Часть 2 Нулевой пациент (2/2)

— Поттер, мы уже отдали тебе заключение, хрен ли ты ещё от нас хочешь? — помешивая кофе, сказала зашедшая в комнату Панси.

Панси и Тео работали в больнице Святого Мунго специалистами по делам с умершими. В магическом мире это было что-то среднее между судмедэкспертом и патологоанатомом. Они оба вскрывали жертв насильственной смерти и умерших по естественным причинам. Только Тео больше специализировался на работе с проклятьями, магией, артефактами — в общем, всем, что содержало магию. Специальность Панси была связана с физиологическими причинами смерти — отказ органов, избиение, изнасилование — в общем, всем тем, от чего мутило Тео.

В магическом мире не так много специалистов хотели работать на этой должности, поэтому, выразивших желание Тео и Пэнси, забрали с четвёртого курса сразу «в поля», чтобы магистр Фавель ушёл на долгожданную пенсию. Он её ждал со своих 117 лет, а сейчас старику было уже 135.

— Я хочу, чтобы вы мне объяснили, что это, нахрен, вообще такое? — разозлился Гарри. — Я не первый день с вами работаю, нахрена всё усложнять? Я знаю, что вы умеете писать человеческим языком, ну или хотя бы объяснять им! Я понял только «коллапс» — и то не уверен, что правильно. Тео специально написал всё так, чтобы я ничего не понял, ему доставляет удовольствие выставлять меня дураком. А это саботирует следствие!

— То, что ты дурак? Да, определённо саботирует, — с серьёзным видом кивнул Нотт.

Панси вырвала у Гарри листок из рук:

— Дай сюда! Ну вот! Всё же пон... Бля... Тео, какого чёрта?

Засмеявшись, Нотт протянул другой лист с заключением.

— Подумаешь, даже пошутить нельзя. А господину аврору достаточно было сказать, что именно ему непонятно, и я с удовольствием бы всё объяснил, — подмигнул Тео Поттеру.

— Нотт, ты... просто... ты... а к чёрту, — Гарри даже не стал пытаться подобрать слова. Они всё это проходили уже миллион раз.

Первое время Поттер действительно спрашивал каждый непонятный ему термин, но Тео разводил из этого целое представление. Рассказывал этимологию, почему именно его он решил использовать, и в итоге аврор уходил через два часа с чувством усталости и вытраханного мозга.

С каждым разом отчёты становились всё витиеватее и сложнее. Гарри это даже начало приносить мазохистское удовольствие — стало их своего рода игрой. Как много терминов Гарри уточнит в этот раз, а какие скажет, что знает, и не потребует объяснений?

Поттеру откровенно нравились те редкие моменты, когда он полностью понимал отчёт судмедэксперта и, получив его, просто кивал, с усмешкой смотря на Нотта. Тот, в свою очередь, поднимал брови в удивлении, а в глазах читалось что-то вроде гордости.

Обычно после таких побед (выстраданных одинокими вечерами, проведёнными за словарём медицинских терминов) шли настолько витиеватые отчёты, что Гарри не был даже уверен, что такие слова существуют.

Поттер устало потёр глаза ладонями. Ему так хотелось оказаться подальше от этого места, где всё провоняло смертью. Каждый раз, спускаясь в морг, Гарри становилось дурно: кружилась голова, его подташнивало — он был уверен, что это его тело подсознательно готовилось к стычкам с Тео.

Если задуматься, то их обмены колкостями начались ещё на собраниях Ордена.

На пятом курсе, после воскрешения Лорда, семьи некоторых слизеринцев перешли на сторону Ордена Феникса. Терпеть унижения от змееподобного полукровки не захотели: Блейз Забини, Нотты и Паркинсоны. Поэтому на всех собраниях Ордена присутствовали Блейз, Тео и Панси.

И каждый раз, каждый сука раз, стоило Гарри что-то сказать, Теодор Нотт обязательно дополнял его фразу чем-то, если честно признаться, гениальным.

Слизеринцы принимали активное участие не только в собраниях, но и в свержении Лорда, и им приходилось работать под прикрытием, драться с недавними друзьями, оплакивать свои мечты и детство, напиваться и забываться вместе с гриффиндорцами. Напряжённое отношение сохранилось только у Рона с Панси, а если убрать вот эти постоянные словесные стычки с Тео, то в целом их всех можно было даже назвать друзьями.

— Панси, будь добра, расскажи, что вы обнаружили при вскрытии.

Паркинсон только открыла рот, чтобы ответить, но её перебил Тео:

— Вообще-то, случай действительно очень интересный. Давай я тебе покажу.

Тео, оттолкнувшись от стены, быстрым шагом подошёл к столу, на котором лежал труп, и, начертив в воздухе палочкой что-то очень напоминающее руны, прошептал заклинание.

Тело на столе погрузилось в полный мрак.

Нотт самодовольно смотрел на Гарри — Гарри смотрел на труп — труп смотрел на Гарри.

— И что я должен был увидеть?

— Да ну, брось! Ты не можешь не знать эту магию!

Гарри закатил глаза.

— У трупа вообще нет магии. Совсем. Даже признаков, — тускло сказала Пэнси. — Нет настолько, что то, что было его магическим ядром, превратилось в чёрную дыру, которая начала высасывать из мага жизнь. Видишь вот эти места? Они как будто чернее, чем остальные, — она показала на едва различимый переход цвета на лбу, у солнечного сплетения, у пупка и лобка жертвы.

Гарри неуверенно кивнул.

— С таким я сталкиваюсь впервые, но могу предположить, что эти места отдали всю энергию ядру, не только магическую.

— То есть, — так же тихо начал Гарри, — жертву убила магия?

— Да, — серьёзно сказал Нотт, — нет ни одного известного проклятья, которое бы наносило такой удар. Я в первый раз вижу такой эффект, но у меня есть предположение, которым я сразу поделился со Сметвиком. Вероятнее всего, магические потоки истощились, а из-за чего-то неправильно работающее магическое ядро не начало тускнеть, как это бывает обычно при деградации потоков, а, наоборот, начало требовать больше энергии и, как уже сказала Пэнси, превратилось в своеобразную чёрную дыру.

Единственный вариант, при котором эта смерть могла бы быть насильственной, — это если анализы Забини подтвердят наличие яда в организмах жертв.