Глава 8.Сны и осознания (1/2)
Господи, какая же дура?! Ну вот чего мне стоило сидеть спокойно и слушать? Так нет же, нахамила, побила и на ты перешла, он мне жизнь спас, а я… Но с другой стороны, я им тоже жизнь спасла, да и кто его просил? Одолжение он мне делает, его сиятельство снизошло до простых смертных, тьфу! А если бы они и без меня справились? Они же маги, а я человек. И пока на меня время тратили, чуть беды не произошло… я приношу одни несчастья… Но кто его просил мне в душу лезть?!..Боже, надеюсь я ему ничего не сломала…
Я уже больше часа металась по своей комнате по кругу то самоедствуя, то злясь. Чувства и вины, и дикой ярости разрывали меня пополам, не давая успокоиться. Как обезьянка в общеизвестном анекдоте я не могла выбрать, что меня больше прельщает, злость или отчаяние. Вконец умаявшись, я плюхнулась на пол возле кровати и разрыдалась. Слезы душили, я захлебывалась ими, не в силах прервать эту начавшуюся истерику. Страх, душевная боль и запоздалое осознание, что снова стала этим монстром, все выходило из меня, сотрясая тело снова и снова. Не знаю сколько прошло времени, но полностью опустошенная, я провалилась в темное и душное забытие, наполненное отголосками демонов моего прошлого…
Хмурый осенний день. На улице без остановки моросит холодный сентябрьский дождь. Белая больничная палата с мигающей лампочкой, почти не дающей света. Семь лет ребенку; полумрак; наркоз, который почти перестал действовать и разговоры за дверью
— Как она?
— Состояние стабильное, жизни ничто не угрожает. Мы сделали все, что могли, но возможно останутся шрамы.
— Думаю на душе их останется больше. Это было на ее глазах?
— Да
Судорожный вздох:
— Бедный ребенок! Вам удалось вывести ее из этого состояния?
-Да, но пострадал Кирилл.
— Санитар? Но он же…
— Перелом руки и трещина в ребре. Девочке сделали МРТ, повышенная активность некоторых участков головного мозга и почти полное затухание лобных долей. Так же анализы показали критический уровень адреналина в крови. Помогли только транквилизаторы.
— О боги!
Не надо…
Июль. Спортивный зал в старом, переделанном с советских времен, кинотеатре. Десять лет. Синие маты, забрызганные кровью, карета скорой помощи с сиреной, перекрывающей гомон людей. Немолодой мужчина со шприцом в руках и окровавленным белым кимоно сидит в коридоре и пустыми глазами смотрит на двух парней из старшей группы, которые помогают нести на носилках его ученика со сломанной ногой и усыпленную ученицу.
— Прости, — шепчет тренер.
Прекратите!!!
Март. Снова дождь за окном. Четырнадцать лет, тот же спортивный зал, только маты другого цвета. Пара: тренер и ученица.
— Нет!!! Это снова будет! Я не буду, мне нельзя! Вы обещали, я не хочу!
— Успокойся! — рявкнул мужчина. — Ты не будешь касаться, я покажу только движения.
— Вас накажут, — всхлипнула девушка.
— Зато ты сможешь не бояться.
— Я не стану больше чудовищем?
— Обещаю…
Обманщик!
-Чудовище! Уберите это от моего ребенка!
Уйдите…
— Мой ребенок не будет здесь учиться, она опасна для окружающих.
Оставьте!
-Эй, чудная, уйди от нас! Мама сказала, тебя заберут в дурку, — смех.
Нет!
— Ненормальная!
Нет!!!
-Чудовище!
НЕТ!
— Тихо, ты не чудовище, успокойся.
Теплая ткань, пахнущая так знакомо, горьким шоколадом и грозой. Мои метания прекратились, я затихла, вдыхая полной грудью. Где заканчивается сон и начинается явь? Вокруг так темно.
— Я чудовище, — шепчу.
— В таком случае очень симпатичное, — был мне ответ.
— Чудовища не бывают симпатичными.
— Это значит, что ты не чудовище, — прозвучало так по детски, что стало смешно.
— А где мой пояс?
— Я не пустил его, ты должна отдохнуть.
— А можно пустить?
Я поудобнее устроилась на кровати. Край моего «одеяла», погладил по щеке.
— Зачем? — тяжелый вздох.
— Он это все, что у меня есть, — сквозь сон пробормотала я.
— А как же Плащ Левитации доктора Стрэнджа?
— Леви не мой, — с сожалением буркнула я. — Главнюк мне его не отдаст.
Смешок мое сознание засекло мимоходом.
— Не отдаст, может, есть желания полегче?
— Конечно, — разговаривать с самой собой во сне мне понравилось. — Но себя мистер совершенство тоже мне не отдаст, поэтому сока хочу апельсинового с утра.
Тьма промолчала, но спустя какое-то время, когда Морфей уже забрал меня в свои объятья, в темной комнате Камар-Таджа Верховный маг Земли выпрямился, прикрыл окно на улицу и, выходя из комнаты, задумчиво пробормотал:
— Не отдаст.