Глава 10. Освобождение. Часть 10. Поход русской армии (2/2)
— Не важно. В современно обществе это не модно. Да я хочу предложить тебе сотрудничество, хочу, чтобы ты вложил свои капиталы и изменил мир.— Да. Я согласен. — Сказал Джетт немного поспешно и слишком резко. — Жду этого уже год, мой друг. И тебе следовало бы знать, что Бруджа нетерпеливы.— Откуда ты узнал о В.И.Ота? — Стараясь казаться как можно более спокойным, спросил Вентру.— Я расскажу тебе о своих каналах, если ты забудешь о деле с парижскими ворами. — Джетт воткнул драгоценный клинок в стол, не глубоко, но мягкий метал слегка изогнулся.Вильгельм снова кашлянул. Марсель ничего и не рассказал ему толком. Цзань был вынесен из сокровищницы Тореадоров вместе с огромным количеством другого барахла. Вильгельм забрал статуэтку, чтобы вернуть ее Эрилес, и лишь случайно заметил старинный китайский клинок. В тот момент, он даже не подумал расспросить новых хозяев об оружии. Теперь же он понимал, что меч оказался в Париже неспроста. Но было поздно, и сейчас ему предстояло отказаться от возможности дальнейших вопросов взамен на источник информации Джетта.— Меня не интересует ни меч, ни его история, Джетт, расскажи мне о твоих информаторах, мой друг.— Всему свое время…***(Шёнеберг, поместье Кормфилд. 12 мая 1814 год). Четверг (Бэн).
Бэн вернулся в Кормфилд после рассвета. Катерина снова спала в Шарлоттенбурге и, хотя ему было немного обидно, что хозяйка избегала построенного для нее подземного убежища, гуль был рад возможности немного это убежище расширить и подправить.
Остановившись рядом с почтовым ящиком, он приоткрыл дверцу. После того как Катерина потребовала объявить замок своим официальным домом, почта от других Каинитов стала приходить сюда. Кроме того Бэн решил выписывать свежие журналы для Диты и Берлинскую газету.
В ящике лежала записка от Анны, очередное безвкусно оформленное приглашение на очередной скучный бал Тореадоров. А рядом с ним лежало пухленькое письмо. Бэн с удивление рассматривал его. Оно было адресовано Ангелине, и гуль с трудом удерживал свое любопытство, чтобы не вскрыть послание.Взбежав на второй этаж замка, где сестрица обустроила себе большую комнату, там она могла спать и работать, не мешая Бэну.— Тебе письмо! — Крикнул он с порога, поднимая ее с постели.— Спасибо, — проговорила женщина, потирая глаза.— Скажешь от кого? — Сгорая от любопытства, спросил Бэн.— От Вермонта. — Заметив изумленный взгляд напарника, она стала объяснять, — Пару лет назад стали общаться. Он со мной встречается, делает милые подарочки, приятно проводим время. И пишет много. И постоянно.— Как ты умудряешься? — Спросил Бэн с иронией. — Сначала Глен и Глеб – идиот и дурак. Теперь Вермонт – социопат . Откуда такая тяга встречаться с гулями и еще и выбираешь самых ненормальных?— Я бы на твоем месте помолчала! — Обижено воскликнула она. — На себя посмотри, извращенец!— У тебя какие-то претензии к Дите? — Хмыкнул он. — Моя подружка красива и умна.— К ней у меня претензий нет. А вот ты! — Ангелина от злости сжала кулаки и натянула на себя штаны. Сон как рукой сняло, и Бэн уже не первый раз обижал ее по поводу партнеров. — Ты ей даром не нужен, заменяет тобой Джетта и только и ждет того момента когда Карл заберет ее навсегда в Вену.
Бэн задрожал от негодования, прожигая напарницу взглядом, но она не унималась.— Тебе триста лет, очнись. Что могла найти в тебе столь милая и веселая девушка? Ты только мучаешь ее, издеваешься, бросаешь, когда надоест и таскаешь за собой как собаку, когда скучно. А ей нужны просто ласки. Если бы другие гули к ней не придирались, она выбрала бы кого угодно. Но не тебя!
— Заткнись! — Сказал он злобно и холодно.— Не вздумай меня затыкать. Я не твоя послушная Дита. Ты даже представить не можешь, как мне ее жаль. Жду не дождусь, когда же она тебя бросит!Ангелина выкрикнула последнюю фразу и тяжело дыша, пыталась успокоиться. Бэн холодно смотрел на нее, сжимая кулаки, и на мгновение ей показалось, что он ее сейчас ударит. Ангелина сделала неуверенный шаг назад, Бэн был бледен и его безумный взгляд смотрел в пустоту, словно Зверь взял над ним контроль.Но юноша опустил голову и, переваливая с одной ноги на другую, медленно вышел из ее комнаты.Ангелина облегченно вздохнула, но тут же поняла, что наговорила ему лишнего, и он расстроен.— Бэн! — Окликнула она напарника. Бэн уже спустился с лестницы. Ангелина быстро надела рубаху и побежала за ним. — Извини, я не хотела.Он остановился на первом этаже в прихожей, рядом с входной дверью.— Я прекрасно знаю, как относиться ко мне Дита. Не надо лишний раз напоминать, — буркнул Бэн и вышел из замка, хлопнув за собой тяжелой деревянной дверью почти в три метра высотой.Я смотрел на ее сонное личико и чувствовал счастье. Настоящее счастье. Жизнь. Любоваться ее улыбкой, обнимать ее теплые плечи, целовать ее маленькие нежные руки. Разве может быть что-то лучше? Я забыл, какого это – жить по-другому. Жить без нее и уметь выживать. Двигаясь вперед, поддерживая Катерину и пробивая себе путь к поверхности из ада, в который сам вогнал себя за свою бесконечно долгую и одинокую жизнь без любви и счастья. Я держал Диту за руку и верил, что лишь эта хрупкая, кукольная девочка может помочь мне в моих жалких поисках любви и дружбы.?Будь со мной, будь моей!? Я кричал ей это, мысленно, вздыхая под лучами ее голубых глаз. Не было никого более ценного и важного. Я нашел смысл в этой гонке выживания. Я нашел любовь и не мог ее более потерять.
Чем я стану спустя столетия? Чем станет Дита, наивная инфантильная красотка?Я боялся думать и загадывать, боялся увидеть ответ и понять, что не хочу такого будущего.Будущего более не существовало. Как и прошлого. Я жил сегодняшним днем и верил, что завтра никогда не наступит. Для меня и для нее. И весь вечный сегодняшний вечер был в нашем распоряжении. И этот вечный день я буду любить ее и, держа в своих объятьях верить, что она моя. Ее теплое тело, прижималось к моему, и я знал, что могу делать с ней все что пожелаю, потому что в такие моменты она принадлежала лишь мне. Я целовал ее шею, и она тихо посмеивалась, когда мое дыхание щекотало ее кожу. Девушка прижималась к моей груди, и я чувствовал, как напрягаются ее соски, прекрасные и идеальные. Я поднял ее тело, притянул ее грудь к своему лицу и прижался губами к темным затвердевшим бугоркам. Я гладил их, ласкал, играя с ними кончиком языка, а Дита стонала, выгибаясь и прижимаясь ко мне все сильней.
Девушка сильно пахла кровью и на вкус была как вите. Это притягивало к ней лишь сильнее, возбуждая. Я вдыхал ее, и это заставляло меня желать ее, как я не желал никого и никогда. Ее тело отвечало моим движениям, и она стала пахнуть страстью. Блаженный, горький запах любви, охватывал меня, лишая дыхания и сбивая сердцебиение. Я дышал ею и наслаждался ею вкусом.
?Ты нужна мне как воздух и солнце. Останься со мной на вечность и грей мое сердце!??Сделаю все, что в моих силах? шептала мне ее улыбка.?Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была только моей!?— Я принадлежу Джетту!Бэн проснулся, с ужасом оглядываясь в пустой маленькой коморке. Он сбежал от Ангелины в старую комнату в казармах. Было темно, ветер стучал по ставням и с громкими криками пробивался сквозь щели. Он был один.
Положив руку на то место, где должна была спать девушка, он вздрогнул, словно пытаясь призвать ее к себе, закрыл глаза и представил ее образ. Она смеялась в его голове и улыбалась, тянула к нему руки и звала. Бэн улыбнулся выдуманной картинке. Дита была выдумкой, иллюзией. Несуществующая подружка и несуществующая любовь.Он разрыдался.Триста лет любить Катерину, страдать от каждого ее слова, преследовать ее ночами и днями. Это было адом. Теперь он влюблен в смертную девушку, милую веселую игрушечную девочку. Которая дарила ему улыбки и поцелуи. Она дарила ему счастье, но не любовь. Он снова был влюблен безответно. И эта любовь ранила его сильнее, чем предыдущая.