Эпилог (1/2)

Устало прислонив горячий лоб к прохладному стеклу автобусного окна, Вегас - впервые за несколько часов - выдыхает и улыбается. Ещё немного и он окажется дома, где его встретит самая милая сердцу улыбка. Конечно, на машине было бы быстрее, но он действительно устал и мысленно благодарен за возможность добраться домой транспортом организации. А пока можно ехать вот так, перебирая в памяти воспоминания последней пары месяцев. Вегас качает головой и ухмыляется: перед глазами негодующий Пит, который только что узнал, кем теперь работает его парень.

— Ты никуда не пойдешь! Я тебя не пущу, — Пит стоит, загородив собой выход из квартиры, — да, не смотри на меня так! Не пущу и всё. Что? Найти своего особенного человека и опять его потерять? Да хрен тебе!

— Почему сразу «потерять»? Люди всю жизнь работают там. На своей предыдущей службе шансов погибнуть у меня было больше.

— Нет!

— Пит, — Вегас проверяет ключи от машины и, конечно же, не находит их, — понятно. И когда только успел? Верни ключи, Пит.

Заноза упрямо качает головой.

— Пит, — Вегас всё равно обнимает своего бунтующего волчонка, — ты же будешь меня ждать, правда?

— Угу, — мычат ему в шею.

— Тогда ничего со мной не случится. Я обязательно вернусь к тебе, волчонок.

Пит разжимает кулачок, и Вегас забирает ключи.

— Ловкач ты мой.

— Если бы не моя ловкость — нас бы уже обоих не было в живых. Быть может, не только нас.

Теперь Вегас знает, что Пит умудрился подсунуть маячки тем, кто сопровождал его до места. Так Кинн сумел отследить их.

Целует своего мальчика, ещё раз крепко обнимает и уходит.

Светофор переключает цвета. А Вегас переключает воспоминания.

Они снова в тех местах из их общего прошлого. В тот день Вегас взял его в гости в дом маленького Билда. В последний момент Пит отказался заходить, но Вегас настоял. Он помнит, как представил его пожилым хозяевам дома, как ничего не подозревающие родные люди сидели и болтали о самых обыденных вещах, как бабушка принесла угощение — массаман, и Пит вдруг воскликнул:

— Ух ты! А я в детстве любил его с кокосовым соусом!

Наверное, он и сам не понял, что вспомнил что-то важное, быть может, совсем маленькую деталь, но именно она заставила женщину тревожно улыбнуться, извиниться перед гостями и ненадолго оставить их. Вечером, лёжа в номере всё той же гостиницы, Пит, нервно ёрзая в его обьятиях, сказал ему:

— Не понимаю… я что-то не то ляпнул?

— Всё в порядке. Просто Билд очень любил это блюдо именно с кокосовым соусом.

— Хм, странно… мне он этого не говорил. Я и про себя не очень понимаю, откуда это воспоминание. И ещё… знаешь, почему-то я всё хуже и хуже помню его облик, он как будто расплывается… так ведь не должно быть, Вегас?

— Пит, — Вегас с улыбкой льнет щекой к его щеке, — всё так, как и должно быть, поверь… без лишних вопросов, просто поверь мне, хорошо?

Всё становится на круги своя. И Вегас уверен, что Пит ещё «вспомнит». А он будет рядом, чтобы поддержать.

Перекресток. Очень много людей.

И никому нет дела друг до друга.

Вегас прокручивает в голове их последнюю встречу с Кинном. Он предполагал, что маленький Билд был не единственной жертвой хорошо налаженного дела по торговле детьми и их последующего использования в преступных целях. Кинн заверил его, что «ими уже занимаются». Но ему до сих пор горько осознавать, что этого никто не сделал раньше.

Автобус паркуется на обочине, чтобы высадить сотрудников из этого района. Вегас поднимает голову: свет горит на кухне. Ещё на лестничной клетке чувствует запах палёного мяса. Открывает дверь, а на него валит дым.

— Пит!..

С кашлем бежит на кухню, где среди рассеивающегося грязно-серого облака замечает Занозу, сидящего на полу и удручённо разглядывающего термоблюдо с горелыми остатками птицы. Той, что, судя по всему, должна была стать частью праздничного ужина в честь первой полной зарплаты Вегаса на новом месте.