Часть 10 Нулевой пациент. Среда. История Гевина Нотта. (1/1)

Гевин Нотт с улыбкой поглядывал на Панси — для него каждый их выходной бранч был священным, он дарил ему давно забытое чувство дома и уюта.

После смерти Софи, которая была всем для него, Гевин слегка тронулся на поиске воскрешающего камня. Ну как слегка, настолько, что он даже сблизился с Тёмным Лордом. Гевин разве что только не валялся в ногах у этого чудовища, вымаливая всего один раз использовать этот камень. Волан-де-Морт упивался его ничтожностью, он посылал Гевина на самые мерзкие задания, такие, за которые тот ненавидел себя и по сей день. Тёмный Лорд обещал, что все старания Гевина окупятся после захвата министерства, и ему будет оказана высшая честь — возможность прикоснуться к камню. И Гевин верил, настолько, что стал верным псом Лорда.

Даже Тео не мог достучаться до отца, хотя он пытался! Как он пытался! Он и приводил факты, что даже если мать вернётся, ей не будет места среди живых, и кричал на отца, захлёбываясь слезами, и даже ушёл из дома, когда Тёмный Лорд восстал и стал особенно кровожадным - он съехал из мэнора и жил у Забини. Тогда же Лорд заговорил с Гевином про метку для младшего Нотта. И это помогло — Гевин как будто очнулся после кошмара, он обнаружил себя валяющимся в ногах у змееподобного монстра, униженным и растоптанным — таким, на которого его дорогая София никогда бы даже не посмотрела. А ещё она никогда не простила бы ему то, что Гевин предал сына. После этого он опять умолял, но на этот раз не чувствуя себя униженным. Он умолял своего сына простить его, клялся, что навсегда покончил с поиском способа вернуть Софию, и признал, наконец, что она умерла. Тео и Гевин всю ночь разговаривали, а наутро он и Паркинсоны перешли на сторону Ордена.

Однако, перед тем, как перейти окончательно, Ричард, отец Панси, настоял на том, что его позицию по поводу маглорождённых должны услышать члены Ордена и только после этого принимать решение о его вступлении — потому что от своих взглядов он не отступится, и Гевин был с ним согласен. Их позиция заключалась в том, что маглорождённым необходимо дополнительное обучение перед поступлением в Хогвартс, равно как и сквибам, которые решили жить в магловском мире. Волшебники и маглы живут в двух совершенно разных мирах, и Ричард с Гевином будут настаивать на адаптации маглорожденных волшебников и их родителей начиная с детского возраста. Ровно то же самое они хотят сделать и для сквибов. Таким образом удастся избежать невежества и ошибок, возникающих из-за отсутствия понимания. Интересно, что тогда их поддержала Гермиона — единственная маглорожденная, присутствующая на собрании. Она заявила, что, если бы сама прошла такую адаптацию, ей было бы намного проще в мире волшебников. Но за права эльфов она всё равно бы боролась, потому что это какое-то рабство.

Гевину тяжело признаться, но самое счастливое время в его жизни наступило во время войны: он был сосредоточен на сохранении живого сына настолько, что перестал цепляться за умершую жену. Гевин и Тео много времени проводили вместе за книгами и в дуэльной. У них появились свои шутки и традиции — например, бранчи по выходным.

Первый бранч состоялся на опушке леса в Румынии, куда они с сыном отправились по заданию Ордена. Они два дня не спали, не ели, были грязные, вымотанные, и их преследовали вампиры. Тогда, выйдя к заснеженной реке, они увидели потрясающий вид на лес и горы, возвышающиеся вдали. Чудесный сын Гевина сказал:

— Всё, у меня будет бранч здесь. Мы будем пить из этой реки, притворяясь, что это шампанское, есть сыр и говорить о чём угодно, кроме войны.

И они так и сделали. Это стало воспоминанием, с помощью которого Гевин вызывает Патронуса и по сей день: его повзрослевший сын смеётся над похабной шуткой, которую рассказал Гевин. В тот день он поклялся, что сделает всё, чтобы его Тео как можно чаще так смеялся.

А потом умерли Ричард и дорогая Ингрид, а Панси и Тео увидели слишком много смертей и боли. Гевин растерялся, он не привык быть отцом, не знал, что делать, но отчаянно эгоистично хотел вернуть то счастье, которое у него было.

Панси он, конечно, взял к себе под опеку и решил все юридические вопросы за неё — появилось слишком много охотников на состояние Паркинсонов. Он целыми днями пропадал на слушаниях и давал показания против Пожирателей, а, возвращаясь домой, падал без сил. Бранчи по выходным всё так же продолжались, но Тео на них молчал, а Панси ни разу не выходила из комнаты после смерти родителей. Гевин тогда уже решил, что вот она, новая его реальность - никакого смеха, вечно съедающая изнутри совесть за потраченные в пустую годы и причиненное зло, - и даже потихоньку с ней смирился.

Но однажды, его чудесный сын сказал Гевину:

— Я не хочу, чтобы она была с этим наедине.

Он взорвал дверь в спальню Паркинсон и вытянул её из постели Левиосой. Столько матерных слов от юной Панси Гевин не ожидал. Но Тео было всё равно на проклятия и обещания адских мук: он посадил её за стол, дал ей в руки мимозу и сказал:

— Ты будешь здесь. Ты с нами. Мы теперь твоя семья. Ругайся, плачь, но будь, пожалуйста, с нами... пожалуйста, — его голос надломился, и он расплакался.

Гевин тоже дал волю слезам: по дорогим друзьям, по Софии, по всему, через что прошли эти чудесные дети. И Панси, умница Панси, никогда не подводившая Тео, не подвела его и в этот раз. Она выпила мимозу залпом и разрыдалась. Они плакали секунду или вечность — Гевин не знал. Но в итоге всё вылилось в истерический смех и предложение посмотреть кино, которое им так рекомендовала Гермиона. Тео раздобыл умную колонку, проектор и фильм, который посоветовал кто-то из Уизли. Фильмом оказалась космическая франшиза — «Звёздные войны».

И вот теперь он, Гевин Нотт, глава чистокровного рода Ноттов, сидит в штанах с Дартом Вейдером и читает книги про Дарта Ревана. Интересно, что пиздец.

Гевин сидел с чашкой в руках, пытаясь заглушить нахлынувшие воспоминания. Он оглядел комнату, наполненную уютом к которому пришёл спустя годы боли и потерь: он в кругу своей маленькой семьи и его София им гордится, он знает это точно.

Внезапно посреди комнаты появился патронус Гиппократа Сметвика:

— Теодор, ты вызвался помочь, если будет аврал - так вот, у нас аврал! Панси тоже захвати, тут ваши бестолковые друзья авроры принесли полумертвого Управляющего - я даже не знаю какие твои навыки мне нужны: врача в приемной больнице или эксперта по проклятьям.