Глава 7. Я тут вспомнил... (1/2)

Какое-то время в каюте стояла тишина, нарушаемая тихим чавканьем, бряканьем посуды и хлюпаньем вина из бокалов. Немного поболтав о снах — в них сознались все — высказывая какие-то предположения, делясь мнениями, а выпили чуть больше — пришлось взять ещё несколько бутылок — не обошлись и без пошленьких шуток. В основном от Уёна при поддержке Минги — этот как выпьет, так болтать начинает без умолку (если не уснёт раньше времени, а так как все болтали, то и он туда же). Хотя из-за того, что Уён ляпнул, что влюбился в своего героя из снов, он стал объектом ехидных замечаний и шуточек со стороны Сонхва и Чонхо. Конечно, как такое без внимания оставить! Зато Минги подметил, что это очень даже здорово. И как давай пьяненько привалившись на сжатый кулак вещать о том, какой же ему красавчик приснился. Так всё расписал — до мельчайших подробностей, — что Сонхва даже показалось, что он смог понять, как тот выглядит.

— М-м-м-м, — протянул Чонхо, и в меру пьяные ребята подняли на него взгляды, когда как взгляд Чонхо зацепился за возвращённое на шею Уёна ожерелье: коротенькая цепочка на замочке заканчивалась крохотной змейкой.

— Ты чего? — от пристального взгляда друга Уёну стало немного не по себе: будто в саму душу смотрит.

— Знаете, я тут кое-что вспомнил…

Некоторое время назад

— Ненавижу! — прикрывая сморщенный нос, просипел Уён.

— Что именно? — полюбопытствовал шагающий как ни в чём не бывало на пару шагов впереди Сонхва.

Уён выдал что-то нечленораздельное, повеселив Чонхо. Вонь портового рынка не нравилась не только Уёну, но и еле сдерживающему рвотные позывы Минги. Отовсюду доносились разнообразные запахи рыбы: тут и свежак, и тухлятина, и уже откровенная гниль. Помимо рыбы хлипкие деревянные, местами прогнившие прилавки хвастали лотками с моллюсками разной ценности, цветов и размеров. А сколько денег могли выручить счастливчики, нашедшие под раковинами жемчуг! И если жемчужина какого-нибудь невообразимо редкого цвета, то пить в таверне можно будет год не просыхая! Но это при условии, что счастливчика не пырнут ржавым ножом, чтобы захапать такое добро.

Сонхва уверенно топал вперёд, ни на что и ни на кого не обращая внимания. Сложнее становилось, когда какой-нибудь торгаш в сальном переднике, пропитанном потом, грязью и рыбными потрохами с живописными пятнами от того же, совал огромную рыбину прямо под нос, предлагая свой наисвежайший товар. Этим товаром и убить можно. Всё бы ничего, но спасающая почти от всего ловкость могла и подставить: вот так дёрнешься в сторону или отпрыгнешь, а потом наступаешь на что-нибудь склизкое — а этим может быть всё что угодно — и упадёшь. Чонхо уже так пару раз командира ловил.

Лично сам Сонхва предпочёл бы встретиться с потенциальным работодателем где-нибудь подальше от порта. Где-нибудь в месте потише, поспокойнее, не таком суетливом. А то тут каждый второй орёт да товары предлагает, все носятся с выпученными глазами, будто за ними по пятам сама смерть мчит. Кряхтят повозки. Лают собаки. Откормленные жирные крысы, в край обнаглев, бросаются под ноги, точно пытаясь сожрать. Романтика! Особенно забавляло, когда кто-то кого-то пытался снять на ночь:

— Да ладно тебе, милаш, не ломайся! — сверкая чернотой гнилых зубов, к Уёну, как самому хрупкому и миловидному (ну ещё и потому, что наряд у него как всегда: весьма вызывающий) пристал здоровенный мужик. — Дам серебряный! И ты познаешь настоящего мужчину!

— Этого «настоящего мужчины», — Чонхо попытался скопировать гнусавый голос портового вышибалы, но получилось не очень, — хоть на пару минут-то хватит?

— На пару минут и хватит, — усмехнулся Сонхва. — Уённи, прекращай! Мы тратим время!

— Иду! — Уён попытался вырвать руку, однако мужик так просто его отпускать не собирался. И тут в дело вступил Минги со своим холодно-уничтожающим взглядом, от которого даже у друзей мурашки по телу начинали бегать.

Глянув на вышибалу немного исподлобья, Минги одним взглядом напугал его до чёртиков. Сонхва и Чонхо с восхищением глянули на друга, поддержав его хлопками в ладоши.

— Неужели я настолько страшный? — совсем по-детски надулся Минги, когда мужика как ветром сдуло.

— Ты себя в зеркало видел? — спросил Уён.

— Конечно! Нисколько не страшный! — насупился Минги.

— Ну, когда вот так дуешься, то реально не страшный, — согласился Чонхо.

— А как взглянешь сердито, прям такой сексуальный! — кокетливо хихикнув, Уён повис на руке друга.

— Пошлите, — рассмеялся Сонхва. — А то опоздаем и заказ перехватят. Ждать нас сто лет никто не будет.

— Особенно с учётом, что все живут в основном меньше ста лет, — подметил Чонхо.

Хихикая Уён, продолжив висеть на руке Минги, осторожно на него покосился. И как тут не бояться? Мало того, что высоченный вон какой, так ещё и мускулатурой не обделён. И вид иногда имел грозный! Да и демонстрация пресса на животе имела свои результаты: Минги всегда — когда тепло — предпочитал носить практически одно и тоже: удлинённую свободную безрукавку с капюшоном и штаны по фигуре.

А Уён… Ну, его наряд оставлял много вопросов. И пошлых мыслишек. Иногда Сонхва про себя вопрошал, чем же друг руководствуется, выбирая такую одежду. Нехватка внимания? Вроде распутно себя ведёт, а вроде и нет. Но его топ оголял живот, укороченные штаны на бёдрах словно демонстрировали его фигурку, а лёгкая куртка из тонкой кожи лишь создавала иллюзию прикрытого тела. Ох уж этот Уён с его выбором! Почему нельзя одеваться, как Чонхо? Просто и без излишеств: чуть свободная рубаха со штанами. Удобно и практично! Минги бы тоже не помешало так одеваться, а то сверкает своими сосками…

Тихо вздохнув, Сонхва растрепал волосы, отчего они взъерошились: из-за влаги они немного вились, создавая красивые волны. Стояла ужасная духота и жара. Голова начинала кружиться не только из-за вони, но и из-за пекла. А тут ещё вопль чуть Сонхва к праотцам не отправил:

— Гадание!

От крика старой карги Сонхва, отскочив, врезался в Чонхо, который, устояв, придержал и друга — Сонхва с выпученными глазами вцепился в лежащие на его талии руки Чонхо. Уён от неожиданности натурально подпрыгнул, повиснув на Минги, который в ответ — тоже испугался — крепко обнял друга. И все вчетвером вылупились на продолжающую орать старуху:

— Предсказание! — её взгляд сместился с Сонхва на Чонхо. — Любовные заклятия! — далее на Минги и в конце на Уёна: — Связь особой нитью!

— Чё? — после пары минут тишины выдохнул Сонхва.

— Ручку позолоти, красавчик, — гадалка хитро подмигнула и тут же, нагоняя жути, загробным голосом пропела: — Тогда и узнаете судьбу свою нелёгкую!

— Почему нелёгкую?! — проблеял больше всех испугавшийся Минги: он уже был готов стартануть с места, только чтобы оказаться как можно дальше от старухи.

— Позолоти, милок, и узнаешь, — гадалка снова подмигнула.

— Может, не надо? — шёпотом предложил Уён, всё также вися на Минги.

— Ты же мечтал о том, кто тебя проведёт по жизни, с кем будет весело и кто будет тебе верен, — зевнула гадалка.

— И? — Уён с подозрением глянул на старуху.