Глава 37. Боль и начало конца (1/2)

Не верю, что пришла сюда, что же делать? Так сердце в груди колотится, не дает дышать, неужели задыхаюсь? Комом в горле встали все слова, выдуло из души накопленную смелость. Я схватилась за горло, не в состоянии только силой воли подавить паническую атаку.

— Соня? — немного обеспокоенно уточнил Стивен.

— Я… — растерла горящую грудную клетку и заглянула мужчине прямо в лицо. — Я никогда ни о чем тебя не просила, можешь ты ответить честно на один вопрос?

Зрачки его расширились, лишь этим выдавая удивление. Он сложил руки за спиной, раздумывая.

— И ты за этим пришла ко мне на ночь глядя?

— Стивен, — мой голос все-таки предательски дрогнул и это не осталось незамеченным.

— Ладно, обещаю честно ответить на твой вопрос, но выбирай осмотрительно, второго раза не будет.

На глаза навернулись слезы, так неожиданно и настойчиво, что я еле успела их сдержать, пришлось склонить голову, изображая кивок. Часто задышала ртом, пытаясь побороть внезапное проявление слабости.

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Да…да, все хорошо.

— Итак?

— Скажи мне, ты мог бы ответить на мои чувства, хоть ненадолго, или я всегда вызываю только негатив?

Уставилась себе под ноги, чтобы не видеть выражение его лица. Тень, отбрасываемая им на пол, слегка качнулась вперед, а потом как-то расплылась и я все-таки решила поднять глаза. Но не стоило этого делать, ведь столкнувшись нос к носу, с Верховным Магом Земли, я на мгновение разучилась дышать.

— Это целых два вопроса, принцесса, но я так и быть отвечу на них. Если ты, в свою очередь утолишь моё любопытство. Иначе, я не собираюсь больше тратить своё время. — он резко выпрямился.

Слюна стала вязкой, а язык прилип к небу. Чуть позорно не рухнула на подгибающихся коленях. Не такого приема я ожидала от человека, давшего ясно понять, что мы вынужденные товарищи. Слабость, даже немного трусость прошлого разговора, дали мне ложное представление, что я смогу легко переломить его в угоду собственному желанию. Однако волк, оказался все-таки хищником, хоть и натянувшим на время овечью шкуру. И что же теперь делать? Я отступила на шаг и всмотрелась в Стрэнджа, стараясь до мельчайших подробностей запомнить.

Мужчина не торопил, расслабленно рассматривая что-то за моей спиной и, видимо, находясь в своих мыслях.

— Честность за честность, — взяла я себя в руки, гордо вздернув подбородок. Из этой битвы я выйду победителем.

— Что же. Итак, мой вопрос. Чем я заслужил такие пылкие чувства к своей персоне, несмотря на все, произошедшее за время нашего знакомства?

Я шокировано открыла и закрыла рот, пребывая в буквальном смысле, в ступоре:

— Заслужил? — удивление было неподдельным и искренним. — А разве любовь нужно заслужить? Любят не за, а вопреки.

— Вот как, — маг усмехнулся, очень, скажу вам, иронично и неверяще. — По твоей логике Кристин любит меня, сильнее всех на свете. Так как причин «вопреки», было более чем достаточно.

— Кристин? — стало больно и тошно.

— Да, она через месяц выходит замуж, — доверительно сообщили мне, все с тем же выражением вселенской скуки на лице.

— О, я…не знала, примите мои поздравления, — скомкано пробормотала я, отступая к двери.

Жесткие пальцы впились плечо. Мужчина дернул меня на себя, не давая сбежать. Вторая его рука вцепилась в подбородок, заставляя смотреть прямо в лицо взбешенного мага. Непрошенные слезы вновь подступили, но на этот раз от боли, в носу защипало.

— Боюсь, твои поздравления я не смогу передать брачующимся, ведь на их свадьбу меня не пригласили.

— Мне жаль, — прошептала я, испуганно глядя на ярость, что смотрела на меня из голубой бездны его глаз.

— Жаль, — кривая ухмылка, исказила мужские черты, делая их отвратительно прекрасными. — Вам всем жаль: щенков, котят, птенчиков и обезображенных аварией мужчин. Но стоит перестать в ней нуждаться, и интерес так же быстро потухает, остается понимание, что любить вы способны лишь себя, — последнее он буквально проорал мне в лицо, награждая таким взглядом, что я стояла как оплеванная.

— Значит, она не любила, раз не дождалась, — через силу подала голос, желая оказаться как можно дальше.

Он выпустил ноющий подбородок и ошарашенно моргнул, будто сбрасывая наваждение, но не успела я расслабиться, как боль и ярость снова застила его взор, и он схватил меня за стянутые в хвост волосы, заставляя задрать голову. Прижатая к пылающему гневом телу, буквально вшитая в него, пожалела о своем болтливом языке:

— Не дождалась? А ты ждешь значит?! Отвечай! — кожа головы болезненно натянулась. По щеке скользнула первая капля.

— Да.

— Ты всегда ждешь, — рыкнул он, недовольный по видимому моим ответом. — Всегда эта детская вера в глазах и ожидание чуда. Что мне сделать, чтобы ты перестала смотреть на меня этим полу-наивным взглядом, как будто я тебе что-то должен?

— Вы мне ничего не должны, — зашипела я от боли в плече и голове. — Я никогда ничего не просила.

— Конечно, просить это не в вашем стиле, вы только требуете, а если не дают, то берете.

— Сожалею, что Вам попадались лишь такие женщины. Любовь ничего не требует и не берет, она лишь отдает и тем счастлива, — почти простонала, не в силах больше терпеть. Еще секунду и в шее от напряжения что-нибудь сломается и все его проблемы решатся разом.

— Пусти, — я забилась в его руках.

— Куда же ты? — зло усмехнулся Стивен, немного ослабив хватку, но не отпустив. — Ты же еще не получила ответ на свои вопросы, как и я не узнал ответ на свой, маленькая лгунья.

— Я никогда не лгала тебе, — разозлилась я. — Не смей обвинять меня во лжи!

— Тогда я жду! Чем я заслужил твою любовь? Это жалость? Желание приобщиться к Камар-Таджу хоть так? Или слепое поклонение выдуманному образу?

— Я не оскорблю любимого человека жалостью, могу позволить сочувствие, но это разные вещи, — рассерженной гадюкой зашипела я, уже сама подаваясь вперед до хруста позвонков.

— Любимому, — произнес он это, как ругательство. — Любишь меня таким? — встряхнул он меня как тряпичную куклу. — Не миленьким и добрым магом Земли, а?

— Да, — куда спокойнее ответила я, отведя взгляд.

— Почему? — заорал дошедший до края Стивен.

— Просто, потому что ты это ты. Мерзкий, самовлюбленный и эгоистичный человек.

Уличные огни восточного города потухли и мир погрузился в ослепляющий в первые мгновения мрак. Хрип раненного и загнанного в угол зверя, набатом стучал в ушах.

— Ты моешь руки даже перед едой, как перед операцией. Вытираешь их салфетками, игнорируя полотенце и до сих пор с отвращением и болью разглядываешь шрамы на пальцах, предпочитая прятать их за перчатками. Твое сердце неразрывно связано с целью спасения жизней, поэтому ты станешь величайшим магом Камар-Таджа за всю его историю. За язвительностью — боль, за высокомерием — одиночество, за силой — хрупкий мир. Это не жалость, я знаю точно, жалея — не способны ничем помочь. Я же всегда хотела дать тебе веру и поддержку, ведь ты такой же как я. Инвалид, не способный заниматься тем, что нравится, не убив.

— Как же я тебя ненавижу, — хриплым вибрирующим голосом прорычал Стивен. — Влезла в мой мир, забралась ко мне в душу и все там разнесла! Ты уничтожила меня!

— Я не хотела, — честно призналась. — Я лишь желала маленького кусочка счастья для себя. Даже не просила приводить в этот мир…так получилось и нет в этом ничего хорошего. Ведь тот, кто нужен мне меня ненавидит. Жизнь вообще несправедлива, показатель тому — предстоящий брак Кристин.

Не стоило, наверное, так отчаянно цеплять его за живое. Но боль, которой он заливал меня в этот момент, просто перелилась через край и стала собственной. Я бесконечно устала от этого, устала бояться, устала плакать и страдать. Вечная борьба, постоянные мучения и непрерывная война с самой собой за право бережно растить отнятые нашим социумом крылья. Это невыносимо!

Ждала новых криков и возмущений, но он до боли сжал и уткнулся лицом в мои растрёпанные волосы.

— Ты не уйдешь сегодня отсюда… да и не только сегодня.

Можно было бы поспорить, упереть руки в боки и орать до посинения, что я свободная личность, но… Предпочту молча уйти, удержать он не сможет, о своих словах с утра, наверняка, пожалеет. Он сейчас, как пьян от свалившегося несчастья, вот протрезвеет и поймет, какую чушь нес.

Я же просто обняла его в ответ и замерла.

Как иронично, словно в шикарно снятой дораме, где она тридцать серий добивается его внимания, а когда получает, уходит в туман, мазнув хвостом. Жаль, что это не художественное произведение, а жестокая реальность. Страдай не страдай, плачь не плачь, а остаться с ним… не судьба. В течение недели я скорее всего умру, или меня отправят в мой мир, потому как пару дней назад Кай’Ши, опустив глаза призналась, что благословение Лакшми на мне почти распалось и как только последняя частичка выветрится, меня вышвырнет в родную реальность. Она долго пыталась объяснить мне про законы вселенной и божественные метки, но выцепила я из этого главное: как только испарюсь, весь этот мир забудет о попаданке-Соне. На месте всех воспоминаний образуется пустота, которую, возможно, как-нибудь залатает мироздание. Вот и вся сказка для золушки, поэтому прейдя сюда, я ничем кроме своего сердца не рискую. А оно итак уже почти мертво. Кто бы мог подумать, я о родных родителях так не горевала, как от осознания того, что вскоре обо мне забудут Пеппер, Тони и Стивен.

Да будь оно, что будет, главное, я их сберегу. Злость накатила и на меня, не буду послушной обстоятельствам! С силой сжала кулаки и попыталась вырваться из ставших слишком болезненными, объятий:

— Пусти, я не вещь, сама решаю, где и когда быть!

Со своими переживаниями совершенно упустила тот факт, что мужчину злость только начала отпускать. Фатальное упущение. Вырвавшись, увидела вновь заледеневшее лицо, на котором заходили желваки, зло сузившиеся глаза и мозг мой решил эту проблему очень странным путём. Подалась вперед и, встав на цыпочки, прижалась к его губам. Несколько минут ничего не происходило, я будто целовалась со статуей, но, когда уже хотела признать свой проигрыш, комнату огласил почти болезненный стон и Стивен ответил с таким жаром и напором, что у меня мгновенно закружилась голова.

Это было… тайфун, ураган и цунами в одном флаконе. Ощущения, когда на твой поцелуй откликается мужчина, по которому ты долго и беспросветно страдаешь, это ни с чем несравнимое удовольствие. Я вот в этот момент поняла, что мы столько с ним пережили вместе: от ненависти, до, навеянной богами страсти; от страха потери, до чистой и незамутненной благодарности. Моя душа пела, она расправила крылья и рванулась навстречу происходящему. Пусть всего раз, может это ошибка, но я буду счастливой.

Не помню, как мы оказались на постели, лишь только спиной чувствую холодок простыни, что так контрастирует с горячими руками самого желанного на свете мужчины и обжигающими поцелуями. Губы истерзаны, но хочется еще, он спускается ниже, вот уже шея и грудь горят, а мне все мало.

Миг и ловлю его затуманенный взгляд, и столько там вижу, что кровь буквально кипит, и я раскрываюсь ему навстречу. Безумие прерывает мой вскрик и мир замирает.

***

Сумеречная комната Камар-Таджа, одна из многих. Мужчина и женщина на смятой постели. Она молча ждет, а он замер, нависнув карающей десницей. Но кара ждет отнюдь не девушку.

— Соня, — хрипло и очень тихо. — Ты…

— Стивен, — тонкая рука взметнулась вверх и пальчики коснулись губ, требуя умолкнуть. — Молчи, все уже не вернуть, так есть ли смысл переживать.