Идиотизм и алкоголь (1/2)
«Это большое преимущество — быть трезвой, когда все кругом пьяны. Не наговоришь лишнего, а главное, если вздумается что-нибудь себе позволить, сумеешь выбрать время, когда никто уже ничего не замечает или всем наплевать.»
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, «Великий Гэтсби»
В каюте, как всегда, отдавало каким-то спиртным. Паша, развалившись, сидел на кровати, но даже не пил. Он не обернулся, когда Леший зашел внутрь, и продолжил смотреть в стену.
— Нам надо поговорить, — выдохнул Миша. — Давно надо.
— Нам не о чем говорить, — голос Рока эхом отдавался от стен, и в маленькой каюте вдруг стало как-то одиноко, будто в отдельной Галактике, полностью пустой и безлюдной. — Была бы причина — ты бы высказал мне все еще тогда, на Джеонозисе. Ну давай, Миша, скажи, что тебя во мне не устраивает. Я вижу, как ты хочешь выплюнуть мне это прямо в лицо. А потом мы поймем, что этого все равно не изменить, и ты либо разозлишься еще сильнее и выбежишь из моей каюты, либо мы оба нажремся до беспамятства.
— Ты чуть не оставил там Асоку! — Леший пропустил его слова мимо ушей, стараясь не думать о том, что Паша, скорее всего, был прав. Свежая претензия была первым, что приходило на ум. — Ты был готов так легко бросить её…
— А чем она лучше рекрутов? — Рок даже не дал ему договорить, наконец оборачиваясь и пялясь прямо в замершие глаза полковника. — Если бы мы помедлили еще немного, если бы мы ждали её, погибло бы гораздо больше из них. И вот скажи мне: чем одна ее жизнь важнее нескольких жизней этих солдат?
— Она… она же еще ребенок, — уронил Леший, чья уверенность потихоньку увядала.
— А эти бойцы — не дети? Джедаи, может быть, такие же рабы, как они, но рыцари хотя бы принимают свои решения. Ими не бросаются, как мусором, их не заставляют выполнять самоубийственные приказы. Асока сама решила пойти за Гривусом! Это было глупо и безрассудно, но это была её воля! А рекруты не могут себе этого позволить.
— Оставлять своих — все равно… плохо.
— Но ты знаешь, что сказав всем ждать мелкую, ты мог убить убить других «своих»? — отчеканил Рок. Он принялся барабанить пальцами по подлокотнику, явно стараясь не сорваться на слишком откровенную грубость. — Эхо, Файвс, Катап, Хэви, остальные новенькие и блестящие, которые и в половину не видели столько, сколько видела Асока, не общались ни с кем на равных и даже не жили толком, твой любимый Рекс, в конце-то концов.
— Ты запомнил их имена?.. — Миша не нашел других слов, поэтому тупо уставился на него.
— Это странная привычка, — Рок невесело усмехнулся. — Мне кажется, что я должен хотя бы знать имя того, кого хороню. Впрочем, кажется, твои претензии ко мне одной Асокой не оканчивались, верно?
— Я не… — Лешему казалось, будто его чем-то хорошенько огрели по голове. — Мне было… интересно, почему ты сегодня так… груб?
— Да ты сядь уже, в ногах правды нет, — Паша вдруг подвинулся и позволил ему плюхнуться рядом, а сам дотянулся до тумбочки, выудил из пачки сигарету и закурил. Полковник поморщился и чуть не закашлялся: едкий дым, совершенно никак не влияющий на его друга, был до сих пор непривычен и несколько противен Мише. — Знаешь, ты даже похож на нее.
— На Нату? — автоматически переспросил Леший, хмуря брови. — Чем это?
— Все ищешь, ищешь где-то какую-то мнимую справедливость. Стараешься спасти всех, но сам не всегда понимаешь, что делаешь. И помрешь тоже когда-нибудь так глупо, в попытке сделать так, как было бы правильно, не думая о том, каково будет тем, кого ты оставишь, — голос Рока почти не дрожал, пока он упрямо избегал его взгляда.
— Это было так давно, — почти шепотом ответил Миша. — Ты все еще?..
— Нет, — тут же перебил он, сжимая ткань дивана. — Это было шестнадцать лет назад. Что толку любить мертвеца? Я это к тому, что она научила меня, что солдату ни к чему чувства, предпочтения и соболезнования. И если я вижу, что могу спасти весь отряд, пожертвовав одной девчонкой — я сделаю это.
— Ты прав, — Леший вдохнул еще немного дыма от его сигареты, и в глазах помутнело, а голова закружилась. — Наверное. Просто в это сложно поверить. Мы должны выбирать… почему мы? Почему весь этот сюр вообще происходит?!
Его резко затрясло, быть может, от запаха, быть может, от осознания того, во что он ввязался. Паша вздохнул и слегка отодвинулся, будто испытывая какой-то страх или стыд перед ним.
— Ты там, где ты есть. Здесь твое место. Все, что происходило, подтолкнуло тебя сюда.
— Но это было не по моей воле! Я не хотел ничего, что привело меня в армию, в спецназ, сюда, — Миша чувствовал, будто он оправдывался, но не понимал, перед кем. Рок ничего от него не требовал — ему не нужны были это пустые слова, его жалобы и страдания.
— Но ты ведь и не сделал что-либо, чтобы закончить все это, верно? — подполковник затушил сигарету о ткань дивана, оставляя черное пятно, и тяжело поднялся, заметно морщась. Заметив, что Леший открыл рот, чтобы оспорить это, он ткнул пальцем ему в губы и фыркнул: — Не надо. Все позади, Миш, и ты уже ничего не изменишь. Старайся делать то, что в твоих руках, и не забивать себе голову всякой хренью о поиске смысла жизни.
Полковник замер и уставился на него. Каким бы грубияном, мудаком и придурком не был Паша, только он знал, что Леший чувствует, чего он боится, и всегда понимал, что ему нужно, защищал его и заботился о нем как-то исподтишка, так, чтобы никто не заметил эту небольшую мягкость, которую он себе позволял. Об этой слабости знали только они двое, но говорить о ней даже друг другу было как-то страшно, и приходилось молчать, чтобы не разрушить последнее, на чем они держались.
— Сейчас выходной, — вместо чего-то более трепетного сказал наконец Паша, дотягиваясь до куртки. — Иди в каюту, переоденься во что-то попроще, захвати кредитов и сходим в бар. Нам всем надо немного отдохнуть.
***
В тот момент, когда полковник заканчивал распихивать всякую мелочевку по типу денег и коммуникатора по карманам простого мешковатого пальто, в его дверь кто-то постучался.
— Открыто, — ответил мужчина, смотря на дверь, в которую зашла Асока.
— Мелочь, ты чего тут делаешь?
— Мне Энакин сказал к тебе идти и это передать, — ответила девочка, всовывая ему в руку записку.
— Ну, посмотрим, что тут у тебя, — сказал полковник, разворачивая небольшой кусок бумаги.
— «Леший, плиз, присмотри за Асокой до завтра, у меня появились срочные дела, а в храме я её боюсь оставлять, она ведь везде найдёт приключения на свою задницу. Заранее пасиб!
P.S. Своди её в парк какой-нибудь. :)» — прочитал он, с каждым словом хмурясь все сильнее. — Вот п... подстава!
Бросив взгляд на не особо обиженную Тано, Миша начал названивать Энакину с целью высказать ему что-то вроде «мы так не договорились» и тому подобное, но Скайуокер отключил свой комм, чем ясно дал понять, что под «срочными делами» имел в виду свиданку с незаконной женой.
Смирившись со своей судьбой няньки, Леший опечалено вздохнул, но в этот момент ему в голову пришла идея.
— Знаешь что, мелочь? Я от своих планов отказываться не собираюсь, так что ты идёшь с нами.
— Ладно, а куда? — поинтересовалась девочка с озорной улыбкой на лице.
— Куда? Куда? В бар! — ответил полковник, немного нервно посмеиваясь. Да, этот отдых ему однозначно был нужен.
Глаза у тогруты засияли от предвкушения.
— Серьёзно?! И бухнуть дашь? — воодушевлённо спросила она.
— Ага, щас. Мне тогда Энакин и Кеноби голову открутят.
— Ну, а если они не узнают? — хитренько намекнула девочка.
— Не-е-ет! — по-родительски протянул Леший, — Идём уже, заждались меня уже все наверняка.
На платформе около базы стояли Майки, близнецы, Рок, Колун и Друид. Когда Леший стал подходить, его все поприветствовали, но удивились, увидев с ним Асоку.
— Жарик, ты для чего её притащил? — спросил подполковник, зыркая то на тогруту, то на Лешего.
— Выбора не было, Сковородкер её на меня спихнул и свалил! — ворчливо ответил Миха. — Ладно, давайте уже ехать. А Рекс где и остальные? Мы же вместе ехать договаривались.
— Ждать тебя устали.
***
Асока, шкодливо ныкаясь за камой Лешего, осторожно зашла внутрь. Местечко было странное. Больше всего бросалась в глаза концентрация каминоанских рекрутов на один квадратный метр — они были буквально повсюду.
«На собаку плюнь — на рекрута попадешь» — очень кстати вспомнила она услышанную когда-то от Близнецов поговорку.
Во-первых, здесь было очень ярко. Разноцветные огоньки раздражающего мигали, подбешивая чуткого хищника. Зрение у Асоки было очень хорошее, поэтому такое светопредставление её зрачкам не понравилось, и ей очень захотелось кого-нибудь смачно укусить. Мысленно пообещав себе потом погрызть руку Рекса, она двинулась за Лешим.
Во-вторых, здесь было как-то тесно. Нет, помещение было здоровым, но вышеупомянутая концентрация бойцов явно выходила за рамки дозволенного. Они шумели, разговаривали, смеялись, а кто-то даже пел. Асоке вдруг пришло в голову, что это, может быть, единственное место, где эти вояки могут быть собой, чувствовать себя в безопасности. Она видела, что многие гражданские их не любят и гоняют, и не понимала, в чем они виноваты, почему до других не доходит, что они такие же живые существа, как и все вокруг.
В-третьих, атмосфера здесь была особенная. Не гнетущая, как обычно на военных крейсерах или других местах скопления солдат, а веселая, комфортная, немного безбашенная. И что бы там не говорили насчет того, что они — просто биомусор, Асока поняла, что они все очень разные. И внешне, и внутренне, несмотря на попытки выровнять всех разнокалиберных людей под одну гребенку.
За барной стойкой стоял тоже рекрут, то ли ушедший в самоволку, то ли просто подрабатывающий здесь по вечерам. У него было много пирсинга, вместо волос — яркие дреды, а на лице татуировки. Выглядит безумно, но что еще делать, если хочешь выделяться?
Кстати, о выделяющихся: на глаза благодаря черной броне попалась знаменитая ”Бракованная партия”. Они, видимо, тоже приперлись сюда на увольнительную, и теперь занимались разного рода фигней. Кроссхейр в углу, как всегда, пожевывая зубочистку, клеил кого-то из Долговцев. Правда, недолго — Хантер, заметив его не очень пристойное поведение, за шкирку оттащил его в более безопасное местно. Рядом очкарик Тех со странным видом пил дюшес, которым его угостил Кросс, и пытался доделать отчеты. Они особо не делались, потому что, судя по сомнительному лицу клона, пить угощение совсем не стоило. Врекер громко смеялся, разговаривая с Хардкейсом. В общем и в целом, дружественная атмосфера клуба Асоке очень даже зашла.
— Слушай, у тебя есть пара вариантов, как провести время. Можешь либо ходить за мной хвостиком, либо тусить с Рексом - он не должен пить, по идее - и ребятами из 501-го или с моими из 352-й. Что скажешь? — предложил полковник, намекая, что не таскаться за ним — более удачная идея.
— Ну-у… я, пожалуй, побуду с Рексом, — ухмыльнулась тогрута, явно что-то затевая.
— Отлично! Тогда вот парочка правил: держись рядом с ребятами, не разговаривай с незнакомцами, чуть что — зови на помощь.
- Я и сама вполне справлюсь, - скрестила руки на груди она.
- Все равно зови. Я хоть посмеюсь, - Леший отвел глаза, прикрывая тревогу шуткой.
— Поняла! — радостно пискнула Асока, двинувшись в сторону ближайших знакомых в бело-синей броне.
А Леший, в свою очередь, очень довольный тем, что все же смог остаться один, двинулся в сторону столика, заказанного Вендиго, где его уже ждали.
По пути он, правда, наткнулся на «бракованную партию», стоявшую недружелюбной кучкой. Хантер что-то агрессивно объяснял разнокалиберным участникам, но те и не думали слушать: все еще какой-то странный Тех опирался на Врекера, который, в свою очередь, вертел в руках невесть откуда взявшуюся игрушку, а Кросс с видимым остервенением грыз зубочистку и явным намерением искрошить ее в порошок.
— Чуть отвернусь — и опять ты с какими-то левыми мужиками флиртуешь! Мы солдаты или кто?! — негодовал сержант, приняв сердитую позу «руки-в-боки».
— Что мне мешает одновременно быть солдатом и шлю… — начал отнекиваться Кроссхейр, но его тут же перебили:
— Так, все, если это будет продолжаться, то ни в какие бары и ночные клубы мы больше не идем! И…Тех, блин, что с тобой не так? Я же говорил, что алкоголь тебе нельзя, у тебя от него крышу сносит…
— Это не алкоголь, — немного неуверенно ответил клон в очках. — Это лимонад… Кросс предложил.
«Сами виноваты, — подумал Леший, отходя подальше от места громких разборок. — Никогда нельзя употреблять то, что дает Кроссхейр»
Оказавшись, наконец, в другом углу помещения, Михаил надеялся вычислить наконец Вендиго и отдохнуть, но, видимо, не тут-то было. Долговцы из его 352-й собрались в подозрительный кружок и громко гоготали. Впереди всех стоял Майки с фотоаппаратом, в напряжении прикусивший губу; творилось что-то неладное.
— Ну и что вы тут затеяли? — уже жалея об этом, спросил Леший.
— Рок мне в карты продул, — дико улыбнувшись, ответил радист.
— Э-э-э… — опасливо протянул полковник, удивляясь способности Рока попасть в неприятности за те несколько минут, которые они были по-отдельности. — И что, живым мы его больше не увидим?
— Не, у меня идея круче, вот посмотришь! Кстати, а вот и он, хе-хе!
Откуда-то из района туалетов выполз Рок, и сначала Леший чуть не словил инфаркт жопы, а потом чуть не задохнулся, потому что начал дико ржать. Вместо нормальной формы на подполковнике был напялен костюм «зайчика», какие обычно надевают танцовщицы в местах подозрительного характера. Состоял он из латексного лакированного корсета, туфлях на каблуках, навыками хождения на которых Рок явно не обладал, и потому спотыкался, матеря все вокруг и мелкого радиста в особенности. Покрытые зарослями темных волос ноги прикрывали колготки в сеточку, а на шею налеплен бантик. Завершали композицию ушки, надетые поверх банданы, и смешной хвостик, болтающийся где-то сзади.
Выглядело все это очень несуразно, но до той степени смешно, что Лешему пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Живот болезненно свело от непрерывного хохота, а на фоне отдаленно послышались щелчки фотоаппарата Майки.
— Если ты это кому-нибудь покажешь… — смущенно зашипел Рок, стараясь спрятаться за стульями.
— Не волнуйся, никто не увидит, — ухмыльнулся Майки, тут же публикуя это в накую подозрительную группу ”Подслушано в ВАР”.
Хорошенько проржавшись с прикида Рока и попытавшись его успокоить, попутно выслушивая отборный мат и оскорбления всего вокруг, полковник наконец удалился и всё-таки нашёл других командиров. Уже сейчас было заметно легче: без постоянного ощущения нависающей над ними смерти было даже весело.
— Вечер в хату! — сказал Миха, подсаживаясь к своим друзьям. — Как у вас всё?
— Да всё как обычно, пытаемся не сдохнуть и не дать сделать это окружающим, — ответил за всех Мурзик — командир 313-полка.
Хоть и выглядел он так, будто уже неделю сидел в запое и питался одной водкой с закусками, на самом деле майор в серой-тёмной броне с изображением волка на наплечнике, в знак совместной работы со 104-м, был почти что трезв. Видом пьяницы, а иногда и нарика, обладал он всегда, и виной этому было его неидеальное здоровье, которое и придавало бледный, почти мертвецкий цвет коже, а также обеспечивало синяки под красными глазами и заметную худощавость. Но службу нести это не мешало. А так это был весёлый, отзывчивый парень с неплохими командирскими качествами.
— Классика… — устало протянул Леший, откидываясь на спинку дивана.
— Ты сам то как? Никакие датомирки больше не мудахоли? — подшучивая, спросил Вендиго, пряча глаза в кружке пива от злобного взора полковника 352-й бригады.
— Вендиго, я, конечно, все понимаю, но кто вам, черт возьми, все это пересказывает?
- Я, - ухмыльнулся Рок, плюхнувшись рядом. Костюм, кажется, перестал причинять ему дискомфорт, и он с уверенным лицом развалился на стуле, чуть не задев несколько смущенного его внешним видом Мишу локтем.