Ах, да... Ностальгия! (1/2)

Закончив работу в телефоне, связанную с каналом Макса, Ангелина Юрьевна отложила гаджет в сторону, устало выдохнув. День был очень напряжённый, а недолгое общение с фанатами оказалось изрядно утомительным занятием. Она собиралась выпить кофе и немного расслабиться, когда раздался звонок в дверь. Ну кого ещё принесло? Неужели она не заслужила хотя бы немного времени наедине с собой… Матерясь под нос, Ангелина Юрьевна отправилась встречать нежданных гостей. Однако, увидев Максима в глазке, её гнев тотчас сменился улыбкой до ушей.

— Привет! — Он скользнул внутрь, нежно целуя колдовку в щеку. — Думал, ты дрыхнешь уже, пока не увидел свет в окне. Могу зайти?

— Ты уже зашёл! — с лёгкой усмешкой ответила колдовка, опираясь на локоть. — Приве-ет!

— Всё в порядке? Выглядишь уставшей! — Он заправил прядь волос ей за ухо, нежно коснувшись щеки. — Я не знал, что они будут такими активными, клянусь.

— И хуй с ним, Макс! Мне не в тягость. Хочешь кофе? И расскажешь, как у вас с Эвой. Наладилось?

— Хочешь! Но не разговоров о моей бывшей. Мы разводимся, Гель! Эта курица совсем сбрендила. Не хочу это обсуждать.

— А что тебя удивляет?! Ты ходишь по бабам с таким видом, будто бы делаешь что-то потрясающее, а потом ещё чему-то удивляешься… Мне жаль, Макс.

— Говоришь так, будто сама со мной не трахалась. Кстати, после тебя никого не было. Обидно, что мы не вспоминаем об этом. Но Ностальгия иногда даёт о себе знать.

Остановившись перед ней, он расстегнул пару пуговиц её черной рубашки, скользнув губами по шее. Глухо простонав, Ангелина Юрьевна поспешно отстранилась, облизнув губы.

— Так. Обиженный мой! Пойдём… Накормлю тебя! Иди мой руки.

— Я останусь сегодня? Дома так скучно. А с тобой мы быстро найдём себе занятие!

Его руки вновь потянулись скользнули к пуговицам на рубашке, которые она уже успела застегнуть снова. Криво.

— Блять такая! Отстань…

— Так я останусь?

— Конечно! Тем более… я тоже одна сегодня. Поэтому… Располагайся. Ты тут всё знаешь… Я накрою гостиной.

Он оставался не в первый раз. Частый, желанный гость в доме. С ним было комфортно абсолютно во всех стезях. Без стеснения. Даже просто молчать с ним было очень интересно. В его глазах она находила ответы на все вопросы. Но и корила себя за то, что поддаётся чувствам. Что позволяет ему близкие моменты. И каждый раз приходила к тому, что его благоверная просто идиотка. Неудивительно, что он до сих пор изменяет ей. Чёртов чернокнижник. Только зачем он будоражит и её чувства тоже? Это нечестно. Особенно сейчас. Они и без того ходят по тонкому льду.

Она слишком глубоко погружается в свои размышления и начинает осознавать себя лишь тогда, когда его руки скользят по её рукам, вызывая множество неконтролируемых мурашек. Он это точно ощущает. Снова мягко прикасается губами к её шее и вдыхает аромат её волос.

— Что ты делаешь, Макс?

— Соскучился! Веришь?

— Пиздишь! Знаю я тебя. Старый развратник, молодые девочки больше не хотят тебя, и ты решил приползти ко мне?

— Дура ты, Геля! Не суетись. Я не голоден.

Он ещё крепче обнимет её. Что за прилив любви? Он ведь совсем не романтик. Неужто правда с ума сошёл от скуки? Не сопротивлялась. Так хорошо и спокойно прямо сейчас.

Взяв себя в руки, она всё-таки заканчивает с кофе и в скором времени они устраиваются на удобном диванчике в гостиной. Интересно, что бы подумали многочисленные поклонники, узнав, что едва закончив видеообращение к ним, домой к колдовке заявился сам Левин.

Они много говорили: о детях, о сложных взаимоотношениях с Эвой, о вполне объективной ревности. О них. Разговор сразу зашёл в тупик. Здесь не о чем разговаривать. Их связь была слишком особенной для них двоих. Такое не обрывается. Какими бы не были аргументы его бывшей. Размышления о разрыве сулили колдовке неожиданный прилив смелости. Интересно, значит ли это что-то для них двоих? Зароманить с Максом не входило в её планы, но, тем не менее, потребность ощутить его близость стала невыносимой. Левин в порыве чувств, коснулся лбом её лба, настолько близко, что дыхание его смешалось с её собственным. Взгляд, полный нежных искр, скользнул по его лицу, и колдовка, едва ощутимо, коснулась уголка его губ. Макс не отстранился, но и этого прикосновения ему показалось недостаточно, словно жажда близости разбушевалась в его крови. Касания его пальцев оставляли на коже колдовки приятное жжение, словно каждый контакт был предвестником чего-то большего. В глазах обоих зажглись искры взаимопонимания, словно они ждали знака, чтобы преодолеть расстояние между ними.

«Хватит этих игр,» — подумал Макс, запечатывая губами её губы в страстном поцелуе. Табак… Как же от него веяло сигаретами. и чем-то еще, таким неуловимо знакомым. Это заставило её сердце биться чаще. Не разрывая поцелуя, колдун осторожно потянул её на себя, усаживая на колени. Её руки, до этого безвольно висевшие, теперь бессовестно избавляли его от футболки. Она чувствовала, как напряжены его мышцы, как учащенно бьется его сердце в унисон с её собственным. Мир сузился до этих прикосновений, до этого пьянящего вкуса, до ощущения полного растворения в нём. Колдун неторопливо расстегнул пуговицы её рубашки. Лишнее здесь. Определённо.

— Это неправильно… — Шепчет она ему в губы, но не может не поддаваться. — Нужно остановиться… Макс…

— Не поздновато о нормах вспомнила, когда уже была со мной, Геля?! И не один раз.

— Чёртов чернокнижник…

Его прикосновения нежны и трепетны… Изосимова вмиг забывает о своих протестах. Закрывает глаза, позволяя себе раствориться в этой теплой волне нежности.

Его руки с талии переместились выше, обнимая её лицо, нежно поглаживая щеки. Это было откровение, взрыв чувств, которые она испытывала только в присутствии этого мужчины. Как он это называет…? Ах, да… Ностальгия…

Он отстранился от колдовки, когда его ушей коснулся посторонних звук откуда-то из подъезда. Заправив прядь волос за ухо, она непонимающе посмотрела на него.

— Что-то не так?

— Ты точно одна сегодня? А то мне как-то не очень хочется прятаться в шкафу среди ночи, когда Яшка заявится домой.

— Вроде…ээм… Ну ты же сам захотел остаться.— пожала плечами колдовка.