Дни изоляции (1/2)
Рио не думала, что отсутствие может быть таким… громким.
Тишина внутри неё не была спокойной, размеренной. Нет. Это была жестокая, липкая пустота, которая цеплялась за рёбра, просачивалась в лёгкие, тянула вниз, не давая вздохнуть полной грудью.
Она ненавидела это чувство.
Ненавидела, что зависит от кого-то настолько, что теперь, спустя неделю, её мир всё ещё ощущался погребённым под завалами.
Всё вокруг было тем же самым. Те же улицы, те же лица, те же привычки.
Но только не она.
Она чувствовала себя разобранной на части.
Жизнь продолжалась — конечно, продолжалась. Она ходила на работу, встречалась с Реджиной, делала вид, что всё как всегда.
Но внутри…
Внутри всё было не так.
Она ловила себя на том, что слишком долго смотрит в одну точку, пока кто-то не окликнет её по имени.
Что перечитывает их старую переписку, даже зная, что ответа больше не будет.
Что неосознанно заходит в Инстаграм и открывает профиль Агаты — и тут же закрывает, прежде чем её пальцы успеют нажать на фотографии.
Что не может заснуть, потому что пустота рядом сводит с ума.
И самое отвратительное…
Ей не хватало её.
Не только тела, не только саркастических шуток и того, как Агата прищуривалась, прежде чем сказать что-то с ядовитой усмешкой.
Ей не хватало даже её злости.
Её присутствия.
Её звука дыхания рядом.
Какого чёрта она сделала с ней?
Какого чёрта она заставила её чувствовать?
Рио хотела бы сказать, что пережила эту неделю, пережила этот разрыв.
Но правда заключалась в том, что она не могла её забыть.
Что бы она ни делала, что бы ни говорила себе в голове — всё было бессмысленно.
Потому что, чёрт возьми, Агата всё ещё была внутри неё.
И чем больше Рио пыталась её вытолкнуть — тем глубже она въедалась в неё.
Каждый раз, когда она закрывала глаза.
Каждый раз, когда случайно слышала в толпе чей-то голос, напоминающий её.
Рио никогда не страдала от нехватки кого-то.
Она не была той, кто ждёт.
Не была той, кто тоскует.
Но сейчас…
Сейчас она просто разрушалась.
И что самое страшное — не знала, как остановить это.
Рио сидела у окна автобуса, наблюдая, как размытые огни города пробегают мимо, отражаясь в стекле. За окном мелькали знакомые улицы, вывески магазинов, редкие прохожие, кутающиеся в шарфы, словно осень внезапно вспомнила, что должна быть холодной.
Но всё это было фоном.
Бесцветным, пустым, ничего не значащим.
Автобус плавно раскачивался, наполняя пространство ровным, почти успокаивающим гулом. Люди вокруг были такими же уставшими, как и она — кто-то сонно листал телефон, кто-то держался за поручень, уставившись в одну точку.
Рио невольно поймала своё размытое отражение в стекле.
Тёмные круги под глазами. Бледная кожа. Слишком напряжённые губы.
Она выглядела так, будто плохо спала.
И это была правда.
Каждую ночь она снова и снова переживала один и тот же момент.
Эмма, входящая в дом Агаты.
Дверь, закрывающаяся за ней.
И тишина.
Та самая оглушающая, жестокая тишина, в которой не было ответа.
Её пальцы сжались на ремне сумки, как будто это могло вернуть ей хоть какое-то ощущение контроля.
Автобус тронулся с очередного светофора, качнул её в сторону.
Рио сжала зубы.
Она не собиралась страдать.
Нет.
Это не про неё.
Она не из тех, кто сидит, глядя в телефон, надеясь на сообщение.
Не из тех, кто чувствует себя ненужной.
Не из тех, кто позволяет кому-то сломать себя.
Но...
Она никогда раньше не привязывалась настолько, чтобы разрушаться без этого человека.
И вот в этом-то и была её главная ошибка.
***
Дождь барабанил по окнам, превращая улицы в мутное отражение света. За окном сгущались вечерние сумерки, и квартира Рио была наполнена тишиной, нарушаемой только приглушёнными звуками города. Она стояла на кухне, лениво потягивая воду из стакана, когда раздался стук в дверь.
Рио прищурилась.
Она не ждала никого.
Курьеры обычно звонили заранее, а друзей у неё, честно говоря, было не так уж и много. Она отставила стакан, прошла в коридор и распахнула дверь, уже готовая сказать, что они ошиблись адресом.
Но нет.
Перед ней стоял парень в фирменной курьерской куртке, с типичным уставшим выражением лица, в руках – бумажный пакет. Он протянул его ей, но Рио даже не потянулась.
— Я ничего не заказывала.
Парень лишь пожал плечами и небрежно указал на наклейку на пакете, где чёрным маркером было выведено: «Для Рио Видаль».
Рио почувствовала, как внутри всё сжалось.
Она знала, от кого это.
— Кто отправил? — голос её прозвучал резко, но курьер, казалось, не был впечатлён.
— Я просто доставляю, мэм.
Рио скользнула взглядом по пакету. Её пальцы невольно сжались в кулак.
Ей не нужно было заглядывать внутрь, чтобы догадаться, что там. Какой-нибудь сраный чай, может, вино или что-то бесполезно заботливое. Агата. Конечно, это была Агата.
Она перевела взгляд обратно на курьера, но тот уже явно собирался уходить. Однако прежде чем развернуться, он вытянул из кармана небольшой конверт и протянул его ей.
— Сказали передать.
Рио нахмурилась. Вытащила записку, развернула.
Внутри было всего два слова.
«Разблокируй меня.»
Глупое, детское раздражение вспыхнуло внутри. Она стиснула зубы, резко выдохнула, ощущая, как что-то тяжёлое застряло у неё в горле. Агата действительно думает, что может просто… вот так?
Прислать ей пакет с дурацкими вещами.
Прислать дурацкую записку.
И что, Рио должна тут же разблокировать её? Словно ничего не было?
Она сжала бумагу в кулаке, чувствуя, как внутри всё закипает. Чёртовы манипуляции. Чёртова самоуверенность. Чёртова… Агата.
Курьер уже ушёл, а Рио так и стояла в дверном проёме, глядя на пакет на полу.
Она поддела его носком тапочка, словно это был подозрительный предмет, который мог взорваться в любой момент.
И, возможно, он действительно им был.
Потому что всё внутри неё уже взорвалось.
Рио не знала, злилась ли она на Агату за этот шаг — или на себя, за то, что это её задело.
Женщина стиснула зубы, бросив взгляд на телефон, который безмятежно лежал на кухонном столе. Она могла бы просто взять его, разблокировать номер Агаты, написать что-то колкое, ядовитое. Напомнить ей, что неделю назад она выбросила её из своей жизни так же легко, как сегодня выбросит этот пакет.
Но нет.
Она не собиралась давать Агате эту победу.
Разблокировать её означало признать, что всё ещё думает о ней. Что ждёт. Что чувствует. А Рио Видаль не ждёт. Никогда.
С едва заметной усмешкой, наполненной досадой, она захлопнула дверь и схватила телефон, быстро пролистав контакты.
— Подруга, — голос Рио прозвучал лениво, но с отчётливой ноткой усталости. — Собирайся. Сегодня мы пьём.
Реджина на другом конце провода театрально вздохнула:
— Ну наконец-то. А то я уже думала, что ты решила стать святой.
Рио усмехнулась.
— Мне в ад прямиком, ты же знаешь.
— Тем более, — протянула Реджина. — Где встречаемся?
Рио бросила последний взгляд на записку, которую всё ещё сжимала в руке.
— Где-нибудь, где наливают достаточно, чтобы я забыла это чёртово имя.
Реджина фыркнула:
— О, значит, мы говорим об этой категории проблем? Тогда беру каблуки и помаду убийственного красного оттенка.
— Договорились, — усмехнулась Рио.
Она отбросила записку на стол, туда же смахнула и бумажный пакет.
А затем направилась в спальню.
Сегодня вечером она собиралась выжечь из себя всё это.
И если для этого нужно было утопить Агату Харкнесс в паре-тройке бокалов текилы — так тому и быть.
***
Рио Видаль вошла в бар так, будто он принадлежал ей. Секунду назад улица за спиной была прохладной, наполненной влажным осенним воздухом, но здесь, внутри, царила совсем другая атмосфера. Тёплый полумрак, мерцающие неоновые огни, запах алкоголя, парфюма и чего-то терпкого, возможно, сандала или мускуса. Люди смеялись, целовались, разговаривали, растворялись друг в друге и в ночи, но Рио не обращала на них внимания.
Она знала, что сегодня выглядит слишком хорошо.
На ней – узкие чёрные брюки, идеально обтягивающие бёдра и ноги, подчёркивая каждое движение. Высокие каблуки — тонкие, едва заметные, но убийственно элегантные. Сверху – смелый чёрный топ с глубоким вырезом и тонкими бретелями, оставляющий плечи и ключицы открытыми. А поверх – слегка небрежно накинутый пиджак, как будто напоминание о её обычной сдержанности.
Но сегодня она не собиралась быть сдержанной.
Сегодня она не собиралась быть собой.
Рио провела рукой по волосам, расчёсывая пальцами мягкие, свободно распущенные локоны, и направилась к барной стойке, небрежно скользнув взглядом по толпе.
Губы слегка подкрашены бордовым. Глаза – подведены тёмным, глубоким оттенком.
Она знала, что ловит на себе взгляды.
Знала, что кто-то уже строит планы подойти.
Но плевать.
Она пришла сюда не за этим.
Реджина уже сидела за стойкой, с грацией королевы потягивая коктейль с ярким лаймом на краю бокала. Увидев Рио, она приподняла бровь и медленно оглядела её с ног до головы.
— Ну, дорогая, если это попытка доказать, что ты не страдаешь, — усмешка в голосе, — то… ты чертовски хороша в этом.
Рио хмыкнула, опускаясь на высокий барный стул.
— Как раз хотела сказать тебе то же самое.
Реджина улыбнулась, склонив голову.
— Не надо, иначе я подумаю, что ты во мне заинтересована.
Рио закатила глаза, но не удержалась от лёгкой ухмылки.
— Не хочу разбивать твоё сердце.
— Поздно, дорогая.
Бармен подошёл, и Рио, не раздумывая, заказала себе крепкий алкоголь.
— Ну же, рассказывай, — с лёгким азартом произнесла Реджина, сделав ещё один глоток. — Насколько сильно ты хочешь забыться?
Рио посмотрела на неё, затем подняла бокал, который только что перед ней поставили.
— Достаточно, чтобы утром не вспомнить, почему мы здесь.
Она сделала первый глоток.
И в этот момент поняла, что только что официально объявила войну своим чувствам.
Спустя полчаса.
Рио покрутила телефон в руке, наблюдая, как голубоватый свет экрана освещает её пальцы. Ещё одно пустое уведомление. Ни сообщений. Ни звонков. Только молчание.
Она поднесла палец к кнопке «разблокировать», но рука так и не нажала. Внутри неё что-то застонало от раздражения — мучительный, невыносимый позыв к тому, чтобы сломаться. Позволить себе слабость. Позволить себе скучать.
Но нет.
Она медленно положила телефон экраном вниз, будто он больше не имел значения. Хотя, конечно, он имел.
Реджина наблюдала за этим процессом, делая ленивый глоток из своего бокала. Её тёмные глаза сузились, в уголках губ мелькнула легкая ухмылка — едкая, проницательная, с тем оттенком сочувствия, который никогда не звучал как жалость.
— Ты либо разблокируешь её, либо наконец займёшься кем-то другим. А то это уже становится скучно.
Рио выдохнула через нос, протянула руку к своему бокалу и осушила его наполовину.
— Господи, Реджина, ты бы хоть сделала вид, что тебе интересно со мной тусить.
— Мне интересно с тобой тусить. Но ещё интереснее смотреть, как ты страдаешь.
Рио вскинула на неё недоверчивый взгляд.
— Ты садистка.
— Я реалистка.
Реджина наклонилась ближе, опираясь локтями на стойку, и изучающе посмотрела на подругу.
— Детка, я не говорю, что тебе надо бежать и трахнуть первого встречного, но серьёзно… — она покрутила бокал в руке. — Как долго ты собираешься страдать по женщине, которая даже не удосужилась рассказать о жене?
Рио сжала челюсть.
Чёрт, как же раздражало, когда кто-то ставил её чувства под прямой, резкий свет.
— Не твоё дело.
— Ты притащила меня в бар, напоила и теперь ждёшь, что я не стану давать тебе советов?
Рио закатила глаза, снова поднося бокал к губам.
— Может, просто выпьем и замолчим?
Реджина усмехнулась.
— Не могу, я обожаю свои монологи.
Она сделала большой глоток, с явным удовольствием прищурилась, затем снова повернулась к Рио.
— Ты просто должна решить, чего ты хочешь. Если она нужна тебе — разблокируй. Напиши. Попроси. Сделай что-то. Но если она снова уйдёт, не вини никого, кроме себя.
Рио сглотнула, опуская взгляд в бокал.
— А если я не хочу ничего решать?
Реджина фыркнула.
— Значит, остаётся только бухать. И надеяться, что кто-то красивый уведёт тебя отсюда, пока ты ещё в сознании.
Рио закатила глаза.
— Ты отвратительна.
— Ты меня обожаешь.
Рио не ответила, только сделала ещё один большой глоток.
Тепло алкоголя растекалось по телу, оставляя приятное головокружение.
Она чувствовала, как медленно, но верно начинает терять контроль.
Как её внутреннее сопротивление ослабевает.
Как мир становится чуть размытым, чуть более безразличным.
И как это, черт возьми, было лучше, чем чувствовать реальность.
Реджина хлопнула её по плечу, подзывая бармена.
— Нам ещё два. Кажется, моя подруга наконец-то принимает мою философию.
Рио усмехнулась.
— И какая же она?
Реджина подняла бокал в тосте.
— Жизнь слишком коротка, чтобы жить в ожидании одной женщины.
Рио взяла свой бокал.
— Чёрт возьми, ты иногда слишком мудрая для этой жизни.
Реджина ухмыльнулась.
— Я знаю.
Стекло коснулось стекла.
И они выпили.
Рио медленно прокрутила бокал в руке, наблюдая, как янтарная жидкость скользит по стеклу, оставляя тонкие, вязкие следы. Ей нравился этот момент — когда алкоголь уже приятно согревал, но сознание ещё не утекало в туман. Когда эмоции ещё под контролем, но язык уже развязывается, а мысли становятся честнее.
Реджина удобнее устроилась на высоком барном стуле, скрестив ноги, и посмотрела на неё.
— Ну что, хватит о тебе, давай поговорим обо мне.
Рио хмыкнула, сделала последний глоток и поставила бокал на стойку.
— Да, конечно. Ты же только что накатала целую лекцию о моём разбитом сердце, давай теперь про твоё безупречное.
Реджина склонила голову к плечу, её чёрные глаза лукаво сверкнули.
— Моё сердце никогда не разбивалось, детка.
Рио покачала головой.
— Не верю. У всех хотя бы раз бывало что-то… настоящее.
Реджина усмехнулась, обводя пальцем край бокала.
— Бывало. Но это не значит, что оно закончилось драмой. Грэм был… — она сделала паузу, подбирая слова. — Хорошим вариантом.
Рио прищурилась.
— Вариантом?
— Да.
— Ты говоришь о мужчинах, как о меню в ресторане.
Реджина пожала плечами.
— Так и есть. Я выбираю, пробую, иногда оставляю на вторую порцию, но редко беру одно и то же дважды.
Рио фыркнула.
— Звучит чертовски цинично.
— Зато честно.
Бармен налил им ещё. Реджина кивнула, приняла свой бокал и сделала небольшой глоток.
— Знаешь, что самое странное?
Рио наклонилась ближе, заинтересованно глядя на подругу.