Глава 9 Ночной дозор II (1/2)
Ночные поездки по городу — признаюсь, я нахожу в этом свой некий шарм. Включаешь музыку и просто катаешься, оставив все заботы, печали за окном. После получения прав я подолгу каталась по своему Джерси на отцовском «японце». Но слегка подзабыла, каково это. Слишком новенький фордик то ли профессора, то ли Маккоя, кажется, простоял в гараже долгие годы без возможности откатки. Однако вполне себе бодро ехал, будто сам соскучился по движению.
Ключи я выпросила около недели назад для того, чтобы у меня была возможность навестить родителей или по всяким делам школы в городе. Профессор был не «против», но видимо благополучно забыл про то, что ключи у меня всегда со мной. Что сыграло нам на руку. Хотя, нет, так было задумано! Хе-хе.
В то время как мои друзья беспокоились о том, что мы всерьез собираемся делать неведомую и опасную фигню, я беспокоилась о запасе топлива. Отметка индикатора близилась к нулю, что не может радовать любого водителя. Придется где-то заправиться. А денег у меня не сказать, что много. Эх…
— Ну, Питер, излагай, как ты искал преступников и предотвращал ужасное? — решила я нарушить наступившую в салоне тишину.
— Просто ходил по крышам и вслушивался.
— Хм. Получается, не каждый день тебе встречались эм… инциденты?
— Да.
— Значит, эта ночь может пройти совсем без приключений. Печально, что тут сказать. Ладно, посмотрим. Как говорится, надежда умирает последней.
После заправки, мы решали, куда ехать. Вернее, я решала.
Нью-Йорк, как одна из самых крупных агломераций, включает пять административных боро: Бронкс, Бруклин, Куинс, Манхэттен и Статен-Айленд. И сейчас наш путь пролегал в один из самых криминогенных округов мегаполиса, если верить интернету и некоторому житейскому опыту. Ну, чтоб наверняка, да? Думаю, многие догадались, что это за район — Бруклин. А точнее, Браунсвилл — один из самых опасных микрорайонов Бруклина, который еще называют «Малыш Ист Нью-Йорк», поскольку он находится в восточной части и размерами весьма скуден.
Здесь выстрелы можно услышать в любое время и здесь много государственного субсидированного жилья, которое получают неблагополучные семьи, не привыкшие трудиться, даже себе во благо. Это я знаю не понаслышке. Кстати, среди жителей Браунсвилла распространена такая поговорка: «Если человеку 25 лет, то он или труп, или в тюрьме, или является членом банды». Как-то так.
Через час-полтора, когда в зеркале заднего вида остались светящиеся высотки и цивильные районы, мы вошли в мрачный уголок мегаполиса. Здесь не увидишь на каждом шагу неоновые вывески, небоскребы. За окном везде наблюдалась темень и темные силуэты в грязных закоулках между обветшалыми домами. Прибавилось грязи, да и качество дорог сильно упало. Появились груды мусора, заброшенные здания и обломки машин.
— Родные пенаты, да, сестренка?
— Хе-хе. Можно так сказать. И за годы после переезда Маленький Бруклин вообще не изменился.
— А знаешь, есть в этом «упадке» что-то притягательное.
— Да-да. Тебя всегда тянет в злачные места, Ленни.
«Черная» слава округа неспроста пугает. Потому мои друзья были слегка на взводе. Благо, вместо «хэллоуинских» костюмов мы были в своих тренировочных, которые по словам Хэнка могут выдержать попадание девятимиллиметровой пули. Очень прочные, достаточно удобные, новое слово в «эргономике» и все такое — они были самое то, когда мы проходили тренировки в «опасной комнате». И в сегодняшних реалиях, думаю, они будут не лишними. Да и в черном окрасе выглядят солидно и незаметно. Правда, слегка напоминают костюм дайверов. Но это лично мои придирки. Поэтому поверх всего этого «комбинезона» я носила свою любимую бомберку, а на башку кепку. Без них я никуда. Все-таки я человек из улиц, пусть и милая блондинка. И нет, блондинка из улиц не в том смысле, в котором подумал Ленни.
— Так, уже кое-что намечается, — снаружи доносились всякие голоса с промежутками на лай своры собак.
— Здесь я не бывал, это точно Нью-Йорк? — честно признался Питер, вглядываясь в округу из машины.
— Это тебе не благоухающий Куинс. Остановимся здесь и осмотримся пешком.
— Мне и в машине хорошо, — попытался скрыть тревогу шуткой Питер.
— Ну, можешь остаться. Один. В кругу темноты. Хе-хе.
А может и вправду кого-то оставить? За тачку было реально боязно. Вдруг мы вернемся, а от нее останется только рама. Вот будет неловко отвечать перед профессором и Хэнком. И тогда, думаю, на вопрос: «Где машина?» мой ответ: «Какая машина?» — не прокатит. Даже с учетом того, что сделаю самую невинную улыбку, которая не раз меня выручала. Да, Мир несправедлив — миловидным голубоглазым блондинкам прощается многое. Я это прекрасно знаю и пользуюсь. Хе-хе.
Заглушив мотор, мы вышли в ночь. Прохладный октябрьский воздух обдал лицо и сходу появились странные ощущения, когда повсюду сумерки и слышится всякое нехорошее где-то рядом. Освещенность в этих местах оставляла желать лучшего. Гетто, что взять. Наверняка на каждом углу по бездомному или наркоману. Скидроу живет по своим волчьим законам и вряд ли муниципальные службы горят желанием сюда лишний раз тащиться, чтобы заменить лампочку.
— Питер, и ты занимался этим один? Тебе не было страшно?
— В Куинсе было не так мрачно, Джин.
— По-моему, затея уже не кажется мне правильным, — выразил опасения Скотт.
— Поздно метаться, друзья. Ключи-то у меня. Хе-хе.
— А ты почему такая радостная?
— Она же всегда такая, Скотт, — поддержал меня Питер.
— Ничего я не радостная. Хотя, забудь. Лучше осмотримся. Хм… Похоже, мы в спальном районе. Я жила в подобном районе. Опа, трейлеры. Осторожно, могут быть собаки, наркоманы и даже собаки-наркоманы.
Через двадцать минут ходьбы мы натолкнулись на группу молодых людей, которые, скажем так, были на «веселе». Они собрались вокруг крыльца одного из домов и громко галдели, слушая бодренький рэп на всю улицу. Блин, а качево! Музыкальные вкусы у нас точно совпадают, вот жеж! Из-за этого мне будет неловко им мешать.
— Опа! Прямо по курсу возможные клиенты. Ну-с, Питер, с чего ты начинал? Ждал или сразу бил?
— Э-эм… Ты уверена? Мне кажется, что они просто отдыхают.
— Чувак, держу пари это местная банда. А банда — это бандиты. А бандиты — это преступники. А преступники — наши «клиенты». Разве нет? И не суть важно, что они пока отдыхают от бандитских дел.
— Но они ничего же не творят…
— Предлагаешь ждать, когда они пойдут на дело и кого-нибудь убьют?
— Нет. Но так вломиться… Это как-то не то.
— Ну… Тут как посмотреть: слышать громкую музыку после десяти часов вечера — преступление. А вообще, при должном желании можно докопаться до чего угодно. Пойдем, поговорим с ними, сам удостоверишься.
— А зачем нам с ними говорить?! Наокси… Наокси! — шепот Питера остался позади, когда я уверенными шагами пошла к группе культурно отдыхающих парней.
— Я ее иногда вообще не понимаю, — в сердцах огрызнулся Паркер. И его поддержал Скотт.
— Только иногда?
— Чую, добром это не кончится… Джин… Ну, конечно, куда Наокси, туда и она… — в сердцах подростков неумолимо закралась тревога и невольно нервишки давали слабину.
Но я уже дошла до калитки дома, и дюжина разношерстной компании не могла не заметить странного ночного гостя. Все они вмиг застыли. Некоторые так и остались сидеть, разинув рты с дымящими косяками в зубах.
— Сестренка, не ссы, я тут! Готовимся к драке? Помнишь опыт? Только не надо этих твоих тхэквондо-штук, — дал о себе знать Ленни, слегка приглушив остальные голоса.
— Ээ, я не так уж ужасна… Ноги у меня длиннее рук, — ответила я мысленно и прочистив горло, обратилась к местным обитателям. — Кхм-кхм. Добрый вечер, парни. А вы в курсе, что нельзя слушать громко музыку после десяти? Вы мешаете своим законопослушным соседям. Это не хорошо. Пожалуйста, исправьте сие недоразумение сейчас же.
Парни, кажется, аж выпали в осадок от наглости и тупости произошедшего. И вообще, появившегося из тьмы меня.
— Че? — первым пришел в себя тощий в пуховике и в шапке, который сидел рядом с магнитолой.
— Поубавь звук, тогда может и услышишь, что тебе люди говорят, олух.
— Это че за херня? Парни, вы это тоже видите или это меня так сильно торкнуло? — среди группы парней прошел смех.
— Слышь, детка, хочешь к нам? Угостись? А это кто? Вы, блять, откуда взялись, клоуны?
— Слышь, это ты клоун с такими дредами, и я не с тобой разговариваю. Кто у вас главный? Я, кажется, по-хорошему попросила вырубить музло. До тебя трудно доходит, тормоз?
— Нарываешься, сучка?!
— А-ха-ха-ха! Остынь, Дрейк. Вот умора! — поднялся с кресла, видимо, главный этой компашки. Остановившись передо мной на расстоянии трех шагов, он прям пожирал меня глазами. — Ого, а ты ничего, крошка!
Подкаченный темнокожий мужчина был на голову выше меня.
— Из какой вы банды? Не узнаю тату, — я, естественно, не эксперт, и ляпнула это просто так, чтобы позлить.
— А-ха-ха, забавная ты, крошка. Но не доросла до того, чтобы задавать вопросы. Не волнуйся, для твоего язычка найдется более подходящее занятие. Тебе понравится. Обещаю. Все мои телки были просто в восторге.
Я жестом остановила своих друзей, которые явно намеревались вмешаться.
— Неужели? — ухмыльнулась я ему в ответ, не отводя взгляда от его глаз. — А хочешь скажу, что вижу я? Я вижу лишь мелкую никчемную шушеру. Ты видимо та еще шестерка, да? Ну ладно. Поспрашиваю у других. Не очень хочется терять на вас, щенков, время.
Судя по тому, как дернулись его скулы и вздулись без того большие ноздри, ему не понравились мои слова. Ой как не понравились. Кто станет терпеть оскорбления из уст какой-то блондинки, особенно дома, особенно среди кругу корешей.
— Ты что-то попутала, сучка! — приподняв толстовку, он достал пистолет. — Подойди. Или будет хуже.