II. I. Будни Мраксов (2/2)

— Заклятия, которые я практиковала, ослепили меня, но, к счастью, эффект временный, и всё вернется на круги своя через пару дней, — как ни в чем не бывало бросила Алексис.

— Должно быть, это ужасно — лишиться таких прекрасных глазок, — елейным голосом произнес он, слегка дотронувшись пальцами до подбородка, чтобы разглядеть получше черные глаза.

Дёрнувшись от неожиданного прикосновения, девушка быстро совладала с собой. Как же ей не нравилось, когда её трогал кто-то, помимо друзей.

— Мне не долго ходить с этим недугом, но, в любом случае, за эти дни я достаточно быстро приспособилась к такой жизни.

Морфин зашел в обеденную, оповестив всех громким стуком двери. Марволо ровно сел на стуле, как только увидел отца, но смешинки в глазах то и дело мелькали, когда он обращал внимание на Оминиса, который сел по правую сторону от Алекс.

Как только Морфин сел за стол, Алексис не могла не заметить легкое давление в голове — это были жалкие попытки, даже, когда он усилил давление, уже открыто стараясь вторгнуться в её мысли, она могла только посмеяться. Она настолько натренировалась в окклюменции, учась бок о бок с их потомком. Было даже обидно, что уровень легилименции у Морфина на порядок ниже, чем у Реддла — его идеальность даже в этом мире начинала раздражать девушку. Чёртовы сравнения, которые она не могла остановить, отнюдь не помогали влиться в эту жизнь.

Глава семейства злился с каждой секундой всё сильнее — ощущая это, девушка, которая уже успешно подменила все настоящие воспоминания выдуманными, разбила собственный щит в голове, внимательно отслеживая, что смотрит Морфин.

Заклятия, слепота, и неожиданный поцелуй с Оминисом, дабы легенда об их отношениях сохранилась, иначе было бы глупо просто так ехать сюда — никто в здравом уме не поехал бы гостить у Мраксов.

Довольный собой Морфин откинулся на спинку стула, не сводя глаз с Хардман.

— Приятного аппетита, — с нажимом произнес он, приступая к еде, которая уже была на столе.

Девушка не знала, за что зацепиться — она тупо смотрела через зажатую в пальцах палочку на блюда. Опустив руку под стол, Алекс проехалась ей по ноге Оминиса, сжав чуть выше колена. Она надеялась, что он поймёт, и он не разочаровал её, несмотря на то, как сильно напрягся, когда она сделала этот неприличный жест. Галантно опуская ей в тарелку лишь закуски и салат, который можно было спокойно есть вилкой, наблюдая изредка с помощью палочки за тем, чтобы вилка летела не прямиком в глаз. Анна помогла ей освоить некоторые столовые приборы, отчего девушка была несказанно ей благодарна.

Оминис мягко отстранил её руку от своей ноги, подбадривающе сжимая. Алекс, спохватившись начала есть, чувствуя прожигающий взгляд. Они оба были как на ладони у двух змей, которые, в отличие от них, не были слепы.

— Так что же вас привело к нам, Алексис? — нарушил такую приятную мрачную тишину Морфин, осушая свой бокал с вином.

— Алекс выразила желание познакомится поближе с моей семьей из-за наших отношений, которые с недавних пор перешли через стадию дружеских, — ответил за неё Оминис. У него абсолютно не было аппетита.

— Думаю, мы с радостью познакомимся с такой прелестной юной мисс поближе, — выдохнул Марволо.

Двойной смысл не укрылся от девушки, отчего она еще раз поставила Тому Реддлу плюс один балл за семейное сходство. Только вот он говорил так скорее неосознанно, либо чтобы вывести на эмоции, но никак не вкладывал в свои слова какой-то действительно неподобающий смысл.

— Как интересно, — протянул Морфин, наливая себе очередной бокал. — Так, что же, вы пришли за благословением?

— Ещё рано думать об этом, — покачал головой Оминис, стараясь как можно быстрее перевести эту тему. — Тенебрис еще в отъезде?

— Соскучился по братишке, как жаль, ты его не застал, — злорадно растягивая гласные произнес Марволо. — Так значит, вам, мисс, приглянулся мой братец…

— Как оказалось, у нас много общего — любовь приходит тогда, когда совсем её не ждешь.

Алекс хотелось побиться головой об стол. Вообще у неё часто возникали такие желания на фоне полнейшего бреда, который порой срывался с девичьих уст. Она поняла, как глупо это звучит, по той причине, что в первую встречу вспомнила как говорила, что они практически не общаются.

Как кстати вспомнилась фраза, которую любила повторять Мюриэль в Мунго.

— Верное утверждение, Алексис, а как надолго вы…

— Мы пробудем тут пару дней, — заверил Оминис, перебив отца, отчего тот недовольно свел густые темно-коричневые брови к переносице.

— Марволо может провести вам экскурсию по нашему скромному дому, — совершенно не обращая внимания на сына, продолжал Морфин.

— Оминис уже успел это сделать, мистер Мракс, — девушка непринуждённо провела рукой по руке друга, что не укрылось от взгляда старших Мраксов.

— Тогда могу лишь пожелать вам удачно отдохнуть здесь, — махнул рукой мужчина, переключаясь на свою недоеденную еду.

— Спасибо за такой вкусный ужин, — вставая из-за стола, произнесла Хардман, которую ненавязчиво подталкивал к выходу Оминис.

Они вышли из обеденной комнаты, как тут же друг потащил её вверх по лестнице, остановившись возле своей комнаты.

— Я передумал. Марволо что-то задумал, и я…

— О, великий Салазар, Оминис! — прикрикнула на него девушка, — всё будет в порядке, тебе не надо опекать меня, ты приехал к брату, а, если что-то случится, то скорее ты найдешь покалеченного Марволо, чем меня…

Уверенный голос, несомненно, мог убедить Мракса, но то, как Алекс старательно прятала за улыбкой страх, благо, укрылось от него. Даже она не верила в свои слова.

— Если что-то случится, я просто… просто не смогу себе простить этого, — тихо прошептал парень.

— Все будет в порядке! — не выдержала Алекс, в подтверждение своих слов она развернулась и направилась в гостевую комнату.

Благодаря этой поездке их отношения с Оминисом улучшились, но было несправедливо, чтобы ко всем его проблемам еще прибавилась и она. Заботиться о брате — он сюда ехал с одной целью, а Алекс лишь хотела помочь ему, но никак не быть балластом.

С одной стороны, она просто хотела улучшить отношения с Оминисом, а с другой —была обыкновенная скука. Девушка настолько привыкла быть в движении, что проведенные недели в Фелдкрофте были до неприличия скучны. Не зря ей никак не удавалось пожить спокойной жизнью — совершенно не для неё это было.

Алекс нанесла на дверь с десяток запирающих, отложив палочку и снимая платье, оставаясь в нательном белье, состоящем из плотно прилегающей сорочки из непрозрачного хлопка и кальсонов. То ли дело бюстгальтеры и короткие нижние шорты, которые она так полюбила, и до которых она доживет уже тогда, когда носить их будет бессмысленно. Вряд ли семидесятилетние бабушки задумываются, что у них под платьем.

Пусть вначале такое нательное белье и казалось аморальным, но, поняв, что даже аристократки предпочитают удобства, а не устаревшие традиции и нравственность, девушка вырвалась с Кассиопеей Малфой в Хогсмид, скупая открытое, но комфортное нижнее белье. Поэтому негодовала сейчас от смены одежды… как сильно мода продвинулась из-за женщин, уму непостижимо.

Однако, сейчас она чувствовала себя более защищённой в таком закрытом убранстве, хотя, укрываясь одеялом, она предусмотрительно оставила палочку под подушкой, чтобы быть готовой ко всему.

Оминис здорово её запугал, так что девушка уже ранним утром сидела в обеденной, ожидая, пока неожиданно любезный Марволо сделает ей кофе. Предварительно она наведалась к Эттану, отделяя небольшой сгусток боли, слыша кучу слов благодарности. Она засыпала на ходу и винила себя за беспечность, не взяв с собой даже сменной одежды, решив, что будет чистить платье заклинанием, только она не учла неудобства из-за корсета, который, как полагалось, она надевала под платье.

Зато девушка, откинув этикет, оставила в комнате нижнюю юбку c турнюром, отчего платье стало выглядеть более миниатюрным. Она не боялась осуждения, потому что мужчины не придавали большого смысла изменениям. Были бы тут женщины — не обошлось бы без осуждающих взглядов. Девушка, так чтившая правила приличия, плевала на них, злясь скорее на создателей извращенной одежды, заставляющую женщину испытывать настоящие муки.

И вновь сравнения заполняли её голову — она ведь даже не задумывалась о том, что одежда может быть удобной, пока не попала в будущее.

— Ваш кофе, мисс, — поставил перед ней кружку мужчина, присаживаясь рядом. — Алексис, если вы не против, могли бы мы перейти на более близкое обращение к друг другу — на «ты»?

— Разумеется, — согласилась Хардман.

Общение тоже разнилось в двадцатом веке, отчего было сложно перестроиться первое время.

— Ты бледна, плохо спала? — учтиво поинтересовался Марволо, не сводя глаз с девушки.

Алекс видела в Марволо обычного мужчину. Не видела тех ужасных вещей, о которых рассказывал Оминис или Себастьян. Его благодушие она расценила как маску — она не теряла бдительности, но и не могла понять, что нужно такому, как Марволо, от неё, раз он постоянно пытается произвести положительное впечатление.

— На новом месте всегда сложно уснуть, — пожала плечами девушка, отхлебнув крепкий черный кофе из чашки. Тут же она скривилась от горечи во рту, закашлявшись, но, вспомнив о манерах, выпрямилась. — Прошу прощения.

— Очевидно, стоило предложить сахар.

Марволо встал с места, принося сахарницу, из которой девушка высыпала как минимум половину в кофе под насмешливый взгляд глаз цвета темной карамели.

— Благодарю, — кивнула Алексис, сделав маленький глоток. Горечь не ушла, но не так сильно оседала на языке из-за большого количества сахара. — У вас… тебя сейчас выходные на работе?

— Можно сказать и так, — расслабленно произнес Марволо, — присматриваю себе жильё в Литтл-Хэнглтоне.

— Из-за отца? — выпалила девушка, прикусив язык — ей не нужна была палочка, чтобы по вздоху понять, как вытянулось от удивления лицо Марволо.

— Думаю, мы переедем вместе, — буркнул он, — но, давай не будем об этом…

— Ты волен сам распоряжаться своей судьбой, — не выдержала Хардман: он казался таким нормальным, когда они были наедине. Чувствуя себя законченной мазохисткой, она уткнулась в чашку с кофе, желая утопиться в ней. Все равно пить не планировала, но и отказаться не могла… черт бы побрал врожденную вежливость.

— Это не так, — печально усмехнулся Марволо, крутя в руках свою кружку, — у меня есть долг, как у самого нормального члена этой семьи… — парень прервался, на полуслове обернувшись на закрытую дверь, — не хочешь прогуляться?

Алекс кивнула и захватила с собой кружку, машинально повторив за мужчиной. Они прошли во двор, где Марволо без усилий очистил беседку от колючек — теперь там можно было посидеть и насладиться утренней прохладой, что они и сделали.

— Прошу прощения за бестактность, но я ненавижу своего младшего братца, его упрямство разжигает во мне лишь одно желание…

— Бросить Круциатус? — подняла бровь Алекс.

Если Марволо в конце разговора оторвёт ей язык, это будет заслужено, да.

— Какая осведомленность, — усмехнулся мужчина, — именно. Эттан и Оминис — разочарование нашей семьи. Если тебя привлекают наследники Слизерина, советую пересмотреть свой выбор касательно Оминиса.

Хотелось оправдать друга, но Алекс не стала, боясь гнева мужчины — сейчас ей была интересна другая сторона Марволо. Закрытая от Оминиса.

— Судьба сама всё расставит по местам, — легко ответила между тем девушка, позволяя себе откинуться спиной на деревянную поверхность.

— Своей недоступностью ты только привлекаешь мой интерес, Алексис, — напрямую выпалил он, создав гробовую тишину, нарушаемую лишь шумом ветра.

— Я не нарочно, — нашла, что ответить девушка, выпрямляясь.

Марволо заинтересован в ней, и ей не нужно было зрение, чтобы это увидеть. Только вот целью была совершенно не она, а желание причинить боль младшему брату.

— Порок Оминиса — мягкотелость, — ненавязчиво продолжал Марволо. — Разве может дать неполноценный мальчик что-то такой девушке, как ты... Боюсь, ты сама себя обрекаешь на несчастливое будущее…

Игра. Как же Алекс любила выигрывать.

— И кто бы мне подошёл, по твоему мнению? Мой отец заключит контракт только с самым достойным претендентом... Если он, прочитав мои мысли, поймёт, что Оминис недостоин, я не выйду за него, — лавируя словами, улыбнулась девушка. Применить к Марволо против него самого же глупое соревнование, которое он собирался устроить, было, возможно, опасным, но не худшим её решением.

— Откажешься от любви из-за отца? — вновь удивился Марволо, все его эмоции девушка читала с помощью зажжённой палочки в правой руке, которую обхватывала пальцами, пока та мирно лежала на столике.

— Разумеется, — воскликнула Алексис, отчасти она не кривила душой. — Лично мой долг, как у единственной наследницы рода — обеспечить достойное продолжение фамилии Хардман. Я уже имею большое состояние, которое не должно пропасть из-за неверного избранника.

Ей надо было убедиться, ведь полчаса назад она была готова пойти к Оминису с криками о том, как он был неправ и оклеветал старшего брата. Но теперь хотелось понять, какую игру ведет Марволо, и насколько сильно страдает их состояние в это время. Спрашивать напрямую у Оминиса было бы вершиной бестактности, которую девушка не могла себе позволить. А поиграть она любила.

— Ты правильно рассуждаешь, — на выдохе произнес мужчина, будто бы мимолетно касаясь её лежащей на столе руки.

Плавно, не вызывая никаких подозрений, девушка уже подбиралась к мыслям мужчины, настолько нарочито медленно, что вся её концентрация была сосредоточена на этом, а он упрощал ей задачу, ведь разговаривал, неосознанно концентрируя внимание именно на диалоге и правильном подборе слов, как заметила девушка, лишь коснувшись мыслей мужчины.

— …не так просто найти юных девушек, которые так чтят свой род…

”Да, их всего-то девяносто процентов”, — едва удержалась от того, чтобы закатить глаза девушка, стараясь не отвлекаться.

Ей не нужно было даже углубляться, всё лежало на поверхности. Так много думать вредно, но Марволо удивил, даже не запечатав свои сокровенные мысли. Алексис так же мягко вышла из чужого разума, невольно протягивая руку к кружке и сжимая её слишком сильно.

Жестокость отца повлияла на характер Марволо Мракса, сделав его таким же беспринципным человеком, который был способен идти по головам и трупам ради достижения цели. Характера из-за слепого следования за отцом не наблюдалось, как и чего-то светлого. Морфин убивал с каждым годом в сыне все хорошее, делая его копией себя.

Алексис не ошиблась, чему была не рада. Цель у Марволо была одна — сделать Оминису как можно больнее, уничтожить его. Предполагаемая возлюбленная младшего брата, по его соображениям, должна была умереть прямо на его глазах от яда, но то, что это оказалась достаточно знаменитая в мире девушка, изменило его коварные планы.

Собственное обаяние было козырем, но еще большим козырем был чёртов сахар, щедро политый Амортенцией, который давным-давно растворился на дне кружки. Алекс старалась не выдать своего понимания ни единым жестом, поэтому прислонила кружку к губам, делая вид, что пьет. Как никогда она была благодарна своей любви к сладкому, потому что и не подумала бы пить такой ужасно горький кофе, который так сладко пах.

Она мысленно усмехнулась тому, что не замечала раньше оттенок запаха бельгийского шоколада — такой тонкий аромат леса после проливного дождя, и чего-то такого знакомого, родного… Одеколон отца — вспомнила она, хотя ароматы смешивались воедино, и было так не просто разобрать их. Еле уловимое присутствие еще одного она так и не смогла разобрать: он встречался не здесь, а где-то в будущем, возможно, в библиотеке.

Блаженство на её лице расползалось. Придя в себя, девушка отодвинула кружку, замечая хищный взгляд. Даже из-за одного проклятого глотка она чувствовала жар по телу, который старательно игнорировала, принимая его за обыкновенное волнение, но его можно было сдержать.

Цели Марволо были отнюдь не благородны — помимо планируемых мучений по утерянной любви от Оминиса, он ещё хотел и подпортить репутацию самой девушки, лишив её достоинства. Грязные мысли не отпускали его даже во время вчерашнего ужина.

Но глотка Амортенции всё ещё было слишком мало для того, чтобы она смогла потерять голову. В любых зельях важна дозировка. Девушка мысленно дала себе пощёчину за то, что так мало времени уделяла любовным напиткам.

Судя по выжидающему взгляду напротив, от неё уже требовали проявления чувств. Как только Марволо заглянет в кружку, он поймет, что её содержимое не пострадало. Насколько он умён, Хардман не знала, но, если его потомок пошёл в Мраксов интеллектом, то она никогда в жизни не выкарабкается из этой заварушки.

Пока кружка была в руках, она должна была действовать, и, прислонив её к губам, беззвучно прошептала «Эванеско», заставляя исчезнуть кофе, при этом показательно поднимая кружку все выше, делая вид, что глотает. Ставя её на стол, она нарочито медленно прошлась пальцем по губам.

— Признаться честно, я не ожидала, что мне будет так комфортно в твоём обществе, — улыбалась девушка, приказывая мыслям остановится и дать ей доиграть свою роль хотя бы в этот раз удачно. — Прошу меня извинить, иногда я быстрее говорю, чем думаю…

— Это свойственно многим молодым девушкам, — парировал мужчина, пока азарт в его глазах разгорался с каждой минутой все сильнее. — Я могу всё-таки провести тебя экскурсию по нашему дому... Ты будешь в восторге от моей коллекции книг…

Прощупывает… неужели он сам не знает, когда срабатывает Амортенция? Что ж, это упрощало весь спектакль.

— Я была бы рада, — продолжала играть девушка, — но не хочу расстраивать Оминиса, впрочем, он ведь не будет ревновать к своему же брату, — широко улыбнулась она, накрывая руку мужчины своей.

Верный путь, если судить по уверенному лицу Марволо.

— Алексис!

Настороженный голос не заставил девушку отдёрнуть руку, мужчина тоже продолжал поглаживать её по запястью. Амортенция давала четкие сигналы к действиям — из-за маленькой дозировки Алекс контролировала каждое своё движение, но ей было приятно… до чего же ей были сладостно приятны его прикосновения... чёртово зелье, которое она возненавидела всей душой.

— Какого чёрта? — не стесняясь в выражениях, выругался Оминис, увидев переплетенные руки.

— Мы просто разговаривали, правда, Алексис? — он с силой сжал её руку.

— Да, Марволо очень… очень интересный собеседник…

Не успела девушка продолжить, как тут же была выдернута из беседки грубым рывком. Оминис, держа её за локоть, тащил за собой в дом. Он был как никогда зол.

Молча он впихнул девушку в свою комнату, как она тут же изменилась в лице, схватившись за голову руками.

— Я под Амортенцией, — первая выпалила она.

Мракс ошеломленно уставился на неё, водя палочкой и стараясь выровнять сбившееся дыхание.

— Я же предупреждал, — зло процедил он, ударив рукой по закрытой двери. — Я не понимаю… это что, смысл твоей жизни — искать себе приключения?

— Ты как никогда прав, друг мой, — не удержалась от смешка Алексис, поднимая голову. — Я не могла представить, что он будет действовать так… ладно, я залезла к нему в голову и узнала о том, что он хочет испортить мне жизнь, и чтобы ты страдал, увидев нас вместе в постели… Ох, ненавижу чёрный кофе — удивительно, но именно это и спасло меня от того, что я не вешаюсь ему на шею и не обвиняю тебя, что ты не даёшь нам быть вместе… о Мерлин, убей меня…

— Сколько времени прошло?

— Я добавила сахар где-то в десять утра, сделав первый и последний глоток, но в глубине души я уже ощущаю желание поцеловать его… как же противно… и так заманчиво… — протянула Алексис, подперев голову рукой.

Оминис ещё раз ударил по двери, заставив слизеринку дёрнуться и слегка прийти в себя.

— Я в порядке, — уверенно воскликнула она.

— Оминис! Позволь украсть твою спутницу, её хочет видеть отец, — раздался голос Марволо из-за двери.

Алекс невольно встала, опускаясь на кровать через секунду, потом вновь вставая… Оминис смотрел за попытками девушки сопротивляться, которая нерешительно шла к двери, а потом резко разворачивалась в противоположную сторону.

— Ей нездоровится, — крикнул Оминис, накладывая заглушающие чары палочкой.

— Я не смогу ему отказать, — истерично прокричала Алексис, всё ещё ходя по комнате, как прокаженная. — Выруби меня!

— Что?

— Я сейчас пойду с ним, и сделаю все, что он захочет, поэтому выруби меня! — вновь потребовала девушка, подходя к двери.

— Obdormiscere! — вскинул палочку Оминис, и светящийся луч полетел прямо в её спину.

Без движений Алекс тут же упала на пол, а парень, чертыхаясь, перетащил её на кровать.

Марволо, видимо, ушел, потому что его голос он больше не слышал. Ярость бушевала в груди из-за Эттана, на которого всем было наплевать, так вдобавок к этому еще и Алексис, которую опоили, желая выставить посмешищем.

«Отлично съездил к семье» — саркастично пронеслось в мыслях Мракса.

Присаживаясь возле спящей девушки, он откинулся спиной на кровать, поклявшись никогда больше не приводить друзей к себе в дом.