Часть 1. Проблемный (2/2)

— Ну Хьюи! — Райли снова попытался давить на жалость.— Отвали.Райли что-то раздраженно-обиженно буркнул, послал меня матом и отвернулся на бок. Уже пять минут от него ни слову, и я начал верить в то, что мне удастся поспать. Как-то неожиданно для меня послышалась возня, Райли поднялся с кровати и вышел из комнаты. Видимо, этот бой я выиграл. В комнате стало спокойно. Как будто из моей скучной жизни старшего брата и относительно терпимого внука испарилась одна проблема, сделав мне на одну должность меньше. Я почувствовал неподдельное облегчение — и вместе с этим мои мышцы расслабились и задрожали. В голове мутно, в глазах — очень приятно. Я засыпал. И словно знал, что просплю долго.Когда я почувствовал голод и открыл глаза, на часах было около трех. Спал дольше, чем рассчитывал — примерно шесть часов. Странно, что за это время никто не разбудил меня… Ни дед, ни Райли. Буквально отойдя от дремоты, я почувствовал неладное.Уже на первом этаже я услышал заливистый девичий смех, уже подсохший и скрипучий, но все еще бодрый голос деда, монотонно-правильную и четкую речь Тома. И ни слова от Райли.В гостиной было светло и просторно, как и всегда. На диване, сложив свои загорелые ладони на коленях, сидела Джазмин. Ей уже 16, а изменений в ней словно и не произошло. Те же пушистые рыжие волосы, по объему даже больше моего афро, только собирает она их теперь сзади в один большой помпон, который лишь с натягом можно назвать хвостом. Все те же рубиново-зеленые глаза, пушистые ресницы и ослепительно-позитивная улыбка. Я никогда не присматривался к ней, как к девушке, но не мог отрицать ее очарования. Она была исключительной красавицей, которой удавалось совмещать в себе приятный загар, объем волос черной и разнообразную внешность белой. Том тоже почти не изменился. Добавилась пара-тройка лишних морщин. А в целом, все тот же бесхребетный, неуверенный в себе и любящий семью Том.

Дед, сидя в своем любимом кресле, что-то довольно обсуждал с мистером Дюбуа. Я не прислушивался, но догадаться было несложно. Завидев меня, Джазмин просияла, и на ее смуглых щеках появился нежный девичий румянец.

— Хьюи! — радостно воскликнула она. — Тебе уже лучше? — ее счастливое лицо тут же посерьезнело и приобрело осуждающий вид. — Поверить не могу, что ты так повел себя! Я не ожидала от тебя! Чем это могло кончиться?!Я сомнительно нахмурился.Дед обернулся на меня, и его пластичное морщинистое лицо выразило в себе крайнюю степень бешенства.— Хьюи, сукин сын! Ну-ка подойди!Я самопроизвольно сжал кулаки. Райли нет, дед в ярости, Джазмин на нервах. Что-то мне подсказывало, что брат придумал какое-то нелепое обвинение, чтобы отомстить мне за отказ. В любом случае, я был готов обороняться.Приблизившись к деду, я увидел, что, помимо злости, все его существо выражало беспокойство.Том тоже бесцеремонно подключился к незаслуженным обвинениям:— Хьюи, химические растворы — это очень серьезная вещь! Ты мог сжечь себе желудок. Тебе повезло, что Райли такой ответственный и взял на себя присмотр за тобой.— Я не понимаю, — сухо произнес я, жестоко отражая клевету своим уверенным тоном.— Не притворяйся! — злился дед. — Я прекрасно понимаю твою тягу к науке. Хотя, если честно, нет. Не знаю, что ты вообще нашел во всей это хрени с колбочками и мензурками, и с чем там еще… Но зачем это пробовать на себе?Кажется, до меня дошло. Угрозы Райли наполовину оправдали себя. Только, по его свежей легенде, я проверял какой-то раствор на себе.— Ну надо же, придумывает новый вид алкоголя, — продолжал стенать дед, негодующе глядя то на меня, то куда-то в сторону. — Что ты с ним делать будешь? Продавать?— Ты знаешь, что я вообще не фанат алкоголя, — мрачно сказал я. — Это Райли тебе сказал?

— А кто же еще? — злобно фыркнул дед.

— А ты не хочешь узнать, как все было на самом деле? — я сразу перешел в наступление.— Ну, допустим, — дед нахмурился, кажется, еще не готовый принять, что его одурачили. — Но только попробуй мне соврать, я тебя выпорю как сидорову козу, и не посмотрю, что тебе 16!Я заметил, с какой надеждой смотрела на меня Джазмин. Она хотела верить мне, я это видел. Поэтому так поджимала губы и мяла пальцами свои шорты. Я понимал, что она поверит мне.— Вчера Райли уехал в гости к рэперу My Yard Energy… — начал было я, но дед прервал меня возмущенным возгласом:— Быть не может, я запретил ему с ним общаться!— И там напился. Я встретил его у входной двери, он не стоял на ногах. Поэтому я всю ночь просидел возле него.— Но зачем он наврал? — удивилась Джазмин. — Ведь мог просто промолчать…— Я не принес ему пива, — холодно ответил я.Дед привалился к спинке кресла и задумчиво нахмурил лоб. Я знал, как резко и чувствительно он реагировал на ложь, ведь никому ничего не стоило обвести его вокруг пальца. Моя история звучала куда правдоподобнее, чем выдумка Райли, и теперь в дедушке боролись нежелание признавать себя обдуренным и здравый смысл.

— Куда ушел Райли? — спросил я.— Не знаю, он мне не сказал, — проворчал дед, упираясь лбом в ладонь.Я знал, куда. Наверняка он вернулся к Yard’у, чтобы заглушить похмелье. Я твердо решил его забрать. У меня было плохое предчувствие, словно должно случиться что-то. Что-то с Райли. Я был уверен, что ему нельзя позволять общаться с Yard’ом. Он был не хуже Эда и Рамми, но явно и не лучше. Так что, полный уверенности, я собрался забирать Райли домой.— Ты куда намылился? — окликнул меня дедушка вслед.— За Райли, — коротко и сухо, но достаточно твердо, чтобы меня не отговаривали.Джазмин второпях вскочила с дивана, видимо боясь упустить меня.— Можно мне с тобой, Хьюи?! — резво окликнула меня она, и на ее лице образовалась лучезарная улыбка.Я мрачно, крайне сурово перевел на нее свой взгляд, и моя речь звучала, как приговор, как клеймо, как заключение:— Если ты хочешь оказаться в цитадели разврата, дорогого алкоголя, второсортной хип-хоп музыки, шлюх и наркотиков — то да, можно.Том с отвисшей челюстью и явно нарастающей в глазах паникой глянул на меня.Однако на миг опустевшее, лицо Джазмин засияло, словно ее дешевые стразы, налепленные на чехол телефона.— А что за музыка?!Джазмин шла рядом, сложив руки за спиной. Я почти ни о чем не думал, в моей голове была только одна мысль, крепкая, назойливо засевшая: не дать Райли еще больше себя запустить. На самом деле, мне не впервой останавливать его или что-то запрещать. В детстве мы часто дрались, когда дело касалось походов к Эду Ванслеру III и Джину Рамми. Я готов был жертвовать здоровьем — и его, и своим, — но только задержать Райли дома. В конечном итоге, с его дружбой с этими преступниками, как и с тем, что он никогда меня не слушает, я примирился. В конце концов, Райли обладал поразительной везучестью и всегда выбирался целым из любой передряги. Это меня немного успокаивало.Кажется, я вообще упустил тот момент, когда наши жизни перестали пересекаться. Ну, то есть, не совсем перестали — теперь просто нам, по большей части, нет друг до друга дела. Иногда мы вместе прогуливаемся, играем в PlayStation, убираемся или что-то в таком духе. Но никто не трогает другого, если он и решается на что-то небезопасное. Не знаю, насколько это правильно. Кажется, с годами я становлюсь все более и более равнодушным.— Мы идем на Evergreen street? — мягко поинтересовалась Джазмин, своим голосом прервав мои размышления.

Я обернул к ней задумчивый и растерянный взгляд и кивнул.— Поверить не могу, что My Yard Energy споил Райли, — расстроено и слегка удивленно произнесла Джазмин, глядя себе под ноги.

— В этом нет ничего удивительного, — равнодушно сказал я.— Я понимаю, почему он не нравится тебе, — участливо заметила Джазмин и снова безоблачно улыбнулась, — но я не понимаю, чем тебе не нравятся его песни.

Я нахмурился и ответил безапелляционно, не предполагая каких-либо контраргументов с ее стороны:— У него скучная, заурядная музыка, которую и музыкой-то назвать сложно, примитивные тексты, ужасное оформление трека и абсолютное отсутствие смысла. Постоянное прослушивание такой музыки ведет к полной, безостановочной деградации личности и смерти хоть какого-то творческого начала в тебе, кроме того, почти вся афроамериканская поп-культура излишне упрощена, гламуризирована и полна невежества.Джазмин, казалось, серьезно задумалась. На ее загорелом лбу чуть проступили морщинки, она несильно поджала пухлые губы, а затем спокойно заговорила:— Знаешь, Хьюи, в детстве все говорили, что ты странный, и никто тебя не слушал. А я слушала. И сейчас я слушаю тебя и думаю, что ты во многом умнее других. Но за все это время одно я поняла точно: с тобой бесполезно разговаривать о музыке.Я вскинул бровь, слегка обескураженный. Что ж, меньшего от нее ожидать и не стоило. Джазмин очень упрямая, и у нее всегда на все есть свое мнение. Она будет стоять на своем, даже когда поймет, что ошибается. Хоть это иногда и было проблемой и небольшой преградой в нашем общении, мне все же казалось, что лучше уж на все иметь собственное, пусть и ошибочное, мнение, чем быть частью стада. Хотя вряд ли мнение вообще может быть ошибочным. Мнение есть мнение, с ним можно только спорить, его можно менять, но оно все равно останется личными взглядами на вещи и на жизнь. Джазмин во многом была неисправимой оптимисткой, и частенько это меня раздражало. Но она была собой, и такой она мне все-таки нравилась.

Через полчаса пешего хода мы были на месте. Особняк My Yard Energy был огромным трехэтажным зданием, обнесенным позолоченными воротами с характерными инициалами ?М, у, е?. С улицы был слышен второсортный черный рэп. Кусты были пострижены под форму долларов. Никакого разнообразии, у Бандитолепного было то же самое. По обе стороны от дорожки, ведущей к веранде, тянулся ряд небольших фонтанов, а на заднем дворе был экзотический сад. Джазмин обезумевшими от восторга глазами впилась в лужайку и особняк, схватившись ладонями за лицо, на котором расплылась широченная улыбка.— Джазмин, если не перестанешь так смотреть, то сожрешь глазами этот несчастный особняк, — без особой интонации произнес я.Джазмин полностью меня игнорировала. Пришлось потянуть ее за рукав, чтобы та опомнилась.— Прости, прости! — затараторила она. — Здесь все так красиво, божечки!— Пойдем.К счастью, ворота были открыты, и попасть внутрь нам труда не составило.В самом особняке оказалось хуже, чем я думал.Было трудно разглядеть что-либо из-за вьющихся в дымной завесе полуголых липких женских и мужских тел, и трудно было услышать собственный голос из-за орущих где-то над ухом колонок. Общая завеса состояла из дыма дешевых сигарет, дорогих сигар и косяков. Все это выглядело так, словно был включен генератор дыма, как в ночных клубах. Света здесь было крайне мало — единственным его источником служили разноцветные лазеры, рябящие на танцующих, отчего все движения казались медленными и рваными. Вдоль по лестнице, сделанной под мраморную, тянулся шлейф простыней, а у подножья лежала какая-то девушка. Ее было плохо видно, но мне показалось, что она в серьезной стадии алкогольного отравления. Попавшая в особняк Джазмин, кажется, пыталась осознать происходящее, судя по тому, каким неоднозначным было выражение ее лица. Я наклонился к ней так близко, чтобы она могла наверняка расслышать мои слова, и громко скомандовал:— Видишь вон ту девушку? Немедленно проверь, дышит ли она! Вызови ей скорую и постарайся перетащить в более тихое и спокойное место. Под лестницу, допустим. Я найду Райли и сразу приду к тебе.Без лишних вопросов Джазмин кивнула и побежала к несчастному полуживому телу. Мне нравилась собранность Джазмин. Она очень изменилась с детства. Стала увереннее и отважнее. Кажется, она действительно в чем-то повзрослела.Постаравшись сосредоточиться на поисках Райли, я, оборонительно выставив вперед руки, старался безболезненно протиснуться сквозь толпу безумствующих. Вот ко мне подошел какой-то мужик с пятнами витилиго, пихнул мне в лицо стеклянный стакан с чем-то вроде мохито, и, когда мне ничего не оставалось, кроме как взять его, — быстро скрылся. Я растерянно глянул на напиток, прикинул, куда можно его отставить, отошел чуть в сторону и, опустив стакан на пол, решил подняться на второй этаж и оттуда оглядеть зал.К моему удивлению, как только я отдалился от колонок и приблизился к лестнице, почти сразу обнаружил Райли. Он сидел на диване, растянув руки вдоль спинки, его глаза подернулись хмельной смутой, и говорил он уже немного в нос. Рядом с ним, закинув ногу на ногу, развалившись, курил самокрутку My Yard Energy, молодой человек двадцати лет, в темных очках, в белой кепке, сдвинутой на бок, в красно-белом бомбере и традиционно широких штанах, болтавшихся на бедрах. У него было очень заурядного типа лицо. Типичное лицо типичного черномазого. В нем не было какой-то харизмы, которая бы привлекала или делала его выделяющимся на фоне других чернокожих. Разве что толику обаяния ему добавляли ямочки на щеках, когда он улыбался.

По мере своего приближения, я уловил их диалог и невольно прислушался, застыв на месте.—…мой брат? Да он педик. Самый настоящий пидорский педик.

— Ну, он твой брат, типа, ну, семья, сам понимаешь. Он, че, в натуре всю ночь над тобой просидел?— Ну, не прям всю… — голос Райли упал. Видимо, он уже пожалел о том, что сказал правду. Реабилитироваться было поздно, но брат все еще пытался строить из себя независимого: — Ну, может, полночи, может, меньше. Я откуда знаю?! Я ж спал.My Yard Energy снова присосался к косяку, сделав настолько глубокую затяжку, что скурил сразу четверть. Выдохнув непринужденно, с наслаждением, он осипшим и явно прокуренным голосом пробубнил:— Ты должен ценить то, что он для тебя делает, типа. Он конечно тупая задротская пидорская задница и ваще не реальный ниггер, но брат он явно охуенный.

Райли замолчал. Я не знал, задумался он, или ему нечего было сказать, но дальше слушать этот диалог полубухого и обкуренного я не собирался. Так что, сжав кулаки, я, полный уверенности, пробился сквозь танцующие в дымном мареве тела.Лицо Райли надо было видеть. Он весь подобрался, его беглый взгляд замер и приобрел осмысленность, а кожа вмиг побледнела.— Оп-па, — Yard сделал еще одну затяжку и протянул на выдохе: — а вот и наш любимый ниггер.

Райли, видимо, до конца осознав, что его ждет как минимум крепкий пинок под зад (и это если повезет), выдавил из себя нервную ухмылку, и, примирительно подняв ладони, промямлил:— Э-э, Хьюи… круто, что ты здесь… типа… хочешь выпить? Не вопрос. Сейчас, сейчас.Райли щелкнул пальцами, и из рябящего света лазеров выплыл силуэт того парня с витилиго, который недавно всучил мне мохито.— Слышь, Vin-Z, притащи моему брату выпить.Я хотел уже схватить Райли за шиворот, но Vin-Z обошел меня и встал прямо напротив Райли, вглядываясь в меня сквозь темные стекла круглых очков.— А я ему уже мохито давал. Такого хер с кем спутаешь, у него вон афро как у Эйвин Дугас.— Это еще кто, твою мать? — проворчал Yard.— Да телка одна, — отвечал парень с пятнистым лицом. В конце концов, меня это довело.— Ну все, хватит, — я резко схватил Райли за грудки и дернул на себя, так что никто не успел толком среагировать. Все произошло очень быстро.Я швырнул брата на пол, и тот лишь смог обреченно и растерянно вскрикнуть. Удар кулака пришелся ему в скулу. Он схватил меня за руку, еще не до конца осознав произошедшее. Второй рукой я рывком поднял его с пола, и тут же мощный удар ноги, обрушившийся на его живот, отбросил Райли на несколько метров, к толпе. Пока витилижный и My Yard Energy пытались что-либо понять, я подбежал к Райли, поставил его на ноги и, сжав в кулаке его брейды, поволок под лестницу, где меня должна была ждать Джазмин.

Райли, издав страдальческий вой, запротестовал.— Пусти меня, ниггер сраный! Урод!Но, чем больше Райли бился и пытался высвободиться из моей хватки, тем крепче я сжимал, тем сильнее тянул его, и он, с осипшим скулением, сдался.— Пусти, сам пойду.Конечно же, если бы я отпустил его, Райли непременно смылся бы. Поэтому, игнорируя его болезненные крики, я поднял его за волосы и схватил рукой за шею. Любое движение — и пальцы до адской боли сожмут его позвонки. Райли это прекрасно понимал, так что покорно двигался впереди. Вернее, волочил ноги, слегка пошатываясь. Выпил он, похоже, больше, чем мне показалось сначала.Под лестницей я обнаружил Джазмин. Девушка, которую она смогла перенести сюда, казалась старше нас лет на 5. У нее были темные волосы по плечи, худощавое тело и неестественного цвета лицо. Дышала она тяжело, но хотя бы дышала. Это уже что-то.

— Я вызвала скорую, должны подъехать с минуты на минуту, — отрапортовала рыжая.

Я молча кивнул.Джазмин перевела взгляд на Райли и холодно нахмурила лоб.— Че? — рыкнул на нее Райли.Девчонка игнорировала.Я перевел глаза на брата, и тот встретил меня полным ненависти взглядом.— Я понесу ее на спине, поэтому не смогу тащить тебя, — серьезно заговорил я. — Так что, сделай одолжение. Будь хоть немного вменяемым и иди без глупостей.— Да пошел ты, пидрила, — прошипел Райли сквозь стиснутые зубы. Его лицо выражало бессильное подчинение, оттого в нем было еще больше отчаяния и ненависти.Я без труда поднял девушку на спину. Она была в одном нижнем белье, поэтому я смог углядеть на ее ногах дорожку из заживавших свежих порезов. Сверху от бедер и не доходя до колен. Черт знает, что у нее происходило, но с головой она явно отказывалась ладить.

На выходе из особняка нас уже ждала машина скорой помощи. Санитары перехватили девушку, уложили на носилки, молча погрузили в машину, и уехали.— Че, доволен, козел? — процедил Райли. — Супергерой, блять.

Я беззвучно посмотрел на него исподлобья, что сразу послужило сигналом заткнуться.До дома мы дошли без инцидентов.Все оставшееся время вплоть до вечера дед пытался сначала выловить Райли, а потом порол его. Не знаю, почему это до сих пор прокатывает. Может, Райли слишком приучен к таким наказаниям. Но, когда брат, еле держась на ногах, зашел в комнату, и, вытирая нос ладонью, рухнул на кровать, мне показалось, что дед в первый раз избил его настолько сильно. И мне стало его даже жаль.Райли не понимал, чем это заслужил. В его голове наверняка еще не было осознания того, что пить (да еще и в таких количествах) — не просто губительно для его здоровья, но еще и сильная встряска дедушкиным нервам. Дед хотел было оставить Райли без ужина, но я объяснил, что поесть ему сейчас физически необходимо. Однако на ужин Райли не спустился. Весь вечер он провел в комнате, свернувшись в позу эмбриона и даже не шевелился. Так что ужин я принес в комнату.Когда я приблизился к его кровати с тарелкой еды, брат, не оборачиваясь, выдавил:— Засунь это себе в задницу, предатель.

Я равнодушно поставил тарелку на письменный стол. Предателем я себя не чувствовал, а оправдание в мои планы не входило. Поэтому я просто взял с полки книгу, лег на кровать и попытался читать. Точно не могу сказать, почему смысл прочитанного до меня не доходил.Читал я быстро, и обычно всегда информация моментально усваивалась в голове. Но только не сейчас. Я ощущал странное чувство, которое червоточиной проедало мое сердце и заставляло то и дело отрывать взгляд, чтобы посмотреть на Райли, не переменявшего свою позу. Я не знал, была ли это жалость или чувство вины, но и помыслить не мог, что именно этот момент был ключевым в моей последующей жизни, которая в какой-то период времени превратилась в бесцельное существование. Запомните это: побитый, свернувшийся в комок Райли, и я, бездумно скользящий взглядом по строкам, и переводящий его уже с многозначительностью на брата. Мне еще не было страшно. А зря.