Часть 16 (1/2)
После обеда во дворце Армантас Язолин вышел на террасу. Хозяин дома в это время что-то активно обсуждал в зале с гостем и Селерианом. К Рилинвару тихо подошёл один из воинов его дома.
— Хорошо справляешься. У лорда уже пар из ушей валит и штаны заметно тесны становятся, как на тебя смотрит, — сказал он, поглядывая на Армантаса-старшего.
— Я живу твоим одобрением, — съязвил Язолин.
— По нашим данным нужный нам объект находится в сейфе в кабинете. Но проблема в том, что кабинет у него не один. Придется проверить все три и кабинет сына за одно. Так что медлить нельзя. Сегодня ночью начнём. Так что займи его на это время чем-нибудь, — произнёс воин ухмыляясь.
— У меня, как раз, сегодня вечером с ним экскурсия по его кабинетам, — сказал Язолин.
— Хорошо. Тогда будешь нашим координатором. Будешь сообщения присылать на каком вы этаже, когда зайдешь в помещение, и пустую смс, когда покинете его, — давал он указания.
— Понял, — ответил Язолин и воин вернулся к своим обязанностям телохранителя. Дроу посмотрел на сад и не смог сдержать тяжелого вздоха. Известно, чем придется отвлекать досточтимого лорда Эваэля. Своей темноэльфийским телом. Он посмотрел в его сторону и тот, почувствовав это, взглянул на него и лучезарно улыбнулся.
”Сегодня вечером значит. Надо будет спровоцировать его на более активные действия. Свет бы всё это побрал”, — выругался про себя Язолин.
Время неумолимо приближалось к ужину. Эваэль во время трапезы уже не скрывал многозначительных взглядов в сторону молодого дроу. Тот отвечал ему растерянным взглядом, делая вид, что не понимает, в чём дело. Эваэль задержал его, когда тот пытался покинуть столовую.
— Не торопись, Морнемир. Я же обещал продолжение нашей экскурсии, — улыбнулся он, удерживая его за руку.
— Да, милорд, — как будто вспомнил Язолин.
Он повёл его на второй этаж. Кабинет, расположенный там, был обставлен светлой мебелью. Шкафы с книгами и ящиками. Широкий резной стол. Дроу огляделся. На стенах висели картины, оружие. Но вот сейфа или что-то вроде этого он не обнаружил.
”Наверняка он скрытый”, — подумал Рилинвар.
— Тебе нравится? — спросил Эваэль.
— Здесь красиво, и уютно, — похвалил Язолин.
— Что ж, тогда надеюсь, тебе понравится и следующий, — сказал эльдар и вывел его из помещения.
Язолин старался отправлять сообщения тогда, когда Армантас на него не смотрит. Они поднялись на этаж выше и пройдясь по коридору, он остановился перед одной из многочисленных дверей. Мебель в этом кабинете была из белого дерева, отделанного серебром. Мягкие белоснежные ковры на полу. Светлые шторы с серебряной вышивкой на больших окнах. Язолин обвёл интерьер восхищённым взглядом.
— Но разве это удобно, работать в стольких кабинетах. Вдруг что-то из другого понадобится, — поинтересовался Язолин.
— В каждом из них я делаю что-то своё. И эти дела никогда не пересекаются между собой, — объяснил Эваэль.
Язолин только пожал плечами.
Поднявшись ещё на этаж выше, Эваэль завел его в кабинет с черной мебелью.
— Вот этот, наверное, тебе больше бы подошёл, — заметил эльдар, задвигая тяжёлые черные шторы, погружая помещение в мягкий полумрак.
— Ну как? — спросил Эваэль.
— Это впечатляет. Видимо здесь более удобно работать, — сделал вывод дроу.
— Рад, что тебе понравилось. А давай выпьем. Скажем, за приятное знакомство, — сказал он, направившись к шкафу со стеклянными дверцами. Открыв его, эльдар выудил красивую бутылку из темного стекла и пару высоких красивых бокалов. Он налил в них напиток зеленого цвета.
”Понятно, в каком смысле оно будет для тебя приятным”, — усмехнулся про себя Язолин.
— Уверен, такого вина ты никогда не пил. У него такой невероятный букет, — сказал эльдар, улыбаясь и протягивая ему один из бокалов.
Язолин неуверенно взял из его рук фужер и, поднеся его к лицу, вдохнул его аромат. Смесь каких-то трав и резкий леденящий запах, к которому было примешано что-то ещё. Очень слабый приятный аромат, который не являлся растительного происхождения.
”Яд”, — догадался Язолин. Напряжение, скользящее во взгляде Эваэля, подтвердило его догадку.
”Вряд ли он желает моей смерти. Но что-то мне подсказывает, что и хорошего ничего из этого не будет, по крайней мере для меня”, — подумал Язолин, пригубив напиток, Делая вид, что не может отказать хозяину дома, который так любезен с простым воином. Эваэль однако не последовал его примеру, только сделав вид, что пьёт.
Сладость и алкоголь теплом разлились по его телу. Напиток был весьма приятен на вкус и дроу быстро осушил бокал. Эваэль всё ещё внимательно наблюдал за ним. В первые минуты кроме легкого опьянения Язолин ничего не почувствовал. Но через пару минут его тело охватил жар, закружилась голова, на тело накатилась сильная слабость. Он слегка покачнулся, но успел опереться о стол, чтобы не упасть.
— О, вижу, что к таким крепким напиткам ты ещё не привык, — улыбаясь произнёс Эваэль. В следующее мгновение, он почувствовал его руки на своих плечах, поддерживающих его.
— Простите, мне наверное лучше вернуться в свою...— договорить он не смог.
— Ну что ты, мой юный друг, вы можете отдохнуть и здесь, — сказал Эваэль, подошёл к стене и нажал на потайную клавишу. Часть стены отошла во внутрь и отъехала в сторону.
Язолин смотрел на это не отрываясь. В смежной комнате зажёгся слабый свет. Она была сравнительно небольшой и дроу разглядел там кровать.
— Я иногда ночую здесь, когда работаю до поздна, — сказал Эваэль, заводя туда Язолина, ноги которого уже плохо слушались.
— Как ты себя чувствуешь?— поинтересовался эльдар, жадный взгляд, которого уже скользил по его телу.
— Жарко...трудно дышать... голова кружится, — слабым голосом ответил Язолин.
— Сейчас помогу, — сказал Эваэль, расстёгивая пуговицы его черной классической рубашки.
Вскоре он обнажил его плечи. Эваэль не сводил с него восхищённого взгляда. Затем снял с него рубашку окончательно, и отбросил её в сторону. Его руки опустились на его ремень, пробежались по пуговице и молнии белых джинсов. Затем спустили их до колен вместе с бельем. Эваэль усадил его на кровать, чтобы раздеть его окончательно.
”Насколько я знаю, чтобы облегчить дыхание достаточно расстегнуть пару верхних пуговиц на рубашке и ремень, а не раздевать до гола”, — усмехнулся про себя Язолин, когда Эваэль уложил его на белые мягкие подушки. Он некоторое время любовался контрастом белого постельного белья и черной кожей дроу. Затем начал раздеваться сам. И вот он уже опустился рядом с ним на кровать, избавившись от одежды.
— Что вы делаете? — спросил Язолин, чувствуя, что все дальше проваливается в пучину небытия, ощущая его прикосновения на своей коже.
— Я так долго ждал этого, Морнемир. Когда ты упадешь в мои объятья. Когда ты станешь по настоящему моим, — прошептал Эваэль, обнимая его за талию.
И в следующее мгновение он почувствовал прикосновение его губ к своим. Через некоторое время, прервав жаркий поцелуй, который был сравнительно недолгим, они стали изучать каждый сантиметр его тела. Сознание дроу всё больше заволакивало пеленой беспамятства, когда он почувствовал его руки на своих коленях. Эваэль что-то с придыханием шептал на своём родном языке, разводя их в стороны, чего дроу никак не мог понять. Затем его пальцы коснулись его члена.
— Не надо...прекратите, — собрав остатки сознания, попросил дроу, пытаясь оттолкнуть его настойчивые руки.
Он снова тихо заговорил с ним на языке эльдар. Успокаивающие и уговаривающие нотки послышались в нем. Эваэль продолжал ласкать его, осторожно раздвигая ягодицы. Язолин вскрикнул от резкой боли, и он понял, что его просьба не была услышана. Сознание, наконец, покинуло его.
Когда он проснулся, то был заботливо укрыт одеялом и легкое жжение в анусе говорило о том, что по крайней мере один из них провёл эту ночь плодотворно. К счастью, он и понятия не имел сколько времени это продолжалось. Голова Эваэля покоилась у него на груди и он, по-хозяйски обнимал его за талию.
”Ну что ж, теперь надо изобразить, обиду, оскорбление, попраную честь и всё такое. Не мешало бы ещё пустить слезу для полного убеждения, в том, что то, что произошло между нами, для меня хуже смерти”, — думал дроу, размышляя, как вызвать глубокое чувство вины у своего насильника, ещё не совсем придя в себя от действия яда. Голова всё ещё немного кружилась, была легкая слабость, но это были мелочи.
Что же могло заставить его заплакать без видимой на то причины. Если он вообще окончательно не разучился этому. Чувство жалости. Жалости к себе. Вспомнить, как ещё ребенком он с немым восхищением смотрел на воинов дома боли. Не просто охранников дома Рилинвар и его поместий, а воинов, выполняющих особые задачи. Как загорались глаза при виде эмблемы дома на одеждах и кожаных доспехах. Он часто тайком пробирался на территорию этой части боевой академии, чтобы понаблюдать за их тренировками: грацией хищника у бойцов, стремительными, еле уловимыми взглядом, движениями, молниеносным полетом клинков. Его часто ловили и, надавав тумаков, выпроваживали. Незаметным проникнуть туда ни разу так и не удалось, как бы бесшумно он не двигался, как бы не таился. В один из таких случаев, вышвырнув его за ворота и, в очередной раз, посмеявшись над ним, воины вернулись в академию. Все кроме одного. Он подошёл к нему и спросил как его зовут. Язолин ответил не сразу. Он с удивлением смотрел в его гранатовые глаза. После того как мальчик представился, воин присел перед ним и сказал: