Часть 1 (1/2)

Юнхо не хотел выбирать день, когда покинет этот дом. Ему казалось, что однажды он просто встанет утром и поймет, что пора. Но так не получалось. То мама была на работе и просила поехать завтра, потому что планировала устроить сыну роскошный ужин, то отчим сваливался с простудой или просил что-то починить по дому.

Сидя на скрипящих от каждого движения ступенях родительского дома, Юнхо не верит, что этот день настал. Идея поехать в Ньй-Йорк посетила его ещё прошлым летом, когда многие из одногруппников рассказывали о своих путешествиях. Они все приезжали немного другими, свободными, полными мечтаний и уверенности, что впереди их ждёт нечто великое. Юнхо долго вынашивал эту идею внутри. Обдумывал, лёжа на кровати и подкидывая вверх бейсбольный мяч. До окончания университета ещё год. Рвануть куда глаза глядят, посмотреть мир − идея безумно привлекательная.

Юнхо любил Сан-Франциско всей душой. Обожал его пляжи, хотя к серфингу после многочисленным попыток тяги так не возникло. Любил шляться с друзьями по улицам, напоминающим аттракцион с горками. Ему нравились зеленые холмы и вездесущие в последнее время туристы, которые как вкопанные останавливались прямо посреди и без того узкой дороги, чтобы посмотреть на трамваи. Юнхо любил даже воздух здесь и никогда не чувствовал себя чужим. В Сан-Франциско было все, о чем можно мечтать. Но что если есть место, где он сможет по-настоящему почувствовать себя своим?

Первый разговор о поездке состоялся с отчимом. Отца Юнхо не знал. Ему рассказали только, что он был таким же корейцем, как и мать, и приехал сюда просто за красивой жизнью. Видимо, ищет её уже в другом месте. А Донован был отличным парнем и, по мнению Юнхо, относился к нему лучше, чем мог бы родной отец. Они долго обсуждали маршрут, что стоит посмотреть и куда неплохо бы завернуть, чтобы составить своё впечатление о городе. Донован посчитал это крутой идей и возможностью для Юнхо стать взрослее, полагаться на себя. Мама была полна волнений и долго сомневалась. Но, под уговорами мужа и сына, сдалась. Сам же Юнхо планировал просто повеселиться перед той самой «взрослой жизнью».

И вот теперь он сидит на ступенях родительского дома и смотрит на свой додж синего цвета, который на ближайшие месяцы станет его лучшим другом. Через пару минут Юнхо резко встает, собравшись, наконец-то, с мыслями, закидывает рюкзак на пассажирское сидение и, попрощавшись с родными, жмет на газ. Сан-Франциско провожает его своими зелеными холмами, тяжелыми тучами и Radiohead на полной громкости. Юнхо на секунду зажмуривается, чтобы не передумать, и сильнее сжимает руль.

Минги приехал в Лос-Анджелес просто, чтобы забрать гонорар за свой недавно опубликованный рассказ в литературном журнале. Деньги, конечно, совсем небольшие, но лучше, чем ничего. Постоянно блядовать на улицах не хочется. Устаешь, и к тому же, все так и норовят обмануть. Уезжают, не заплатив, выкидывая Минги из машины. Тем более, конкуренция на этом поприще в Лос-Анджелесе весьма серьезная: несостоявшиеся актеры, певицы, модели и жены миллионеров. Все здесь ищут деньги, богатство, славу, но реально находят только единицы. Минги даже не тешит себя подобными надеждами. Просто забирает свои две сотни долларов и прогуливается к пляжу. Ночевать негде, отели − слишком дорого. А в Калифорнии, с ее вечным теплом, можно поспать, где угодно, не боясь замерзнуть.

Минги заходит купить себе обед в ближайший дайнер и просит завернуть с собой. Огромная порция фри, жареная курочка и какой-то овощной салат должны спасти его от голода на ближайшие сутки. Он не собирается задерживаться здесь надолго, слишком недешевое место. Надо просто немного насладиться палящим солнцем, пальмами, Малибу и ехать дальше.

У Минги уже давно нет дома. Он сбежал оттуда еще в шестнадцать и ни о чем не жалеет. Его беременная мать почему-то решила, что в Америке ее встретят с распростертыми объятиями и примут как свою. Очевидно, так здесь не работает. Желающих найти лучшую жизнь слишком много, а простая корейская девушка без образования и знания языка никому не была нужна.

Поэтому Минги ничего хорошего из детства не помнит. Мать его не любила, по-крайней мере, никогда не проявляла какой-либо заботы или внимания. Много пила, перебивалась с работы на работу и постоянно поднимала руку на сына.

Наверное, когда он сбежал из дома, мать только обрадовалась.

С тех пор прошло уже почти шесть лет. Минги теперь переезжает из штата в штат, потеряв всякую надежду найти свое место. Зарабатывает, чем придется: спит с богатыми мужчинами и женщинами, танцует в клубах, иногда пишет статьи и рассказы про путешествия. Ему бы хотелось получать больше за свое творчество, но увы. Крупным издательствам не нравятся дерзость и простота языка. Минги, в целом, и не претендует.

Когда он обосновывается на пляже, солнце уже садится за горизонт, темнеет. Минги расстилает большой, застиранный плед, раскладывает все еще теплую еду и приступает к ужину.

Юнхо проезжал многочисленных холмы, на которых мазками художника экспрессиониста были раскиданы клочки деревьев и кустарников. Небо над всем этим тянулось бесконечно. Оно всё длилось и длилось куда-то за горизонт, что не удержавшись, Юнхо припарковал машину у обочины и закричал. Ветер моментально развеял его голос среди этого бесконечного пространства. Позади него проезжали машины, кто-то сигналил и спрашивал, не нужна ли помощь. Юнхо лишь мотал головой и вглядывался в это дорогу, что вела его немыслимо куда. Он ехал вдоль океана и наблюдал, как небо растворяет его в себе. Юнхо останавливался так часто, что уже перестал считать. Он тормозил, чтобы восхититься природой вокруг, пьянящим чувством свободы и лёгким трепетом ожидания.

Постепенно на дорогу опускались сумерки, и она стала трассой световых огней. Юнхо вдыхал прохладный воздух и давил на газ, чтобы оказаться в Лос-Анджелесе уже ближе к ночи.

Нестерпимо захотелось коснуться воды. Он припарковал машину около пляжа, кинул в багажник обувь и пошёл на шум волн, мало что замечая перед собой. Весь мир был у его ног, весь мир открывал ему свои объятия.

Минги так сладко засыпает под шорох океана, что подскакивать от резкой боли в спине точно не было частью его плана.

Он ощущает толчок под лопатками, затем слышит спутанную речь и шипение откуда−то сверху. Приходится подниматься с нагретого пледа. Хотя, очень не хотелось.

− Под ноги смотри, − недовольно бурчит Минги, отряхивая с себя песок.

В него врезался какой-то молодой парнишка, тоже азиат, как и он сам. Явно так спешил на пляж, что даже не заметил человека.

− Простите, − Юнхо сразу опускается на корточки, ощупывая кого-то. − Мне стоило включить фары, а то тут так темно, что я вас не заметил.

Его глаза начинают привыкать к свету, и он понимает, что перед ним парень, может быть чуть старше его самого.

− Не страшно, просто будь аккуратнее. За такое могут и врезать, − усмехается Минги, оглядываясь, − Ты на машине? Путешествуешь или местный?

− Из Сан-Франциско, − Юнхо не сильно хочется делиться информацией о себе

− О, отличный город, заезжал туда в прошлом году. Даже статью про него написал. Я − Минги.

Минги протягивает ладонь для рукопожатия. За годы путешествий он научился быстро сходиться с любыми людьми и также быстро с ними прощаться. Все-таки, одиночество порой съедает слишком сильно. А тут у парня еще и тачка, может, подбросит куда.

− Писатель что ли? Я − Юнхо, − он пожимает протянутую ладонь и почти забывает зачем пришёл сюда изначально. − Видимо, не сильно популярный или вдохновение ищешь?

− Мелковат для писателя. Просто публикую всякое, чтобы деньги были, − Минги пожимает плечами, − Судя по имени ты тоже кореец, забавное совпадение.

− Пожалуй, − Юнхо присаживается прямо на песок. − И как тебе Сан-Франциско? Есть место лучше рая?

− Не уверен, − посмеивается Минги, − Я давно в пути, но пока не нашел рая на земле. Может, он и не в Америке вовсе. Но вынужден признать, что в Сан-Франциско было классно. Слишком вылизано и идеально на мой вкус, но на него лучше не полагаться.

− Ну да, пахнет от тебя дерьмом, если честно, но я не сужу людей по внешнему виду. − Юнхо окидывает своего нового знакомого взглядом. − Минги, да? Отец говорит, что нам всем нужен шанс. Может, твоего просто ещё не было.

− Спасибо за комплимент, я польщен. В свое оправдание скажу, что эту футболку я ношу только второй день, − Минги поправляет сползший с плеча рукав, − Не особо я нуждаюсь в этом шансе. Есть что жрать и куда ехать − уже прекрасно. А здесь, в Калифорнии, еще и ночевать можно прямо на пляже. Так что вообще победа.

− Если тебе это в кайф, то почему нет. Я вот пока не знаю, чего хочу, поэтому просто еду вперед, до Нью-Йорка, − Юнхо прикрывает глаза и понимает, что устал. Слишком много эмоций было за сегодняшний день, да и за рулем он впервые так долго.

− Как же много людей тянутся в эту огромную мясорубку переоцененных амбиций. Но их понять можно, я и сам туда постоянно возвращаюсь, словно зачарованный. Магия, − Минги, замечая, что его собеседник засыпает на ходу, даже улыбается. Мило,

− Ты, наверное, отправляйся в отель. Если захочешь найти меня и поболтать, может, даже на корейском, я планирую и завтра здесь заночевать. Буду благодарен, если стащишь мне из отеля полотенца, гели для душа. Или что там еще обычно бывает.

− Мойся в океане. Вся вода мира твоя, а потереться можно хоть вот, − Юнхо набирает горсть песка в ладонь. − Только не усердствуй.

− Жалко что ли, − Минги недовольно фырчит, − В океане я уже помылся, не переживай. Тебе тоже рекомендую. А то привык, наверное, к теплой ванне с пеной.

− Завидуешь? − Юнхо легонько толкает Минги в плечо.

− Разве что чуть-чуть, − на самом деле, у Минги даже дома ванной не было, только душ. Поэтому ему и правда было бы интересно поваляться в ароматной, теплой пене.

− Учти, если ты меня грабанешь, я разочаруюсь в людях. Пошли, − Юнхо поднимается с места и идет к машине.

− Серьезно? У меня, если что, денег нет, расплатиться не смогу. Только натурой. Но, мне кажется, ты еще слишком молод для такого.

Минги не верит своему везению. Его, конечно, и раньше звали в квартиры и отели, где он мог отмыться и отогреться. Но обычно все это было по бартеру, за секс.

− Не переживай, мне противно к тебе прикасаться. Помоешься и свалишь, − Юнхо садится в машину, подтягивает рюкзак к себе на колени. − Если есть вещи − кидай в багажник, сам вперед.

− А зря, обычно желающих много, − Минги подмигивает Юнхо, кладет свой рюкзак в пустой почти кузов и забирается на пассажирское сидение.

− Ага, и где они все? По кустам попрятались или в песок зарылись? − Юнхо заводит машину, и прежде чем выехать с парковки, кричит в сторону пляжа. − Я вам его скоро верну.

− Все они счастливы со своими женами, мужьями и детьми, − разводит руками Минги, − И чего раскричался…

− А, ну тогда другое дело, конечно.

Юнхо доезжает до мотеля, который они приметили с отчимом, когда еще планировали эту поездку. Снимает номер на одну ночь, дешевый, но шиковать Юнхо и не планировал. Поднимается на второй этаж, поглядывая на плетущегося следом Минги.

Комнатка, как и ожидалось, совсем маленькая: узкая кровать, тумбочка, какой-то покосившийся шкаф. Свет от лампы больше похож на азбуку морзе − то горит, то мигает. Пахнет странно, но Юнхо кажется, что он готов вырубиться, где угодно.

− Давай в ванну, − Юнхо кивает в сторону хлипкой двери, а сам берет с тумбочки телефон, чтобы позвонить родителям.

Минги уговаривать не нужно. Он бросает рюкзак на пол, достает оттуда свежее белье и идет в душ. Не без удивления там обнаруживается полноценная ванна, а не просто уголок со шторкой. Что же, видимо, сегодня удача на его стороне. Минги набирает себе теплой, почти горячей, воды, добавляет прямо в нее гель для душа, пахнущий то ли елкой, то антифризом, и забирается внутрь. Закрывает блаженно глаза и выдыхает. Какой же кайф. Он перепробовал так много наркотиков, но оказывается, наслаждение не хуже можно просто получить от замызганной ванной в дешевом придорожном мотеле.

Минги растирает по телу гель, моет свои спутанные, действительно грязные волосы, не очень удачно окрашенные в каштановый и зеленый цвета. Отмокает еще какое-то время и вылезает только тогда, когда вода уже начинает остывать.

Теперь от него должно гораздо лучше пахнуть. Может, Юнхо даже разрешит поспать на кровати. Минги, конечно, и на полу нормально, но раз есть возможность.

Он надевает чистые трусы, вытирает мокрые волосы и выходит в комнату.

− О, человек, − восклицает Юнхо, как только Минги выходит из ванной. Беседа с мамой прошла очень хорошо, но о новом знакомом Юнхо конечно же упоминать не стал. − А ты даже симпатичный. Готов поверить во всех тех женатых, кто платит тебе за секс.

Юнхо на него смотрит и не знает, что чувствует. Минги похож на бездомного пса, которого они с отцом подкармливали иногда. Такой же взлохмаченный, большой и с грустными глазами. И дома держать такого нельзя, и выкинуть жалко.

− Ладно, ложись. Только с другой стороны кровати. И не двигайся слишком близко. Ночью даже у меня рука не поднимется кого-то на улицу выгнать. Да и, вроде как, не стоило мне на тебя наступать.

Минги расплывается в улыбке и запрыгивает на мягкую кровать. Он уже забыл, когда спал нормально в последний раз, а не в машине или на улице.

− Ты тоже ничего, − Минги поворачивается лицом к Юнхо, − Все еще не хочешь взять с меня оплату?

− Нет. Лучше машину помоешь, − Юнхо снимает с себя футболку, аккуратно кладет ее на подушку, туда же отправляются и джинсы. − Пойду вымоюсь, не озорничай.