Глава 33. Ответ принцессы. Часть 1 (1/2)

Во внутреннем дворике гудел ветер, спутавшийся с редким пока снегом. Из-за облаков то и дело проглядывала луна, но быстро скрывалась, чтобы через пару минут возникнуть вновь на мгновение и, заговорщицки подмигнув серым глазом, улизнуть обратно за тучи, уступая место намечающемуся снегопаду. Лестрейндж зябко кутался в мантию и прятался под сводами галереи, тогда как Дейдара прислонился спиной к одному из поддерживавших её крышу столбов, подставляя лицо холодному ветру.

Просто представить было, что он — в вышине. Не мантии хлопают вокруг лодыжек, а мощные крылья глиняной птицы рассекают воздух. Ветер бьёт в лицо, обжигает снег, миссия ведёт вперёд, а рядом Данна…

Дейдара мотнул головой, сбрасывая наваждение.

— Иди под крышу, Поттер, — проворчал сбоку Рабастан. — А то остатки мозга застудишь.

— В отличие от тебя, Лестрейндж, я не неженка, — хмыкнул в ответ Дейдара. — Да и не двоечник. К пятому-то курсу согревающие чары бы выучил.

— Пошёл ты, — обиделся Рабастан и скрестил на груди руки; пальцы, укрытые толстыми кожаными перчатками, красноречиво сжались.

— Пошёл бы я с удовольствием, только не к кому, — ветер взметнул заметно отросший хвост, и Дейдара поспешил заправить его под воротник мантии. — К тому же, дело само себя не сделает, мм.

Обида Рабастана моментом прошла. Взгляд его стал любопытным.

— Я всё ещё не понимаю, что у тебя на уме.

— Решить проблему компании.

— Я слышал, что ты сказал Эшу, — буркнул Рабастан и потёр шрам на брови. — Но при чём здесь девчонка?

Дейдара не ответил — как, в общем-то, и в предыдущие десять раз. План пока ещё не до конца оформился в его голове, но Дейдара был уверен, что в игре против Слизнорта, забиравшего у парней львиную долю честно заработанных, пригодится Хината с её Бьякуганом. Конечно, он предпочёл бы вести переговоры один — но Лестрейндж увязался, прилип, как команда АНБУ к нукенину. Как сам Дейдара прилипал к Басти, когда тот направлялся на очередную дуэль.

Так и не дождавшись ответа, Рабастан что-то забубнил и запустил руку в карман. На свет явилась небольшая нательная фляга, простая, умно покрытая чёрной эмалью — чтоб на фоне ученической мантии не выделяться.

— Хм, — не одобрил Дейдара.

— Пошёл ты, — повторил Рабастан, отвинчивая крышку. Пахнуло крепким алкоголем — у Дейдары возникла необъяснимая ассоциация с рыбой.

— А твоя мамочка знает, чем ты промышляешь, Басти?

— У кого я, ты думаешь, спиздил это добро? — Рабастан красноречиво покачал флягой из стороны в сторону и коротко приложился. Выразив своё отношение к ситуации закатыванием глаз, Дейдара посмотрел на выход из замка — дверь как раз отворилась, и тонкая фигурка, ненадолго вырванная из черноты вечера светом факелов, скользнула во двор.

— Идёт. Отдрейфуй в сторону и не дыши на неё лишний раз.

— Ты слишком много командуешь для мелюзги, Поттер, — рыкнул Рабастан, но попятился глубже в темноту. Флягу он и не думал завинчивать.

Пропустив его замечание мимо ушей, Дейдара кивнул подошедшей ближе Хинате.

— Спасибо, что пришла.

— Я не видела причин не прийти, — произнесла девушка с толикой вызова, глядя Дейдаре в глаза. Ветер трепал её волосы, снежинки пристали к стёклам заколдованных очков, прячущих Бьякуган, и Дейдара вдруг поймал себя на желании снять их, посмотреть в настоящие глаза Хьюги, без завесы иллюзии. Хината как будто поняла порыв, мимолётно приподняла уголки губ и коснулась тонкой светлой оправы очков.

В темноте шевельнулся Рабастан. У него имелось потрясающей силы чувство момента и не менее мощное желание эти самые моменты портить, произраставшее из паскудства характера.

— У тебя совсем чувства самосохранения нет, малышка? — полюбопытствовал он и приложился к фляге, бураном врываясь в немой диалог шиноби.

Тогда Хината одарила и его спокойно-приценивающимся взглядом — знала о присутствии Лестрейнджа с самого начала, конечно, но теперь взяла паузу, чтобы рассмотреть вблизи: задержала внимание на лице, на фляге, на широких плечах, на чуть оттопыривающему рукав держателю для палочки, закреплённому на предплечье.

— Я вполне способна за себя постоять, — сообщила она вежливо и вновь повернулась к Дейдаре. — Зачем ты позвал меня, Дэвид?

Учтива, словно они у даймё на приёме — вот она, настоящая химе. Какая-то часть Дейдары (по паскудности способная дать фору Лестрейнджу) настаивала на том, чтобы как можно жёстче спустить принцессу до уровня простых смертных; противясь ей, неожиданно всколыхнулась другая — та, что ещё несла отпечаток классического обучения, положенного личному ученику Цучикаге. Ей Дейдара не находил применения уже очень давно, а тут решил блеснуть:

— В первую очередь, я хотел поинтересоваться, всё ли тебя устраивает в нашем сотрудничестве?

— Оно соответствует моим лучшим ожиданиям, — тон вопроса, было заметно, застал химе врасплох, но это не помешало ей выдержать безукоризненную вежливость.

— Тогда возьму на себя смелость предложить углубить сотрудничество.

— Мне одному кажется, что это прозвучало пошло? — хохотнул Рабастан и прижал флягу к губам.

Дейдара сжал и разжал кулаки. Резко повернулся к нему.

— Завязывай.

— Для согреву! — запротестовал Лестрейндж, многозначительно потрясая флягой.

Тут уж Дейдара не выдержал — ученик Цучикаге был запихан обратно в тень подсознания.

— Не беси меня, — Дейдара угрожающе шагнул к Рабастану. — Либо стой молча, либо съебись нахуй.

— Пиздец ты выражаешься при даме, — икнул охреневший Лестрейндж. Зарычав, Дейдара зашёл глубже под крышу, намеренный как минимум дать этому придурку хорошего пинка.

Чувство опасности вдруг забило тревогу, и Дейдара круто развернулся, ставя блок от тайдзюцу, не глядя, — и зацепил взглядом момент, когда, прорвавшись сквозь снегопад, бледно-голубой луч ударил Хинату сверху-сзади и в голову.

Серые глаза не расширились, но куноичи качнулась вперёд. Бледный свет замер, сконцентрировавшись, на её затылке, после чего растёкся по шее сияющим обручем. Он проник под кожу, и тогда Хината схватилась за горло.

— Какого Мерлина?! — заорал Рабастан.

Выхватив палочку, Дейдара нырнул под прикрытие столба; за следующий спряталась Хината. Прикидывая траекторию, Дейдара мимолётно выглянул — увидел террасу парой этажей выше, где на первый взгляд не было никого.

— Проверь террасу! — приказал он Рабастану, а сам, держась под крышей на случай развития атаки, бросился к Хинате. Обогнув столб, за которым она укрылась, он увидел химе всё так же держащейся за горло. Силящейся сделать вдох.

— Гомнемум…

Дейдара всё моментально понял. Магия перекрыла ей дыхательное горло.

— Где? — отрывисто спросил он, усаживая химе на каменную плитку. Хината провела пальцем по верхней трети шеи. Хорошо.

— Гоменум Ревелио! — со второй попытки Рабастану удалось сотворить чары. — Там никого нет!

— Давай сюда! — позвал его Дейдара, доставая нож. Скользнув по нему взглядом, Хината облизнула губы — и кивнула. Сама легла на холодный камень, и Дейдара, сорвав мантию, быстро скатал, опустился на колени и поместил под плечи химе. Она запрокинула голову, давая доступ к шее. — Пока ещё держишься?

Хината мелко кивнула. Рядом затормозил Лестрейндж.

— Какого?!..

— Дай флягу, — требовательно протянул руку Дейдара. Другой положил на живот Хинаты — удобное пространство перед собой — нож и палочку. Почти не замешкавшись, Рабастан подал флягу, Дейдара отвинтил крышку и поставил рядом. — Платок.

— Сейчас… — пока Рабастан шарил по карманам, Дейдара взялся за палочку. Для процедуры ему требовалась полая трубка. Таковой при себе, само собой, не имелось — нужно было трансфигурировать. Но из чего?..

Под руку попался гриффиндорский галстук. В пару движений сняв его с химе, Дейдара зажмурился, строя в уме формулу.

Хината слабо хлопнула его по бедру — сигнализировала, что без воздуха становится трудно. Шиноби более выносливы, чем обычные люди, но и у них есть предел.

Ощущение того, как правильно сотворить превращение, пришло как всегда из глубин ума, и Дейдара быстро, но чётко проговорил формулу. Распахнув глаза, с облегчением увидел вместо галстука длинную и полую резиновую трубку. Та издевательски сохранила гриффиндорские цвета.

— Платок, — Рабастан сунул ему требуемое, и Дейдара смочил ткань в джине, после чего быстро протёр лезвие ножа и трубку, затем — горло химе. Хината уставилась на него из-под ресниц без отчётливого выражения; её взгляд начал плыть.

— Подожди, — сам не понимая, к чему, пробормотал Дейдара. Глубоко вдохнул.

Левой рукой он нашёл щитовидный хрящ и зафиксировал его. Правой нащупал выемку под ним. Выдохнул. Взялся за нож на вдохе и с новым выдохом ввёл его кончик на пару сантиметров в выемку между хрящами. Хината не дёрнулась, застыла, как тренировочный труп, но её сердце гулко стучало, а кожа была тепла. Осторожно повернув лезвие на девяносто градусов, Дейдара вставил трубку в разрез, про себя молясь, чтобы она вошла легко — и она вошла, он верно определил положение дыхательных путей. Возбуждённая дрожь бросилась в руки, но Дейдара сумел подавить её на несколько секунд, чтобы вынуть из шеи химе лезвие, чуть глубже протолкнуть трубку и отстраниться.

С резким поднятием грудной клетки Хинаты вздохнул и он сам. Вокруг разгорался буран, но вовсе не он вызвал озноб.

— Блядь… — пробормотал Рабастан, пялясь на трубку во все глаза. — Что ты только что сделал?

— Те чары перекрыли ей дыхание, мм, — Дейдара провёл подрагивающей рукой по лицу, вытер пот с верхней губы, не в силах оторвать взгляд от дела рук своих. — Тебе повезло, что я тебя не укокошил, принцесса. Я никогда раньше не делал этого на живом человеке, да.

Хината слабо улыбнулась и показала: «Спасибо». Дейдара гортанно выдохнул и привалился спиной к столбу.

— Басти, — окликнул он беспокойно бормочущего Лестрейнджа. — Наколдуй носилки. Нам нужно доставить её в больничное крыло.

— Ага, — дёрнул головой Рабастан, но прежде, чем взяться за палочку, поднял с земли свою флягу. Резко опрокинул в себя остатки джина и слизал с горлышка последние капли.

Дейдара зло пнул его в голень.

— Пошевеливайся, твою мать!

***

Сидя под дверями больничного крыла, Дейдара капал талой водой с волос на мантию и бездумно пинал грязным носком ботинка пол. Будь его воля, Дейдара давно бы уже вернулся в общежитие, может, даже и спал — однако директор не отпускал ни его, ни Лестрейнджа, и Дейдара ждал. Он понимал, что будут расспросы. Пока на них было категорически наплевать.

— Дэвид, — окликнул его Рабастан, сидевший рядом.

— Мм?

— Ты спас девочке жизнь.

— Правда? А я-то не заметил, — механически бросил Дейдара и опустил взгляд на руки. Те перестали трястись, но от волнения рты на них так и норовили проявиться. Дейдара пожалел, что не прихватил с собой перчатки — оставалось только сжать кулаки и, поднявшись, сунуть в карманы брюк.

Спас жизнь… Сколько раз с ним случалось подобное? Рефлекторно, во время миссий, — наверное, немало, но вот ни единого осознанного акта подобной добродетели Дейдара припомнить не смог. Он всегда, что в родной деревне, что в Акацуки, был боевиком, причём боевиком кровавым и разрушительным.

— Это не шутки, — неожиданно серьёзно сказал Рабастан, наблюдая за неспешным вышагиванием Дейдары от стены к стене и обратно. — По законам магии, жизни спасшего и спасённого переплетаются, пока долг, соразмерный услуге, не будет уплачен.

— Охуенно рад. Свадьба в мае, будешь моим шафером.

— Я не шучу, Поттер.

— А я хочу тишины, Лестрейндж.

Насупившись, Рабастан вытащил палочку и принялся крутить в руках — его нервная привычка. Не прекращая курсировать по коридору, Дейдара всё же задумался над словами Лестрейнджа. Правда ли то, что он сказал, или очередные байки волшебников навроде меча Гриффиндора, посоха Мерлина и Даров Смерти? Если Хьюга-химе в самом деле станет должницей Дейдары не только в моральном плане… Он мечтательно улыбнулся, стоило представить выражение лица Учихи.

Как раз в этот момент распахнулись двери больничного крыла, и Дейдара поспешил стереть улыбку с лица. Он и вскочивший со скамьи Рабастан подались навстречу группе, вышедшей из лазарета. Та была колоритна: директор Дамблдор сверкал звёздами на индиговой мантии, МакГонагалл выглядела безгранично обеспокоенной, но в то же время раздражённой. В контраст ей, Флимонт Поттер был встревожен сдержанно, а вот суровый на вид волшебник, которого Дейдара видел в первый раз, надёжно глушил даже тени эмоций.

— Как она? — первым порывом, не думая, спросил Рабастан и тут же поёжился под взглядом сурового мага, с которым имел однозначное сходство черт (в особенности этот нос с горбинкой и упрямый подбородок).

— Жизни мисс Бенсон ничего не угрожает — всё благодаря вам двоим, — профессор Дамблдор одарил обоих парней тёплым, проникновенным и в то же время подспудно испытующим взглядом. Таким умел смотреть во всём мире только он один.

— Вы оба проявили себя с лучшей стороны, — отец подошёл и опустил руку на плечо Дейдары, сжал с гордой улыбкой. — Вы спасли человека сегодня.

— Я почти ни при чём, — пробормотал Рабастан, всё ещё избегая смотреть на собственного отца. В его могучей тени обычно дерзкий, шебутной Басти пытался казаться максимально незаметным. — Это Поттер сделал… то, что сделал.

— Где вы научились проводить магловскую хирургическую процедуру, Дэвид? — спросила МакГонагалл.

Дейдара бросил быстрый взгляд на отца. По выражению его глаз понял, что Флимонт поддержит, что бы Дейдара ни сказал.

— До шести лет я жил в магловском приюте, мм. В нём была медсестра, которая показывала воспитанникам, как оказывать первую медицинскую помощь, используя подручные средства.

— То, чего нашему образованию не хватает, — как бы невзначай заметил Дамблдор и тут же сменил тему: — Флимонт, Келвин, я надеюсь, вы сообщите остальным членам Совета попечителей о том, что произошло, — директор многозначительно посмотрел на Флимонта. — Судя по всему, силы, недружелюбные маглорождённым…

— О чём вы говорите, Дамблдор? — процедил Келвин Лестрейндж. — Нет гарантии, что чары предназначались мисс Бенсон, а не юному мистеру Поттеру или моему сыну.

Повернувшись к нему, Дамблдор медленно наклонил голову. А вот МакГонагалл вспыхнула:

— Вы правда в это верите, мистер Лестрейндж?!

— Мы не можем отметать никаких вариантов в угоду некой… политической повестке, — старший Лестрейндж коротко поджал тонкие губы. Рабастан порой делал в точности так же. — Так или иначе, я сегодня же свяжусь с Абраксасом. Экстренное заседание Попечительского совета будет назначено вскоре, а до тех пор мы рассчитываем на то, что вы проведёте предварительное расследование в стенах замка, профессора.

— Можете не сомневаться, — сказала МакГонагалл, хотя крылья её носа всё ещё гневно трепетали.

— Но прежде, чем устраивать какие-либо расспросы, стоит дать молодым людям отдохнуть, — отец напоследок сжал плечо Дейдары и отнял руку. На короткий миг Дейдара пожалел об этом. — Им довелось пережить то, через что проходит не каждый взрослый волшебник, сохранив присутствие духа, — Флимонт снова улыбнулся Дейдаре, а затем и испуганно-сконфуженному Рабастану. — Повторюсь: вы спасли человека сегодня. Гордитесь собой.

— Пятьдесят баллов Гриффиндору и Слизерину, — негромко сказал Дамблдор. На лице Келвина Лестрейнджа не отразилось ничего, а вот Рабастан отчётливо побледнел. Ему явно не улыбалось объяснять наутро товарищам по факультету, чем заслужил столько баллов за раз.

— Если позволите, я вернусь в общежитие, — пискнул Рабастан, и это была самая вежливая фраза в его исполнении, услышанная Дейдарой за всё время знакомства.

— Ты имеешь позволение, — обронил Келвин Лестрейндж, и Басти как ветром сдуло. МакГонагалл неодобрительно покачала головой, Флимонт как будто слегка погрустнел.

— Я вам ещё нужен? — куда более независимо уточнил Дейдара, гордо вскинув подбородок.

Проницательный взгляд Дамблдора прошёлся по нему — Дейдара не видел, так как увлечённо рассматривал вышивку на мантии отца, но почувствовал так же, как ранее вечером — атаку невидимого врага.

— Не сегодня, мистер Поттер, вам в самом деле следует отдохнуть. Однако завтра я бы хотел побеседовать с вами.

— Само собой, сэр, — кивнул Дейдара и коротко покосился на вход в больничное крыло.

На плечо вновь опустилась широкая ладонь.

— Я провожу тебя до гостиной, — нарочито лёгким тоном произнёс отец. — Если уважаемые профессора не возражают.

— Нет, ну что вы, — откликнулась МакГонагалл.

Флимонт натянуто улыбнулся и, раскланявшись с профессорами и Лестрейнджем-старшим, направился вместе с Дейдарой в сторону лестниц. Через пару коридоров, когда эхо голосов оставшихся у лазарета перестало быть слышно, он заметил:

— Я ведь просил тебя быть осторожнее, Дэвид.

— А я пообещал, что не дам Джеймсу вляпаться ни во что опасное, — напомнил Дейдара. — Он не вляпался. Сам же я, как и говорил, в состоянии справиться с любой ситуацией.

— Уверен, твой брат о себе того же мнения. Хотя, признаю, то, что ты сделал для девочки, поразило меня, — отец бросил на него взгляд из серии «Ты даже взрослее, чем я думал».

Дейдара предпочёл отшутиться:

— В критической ситуации проявляются скрытые возможности, мм.

— Хотел бы я знать, как много ещё в тебе скрыто, — с затаённой печалью сказал отец и, не дав смешавшемуся Дейдаре ответить, продолжил: — А сейчас послушай внимательно. Ситуация в стране, как ты, я заметил, уже осознал, ухудшается стремительными темпами. Некоторые в среде чистокровной аристократии считают, что с ростом числа не-чистокровных волшебников в социуме их положение во главе стола под угрозой. Однако пугает не это, а появление человека, достаточно сильного и радикального, чтобы придать их возмущению опасный окрас…

Дейдара вскинул голову, пристально уставившись на отца. Вот оно. Вот какой опасностью пахло уже много месяцев.

— Кто он?

— Опасный маг, — тоном отец подчеркнул, что не собирается ничего добавлять к этому определению. — Среди его самых верных последователей многие Блэки и Лестрейнджи. Поэтому я так обеспокоен твоими и Джеймса приятельствами.

— За Джимова Блэка можешь не переживать, — Дейдара постарался говорить взвешенно и ровно, но знал: сарказм просочился в голос. — Сириус слишком глуп и вспыльчив, чтобы двигать какую-то там про-чистокровную идеологию, да. Кроме того, люто ненавидит как минимум мать.

— Вот как, — произнёс отец, беря на заметку. — А что юный Лестрейндж?

— Папа, — Дейдара редко когда обращался к Флимонту настолько фамильярно, но тут уж себе позволил. — Этот Лестрейндж помог мне спасать маглорождённую. Мне кажется, это его отцу следует волноваться за изменения идеологии сына под влиянием приятелей.

Отец улыбнулся так, словно у него отлегло от сердца.

— Я рад это слышать, сын. Но всё равно, сохраняй бдительность.

— У меня она в подкорке, — постучал Дейдара пальцем по виску. Они как раз добрались до портрета Полной Дамы, и та, сонно разлепив веки, буркнула:

— Пароль?

— Хочешь зайти? — спросил Дейдара отца.

— Нет, — он отступил на шаг. — Это ни к чему. Кроме того, мне пора возвращаться.

— Передавай привет маме, — отсалютовал Дейдара и, назвав пароль, исчез в общежитии Гриффиндора.

И без того сомнительной начинки вечер сделался ещё мрачней.

***

Первым делом после завтрака Дейдара оказался на ковре у директора — не лучшее начало воскресенья, но всё же с неотвратимым хотелось покончить как можно скорее. В этом странном кабинете, наполненном жужжанием бесчисленных приборов, Дейдара был впервые и вовсе не испытывал желание когда-либо вернуться.

Дамблдор был задумчив, как способны быть задумчивы лишь старые, опытные, прожжённые политики — Дейдара таких по сенсею знал. Так что на всякий случай от чая отказался (и от печенья, и от лимонных долек, и от лакричных конфет…), в глаза старику не смотрел. И вообще, силился изобразить из себя примерного и весьма встревоженного произошедшим накануне мальчика — насколько хватало актёрских способностей.

— Как вообще вышло, что вы, мистер Лестрейндж и мисс Бенсон оказались вместе на улице в столь поздний час, Дэвид?

— Мы с Лестрейнджем прогуливались, Бенсон, видимо, тоже. Заметив друг друга, мы остановились перекинуться парой слов. Тогда-то на неё и напали, сэр.

— Вы говорили вчера, что заклинание пришлось в спину мисс Бенсон?

— Да. Судя по… — Дейдара оборвал себя на полуслове — вот уж не стоит выкладывать директору свои навыки в анализе траекторий атак! — По её удивлению, да. Она очень наблюдательная, и если б вспышка была спереди или сбоку, она бы заметила.

— Вы большого мнения о талантах мисс Бенсон, как я вижу, — вдруг улыбнулся Дамблдор.

Дейдара дёрнул щекой, досадуя на себя. Всё же лицедейство — не его конёк.

— Спорить с фактами было бы глупо, профессор.

Дамблдор никак это не прокомментировал. Но лукавая полуулыбка так и не сошла с его губ до конца разговора, в ходе которого Дейдаре пришлось пересказать чуть ли не посекундно все события и особенно подробно — операцию. Директор впитывал.

— Последний момент, — произнёс Дамблдор треть часа спустя. Морально выжатый как лимон Дейдара искренне надеялся, что и в самом деле последний. — Мистер Лестрейндж. Что вы о нём думаете?

В первый момент Дейдара нахмурился, вспоминая вчерашний разговор с отцом. А затем вдобавок сообразил: в теории, талантливый пятикурсник, известный вздорным нравом и выдающимися способностями в области боевой магии, вполне мог сам совершить нападение, после чего подправить пострадавшим воспоминания.

Казалось, именно на это по собственным причинам рассчитывал Дамблдор. Дейдара твёрдо сказал:

— Несмотря на то, что он на Слизерине, в душе Рабастан Лестрейндж — отъявленный гриффиндорец, сэр.

— Любопытная формулировка… — протянул Дамблдор и позволил Дейдаре уйти.

Напротив статуи-горгульи у входа в директорский кабинет его ждали Лестрейндж и оба Шелби. В отличие от ожидаемого, Рабастан не метался взад-вперёд по коридору, не вертел в руках палочку, а неподвижно стоял у стены, уставившись в пространство стеклянными глазами — что твоя марионетка. Лиам пялился в записную книгу, но именно что пялился — взгляд его застыл не хуже Лестрейнджа. Эшли водил пальцем по губам и то и дело прикусывал ноготь зубами.

— Пост сдал, — шутливо отсалютовал Дейдара Рабастану.