☯︎ Нить судьбы (1/2)

Генералу Тунгу не спалось. Ночь близилась к рассвету, скоро объявят построение, а он так и не сомкнул глаз. Каллиграфия всегда помогала ему привести мысли в порядок и успокоить разум, но сейчас дела обстояли иначе. Отложив кисть в сторону и наскоро просмотрев военный отчёт, мужчина нахмурился. Похоже, жужаньские дикари без дела не сидели и после своего разгромного поражения в прошлой войне собрали новое, хорошо обученное войско, на порядок сильнее предыдущего. Закалённые степями — специально подготовленные отряды, именуемые «теневыми воинами». Их лидер зовёт себя Бори-Ханом. Видимо, сын прежнего вождя варваров, который пал от меча императора несколько лет тому назад. Он хочет объединить племена и возродить армию кочевников. Говорят, что Бори-Хан сражается вместе с ведьмой и у неё невообразимая ци. Её умение — залог побед армии жужаней. Шесть северных гарнизонов на Шёлковом пути уже пали от спланированных атак. Вся торговля нарушена. Если армия императора не даст отпор, великой империи придёт конец.

Мужчина вновь обмакнул кисть в тушь, занёс над бумагой и выругался, посадив кляксу прямо по центру свитка. Некрасивое пятно съело половину иероглифов, лишив смысла все прочие.

Со словами «заново переделывать!» Тунг скомкал испорченный лист и достал новый.

Сомнение в победе приводит к поражению. Пока он жив, этому не бывать. Пламя дракона испепелит жужаньскую армию вместе с их ведьмой. И никто не запугает империю!

Тунг Юн был доблестным воином и опытным военачальником, за всю свою жизнь не проигравшим ни одного сражения. Не страшился смерти и в любой момент был готов умереть за императора и страну, если того потребует долг. Но те юнцы, которых родина призвала на защиту своих земель, явно не были готовы к такому исходу. Новая война не за горами. Из мальчиков ещё предстояло сделать мужчин, а времени на подготовку оставалось совсем немного. Впрочем, талантливые молодые люди всё же были в числе новобранцев. Хуа Цзюнь — кажется, так зовут того славного парня? Командующий Тунг невольно улыбнулся, вспоминая, как во время учебного боя миниатюрный мальчишка одержал верх над своим рослым товарищем. А ведь он хорошо знает его отца Хуа Чжоу. Когда-то, они вместе служили в одном полку и вдвоём противостояли целому отряду врагов, перебив более сотни кочевников, пока не подоспела подмога. Много воды утекло с тех пор, но простые истины остаются неизменны: «Как бы ни был могуч, жесток и непредсказуем твой враг, на физическую силу не обязательно отвечать равной силой. Воин берёт эту силу и перенаправляет. Недостаток можно превратить в преимущество. Четырьмя лянами одолеть тысячу цзиней».<span class="footnote" id="fn_26871860_0"></span> И Хуа Цзюнь — яркий тому пример. У этого юноши сильная ци, при должном руководстве он станет хорошим солдатом и может однажды составит отличную партию для его дочери. Если, конечно, вернётся домой.

Генерал устало вздохнул — нет, ему определённо не удастся сегодня заснуть.

«Надо бы пойти искупаться», — пронеслось у него в голове. Прохладная речная вода поможет взбодриться и смыть напряжение, не покидающее его уже которую ночь.

Тунг снял с себя доспехи и аккуратно повесил их на специальную стойку, оставшись в удобной рубахе и свободных штанах, заправленных в высокие сапоги. Он повёл шеей, разминая напряжённые плечи и разгоняя кровь в мышцах, после чего покинул шатёр, прихватив с собой только меч.

Судя по царившей вокруг тишине, в лагере все, не считая дозорных, ещё спали. Да и те откровенно клевали носом. И только при виде своего генерала, сразу вспомнили, что несут военную службу. Отдав приказ о смене караула и решив, что отчитает незадачливых стражников в следующий раз, Тунг направился за пределы военного лагеря. Ночной воздух был чистым, молодая луна светила ясно, освещая дорогу, а запах цветущей магнолии был похож на сливовое вино — такой же сладкий и так же пьянил. Выйдя к реке, мужчина с наслаждением вдохнул аромат ранней весны и уже собирался спуститься с холма на берег, но от удивления замер на месте, заметив у края реки обнажённую девичью фигуру. Девушка стояла по пояс в воде, спиной к Тунгу, и изредка поглядывала по сторонам. Изящный изгиб тела, разбросанные по плечам мокрые волосы, вскинутые вверх руки. Завораживающее, чарующее зрелище. Незнакомка слилась с окружающей её природой в единое целое.

— Откуда здесь взялась женщина? — будто очнувшись от морока, задумчиво произнёс генерал. Неужели кто-то из солдат, осмелился нарушить приказ и притащить в лагерь девку? Или в их стане завёлся предатель, который заодно с жужаньской шпионкой? Тунг уж было намеревался допросить её, но девица повернулась к нему лицом, грациозным жестом отбросила со лба чёрную прядь. Что-то в её чертах показалось ему смутно знакомым, и генерал узнал его, точнее её. — Это был Хуа Цзюнь! Почему он не заметил сразу и не разоблачил самозванку в первый же день?! Как девчонке удалось столько времени скрывать свою личность? А главное — зачем ей это понадобилось?

Девушка между тем уже заканчивала омовение. Её точёная фигурка, словно ожившая фарфоровая статуэтка, красиво поблёскивала в лунном свете и чётко выделялась на фоне сверкающей речной глади. Бледная кожа, нежное лицо, длинные чёрные сияющие волосы… Вода, как китайский шёлк, струилась вдоль её стройного тела, её юной упругой груди, тонкой талии, стекая блестящими каплями по плоскому животу, спускаясь всё ниже…

Его дыхание сбилось, в миг стало жарко, а сердце застучало как бешеное. Тунг смотрел на неё и не мог сдвинуться с места. Словно наваждение какое-то. Или у него просто давно не было женщины?

Командующий резко выдохнул и отвернулся. В любом случае, это не повод, чтобы стоять здесь и тайно любоваться девичьей наготой. К тому же, судя по фамильному клинку рода Хуа, который она часто носит с собой — эта девушка дочь его старого друга. А он, приняв её за сына Чжоу, уже планировал породниться с их семьёй.

«Ладно, разоблачение самозванки подождёт до утра», — иронически хмыкнув, подумал Тунг. Сейчас пора было возвращаться обратно. Он мельком взглянул на купающуюся девицу и, сжав в руке рукоять меча, неторопливо скрылся в ночи.

***

Хуа Цзюню, точнее Хуа Мулан не спалось. Когда парни, наконец, улеглись и оставили её в покое, а на ночное дежурство вызвался Линг, ей удалось поплескаться в реке и нормально помыться. За две недели пребывания в лагере, её тело впервые ощутило долгожданную свежесть, а кожа перестала зудеть. Она старалась не думать о том, как ей не хватало привычной деревянной бадьи, наполненной до краёв горячей водой и мягкой постели. Несмотря на то, что девушка часто пропадала в горах, всегда было приятно вернуться домой к благам цивилизации. А теперь, по большему счёту, она вообще была не уверена, что сможет когда-нибудь увидеть родную деревню. Занимался рассвет. Первые солнечные лучи уже пробивались через ткань их солдатского шатра, а мысли о грядущем сражении по-прежнему не давали уснуть. Но более всего пугала не смерть, а всеобщий позор после возможного разоблачения. Что будет, если в гарнизоне узнают, что она тайно выдаёт себя за мужчину? Какое наказание за этим последует? И главное, если она всё-таки выживет в этой войне, то как посмотрит в глаза собственному отцу после всего, что сделала?

Кое-как устроившись на жёстком матрасе и пихнув локтем в бок рядом спавшего Яо, в очередной раз пытавшегося приобнять её во сне, Мулан грустно вздохнула.

Боги, о чём она думала, когда без разрешения взяла отцовские вещи и под покровом ночи тайно покинула свой дом и семью? Тогда она искренне верила, что поступает правильно. Прозрение настало совершенно неожиданно, когда всё как будто было в порядке. Как будто… Сам факт того, что сейчас она вынуждена лгать всем, кто верил ей, заставлял усомниться в правильности своего выбора.

— Я должна во всём признаться генералу Тунгу, — решила девушка. И не важно, что за этим последует, позор или смерть.

***

Мулан стояла совсем одна на залитой лунным светом поляне, и ей казалось, что она кого-то ждала. Впереди серебрилась река. Звёздное небо опрокинулось в воду. Ирреальная красота и полное безлюдье вокруг делали это место сакральным. Девушка застыла, впитывая в себя энергию цветущей природы. Сладкий аромат цветов оседал на губах. Порхали бабочки — крупные, с бархатистыми крыльями, окрашенными в оттенки вишни и пурпура, они тоже казались цветами, внезапно обретшими дар полёта. Пели цикады.

— Меня ждёшь? — раздался за спиной знакомый низкий голос.

Девушка вздрогнула и медленно обернулась.

Перед ней стоял её генерал и смотрел на неё с непонятным выражением лица.

— Да, — тихо сказала Мулан. — Это вы?

— Хуа Цзюнь… — ответил Тунг. И замолчал.

— Где мы?

Он оглянулся, потом снова повернулся к ней.

— Во сне.

— Вы мне снитесь? — недоверчиво уточнила девушка.