Глава 19. Мерцание настоящего и муки прошлого (2/2)

— Зачем ты копаешь в этом направлении?

Стивен так увлекся своими размышлениями, что чуть не пропустил вопроса.

— Хотел помочь.

— Зачем?

— Я врач, а следы на твоем теле не дают мне покоя.

«И не только они» — чуть не ляпнул Стивен, но вовремя прикусил язык. Издевался по поводу того, что она впервые с мужчиной в постели, а сам не лучше.

— Я… ты ведь будешь издеваться в своей излюбленной манере, а мне действительно больно вспоминать.

— Я не буду издеваться.

Во тьме недовольством блеснули зеленые глаза.

— Обещаю.

Девушка замолкла, но видимо решившись, кивнула и, кажется, прикрыла глаза. Стивен замер, боясь спугнуть.

— Мне было семь. Мы с родителями были в парке и загулялись до темноты, мне купили красивый шарик с Микки Маусом, помню его… Жили мы не то чтобы за городом, да и район спокойный. В общем, ничто, как говорится, не предвещало беды. Шли от автобуса к дому, на одной из улиц фонарь не работал. Не знаю, откуда появился ОН, но, кажется, просто выпрыгнул из темноты. Одним ударом вспорол живот папе, который шел чуть впереди. Мы, еще только осознавая случившееся, смотрели как падает папа, а ОН уже схватил маму, заткнув ей рот. Я отскочила в сторону, но убежать, бросив родителей, не смогла. Просто стояла и смотрела, как мама, с ужасом в глазах и перерезанным горлом, падает рядом с папой, — Соня нервно втянула воздух. Стивен обнял девушку сильнее, почти причиняя боль, пытаясь унять ее нервную дрожь. — Как понимаешь, меня он поймал быстро. Я от увиденного впала в такой ступор, что даже кричать не могла. В себя пришла, когда почувствовала первое касание ножа. К тому времени он уже привязал меня чем-то к фонарному столбу, срезал верх одежды и замотал рот. Очень четко помню его слова. Он говорил, что, мол плохо, так много материала пропало, но пришлось быстро их кончить, чтобы не заорали. Это был маньяк или псих, или и то и другое. Он вырезал на мне, как столяры режут по дереву. Я рыдала, мычала и смотрела на мертвых родителей, не желая видеть мучителя. Когда он закончил с верхней частью тела и хотел перейти на ноги, цокая языком от удовольствия и восхищения, я уже не осознавала себя от боли. Тогда и впала впервые в состояние бешенства. Что было дальше, не знаю, но позже, мне рассказали, что выворачивая себе суставы, я ногами выбила нож, попала по маньяку и он взвыл. Этот звук привлек группу парней, проходящих мимо. Они не прошли, психа поймали, полицию вызвали и скорую, и даже хорошо отмесили этого подонка. Меня касаться они боялись потому, как на человека я тогда мало походила. Скорая отвезла в больницу. Во время транспортировки пострадал фельдшер, пытавшийся привести меня в чувство. Помогли только сильнодействующие транквилизаторы, да и те чуть не погрузили в кому. Но я выбралась. Швы наложили, ублюдка посадили пожизненно, после реабилитации меня отдали бабушке.

Соня замолчала, вновь выводя пальцем на его груди узоры. Ее руки то скользили, то замирали, то отстукивали лишь ей слышный ритм. Стивен не двигался, ожидая продолжения.

***

— Я отходила…даже говорить начала через год, меня признали здоровой. И в десять лет бабушка отдала на ушу к Михаилу Николаевичу. Тут-то и вылезли последствия. Во время спарринга с мальчиком из группы я впала в бешенство. Партнера покалечить очень сильно не успела, тренер меня вырубил. А дальше начался мой личный ад, меня таскали куда только можно, кололи, поили, заговаривали. Лечили как могли. Мозгоправов я ненавидела особенно сильно. Меня пытались признать недееспособной, поскольку родители того мальчика подали в суд. Все изменил, как ни странно Михаил Николаевич Трифонов. Он пришел к нам домой и поговорил с моей бабушкой. Не знаю, о чем они говорили, но на следующий день я снова начала ходить в секцию, а заявление из полиции отозвали. Тренер и бабушка стали моим миром, опорой и жизнью. Рискуя лицензией, Михаил Николаевич учил бесконтактному бою, который не провоцировал состояние боевого безумия, и учил убивать в одно касание. Это было его личной разработкой, и он полагал, что если мне будет грозить опасность я должна без колебаний убить за пару ударов сердца, чтобы не успеть сойти с ума. Об этом никто не знал, для остальных мы занимались бесконтактным. Когда я была в состоянии заниматься в группе, он меня туда перевёл, не ставя, однако, больше в пару с кем-то. Все было замечательно, пока мы не стали чуть старше и один из новеньких не полез меня задирать. Это был единственный срыв за многие годы, тогда все и узнали, зачем Трифонов носит с собой постоянно мешочек на поясе. Там были шприц с транквилизатором, которым он успел меня поймать и отключить. Вот, в общем-то и все. В школе слухи разошлись быстро, а дальше по накатанной: гнобили, избегали, пытались исключить и тд и тп. Все, можешь глумиться.

Ответом мне стала тишина. Я боялась поднять голову и увидеть на лице Стивена отвращение или брезгливость, поэтому очень удивилась, когда рука на моей макушке вновь пришла в движение.

— Спи, Соня. Завтра поговорим. Когда артефакты смоются, я разбужу и открою портал в твою комнату. А пока спи.

— Ты не брезгуешь? — удивилась я спокойной интонации.

— Брезгую? — казалось его удивил мой вопрос. — Глупость какая, я же не брезгую вытаскивать пулю из мозга человека, я просто спасаю ему жизнь. Почему я должен испытывать отвращение к тебе?

— Ну…я же чудовище, — неуверенно протянула я.

Стрэндж фыркнул:

— Чудовище я пару лет назад затроллил и оставил чахнуть в его паршивом измерении, а ты всего лишь девушка, попавшая в ужасные обстоятельства. Твой организм попытался под них подстроиться. Я подумаю, что с этим сделать, а ты спи. Вроде поздно уже.

— Спасибо, — прошептала я, потеревшись щекой о его плечо. — Спасибо, Стивен.

— Пока не за что, спи.

Веки буквально налились свинцом, измотанный эмоциональной встряской мозг решил перезагрузиться.

***

Когда дыхание Сони выровнялось, Стивен угрожающе посмотрел на свой артефакт. Леви задергался:

— Чтобы через минуту вас здесь обоих не было и, неделю чтобы мне на глаза не попадались. Живо!

Желтый пояс, поколебавшись, размотался и шмыгнул из комнаты, плащ Стивен успел перехватить.

— Одеяло верни.

Испуганный артефакт вырвался из схватившей его руки хозяина и, притащив от двери одеяло, мигом рванул за дружком.

— Какой я грозный, — усмехнулся Стивен, аккуратно переложив спящую девушку со своего плеча на кровать. Все тело основательно затекло от лежания в одной позе и Стрэндж, сев, немного размял мышцы, задумчиво поглядывая на Соню. Когда противное покалывание ушло, он с улыбкой заметил, как девушка перевернулась на другой бок, видимо тоже себе все отлежала. Маг вновь улегся и не смог отказать в удовольствии, подгрести Соню себе под бок. Она ведь все-равно спит. Уткнувшись носом девушке в макушку, он быстро провалился в сон, проигнорировав совесть, с ее нравоучениями. Отправит девушку утром к ней.

— Спокойной ночи, Мышонок.

— Спокойной ночи, Стивен.