Глава 8. Плата. Часть 06. Становление (2/2)

На мгновение я увидел испуганный взгляд Диты, но потом, хлопнув лошадей по крупу, я поспешил к Райнеру. Тот спокойно дожидался меня у деревьев.

— Думаю, быстро разберем, — сказал он.

Я осмотрелся, вслушиваясь в тишину: две наши лошади двигались через лес. Убрав оружие в ножны, я кивнул Райнеру, обходя дерево с другой стороны. Ночь была тиха, спокойна, и я выдохнул расслабляясь. Хоть и понимал, что мои тревоги не напрасны. Постоянно ожидая нападения в Берлине, я не мог оставить мысль, что за его пределами все так же. И хотя сейчас мы находились на старой дороге в сотнях километров от родного города, я не переставал охранять себя и госпожу. Тот, кто расстрелял наших слуг и устроил завал на дороге, явно ждал нашего появления. А значит это была засада, и враг мог появиться в любую минуту. Подцепив бревно за короткие сучки, я потянул его на себя. Кольчуга, сплетенная мною из тяжелых и плотных колец, сковывала движение и сильно давила на плечи.

Бревно убрали, и Райнер казался равнодушным и спокойным, словно не понимал всей опасности. А потом все началось. Сначала шею Райнера затянула черная петля, он дернул ее, и она разорвалась, мои ж ноги опутали две длинные теневые змеи, не позволяя двигаться. На дереве перед нами появился юноша, и, взмахнув рукой, отрезал длинными когтями голову Райнеру. Я ударил нападающего шпагой в горло, успев ускорить себя и выхватить оружие из ножен. Шпага, пробив его шею, вышла с другой стороны. Надавив на эфес плечом, я разрубил верхнюю часть вампира пополам. Тот очевидно не ожидал от меня такой прыти и совсем не сопротивлялся. К моим ногам упал прах. Я откинул тело Райнера. Ему уже не помочь.

Где-то в лесу раздалось громкое ржание и крики. Я, почти не смотря по сторонам, поспешил туда. Но кто-то ударил меня в спину, не позволяя углубляться в чащу. Отскочив, стараясь уйти от невидимого противника, я развернулся и заметил еще одного мужчину. Его обвивали черные змеи, которые бросались на меня одна за другой. Я попытался рубить их, но они были проворны. К счастью их атаки были не слишком сильны, и, делая вид, что я продолжаю бороться с отростками, я повернулся к нему спиной, а потом, сделав резкий выпад, ударил его рубящим ударом в плечо, отрубая ему руку. Он вскрикнул, и взмахнул второй рукой, хватаясь за рану, но я сразу ударил второй раз, отрубая ему пальцы, прижатые к ране, и углубляя ее до сердца. Вампир несколько раз вздрогнул, пытаясь восстановить свою плоть, но мой клинок уже достиг его сердца, и он упал на меня, рассыпаясь. Быстро окинув взглядом брошенную карету, я поспешил на крики.Я бежал, задыхаясь от тяжести кольчуги, бьющих мокрых веток мне по лицу, неизвестности. Ледяной воздух ночного леса обжигал мне легкие и разум, я не успевал думать, не успевал оценить обстановку, чтобы принять верные решения. В несколько секунд достигнув того места откуда слышались крики, нашел два трупа лошадей и Патрика с разорванной зубами шеей. Диты не было, я осмотрелся в поисках следов, боясь тратить время на рассмотрения прошлого дисциплиной, который мог бы мне указать точное направление и рассказать, что тут произошло. Следы вели к дроге, буквально сразу услышал оттуда женский сдавленный крик. Вновь бросился бежать, снова потратив драгоценную кровь, чтобы двигаться быстрее.

Буквально вылетев на дорогу, я увидел двоих мужчин и женщину. Дита лежала на земле, она была жива. Ее связали, но не убили. Потратив мгновение, чтобы рассчитать свою тактику и ускорить себя, атаковал сначала женщину. Бросился в ее сторону, но прям перед ней я развернулся, уходя от удара когтей вампирши, и достал до шеи более крупного мужчины. Он отступил, рана была не смертельная. Мои расчеты оказались не точны.

Я проиграл.

Женщина замахнулась второй рукой, вонзая мне когти в спину. Кольчуга частично остановила ее удар, но не спасла меня. Я ударил в ответ, отрубив ей руку, и вампирша, отскочив, взвизгнула. Второй мужчина, выхватив кол, ударил меня в грудь. Мое тело интуитивно взмахнуло шпагой, и я попытался проткнуть его. Но я уже умирал. Кольчуга вновь помогла мне, отклонив кол лишь на сантиметр, она сохранила мне жизнь. Я упал на спину, чувствуя, как кровь заливает мне легкие, поднимается ко рту, топя меня. Мои глаза смотрели в черное небо, и весь окружающий мир стал чернеть вместе с ним. Я думал о Катерине и о том, что никто кроме меня не сможет позаботиться о ней, мне очень не хотелось умирать и мне стало жалко себя. Я закашлял, пытаясь восстановить дыхание.

— Он не вампир, — произнесла женщина по-итальянски, выдергивая из меня кол. Она подобрала и прирастила свою руку.

Мужчина покрупнее тоже заживил свою шею, поднял Диту с земли. Мутнеющим взором я видел, как она плачет, смотря на меня.

Меня просто бросили, даже не добив. Во мне не осталось крови, чтобы лечиться и я ждал смерти.

С рассветом меня подобрали дровосеки, отнесли в поселок, находящийся в паре милях от места. Я требовал бумагу и перо, мне нужно было отправить письмо в Берлин, но когда они все же нашли необходимые мне вещи у местного пастыря, я погрузился в небытие, провалявшись без сознания почти неделю.

Когда я пришел в себя, я слабо помнил, что произошло. За мной ухаживала местная девица, и когда я очнулся, она подняла крики. Девушка радостно щебетала, о том, как я быстро поправляюсь, но когда я попытался встать, сильнейшая боль пронзила мою грудь, и слабость не позволила мне даже сесть. Местные говорили по-немецки плохо, я, наконец, добился от них письменных принадлежностей и написал в Берлин. Сбиваясь в догадках и оправданиях, я подробно объяснил ситуацию. Я не знал, жива ли еще Дита, но тремерский знак у нее на спине мог бы дать ответы Петру. Поэтому я адресовал письмо в его капеллу, заставив потратиться местных на конверт и смолу для печати. Еще неделю я поправлялся, набирался сил, чтобы просто сесть на лошадь. А потом, забрав одну из тех, что везла нашу карету, отправился в родной город, понимая, что если задержусь тут хоть немного, то уже не вернусь никогда, пробыв без крови вампира больше месяца.

*** Записи Бэнджамина Груневальда ***(Берлин. 19 ноября 1811 год). Дневник Бэнджамина Груневальда.

Вернулся я в Берлин почти пред рассветом. Я не знал, где сегодня искать Катерину, и лишь надеялся, что найду ее в замке Вильгельма. Слуги смотрели на меня с испугом, телохранители не узнали меня, преградив путь. Мне пришлось потратить драгоценное время, объясняя им, кто я, и зачем тут. Наконец, они согласились доложить обо мне, и через мгновение ОНА выбежала ко мне, нагая, с кровавыми подтеками на шее и груди, я упал перед ней на колени и благодарил бога, что хозяйка была здесь. Катерина опустилась передо мной, позволяя пить крови из раны, проделанной зубами ее любовника. Вильгельм тоже вышел, послав всех слуг куда подальше, он сердито смотрел на меня, но мне было все равно. Обнимая свою госпожу, я был счастлив. И выпив немного, лишь для того, чтоб поддержать в себе магическую силу крови, я продолжал сидеть, обнимая ее, с трудом сдерживая слезы. Я не хотел, чтобы Вильгельм видел меня таким, но она нежно поглаживала мои отросшие волосы, прижимая к своему плечу, и я не смог удержаться.

— Я хочу увидеть тебя завтра, с заходом солнца, будь тут, — сказала Катерина, и я понял, что задерживаю госпожу. Отпустил ее, она встала. Я же остался на коленях. Голод, дорога без сна и моя рана не дали мне подняться, и упершись в пол руками, я остался сидеть. Катерина ушла в спальню. Вильгельм продолжал стоять надо мной. Я видел его эрегированный член, который он оживил для удовлетворения своей подруги, видел его взгляд суровый и осуждающий.

— Тебе нужно больше крови, гуль, ты слаб и болен, — сказал он мне, протягивая свою руку. Был ли это жест жалости, или он просто пытался покрасоваться перед Катериной, но я был рад, я взял много, даже больше чем нуждался. Но Вильгельм позволил мне, и я благодарно поцеловал его кисть, не в силах вымолвить и слова.

Я спал, прислонившись к стене, напротив дверей. Телохранители вернулись, а днем сменились, охраняя сон своего господина. Мне снились кошмары, мне казалось, что я вновь далеко от госпожи и не успею вернуться в срок, я часто просыпался, и засыпал снова, пытаясь набраться сил. К вечеру моя рана, мучившая меня почти три недели, затянулась, оставив на груди большой красный шрам. Вильгельм проснулся первый и вышел ко мне, он нетерпеливо ждал Катерину, чтобы расспросить меня, потому что я сразу дал понять, что без нее говорить не буду. Когда появилась моя госпожа, я вновь опустился на колени, от одного только ее вида, мое сердце радостно пело, и я был готов целовать ее ноги. Катерина жестом велела мне подняться, и мы прошли в кабинет Вильгельма. Про себя я отметил, что одежда ее совсем истерлась, Ангелина плохо заботилась о ее теле, и оно было в серых пятнах грязи и засохшей крови.

Вильгельм закрыл дверь, указал мне на стул и сел напротив.

— Петр сообщил о письме, но мне нужно подробности, все мельчайшие детали. Карл рвет и мечет. — Он говорил спокойно, но я чувствовал, как он напрягся.

Стараясь не пропустить ни одного момента, я подробнейше расписал поездку, опустив лишь интимные детали. Так же рассказал и о ритуале, который должен бы позволять находить ?бездонный сосуд?.

— Да, ее уже обнаружили, Тремеры знают, где она.

Я облегченно вздохнул. Дита была жива, и Тремеры занялись ее возращением.

Но Вильгельм отрицательно качнул головой, прочитав мои мысли.

— Ее увезли в Милан. Большой, злобный саббатский притон. Никто не поедет вытаскивать ее оттуда.

Саббат. Конечно, как я мог пропустить это. Их уловки, способы борьбы, клан Лассомбра. Я чувствовал себя дураком. Хотя, что это изменило бы, знай я об этом ранее? Я опустил голову, понимая свою беспомощность.

— Тремеры надеялись, что Миланцы потребуют выкуп, но это было целенаправленное похищение, до нас дошло несколько слухов, что местный Епископ давно разузнал про Диту и имел свои виды.

— Кто-то сдал нас, — твердо произнес я, — как они так легко нашли нас?

— Этим занимается Карл. А тебе нужно набраться сил и вернуться к привычным обязанностям. Ангелина не справляется, — сказала моя госпожа.

Я кивнул. Она бросила взгляд на Вильгельма, и, махнув мне рукой, вышла из замка. Сегодня я не успевал за ней, понимая, насколько сильно ослаб, мне было стыдно за себя, а она хотела вернуть меня в строй сразу, с ходу. К счастью эта ночь осталась без происшествий, я с трудом добрался до дому.

На прощанье, моя госпожа, посмотрев мне в глаза, сказала:

— Я боялась, что ты погиб. Не пропадай больше, ты мне нужен.

Я был счастлив слышать это от нее…