Часть 3 (1/2)

Сегодня ночь в очередной раз крадётся к его одинокой постели на звериных лапах. По ту сторону оконных стёкол хлещет плетьми проливной дождь. Свет ночника падает на узкую полосу неразложенного дивана, где лежит потускневшая от времени фотокарточка. Края её зазубрены, один уголок криво оторван.

Вегас опускает голову на вытянутую руку, на поверхности губ появляется улыбка чуть шире и искреннее той ухмылки, которой он изредка удостаивает окружающих.

И каждый раз Вегасу кажется, что эти детские глаза улыбаются с выцветшей фотобумаги. Всего лишь иллюзорный самообман? Пускай…

Это фото. Навязчивая мелодия в голове… да ещё кое-что, хранящееся в почти что детском тайнике его маленькой квартиры, — единственное, что осталось от той детской истории.

Если бы только узнать, что с тобой, добыть хотя бы одну микроскопическую зацепку.

Вегас одновременно желает и не желает знать. Для обоих исходов есть свои причины. И если один из них всколыхнул бы душу, что буря после векового затишья, то другой оставил бы в ней глубокие стылые кратеры.

Закрывает глаза, брови стремятся к переносице. Убирает карточку на столик сбоку и на ощупь гасит свет. Наутро он не помнит, что ему снилось, да и снилось ли вообще. Но по мокрым ресницам и рези в веках он догадывается, что плакал во сне.

***

— Ты вконец потерял связь с реальностью? Или жажда майорской звёздочки напрочь мозги отшибла?

— И я рад тебя видеть, Кинн.

Кинн. Младше по званию, пока ещё старший лейтенант, но протеже их начальства. В отделе давно поговаривают, что его отец-бизнесмен не просто так пристроил сыночка в полицию, да ещё и в такое особенное подразделение. Как бы там ни было — чувствует он здесь себя весьма вольготно. И ведёт соответственно.

— Ты хоть понимаешь, во что нам обойдётся твоя гениальная идея с «ловлей на живца»? Да и где ты найдешь такого? Любого полицейского кадета там раскусят за пять минут. Ну, а мы с тобой, — здесь Кинн усмехается и задирает подбородок кверху, — хоть и весьма недурны собой, но для этого любителя юных прелестей никак не тянем на звание лакомого кусочка. Да и чтобы стащить ту драгоценную вещицу, нужны профессиональные руки.

— Окей. У меня есть такие на примете.

— Мда? И кто же он?

— Какая разница? И потом, если дело выгорит, новые звёздочки будут светить не только мне. Ну же, Кинн. Пора учиться самому зарабатывать звания, а не ждать, когда их тебе на серебряном блюдечке преподнесут.

Кинн закатывает глаза, а затем сжимает челюсть:

— Я всего добиваюсь сам. Удивлен, что подобные мысли гуляют и в твоей голове.

Вегас пожимает плечами. Затем слышит:

— Ладно, чёрт с ним, думай, что хочешь. Но кто бы ни был там у тебя на примете — ты, что же, готов вот так просто его под нож подставлять?

— Не драматизируй. Если сработает, как умеет, а он, поверь мне, умеет, то ни о какой опасности и речи быть не может. Ну и потом, раз уж ведём это дело, насколько это возможно — прикрытие обеспечим.

— А другая сторона вопроса тебя тоже не волнует?

— Какая?