Глава 28. Профессор Дамблдор (1/2)
Предоставленная себе на три тихие недели, Хината решила вплотную засесть за трансфигурацию.
В первую очередь она наведалась к профессору МакГонагалл за списком дополнительной литературы. Декан отнеслась к её усердию тепло и угостила чаем с имбирными тритонами, пока составляла рекомендации и отмечала преимущества и недостатки каждой книги из списка. Вооружившись литературой, Хината засела за чтение, прерываясь только на сон и еду.
— Не самый разумный подход, — заметил Итачи, столкнувшись с ней в библиотеке. Сам он пришёл ради трактата по ментальной магии, который не выдавали на руки, но сперва уделил время Хинате. — Мозг не способен усвоить столько теории, сваленной на него за раз. Заучить текст ты сумеешь, но не понять.
— Что посоветуешь? — отодвинув книгу, спросила Хината. Глупо оспаривать, что Итачи намного лучше неё разбирается в подобных вещах.
— Совмещать теорию с практикой, — отозвался Итачи и выжидательно на неё посмотрел. Но Хината молчала, рассматривая свой конспект, поэтому он предложил: — Если хочешь, можем потренироваться вместе.
— Спасибо, брат, но не стоит, — не встречаясь с ним взглядом, покачала головой Хината. — У тебя есть свои дела. Кроме того… я хочу разобраться с этим сама.
«Хотя бы с этим», — добавила Хината про себя. Итачи, по всей видимости, уловил недосказанную часть фразы, а потому кивнул и углубился в ментальную магию.
В этом году в Хогвартсе на каникулы осталось неожиданно много гриффиндорцев, и в общежитии вечно царил хаос. Заниматься в таких условиях было невозможно. Поэтому Хината уходила из факультетской башни — порой в библиотеку, порой в пустые классы в отдалённых коридорах, где на неё никто не мог случайно набрести. Сдвигая вместе парты, Хината раскладывала на них учебники и конспекты, водружала чернильницу и перо, а также банку с землёй, в которой копошились червяки; их для неё декан взяла из теплиц профессора Стебль.
В один из дней, когда за стенами замка завывала метель и прочие гриффиндорцы собрались в общей гостиной за играми, Хината с самого утра устроилась в старом классе и упражнялась. Кутаясь в мантию, накинутую поверх свитера, она водила палочкой и приказывала червяку превратиться в брусок, когда почувствовала чужое присутствие. Сначала подумала, что это домовой эльф, и повернулась, чтобы окликнуть маленькое существо…
Слова застряли в горле. На пороге класса стоял директор школы.
— Добрый день, профессор Дамблдор, — пробормотала Хината, опуская палочку и спешно поправляя очки. Не понимая, как он сумел подкрасться к ней.
— Добрый, мисс Бенсон, — улыбнулся в ответ директор. — Простите меня за вторжение. Пожалуйста, не прерывайтесь.
Со сбившимся дыханием Хината вновь подняла палочку. Дамблдор не отводил от неё взгляд. Стараясь не думать об этом, сосредоточиться на превращении, Хината повторила требуемый взмах и произнесла формулу, которую, разбуди кто ночью и спроси, без запинки бы повторила.
Как и всегда, червяк лишь покрылся деревянной коркой. Досадуя на себя, Хината пробормотала формулу отмены чар и покорно замерла, глядя в пол, ожидая приговора.
— Минерва права — вами нужно заняться, моя девочка, — произнёс профессор Дамблдор, вошёл в класс и закрыл за собой дверь.
Хината встрепенулась.
— Простите?
— Вы рискуете очень многое упустить на старших курсах, если не наладите свои отношения с трансфигурацией сейчас, — назидательно заметил директор, однако это вовсе не прозвучало как упрёк.
Заинтригованная, Хината проследила за тем, как старый маг приближается и останавливается рядом, не прекращая говорить:
— До того, как стал директором, я преподавал трансфигурацию. И раз Минерва занята, я могу вам помочь, Хлоя.
«Осторожно», — напомнила себе Хината, поправляя очки, и сказала, пытаясь искренне улыбнуться:
— Это большая честь, профессор.
Дамблдор вскинул кустистые брови.
— Честь?
— Вы великий волшебник и очень занятой, — ответила Хината, недоумевая, почему директор так странно отреагировал на логичную формулировку. — Я убеждена, у вас полно более важных дел, сэр.
— Что может быть важней для директора, чем успешность его учеников? — в пронзительно-голубых глазах Дамблдора заплясали весёлые искры. Он не потребовал ответа на свой вопрос и продолжил: — Сперва давайте попытаемся выявить корень проблемы. Уверяю вас, Хлоя, вы далеко не первая на моей памяти имеете сложности с трансфигурацией. Особенно часто они возникают у маглорождённых учеников. Как вы думаете, почему?
— Из-за непривычности магии, — предположила Хината.
Наклонившись к ней, Дамблдор улыбнулся и доверительным тоном заметил:
— Я тоже так думаю. Когда с рождения видишь магию вокруг, на подсознательном уровне она принимается легче. Непривычность маглорождённых к ней является фундаментом, на который опускается особенность трансфигурации как области магической науки, — Хината удивлённо посмотрела на него. — Давайте для примера сравним два школьных предмета: заклинания и трансфигурацию. Заклинания по своей сути сходны с математикой — два плюс два равно четыре, слова плюс движения палочкой равно чары. Трансфигурация же больше напоминает язык, а именно эссе на заданную тему: вы знаете, что хотите получить в итоге, но прийти к желаемому можете сотней различных способов.
На улице с упоением завыла метель, обрушивая волны ледяного ветра на стены замка. Спрятав кончики пальцев в рукавах свитера, Хината сказала:
— Следовательно, для трансфигурации, как для написания эссе, требуется воображение?
— Как один из важных кирпичиков, — кивнул Дамблдор. — Логика и вдумчивый взгляд в сущность вещей также способствуют успехам в трансфигурации. Помимо знания достаточного количества латыни и управления своей магией, конечно.
— Управление энергией, латынь, воображение, логика… — протянула Хината и перевела взгляд за окно. С контролем чакры у неё никогда не было проблем, и вряд ли с магией, по сути, просто другим олицетворением внутренней энергии, они возникнут. Латынь — банальное заучивание структуры и слов, ничего сложного. Что касается последних двух пунктов, Хината легко находила в себе проблемы с обоими, пусть и не критические… Или всё же достаточные, чтобы не справляться с трансфигурацией?
— Это всё очень индивидуально, — заметил Дамблдор. — Кому-то достаточно одного воображения, чтобы творить самые невероятные превращения. Кому-то острый ум, проникающий в самую суть процессов и явлений, помогает стать мастером трансформации предметов. Впрочем, лично я нахожу важным баланс.
— Но как его достичь?
— В первую очередь прислушиваться к себе. Школьная учебная программа составлена на основе возможностей среднестатистического студента, и никогда не стоит об этом забывать. Поэтому в классе всегда есть те, кому программа даётся легче или тяжелее, чем другим. Среди ваших однокашников, к слову, есть примеры успешных в трансфигурации студентов: логика мистера Холмса и фантазёра мистера Поттера…
При упоминании Итачи и Дейдары Хината непроизвольно вздрогнула и опустила взгляд. Тут же, досадуя на себя, покраснела, надеясь, что директор спишет это на счёт смущения при сравнении с более талантливыми учениками.
— …однако же я не говорю, что вам нужно равняться на них, вовсе нет, — продолжил тем временем Дамблдор, наблюдая за Хинатой. — Вас я призываю найти свой собственный голос, Хлоя, — он взял перо, брошенное Хинатой поверх конспекта. — Если я дам вам перо и скажу превратить, но не уточню, во что — что бы вы выбрали?
— Я… — приняв перо, Хината задумчиво покрутила его в руке. Недлинное, слегка потрёпанное, с кончиком, испачканным в чернилах, оно вызывало яркую ассоциацию с раненой птицей. — Если бы могла, я превратила его в бинт, сэр.
— Почему в бинт? — спокойно поинтересовался Дамблдор.
— Оно вызывает ассоциацию с раной, — призналась Хината и со вздохом положила перо обратно на стол. — А раной необходимо заняться.
— Тогда почему, например, не заживляющая мазь?
Минуту Хината молчала, осмысливая. Директор не торопил.
— Из-за волокон, я думаю, — она провела пальцем по перу. — Бородки опахала уже переплетены между собой, и если изменить их структуру с минимальным изменением переплетения, получится бинт.
— Любопытно! — непонятно девушке просиял Дамблдор.
Хината решилась поднять на него взгляд.
— А во что вы бы превратили перо, профессор?
— В шерстяной носок, — ответил директор. — Зима в этом году выдалась лютая, согласитесь?
— Да, наверное… — Хината вновь отвернулась, опасаясь, что пересекла черту своим вопросом.
На её плечо опустилась широкая ладонь.
— Как насчёт провести эксперимент? — бодро предложил Дамблдор. — Попробуйте составить формулу для превращения пера в бинт, как вас учила в прошлом году профессор МакГонагалл, а когда справитесь, приходите ко мне в кабинет, и посмотрим, что у вас выйдет на практике.
— В-в ваш кабинет?
— Там теплее, чем здесь, — Дамблдор с улыбкой кивнул на окно, из щелей в котором ощутимо поддувало. — Пароль для моего кабинета «Шоколадная лягушка», — он отпустил её плечо и двинулся к выходу, но в дверях остановился, обернулся. — Удачи, Хлоя.
— Спасибо, сэр, — пробормотала Хината, провожая его удивлённым взглядом.
***
В библиотеке Итачи, вопреки обыкновению, не обнаружился. Поначалу Хината расстроилась этим обстоятельством, но затем приказала себе собраться и заняться делом. В данной ситуации Итачи всё равно не способен ей ничем помочь, а сообщить о результатах можно и постфактум. «В самом деле, не отправится же он вместо меня к профессору Дамблдору», — сказала себе Хината и принялась за составление формулы.
С чего следует начать? Чтобы ответить на данный вопрос, Хината на листе пергамента разделила глобальную задачу на более мелкие:
ПЕРО —> БИНТ
— удлинить волокна
— изменить их состав на хлопок
— изменить переплетение волокон
— придать изделию форму
— избавиться (?) от стержня пера
Подумав, она поменяла местами первый пункт со вторым. Ещё раз оглядев фронт перевода, Хината притянула ближе словарь.
После оживления, царившего здесь в последние недели триместра, теперь библиотека казалась безлюдной. Один из столов занимали старшекурсники из Пуффендуя, между стеллажами бродила парочка когтевранцев — и на этом всё. Уютная, более чем подходящая для занятий атмосфера.
В какой-то момент среди фолиантов, которыми обложилась Хината, возникла кружка дымящегося какао и тарелка с печеньем. Отложив перо, Хината невольно улыбнулась. После того, как вместе с Джеймсом и ребятами побывала на кухне, она чувствовала изменившееся отношение домовиков к себе — как будто попала в иную, чем большинство учеников, категорию. Всё чаще эльфы, прежде не попадавшиеся на не усиленные Бьякуганом глаза, стали мелькать в поле зрения Хинаты; более того, столкнувшись с ней вечером в гриффиндорской гостиной или же в обычно пустующих классах, домовики Хогвартса улыбались и кланялись девушке, после чего как ни в чём не бывало продолжали работу. Кроме того, когда Хината занималась, эльфы доставляли ей лакомства, а если девушка, заработавшись, пропускала приём пищи — ещё и полноценные обеды и ужины, причём исключительно те блюда, которые Хината выбрала бы себе сама.
Как шиноби Хината понимала, что это плохо — означает, что эльфы не только наблюдают за её перемещениями по замку, но и хорошо изучили привычки и вкусы. Как человек она ценила заботу и вовсе не принимала её как должное. Вот и сейчас, покончив с печеньем, оторвала аккуратный кусочек от черновика и написала: «Большое спасибо», после чего положила пергамент на пустую тарелку. Секунда — и та испарилась вместе с чашкой. Не успела Хината вернуться к переводу, как на месте убранной возникла тарелка с очень красиво по-рождественски украшенным клюквой и листиками остролиста рисовым пуддингом.
Итачи бы, конечно, такое поведение не одобрил. К слову сказать, когда они занимались вместе, домовики никак не проявляли себя — словно берегли их с Хинатой секрет. Может, так оно и было. От Джеймса Хината узнала, что эльфам запрещено показываться на глаза ученикам школы. Однако в правиле имелась лазейка: если студенты сами находили домовиков, общению ничто не препятствовало. Многие пуффендуйцы, как оказалось, охотно этим пользовались (потому ли барсуки самые упитанные в школе?), но вовсе не торопились рассказывать ребятам с других факультетов. Когда же студенты всё-таки встречались с эльфами, те приходили в настолько живой восторг, так искренне старались угодить и восторженно слушали, что Хината склонялась к мысли о доброте и бесхитростности этих весьма могущественных в магическом плане существ. Она знала лжецов и не видела их повадок в домовых эльфах Хогвартса.
«Но на сладости стоит заканчивать налегать, — заметила себе Хината, пробуя пуддинг — он оказался не только красивым, но и чрезвычайно вкусным. — Или вернуться к более серьёзным упражнениям, чем утренняя растяжка», — добавила она, притягивая тарелку с лакомством поближе.