью напоказ, так что иллюзионист стоит возле двери еще несколько минут и, так и не убедившись в уходе Принца, садится на край кровати, стягивая с головы дурацкую шапку.Шапку, которую ему в последнее время все чаще хочется просто сжечь в камине. Не назло семпаю, нет. В кои-то веки что-то сделать для себя.Франу кажется, что уж Бельфегор-то должен понимать, каково это – делать то, чего не хочешь, зависеть от неконтролируемых обстоятельств. И если уж Принц смог-таки прирезать своего надоедливого братца, то почему Фран не может избавиться от вшивого куска ткани?А потом на смену внутренней злости приходит недоумение. Разве офицеру элитного подразделения наемных убийц положено плакаться в подушку, жалуясь на некоторых особенно раздражающих личностей и их заскоки?Все так же сидя, Фран стягивает с себя жесткую куртку, скользнув равнодушным взглядом по дыркам в ткани, и бросает на тумбочку, забираясь с ногами на кровать. Часы на тумбочке показывают половину девятого и самое время бы спуститься на ужин, да только аппетита совсем нет.Смирившись со своей голодной участью, Фран взбивает подушку в надежде лечь спать пораньше, и отдергивает руку, наткнувшись на забытый во время последних «посиделок» Бельфегором нож. Задумчиво пососав маленький порез на пальце, он ложится на спину, разглядывая острую железку на фоне света от маленькой люстры под потолком.Если подумать, у Франа впервые появляется возможность разглядеть нож семпая как следует: обычно, даже вытаскивая противные железки из спины, иллюзионист вынужден поскорее от них избавиться и скрыться за ближайшим поворотом, дабы не получить новую партию в шапку. Лезвие у ножа зазубренное и остро заточенное, замысловатой изогнутой формы, с колечка на конце рукояти свисает коротенький кусочек лески. Фран думает, что ножи семпая чем-то похожи на своего хозяина – такие же неправильные.Так, за разглядыванием куска металла, он и засыпает, второй рукой прижимая к себе подушку.Наутро Франа будит шум раздергиваемых штор. Сонно размышляя, кто же у них в Варии обладает настолько сильными садистскими наклонностями, чтобы взломать замок в комнату иллюзиониста и разбудить его – мальчишка почему-то в этом уверен – в несусветную рань, он комкает в руках подушку.Кровать тихо скрипит под двойным весом. Фран вздыхает и сдвигается к краю, освобождая место рядом с собой, и даже не вздрагивает, когда прохладные пальцы медленно касаются шеи, сдвигая в сторону мешающие зеленые пряди.— Бел-семпай… — иллюзионист не сдерживает сонный зевок, но и глаза открывать не спешит, выкраивая лишние минуты на дрему. – Я вообще-то сплю…— Задание проспишь, — хихикая, перебивает его Бельфегор. Фран все же разлепляет глаза и обнаруживает Принца ровнехонько напротив себя абсолютно бодрым, подпирающим ладонью подбородок. Он уже в стандартной варийской форме и иллюзионист мысленно улыбается, запоздало соображая, что Бельфегор тянул с побудкой до последнего. – Я не собираюсь потом покрывать тебя перед боссом, лягушонок, так что вперед и с песней навстречу тяжелым трудовым будням.Фран не без труда отрывает тяжелую голову отподушки, смотрит на ухмыляющегося Бельфегора сонным моргающим взглядом и послушно сползает с кровати, отчетливо понимая, что ни умыться, ни выпить чашку хотя бы легкого растворимого кофе у него просто нет времени. А еще, натягивая форму и путаясь спросонья в рукавах, он удивляется, насколько сегодняшний Принц отличается от вчерашнего, которого Фран готов был собственноручно прирезать его же ножом.— Вот и издержки общения с психами, — бормочет иллюзионист, поправляя сползающую набок шапку, за что тут же получает легкий шлепок по макушке. Шапка садится как надо и больше не норовит слететь с головы при малейшем наклоне. – За что, семпа-ай?— За длинный язык.Фран наконец-то приходит в себя:— Что-то раньше вы на мой язык не жаловались.В ответ в него летит парочка ножей. И Фран лениво отшатывается в сторону, подозревая, что может потратить большую часть жизни, обижаясь на Бельфегора за его выходки, но скучать ему в таком случае точно не придется.