Глава 3. Чужой город. Часть 01. Журавль в руках (1/1)

(Берлин, Alte Leipziger Stra?e 8. ?Liebe Haima?. Тремерская капелла. 11 мая 1808 год) Вторник.(Амалия) Дверь закрылась, и Дита устало опустилась на указанную ей койку. Вот так кончилась её старая история, и началась новая. Прекрасная, сказочная жизнь позади. Теперь совершенно неизвестно, что ждёт дальше. Хозяин передал её Тремерам, и рассчитывать на Джетта девушка более не могла. Ни на него, ни на кого другого. Дита осталась одна, сама по себе в жестоком мире тьмы, о котором она почти ничего не знала. Джетт велел ей тайно приходить к нему раз в месяц, и девушка мысленно сделала отметку в календаре, спеша отсчитывать дни до встречи с любимым господином. Что делать ей в капелле, как жить, она понятия не имела. О договоре с Карлом девушка почти ничего не знала, и у неё были лишь краткие инструкции: подчиняться Петру, притворяться гулем Юстициара и кормить своей кровью тех, на кого укажет Тремер. Но сдаваться она не собиралась. Даже если Джетт не с ней, он все ещё её. И Дита собиралась быть собой, жить свободно и ни перед кем, кроме нового ненастоящего хозяина, головы не склонять. Она сжала висящую на шее гильзу от старой пули — всё, что осталось от Джетта, и ещё немного его крови. В её груди билось его сердце. Дита завернулась в пыльный, изъеденный молью плед, положила под голову свёрток со своими вещами и спряталась от всего мира. Хотелось немного поплакать, пожалеть себя и пробудиться вновь на корабле... Принцесса проснулась около трёх часов дня. В комнате общественного стада было всё так же тихо, впрочем, спала она всегда очень крепко, и вряд ли что-то могло разбудить её. В комнате было шестнадцать кроватей, все одинаковые, как в больничной палате. Но на всех постелях были разные покрывала, разные подушки и оформлены они были по-разному, словно каждая девушка пыталась придать своему спальному месту хоть немного индивидуальности. В конце комнаты стояло два больших сундука, из которых торчали куски одежды, вокруг так же была раскидана обувь — что-то вроде общего гардероба. Или, может, туда скидывали всё ненужное. Дита развязала свой мешок. Она взяла с собой две свои любимые рубашки, мягкие чулочки бежевого цвета с прошитыми красными и жёлтыми розами, тёплую шаль из лёгкого верблюжьего пуха и ещё одно платье, под которое требовался специальный корсет, но его она захватить забыла. И теперь с тоской смотрела на красивые узоры, которые сама рисовала для заказа этого костюма. Свои вещи Дита снова завернула в тряпицу и положила под подушку. На соседних кроватях спало пять или шесть девиц. Ещё одна сидела с масляной лампой, склонившись над какой-то работой. Незнакомка сидела к принцессе спиной, и та не видела, чем жительница капеллы занимается. Поднявшись со своей постели, Дита подошла к бодрствующей девушке. — Привет, — принцесса выдавила из себя улыбку. Девушка подняла на неё голову и кивнула. В её руках было тонкое кружево, которое она вязала из белой шёлковой нити. — Привет, — ответила девушка и снова вернулась к работе. — Меня зовут Дита, я тут новенькая. — Я заметила, — девушка отвечала односложно и от работы больше не отрывалась. — Ты тут давно? — Не помню. — Можешь рассказать о порядках? — Тебе Роман расскажет. Дита скривилась и поднялась. Новая знакомая явно не была дружелюбной. — Меня Лара зовут. Ко мне послезавтра клиент придёт. Хочу к его появлению довязать воротничок, — наконец объяснилась она. Несколько секунд Лара смотрела Дите в глаза, а потом девица кивнула в знак извинений и снова вернулась к кружевам. Осмотревшись, Дита поняла, что ответов тут она не получит и, взяв с собой свечу, вышла из комнаты. Напротив была ещё одна такая же комнатка. Заглянув, Дита увидела похожую картину: много кроватей, на некоторых из них спали девушки, а на одной какая-то парочка тихонько занималась любовью. Она не стала им мешать и, закрыв дверь, продолжила исследовать здание Тремеров. Вниз по коридору шло несколько маленьких комнат. Некоторые были заперты, в тех же, что открыты — пусто и тихо. Принцесса смогла заглянуть в три из них. Там был обычный земляной пол и никакой мебели. Свеча давала мало света, и, чтобы нормально осмотреться, ей приходилось заходить в каждую исследуемую комнату. Во всех сильно пахло кровью, заставляя делать различные предположения об их предназначении. Всего комнат было восемь, по четыре с каждой стороны. За ними — спуск и длинная каменная лестница, заканчивающаяся крепкой решёткой. Что было дальше, Дита разглядеть не могла, но оттуда тоже странно пахло, и доносилось неприятное шуршание. Вернувшись к спальням девиц, Дита отправилась в один из подземных коридоров. Он очень быстро закончился тупиком, но дверь девушка узнала — это был ход к Тремерским тайникам и лабораториям. Не проверяя даже, открыта ли дверь, она поспешила во второй коридор. С другой стороны снова был спуск, и снова решётка. Но теперь она была открыта, и Дита продолжила свои исследования. Здесь располагались склады с продуктами для смертных, погреб и подъём к кухне. Девушка знала, что это кухня, потому что оттуда пахло свежей выпечкой и корицей. Дита вдруг вспомнила, что голодна и, оставив осмотр, поднялась к приятным запахам. Кухня была уже не полностью под землёй. Тут под самым потолком находились узкие окна, они были открыты, и из них на улицу шёл пар. Сама кухня была огромна, и на ней возилось с десяток девушек, несколько мальчишек-поварят и пару крепких мужчин. Там же был и Роман. Стараясь не попасться ему на глаза, Дита подошла к блюду с пирожками и взяла один. Но пробегающий мимо поварёнок ударил её по руке и громко крикнул: ?Пошла вон, крыса!?. Конечно, тут же рядом с ней оказался Роман, и, толкая в спину, выставил из кухни в верхние коридоры. — Чего тут забыла? — Просто смотрю, что да где. И кушать хочу. Мне еда-то положена? — Нет. Работать будешь — будешь есть. А пока чтоб я тебя тут не видел. — Где работать? Как? — Дита была расстроена. — На кухне, на клиентов, половой[1] — как угодно. Тут дел полно, всегда есть, чем заняться. Иди, поговори с Марианной, она распределением занимается. — А где её найти? — Дита даже не знала, кто это. — Марианна — старшая гуль у Петра, что за стадо отвечает. Сейчас она в своём кабинете, вероятно. Роман поморщился, понимая, что девушка не знает, где это. Взяв Диту за руку, он провёл её по кухне. Опять через коридоры они вышли в большой зал. — Это столовая для стада, кормят в три дня и семь утра. Пропустишь — не мои проблемы. И еду будешь получать, только если отработаешь её, — комментировал он по пути. После столовой — узкая лестница, по которой они поднялись к свету. Снова коридоры и комнаты. — Тут приёмные для клиентов. Попасть сюда можно и из общего зала, но на виду у смертных до и после встречи с клиентом лучше не показываться. Для смертных клиентов комнаты прямо над общим залом. Да, если не хочешь на кухне работать, можешь мужчин обслуживать. И деньги свои будут, если хорошо удовлетворишь, — Роман усмехнулся, увидев её сморщенное личико. После комнат коридор стал ещё уже. Роман поднялся с ней на третий этаж, там остановился у дверей и, несколько раз постучав, втолкнул Диту в кабинет, а сам сразу ушёл. Кабинет гуля был шикарен. Каждая деталь была заказана у хорошего мастера: дорогая мебель, персидский ковёр, прекрасные картины и множество книг. Вероятно, тут же гуль и жила, так как в приоткрытую дверь другой комнаты была видна спальня, не менее шикарная, чем кабинет. Марианна — женщина лет двадцати пяти, очень высокая, даже выше чем Дита, с красивыми густыми чёрными волосами, острыми чертами лица и крупным соколиным носом. У неё была смуглая кожа, отчего её пухлые губы казались коричневыми. Впрочем, женщина вполне могла позволить себе пользоваться помадой. Но даже без косметики Марианна выглядела яркой, живой, сильной женщиной. Подняв свои чёрные глаза от бумаг, она уставилась на Диту, меряя её взглядом. — Бездонный сосуд... — проговорила она, откладывая перо и складывая руки на большой, пухлой груди, сильно поднятой корсетом и платьем моды прошлого века. — Я есть хочу, — просто сказала Дита, чувствуя себя некомфортно рядом с ней. Марианна открыла большой журнал, в котором было множество графиков, и, поводив по ним пальцем, вписала куда-то имя девушки. — Завтра у тебя первый клиент. Правила знаешь? Днём будешь работать в общем зале, подавать для смертных. С семи до трёх можешь спать. Если ночью клиентов не будет, будешь выходить в зал и ловить смертных мужчин. — Не хочу! — Сразу воскликнула Дита. — Есть хочешь? Будешь! — Марианна лишь усмехнулась. — Ты красива, молода, с тебя прибыль будет ощутима. А Каиниты пока о тебе знают мало, так что, чтоб по ночам не бездельничала, будешь зарабатывать не кровью, а телом. — Не буду! — Ещё громче сказал Дита. Марианна хлопнула своей книжкой и поднялась. — Может, раньше ты и была любимой женой капитана Джетта Денигана. Но теперь ты собственность Петра. Ты даже не гуль, ты скот, обычная смертная, что нужна для удовлетворения господ. Если ты не будешь подчиняться, тебя запрут и будут держать без еды и воды, пока твоя гордыня не успокоится. Тебе ясно? Дита не ответила. Сжав губы, она молча смотрела на женщину. — Понедельник, вторник и четверг днём — в зале со смертными, среда и суббота днём — кухня, пятница и воскресенье днём — уборка. По ночам, если нет клиентов — проститутка. Отработаешь день, получишь жетончик, на него сможешь получить завтрак и обед. Ужин можешь выпросить у мужчины, с которым будешь ночь проводить, или у Каинита. Если он будет столь любезен. Все деньги, что получаешь в свои руки, тебе и остаются. Так что работать лучше хорошо. Всё остальное тебе объяснили? Дита продолжала молчать, полыхая злобой. — Завтра клиент, — Марианна стала говорить очень жёстко, выплёвывая слова, и с полным презрением к своей собеседнице. Дита поняла, что дружить с этой дамой ей не удастся. — Заказала сама Катерина, это Палач Берлина, весьма важная особа. Отвезёт тебя к ней домой её гуль, он же вернёт в капеллу. С клиентом вести себя максимально вежливо, никаких лишних слов, ничего о себе или о Петре. Всегда ?спасибо? и ?до встречи?. Перед клиентом положена ванна, — она кинула девушке жёлтый кусочек дерева. — Пройдёшь через погреб, там отстроена баня. К клиентам ходить только помытой и в чистой одежде. После клиента получишь красный жетончик, даёт право на бокал вина и горсть изюма, а так же отдых от работы на два дня и отдых от клиентов на неделю. Но, как Пётр сказал, ты в этом не нуждаешься. — Марианна сказала это с каким-то удовольствием, — тебе положена кровь хозяев. Так что можешь со своим красным жетончиком пойти к Петру и выпросить у него кровь сама. — Женщина улыбнулась. Улыбка вышла саркастичной. Вероятно, Марианна что-то знала о выспрашивании у Петра вите. — А сегодня меня покормят? — Дите было наплевать на все её слова. Джетт сказал ей подчиняться Петру, быть вежливой и угождать вампирам. Но он ничего не говорил про работу на кухне и торговлю своим телом. И Дита не собиралась этого делать. Тем более, она была предана своему господину, который для неё был единственным мужчиной. Она ни за что не станет спать ни с кем другим, одна лишь мысль об этом вызывала у неё отвращение. — Отработаешь — покормят. На кухне выдадут передник и скажут, что делать. У тебя как раз есть время начать рабочий день. В девять закончишь и пойдёшь мыться. Только если заранее жетончик Роману не отдашь, то воду он нагреть не успеет. До десяти помоешься, оденешься, причешешься. В десять прибудет Бэн. Ах да, и, пока в зале работаешь, еду у смертных не воруй. У нас тут, понимаешь ли, репутация привилегированного заведения, — Марианна рассмеялась. Дита больше её не слушала. Хлопнув дверью, она спустилась на кухню и, дойдя до Романа, сунула ему свой жетон. — Сегодня вечером клиент, и до девяти работаю в зале. Чего делать? — Её личико, с надутыми от злости и обиды губами выглядело по-детски миленьким. Даже несмотря на свой рост, она с трудом выглядела на свой возраст. — Пошли,— Роман тяжело вздохнул и снова повёл её за собой. Теперь они вышли из кухни в сторону общих залов. Снова несколько коридоров с дверьми, за которыми ещё отделения кухни, склады и комната для прислуги. Тут он отыскал ей в груде хлама передник по размеру, показал, откуда кружки чистые брать, как их наполнять вином и элем, показал на план столиков и цены блюд, висящие на стене. — Выучи и не ошибайся. Недостачу с тебя будем спрашивать. Твои столы с седьмого по одиннадцатый. Вот, запомни, как раз рядом с проходом. Там народу обычно немного садится, предпочитают по углам прятаться. Но там гули в основном сидят, так что повежливей. Анжело предпочитает работать днём в ЛибеАйме, и по ночам нередко остаётся. Дита уставилась на планы залов. Для смертных в капелле было выделено два больших помещения. Первый — огромный зал почти на двадцать столов, в центре они были расположены беспорядочно, а вот в концах зала стояли ровными рядами. Второй зал — поменьше. Где-то десять столов. В нём она ещё не была. Но, так как на плане была нарисована лестница, которая из малого зала вела на второй этаж с номерами, Дита предположила, что малая комната для ловли ночных бабочек. Там лучше не появляться. Цены быстро зазубрила, чтобы денег не лишиться. Заказы нужно было собирать со столов самой, идти на малую кухню, где блюда оформляли и сообщать, чего и кому. Кому — тоже важно. Потому что богатых клиентов обслуживали с улыбкой на лице, и еда в тарелках была свежая и хорошо приготовленная. Бедным же можно было и протухшее подать. Для гулей было своё меню. То есть, ещё более привилегированное, чем для богачей. Гулям полагалась двойная скидка, бесплатная выпивка в виде одного кувшина в день и быстрое обслуживание. Дита в городе пока никого не знала, но Роман быстро пробежался по десятку имён, которых следовало обслуживать по высшему разряду. В голове у девушки они смешались в общую кучу с уже услышанными, и она решила на этом не заострять своё внимание. После того, как посетитель отобедает, Дите самой требовалось спрашивать с них плату. Если они отказываются, то в зале всегда ходит несколько охранников, как раз на такой случай. Да и Роман либо на кухне был, либо за стойкой стоял. Деньги передавать нужно сразу за стойку, а всё, что выше нужной суммы, Дита могла положить в карман. Вот только учитывая, что столы ей достались не самые привлекательные, и обслуживать придётся гулей, то о чаевых она могла и не мечтать. Роман объяснял всё быстро, словно повторял это уже множество раз. Вероятно, так и было, даже Джетт говорил, что жизнь стада коротка. Выслушав инструкции, Дита выбралась в зал. Её столы были пусты, и, облегчённо вздохнув, она встала за стоечку рядом с кассиром. Как ей было известно, мальчишка тоже был членом стада Петра, но, так как мужчин, которые служили едой для господ, было мало, жил он общей комнате с девчонками. Принцессе он приветливо улыбнулся и указал на стул за спиной. — На буднях пустовато,— сказал он, не поворачиваясь к ней, зорко контролируя зал и следя за каждым прибывающим, — новенькая? — Сегодня первый день. Меня Дита зовут. — Меня Март. Откуда и какими судьбами? — Разве тут таким делятся? — Если помнишь — можешь и рассказать. Но Господин предпочитает воспоминания о смертной жизни удалять. — А ты помнишь? — Да, меня сюда отец продал. Господин рассказал мне всё о Каинитах и зачем я тут нужен. Я доволен. Еда, крыша над головой, приятное общество и раз в неделю... — он кинул на неё взгляд и загадочно улыбнулся, — ради такого можно забыть обо всём. — Наверно, — Дита вздохнула. Она хотела, чтобы с неё пил лишь Джетт. Ну, ещё Фантагиро и другие дети Джетта, но больше никаких чужих зубов. Поцелуй вампиров казался ей чем-то интимным, и отдавать себя берлинским Каинитам было почти так же неприятно, как и обслуживать мужчин по ночам. — К тебе первые посетители, Дита, — Март кивнул на окошко, в котором было видно, как трое мужчин привязывают лошадей в стойло при капелле. — Важные давальцы, гули Вентру, с ними всегда будь вежлива и за словами следи. Они на ступень выше нас и на две ступени выше простых смертных. А главное, ни при каких обстоятельствах не говори с ними о Каинитах. Удачи, — Март подмигнул ей и, встречая гостей, натянул дежурную улыбку. Дита дождалась, когда они рассядутся и, стараясь выдавить из себя всю вежливость, направилась к мужчинам. — Добрый день, что вам подать? — Она не смогла натянуть улыбку и теперь хмуро смотрела на посетителей. — Чего такая мрачная? — Усмехнулся рыжий с плотной фигурой, широкими плечами и большими руками. — Такого блюда нет, — Дите было не до шуток. — Это новенькая, Кристьян. Видишь, ещё не клеймили даже, — сказал темноволосый с горбатым носом и полными губами. — Я тебе говорил, какая-то Тремерская пигалица, вчера доставили. Повернувшись к девушке, он продолжил с важным видом. — Я — Анжело, старший гуль Вентру. Передай на кухне, чтоб нам подали три блюда, они знают, что да как. И ещё, принеси кувшин с вином и три чашки. Справишься? Дита кивнула и неспешно побрела на кухню. Там передала заказ Анжело слово в слово, а затем пошла в подсобное помещение, где хранилось вино. Какое брать, она не знала. Выбрала наугад. Хотела отнести и чаши, и вино на подносе, но, сложив их всех, поднять поднос не смогла — неустойчиво, непривычно и тяжело. Отнесла сначала кружки, мужчины к тому времени уже о чём-то оживленно болтали. Потом принесла вина и хотела вернуться к Марту за стойку, пока еда готовится, но Анжело поманил её к себе. Дита подошла и, всё с тем же мрачным лицом, молча на него посмотрела. — Когда у тебя клиенты, уже знаешь? — Спросил он, подтягивая и усаживая её рядом с собой на скамейку. Дита не сопротивлялась. Её это немного застало врасплох. — Сегодня. — Вот как, — Анжело с пониманием закивал головой. — А потом когда? — Не знаю, только про сегодня сказали. — Тогда завтра после восьми приходи в третью комнату для гостей. Приятно проведём время, — Анжело отпил вина из своего стакана и протянул его ей. Дита ошарашено на него посмотрела. — Я этим не занимаюсь, — она попыталась подняться, но Анжело продолжал её удерживать. — Почему же? Ты девственна? — Он с улыбкой заглядывал в её глаза, и ей стало очень неприятно от его присутствия. — Мне надо подать вам еды, — она резко оттолкнула его и, выскочив из-за стола, помчалась на кухню. Вслед ей послышались смешки. Столь откровенных домогательств девушка не ожидала. — Наверное, и впрямь девственница. Слышал, Вентру считает её кровь особенно приятной. Может, в этом причина? — Сказал Кристьян, смотря вслед убегающей девушке. — Возможно. Но у неё нет ожерелья, — Анжело глотнул ещё вина. — Очень красивая, с обычными девками из коллекции Петра не сравнить. Карл её рекламировал, как лучшую находку для стада. А всё лучшее я забираю себе, — старший гуль с усмешкой оглядел товарищей. — Надо будет навести справки о её строптивости. Дита принесла им блюда через десять минут. Оставила их на столе и, стараясь не задерживаться, убежала в рабочие помещения, следя за залом в приоткрытую дверь. В тарелку Анжело она плюнула. Не смогла сдержаться. Мужчина не заметил, и Дита усмехнулась, глядя, как он ест. За день к ней пришло ещё пару клиентов. С ними проблем не было, вот только бегать много приходилось. Тарелки были большие, и Дита не представляла, как другие девушки могли брать больше, чем одну за раз. Анжело просидел до семи, безостановочно что-то обсуждая с друзьями. В капеллу к нему за это время пришло ещё человек пять, тоже гули. Они еды не брали, только вино. И ей приходилось подходить к ним снова и снова. Анжело продолжал с ней заигрывать, к счастью, теперь уже более сдержанно, но ей всё равно было неприятно. В семь друзья его оставили, а сам мужчина незаметно пошёл за ней в служебные помещения, и, пока она складывала пустую посуду в таз для мытья, он сел за её спиной на скамью. — Как тебе у Тремеров? Дита от неожиданности вскрикнула, она его не заметила. — Какого чёрта?! — Девушка разозлилась. — Эй, эй, повежливей. — Прекрасно. — Ответила она на его вопрос. — Чего ты хочешь? — Ты ведь гуль Джетта? Была его гулем. Можешь приходить на общие сборы, гули приходят туда два раза в неделю. Тренировки и лекции поинтересней, чем на кухне работать. — Если работать не буду, меня тут и кормить не будут. — Я могу о тебе позаботиться, — Анжело сложил руки на груди и ехидно улыбнулся. — Я — старший гуль Берлина, в мои обязанности входит заботиться обо всех гулях. Дита с презрением сжала губы, ещё больше уверившись, что Анжело — просто охотник за женской невинностью. — Я не девственница, если тебя это так интересовало. Иди отсюда, мне твоё покровительство не нужно. — Вот как? — Мужчина удивлённо вскинул брови, но улыбаться не прекратил. — Ты так бравишься или цену пытаешься поднять? — Он поднялся и направился к девушке. — Если тебе нечего беречь, я могу предложить тебе другую заботу. — Я думала, тебя интересует лишь моя невинность? Анжело подошёл к ней слишком близко, и она начала паниковать. — Глупая, это может интересовать лишь наших повелителей. Я же предпочитаю умелых и сознательных женщин, которые знают, как доставить мужчине удовольствие. Ты будешь спать со мной, а я тебя обеспечу всем необходимым. — Обойдусь, — Дита хотела обойти его, проскользнуть в общий зал, но гуль не позволил. — Подожди, красотка, я — Анжело, мне не отказывают. — Я уже отказала. И дважды. — Мир вампиров жесток. Подумай, малышка, я с тобой не в игры играю, — он говорил с ней как с ребенком — спокойно, поучительно, но Диту это только сильнее злило. — Ты очень красивая, смертные за тебя платить много будут. Но я Марианне предложу больше и избавлю тебя от этих хлопот. Или ты готова обслуживать ночных посетителей? Анжело нахально и самоуверенно обнял её за талию и прижал к себе. Дита пыталась его оттолкнуть, возмущенно запищала, но он на это только рассмеялся и стал ласково поглаживать ее лицо ладонями, явно не намереваясь на этом остановиться. Немного отстранившись от наглеца, девушка подобрала из таза пустую кружку и с силой опустила её на голову Анжело. Кружка разбилась, засыпая их осколками. Анжело обижено ойкнул, а Роман, который так некстати появился, схватил высвободившуюся девушку за волосы и посадил на колени перед мужчиной. — Проси прощения, дешёвка! — Роман зашипел на неё. — Он первый начал! — Дите было обидно, и Роман, и Анжело в её понимании были пустым местом. — Оставь, Роман, она ещё молода и с нашими законами не знакома. — Анжело продолжал вести себя покровительственно, словно ничего и не произошло. В девушке он видел лёгкую, но упрямую добычу. — Простите, господин, я обучу её хорошим манерам. — Было бы неплохо, — усмехнулся старший гуль и, стряхнув с себя осколки, вышел из служебных комнат. Роман же, продолжая удерживать Диту за волосы, потащил её куда-то за собой. Девушка плохо разбирала дорогу и не понимала, куда он её тащит. Но вскоре он отпустил её, и она сообразила, что тот привёл её в банные комнаты. Тут располагались прекрасно отстроенные глубокие деревянные ванны, печь, заложенная камнями, которая должна была создавать парной эффект, и множество небольших тазов для купания. Один такой таз был наполнен тёплой водой для Диты. Роман, тихо ругаясь, помог девушке распустить шнуровку на платье, раздел и запихнул её в таз. Воду не мешало бы разбавить, так как в тазе был почти кипяток. Как только Дита опустилась на колени, Роман прошёлся палкой по её спине и ногам, при этом повторяя: — Всё исполнять беспрекословно, клиенты всегда правы, гулям Вентру — подчиняться. Пётр — наш бог. Ты — просто вещь. Дита кричала, пытаясь выбраться из деревянной ловушки, но Роман тут же сбивал её с ног и продолжал колотить. Минут через десять его остановила Марианна. — У неё через час клиент. Чёрт побери, Роман, не порти товар! — Всё в порядке, госпожа, эта девушка излечивается мгновенно. И она ударила Анжело. — Тут же оправдался мужчина. — Я не могу обработать её сознание, — Марианна потерла виски. Проблема в виде непослушного стада ей была не нужна, — Пётр велел обучить её манерам и правилам простыми и доступными способами. Битьём её мало чему научишь! — По мне так это лучший способ! Всех строптивых девиц всегда ставило на место! — Воскликнул Роман, но, заметив недовольный взгляд женщины, замолчал. Марианна посмотрела на кровавые следы от розги, которые быстро затягивались, не оставляя и следа. Лишь там, где были глубокие синяки, на коже образовались жёлто-синие разводы. — Я знал, куда бить, на руках и шее нет никаких следов. — Проследив за её взглядом, Роман тоже заметил неприятные последствия своих уроков. Мужчина облил её ещё пару раз из ковша, потом потёр жёсткой губкой тело, заставляя Диту снова вскрикивать от прикосновений к свежим синякам. Её волосы он смочил какой-то жидкостью и, снова всю обмыв, вытащил из таза. Такое обращение сильно обидело избалованную, всеми любимую принцессу, к которой обращались с трепетом и любовью и бывшие слуги Джетта, и сам вампир. Желая подавить на жалость новым владельцам, Дита ревела в голос, пока Роман грубо вытирал её и одевал. После мужчина уложил ей волосы в тугие косы и заколол их на затылке. Марианна молча наблюдала и, лишь когда девушка была готова, взяла её за руку и вывела в общий зал. Там она усадила её за стол и села рядом. К тому моменту Дита поняла, что рыдать бесполезно, и теперь обдумывала новую тактику, хотя от обиды ей хотелось поплакать и по-настоящему. — Тебе лучше научиться вести себя должным образом, моя дорогая, — сказала Марианна, всё же немного смягчившись. — Правила в капелле просты, ты быстро привыкнешь. А не будешь слушаться — правилам тебя научит Роман. — Её голос перешёл на злобный шёпот, — а если я услышу, что на тебя жалуются клиенты или гули Вентру, я сама тобой займусь. — Я не хочу тут быть, — всхлипнула в ответ девушка, — хочу, чтоб Джетт забрал меня! — Замолчи, дурёха! — Подняв голову, она отдёрнула Диту, — всё, вытирай слёзы. Бэн за тобой приехал. Марианна быстро поднялась и направилась к дверям встречать слугу важного клиента. Дита с надрывом наигранно вздохнула и уставилась на дверь, ожидая следующего мучителя. Бэн вошёл, вежливо поцеловал Марианне руку и подошёл к Дите, после того, как Марианна указала на неё пальцем. Юноша был невысок и очень молод. На вид ему было от силы лет двадцать. Тонкая, мягкая щетина такого же светлого цвета, как и короткие вьющиеся волосы, не помогала ему выглядеть старше, а добродушные, печальные серо-голубые глаза делали его похожим на грустного щенка. Только вот взгляд был колким, словно в душу пробирающийся, и в нём чувствовались сотни прожитых лет. Таким взглядом не девушек радовали, а людей убивали. На гуле был военный камзол с плотными нашивками на плечах, отчего его достаточно широкие плечи казались квадратными. Ноги были крепкими, мышцы на них проглядывали даже сквозь плотную ткань штанов. И, рядом с высокой гулем Тремера, которая была с ним почти одного роста, он казался коренастым и низкорослым, а плотная, мускулистая шея делала его похожим на гориллу. Но, несмотря на сухощавость и поджарость, он выглядел устрашающе из-за больших выпирающих бицепсов и тяжёлых кулаков. Дита поёжилась. От его взгляда хотелось сбежать, а жесткость в движениях выдавала в нём сурового и бессердечного человека. — Она неопытна и непослушна, потому проследи, чтобы после была доставлена в капеллу, — сказала Марианна напутственно, выпроводив их во двор. Бэн лишь кивнул, легко запрыгнул на прекрасную вороную лошадь и так же легко подсадил к себе девушку. — Держись за меня, — сказал он ей тихо и дёрнул поводья. Голос у него был сухой, совершенно бесцветный. Да и от всего его облика сквозило каким-то презрительным равнодушием. Ехал Бэн очень неспешно, словно боясь, что девушку укачает. Лошадка вела себя прилично, и ровное спокойное движение утомляло. Минут через пять принцесса стала пытаться разговорить юношу, поняв, что это лучший способ развеять его устрашающую и отталкивающую ауру. — Ты ведь гуль Палача? — спросила она радушно. — Да. — холод в его голосе и взгляде мог бы остановить от дальнейших расспросов, но девушке было всё равно, отвечает ли он или просто молчит. Ей хотелось развлечь себя. — Расскажи мне о местных вампирах всё, что знаешь. — Слишком много секретной информации. — Мне их обслуживать, а не продавать. Рассказывай. — Могу предложить тебе имена. — Разговор не клеился, даже не смотря на видимую отзывчивость гуля. — Имена, кланы, статусы, примерный возраст. — Тебе же обслуживать их, а не беседы светские вести, — Бэн усмехнулся, а девушка поёжилась. Улыбка его казалась по-детски игривой, но в глазах при этом просказывали безумные чертята, совсем как и у Анжело. — Ну, а мало ли? — Дита попыталась рассмеяться, отгоняя неприятные мысли по поводу возраста и опыта гуля Палача, — а вдруг и пообщаться захотят? — С едой не говорят! — Он сказал это шутливым тоном, хотя и прозвучало это очень обидно. Дита лишь хохотнула. — Я — особенная еда. Ты же видел, как со мной Принц говорил. — Ну... — Бэн явно не мог найти, что ещё сказать, или просто не хотел продолжать этот разговор, — это всё равно тайная информация. — Ладно, убедил. Рассказывай всё, что можешь, а то я дальше упрашивать буду. — Ты едешь сейчас к Палачу — Катерине. Это моя госпожа. Принимает она тебя в доме Сенешаля — Вильгельма Равенсбурга. Может, и он твоей крови отведает. — Он ненадолго замолчал, задумавшись, и Дита рассмеялась над его живой мимикой. Гуль удивлённо на неё посмотрел и продолжил. — Многие вампиры города пользуются общественным стадом. Рано или поздно, но ты со всеми познакомишься. Пётр умеет заботиться о своих клиентах, девушки у него выдрессированные, здоровые, услужливые. — Я не такая! Бэн лишь хмыкнул. Многие девицы из общественного стада считали себя особенными. Впрочем, до поры до времени, пока их не скармливали, как скот. Но объясняться ему было не с руки, и юноша стал перечислять Каинитов: — Принц города — Густав Брайденштайн. Ты его уже видела. Его дети: Вильгельм, Катерина, Каспар Кёниген и Фридрих вон Кёльн. Они живут в Берлине и стадом Петра пользуются лишь в случае необходимости. У Вентру нет ограничений на охоту. Младшие дети Густава — Инга, Свен и Кларк живут в Потсдаме, и Берлин почти не посещают. Шериф Берлина — Эрих, в капеллу заходит редко, Пётр чаще ему девушек на дом посылает, и у него своё стадо есть. Тремеров местных ты уже знаешь — Пётр и Максимилиан. Оба только с девиц ЛибеАйме и кормятся. На юге живут Жак Сирк, Мария, Анна. На севере — Изабелла, Борис и Робин, им всем Густав запретил охотиться в Бранденбурге, хотя Жак выпросил для себя позволение на парочку красоток. Но, сама понимаешь, с них особо не наешься. На западе обитают Дмитрий, Эрилес и Яснотка. С ними не ошибёшься, они — Носферату. У Петра девушек выкупают, так как сдерживаться не любят. Ещё есть пару молодых — Носов с Давидовым, обитают в Темпельхофе. Им так же запрещено питаться в Бранденбурге, но эти умудряются охотиться за границами домена. Вероятно, денег на Тремерских шлюх добыть они не в состоянии. Так же есть несколько молоденьких птенцов у границ Груневальда. В городе редко бывают, вызывают девушек Петра на дом. В домене ещё обитают Малкавиане, их ты вряд ли увидишь. Хотя Курт какие-то дела с Петром и ведёт, но он, кажется, людьми не питается. Большинство вампиров обитают в пригородах — на лошади неспешным шагом примерно часа два пути. В Шпандау теперь живёт ещё Джетт с Фантагиро. Многовато Каинитов на Берлин. Но это не мне решать, — последнее он добавил очень быстро, как-то странно оглядываясь. — Не хилый набор. Как вы их всех прокармливаете? — Не моё это дело. Петра забота, да и ты теперь в подмогу. — Ха, думаешь, меня на всех хватит? — Судя по слухам — да. — Не собираюсь я больше двадцати вампиров кормить. — Уверен, тебя не спросят. Да и не каждому Пётр позволит с ценного сосуда есть, — Бэн говорил это спокойно, словно не Дита будет кормом для бессмертных служить. Его мысли скота не беспокоили, и с девушкой он особо не церемонился. — Спорим, Пётр пожадничает и лишь для Вентру меня оставит? Другие вампиры до меня не доберутся. — Не моё дело. — Струсил? Думаешь, что проиграешь? — Дита подначивала старого гуля просто от скуки и ещё потому, что нравилось ей спорить и веселиться. Так она вела себя на корабле у Джетта, и пока не привыкла быть иной. — Мне, правда, всё равно. — Да не будь таким скучным. Спорим на мешок пряников! — Зачем мне пряники? — Ну, я всё равно выиграю! — Девушка снова рассмеялась, и Бэн усмехнулся в ответ. — Нет уж, пусть будет всё честно. Для тебя будут пряники, а если я выиграю, то... — Бэн на мгновение задумался. — С тебя-то и спросить нечего. Будешь от Тремеров мне и сестре обеды каждый день приносить. А то мне до капеллы лишний раз не добраться. — Договорились! — Воскликнула принцесса, уже представляя, как станет обладательницей целого мешка пряников. — Поговорим через месяц. — Хорошо, месяц — отличный срок, — девушка протянула ему руку, пытаясь подтвердить спор, но Бэн лишь усмехнулся и жест её проигнорировал. Юноша с ней больше не говорил, а Дита, чтобы не скучать, продолжала обсуждать дома, что мелькали мимо них, одиноких и бездомных людей, что встречались на пути, обеды в капелле, моду в мире. Что-то ещё... Бэн привязал свою лошадь в стойлах дворца Шарлоттенбург и, обойдя с девушкой замок, провёл её вовнутрь через помещения для прислуг. Двери в тайное вампирское крыло охраняли загипнотизированные охранники. Гули спокойно прошли мимо них, так как слуге Палача был сюда постоянный допуск. Дита с трудом поспевала за быстрым шагом Бэна. Следуя за молчаливым и отстранённым слугой, она невольно задумалась, на что может быть похожа его госпожа. Бэн пугал и отталкивал, но вместе с тем Дите казалось, что задирать его будет не так опасно, как Анжело. Доведя её до комнаты, где ждали клиенты, Бэн остановился и несколько раз постучал. Им открыл Анжело и, взглянув на девушку, вежливо склонил голову, но Дита даже не посмотрела в его сторону. Далее её проводили в покои Катерины. Палач только проснулась, но совершенно не стеснялась своей наготы и бродила по комнате, ожидая еду. Бэн сильно смутился, увидев её в таком виде, и поспешил запереть за собой дверь. — Привет, — приятно пролепетала вампирша, приближаясь в девушке. Катерина была красивая, невысокая, стройная. Недоразвитое тело подростка делало её вид неопасным и обманчиво слабым. У неё были тёмно-русые длинные волосы и очень яркие, необычные тёмно-синие глаза. Палач расхаживала вокруг Диты, как тигрица, поглаживая её шею. — Не доверяешь? — усмехнулась принцесса. — Повежливей, — тихо заметил стоящий у дверей Бэн. — Думаю, с какой стороны подойти, — посмеялась вампирша, — может, подскажешь, где ты вкуснее? — Говорят, что везде, но ты можешь начать с шеи, — Дита чётко показала то место, где выпирала сонная артерия. — Садись. Ты высока, как мужчина, — Палач указала ей на постель. Смертная была выше вампирши на семь дюймов. Девушка послушно села и откинула голову. Катерина нагнулась над ней, и через мгновение Бэн услышал восторженный вздох принцессы и урчание своей госпожи. Катерина пила очень долго, медленно, смакуя и наслаждаясь процессом. Насытившись, она зализала рану и с окровавленной улыбкой посмотрела в глаза девушки: — Лучше, чем я ожидала. — Дай мне своей крови. — Дита сказала это бесцеремонно, словно просила носовой платок, и Бэн снова напрягся. — Зачем? — Катерина удивлённо наклонила голову. — Ты выпила очень много, мне нужна вампирская кровь для восстановления. — Вот как? — с ещё большим удивлением спросила Катерина. — Её покормят у Тремеров, госпожа, не беспокойтесь об этом, — вмешался Бэн. Но Катерина не послушала его и, надкусив свою кисть, протянула её девушке. Дита сразу прижала свои губы к её руке и сделала несколько больших глотков. — Спасибо, — Дита довольно улыбнулась, и Палач улыбнулась ей в ответ. Всё так же улыбаясь, вампирша обернулась к своему слуге. — Передай Петру, что я хочу видеть её постоянно. Минимум раз в неделю на пару часов. Бэн послушно кивнул. — До встречи, девочка, — сказала Палач, всё так же довольно улыбаясь. — Пока, Катерина! — Дита махнула вампирше рукой, и женщина хохотнула. Бэн же выдернул девушку в коридор и сердитым, сухим голосом произнёс: — Сделай одолжение: не тыкай ей! — Не привыкла. Джетт всегда... — она замолкла. — Постараюсь. Катерина милая. — Госпожа не милая! — Всё таким же голосом произнёс гуль Палача. — Не знаю, сколько дней ты провела, как слуга, не знаю, чему учил тебя Джетт, но тут такое не пройдёт. Может, моя хозяйка и великодушна к твоей глупости и бестактности, но другие этого терпеть не будут! — Ладно, ладно, не злись ты так. Я постараюсь с ней вежливо говорить, — Дита отмахивалась от него и пыталась обойти, чтобы выбраться на свежий воздух. — Я не злюсь, девочка. Пока не злюсь. — Бэн развернулся на пятках и быстро зашагал, снова указывая дорогу. Пока они ехали до капеллы, он молчал, всё такой же мрачный и пугающий. В итоге Дита стала дразниться и смеяться над его угрюмостью и печальными глазами. Но юноша никак не реагировал и не обращал на неё внимания, и девушку это серьёзно настораживало. Было в нём что-то отталкивающее, древнее, как и в Алисе. Бэн помог принцессе спуститься с лошади у капеллы и с ней зашёл в здание. Марианна их ожидала и сразу же спросила о поведении Диты. — Положительно. — Спокойно ответил Бэн и направился к кабинету Петра. Дита с облегчением вздохнула, услышав такую оценку от гуля Палача, и хотела было направиться в комнату отдыха, но Марианна остановила её и указала пальцем на второй зал. — Ты сама сказала, что после клиента — два дня отдыха. — А так же я сказала, что к тебе это не относится. Дита, гордо задрав подбородок, упёрла руки в бока. — Если уж я такая особая, что мне отдых не положен, то и шлюхой я на вас работать не буду. Не слушая возражения Марианны, Дита спустилась в комнаты для стада. Там, скинув с себя платье, оставив тонкую рубашку и подъюбник, она забралась под одеяло и попыталась уснуть. Девушки, не более пяти, что присутствовали в комнате, тоже, в основном, спали. Только Лара всё так же упорно вязала, да на угловой кровати парочка придавалась любовным утехам, не обращая внимания на всех остальных. Минут через десять мужчина закончил и убрался. В комнате стало совсем тихо, и Дита, наконец, задремала. Но спать долго ей не удалось. Явился Роман с розгами. Он вытащил её из постели и уволок в общий коридор. Удерживая её за руку, гуль стал избивать её по бёдрам и спине. — Тебе чётко было сказано, как и где ты должна трудиться. Не нравится — вали отсюда, живи на улице и питайся объедками из помоев! — Меня и так сегодня не покормили, — Дита вскрикивала от каждого удара, но сдаваться не собиралась. — Сейчас же оденешься и пойдёшь отрабатывать свою койку. За тебя уже один постоялец пять талеров[2] предложил, так что топай и удовлетвори его. — Я лучше умру от твоих побоев, чем лягу хоть с кем-то. Я не буду любить никого и никогда. У меня есть хозяин, и он — единственный мужчина, с которым я занимаюсь любовью. — Вот как? Сейчас я покажу, что мужчины думают по поводу твоего выбора! — Роман отбросил палку и спустил штаны. Дита с ужасом посмотрела на его оголённое тело, и, как только он сделал к ней шаг, истерично завизжала. Она кричала не останавливаясь, Роман не успел зажать ей рот, и уже через мгновение в коридор высыпало несколько девиц, удивлённо оглядывающихся и пытающихся понять происходящее. Роман злобно фыркнул и вернул свои кальсоны на место. К тому же, в нижние комнаты спустилась Марианна и недовольно покачала головой, видя истерику Диты. — Хозяин требует её к себе. — Марианна задрала девушке рубашку, осматривая новые следы от палки. — Кажется, этим ты её мало чему научишь! — Сделала она Роману замечание. — Да, госпожа, я придумаю, как сделать из неё послушную слугу. Роман поклонился и, подхватив с пола девушку, поволок в подземные лабиринты Тремеров. Марианна разогнала девиц по комнатам и пошла следом. Дита пыталась справиться с болью в теле, но синяки лечились плохо — как она ни старалась, на выздоровление уходило не меньше двух дней. Когда гули добрались до покоев Петра, принцесса уже могла выпрямиться, излечив треснувшее ребро. Кости и ткани лечились легче — складывались, словно клейкая бумага. Но сейчас её это нисколько не радовало — синяки все так же причиняли неудобство, а на лечение уходило драгоценное витэ. Если Роман не прекратит её колотить, у неё не будет крови. Пётр что-то рассматривал в большой банке, когда гули привели к нему Диту. Он указал принцессе на диванчик, и Роман небрежно бросил туда девушку. — Доброй ночи, девочка. Катерина осталась тобой довольна. Будешь ездить к ней каждый вторник. По средам будешь навещать Густава, и не задерживайся, потому что с середины ночи к тебе будут заходить и другие гости. — Шутишь? И сколько гостей? — Немало, — Пётр усмехнулся. — Карл уехал и точных распоряжений по этому поводу мне не оставил. Так что я сам решу, кого ты будешь кормить, а кого нет. — Мне крови тогда надо, и побольше, — Дита поёжилась, думая, как бы экономней распределять свои ресурсы. — Спрашивай с клиентов. Я скажу им, чтобы тебя подкармливали. Завтра тебя навестят Каспар и Фридрих. К Густаву со следующей недели. К выходным подтянутся Бруджа и Тореадоры. — А Носы? — Они тоже мои клиенты, но о тебе пока не спрашивали. — Хоть это хорошо. — Девушка угрюмо поморщилась. — Твой бывший хозяин не пожелал покупать у меня членскую карту. Он очень расстроил меня своим упрямством. Но, видимо, ты ему порядочно надоела. — Не удивительно, — тихонько вставил Роман, но Пётр заметил его реплику. — Не слушается? — Всё с той же усмешкой обратился он к гулям. — Простите, хозяин, мы уладим этот вопрос. — Я не буду спать со смертными! — Снова злобно повторила Дита. — Будешь! — Попытался пригрозить ей Роман, но Пётр поднял руку, останавливая его. — Дита — гуль Карла Шректа, и, если ей не нравится обслуживать смертных, то это её право. Главное, чтобы Каиниты были довольны. Гули послушно склонили головы, а Дита с невероятным облегчением вздохнула. Что бы про Петра ни говорили рабы, вампир только что помог ей, и Дита была ему благодарна. — Марианна, — обратился вампир к слуге, — проследи, чтобы Дита была по ночам на месте. Она — мой ценнейший экземпляр, и, если за ней придут, она должна быть в капелле. Роман, — он повернулся ко второму, — и не калечь её, толку от этого всё равно мало. Она же лечится, — Пётр усмехнулся. — Но, если будет плохо вести себя, вы мне скажите. Я смогу себя развлечь. Гули молча склонили головы. Они знали, чем развлекал себя старый Тремер. А Дита лишь пожала плечами. — И я не хочу, чтобы её кто-либо убил. Подберите мне крепыша в комнату для кормления, чтобы присматривал за ней. А так же Анжело с головорезами передайте, чтобы следили за своими хозяевами, пока те питаются. — Да, господин, всё будет сделано. — А я могу на кухне не работать? — Быстро сориентировалась Дита. — Мне всё равно, что ты делаешь днём, куда ходишь и чем занимаешься, но, если ночью тебя не будет в капелле — ты сильно об этом пожалеешь. — Грозно сказал Тремер. — Ладно. — Дита довольно улыбнулась. Развернувшись, не попрощавшись с вампиром и не спросив у него разрешения уйти, она вышла из комнаты, показав гулям язык.