Глава 17. (2/2)

Cause I'll never change

Потому, что я не смогу измениться.

Эти слова болью отозвались в сердце Железного человека. Мужчина вспоминал все те моменты, когда пытался быть другим и соответствовать чьим-то ожиданиям. Сначала отец, потом Обадайя, Пеппер и Стив. Он переступал через себя, показывая им то, что они хотели видеть. Но в итоге, раз за разом совершал ошибался, понимая, что невозможно слепить из себя идеального.

All my colors for you.

И во всех своих проявлениях я только для тебя.

А эта фраза ассоциировалась только с Питером. Он единственный принял его таким, какой он есть на самом деле. Паркер восхищался каждой стороной Тони и в каждой находил свои плюсы. Когда Старк надевал свой железный костюм, для Питера он был самым лучшим защитником планеты, с которого он хотел брать пример. Без брони же, парень восхищался его умом и смекалкой, смеялся над шутками, которые и казались многим непонятными. Видя такую искреннюю неподдельную реакцию, Тони просто не мог отпускать планку. Он старался совершенствоваться во всём и делал это только ради одного человека — Питера Паркера.

Take my love,

Прими мою любовь,

I'll never ask for too much,

Я не прошу у тебя слишком много.

Об этом Тони не мог просить его. Для него это было слишком много и взваливать на юного парня свои чувства было бы верхом эгоизма. Но не влюбиться в Питера невозможно. Он слишком искренний, слишком хороший, слишком добрый.

Питер одно сплошное слишком.

Он не знал полумер. Если дружить, так со всей ответственностью, не бросая товарища в беде. Если любить, так в омут с головой. Слишком наивный, слишком доверчивый.

Просто слишком.

Just all that you are

Лишь тебя самого,

And everything that you do.

Такого, как есть.

Тони не идиот, он осознаёт, что пропал в нём навсегда. В таком юном, взбалмошном герое, с неуёмным чувством справедливости. Он никогда не расскажет ему о том, что чувствует, потому что Питер должен получить лучшее в этой жизни. Престарелый плейбой, с непомерным эгом, к этой категории не относится.

Попроси Питер убить кого-нибудь, Тони бы убил, не раздумывая.

Попроси он умереть его самого, Старк бы умер.

— Мистер Старк, что это? — спросил Питер, с интересом выглядывая в окно.

Машина въехал в нежилой, но судя по всему, очень обеспеченный район. Все дома, стоящие на улице, походили на заброшенные дворцы. Здесь даже не были выбиты окна, ничто не указывало на разруху или какие-то следы мародёрства. Создавалось впечатление, что все обитатели просто испарились из своих жилищ и вот-вот должны вернуться.

Пятница остановила автомобиль и перед взором Паркера предстал белый красивый особняк, срочно сошедший со страниц старинной книги. Его фасад был украшен красивыми резными элементами, которые придавали зданию шарм и величественность в сравнении с остальными.

— Это дом, в котором я жил с родителями до их смерти, — ответил Тони, отстёгивая ремень безопасности и открывая дверь машины. — Карапуз, ну-ка помоги! — Старк силился встать, но со сломанной ногой это было всё-таки проблематично и Питер, освободившись от своего ремня, тут же поспешил на помощь наставнику.

Он ловко обнял его подмышками и поставил плечо для дальнейшей опоры. Медленным шагом они направились ко входу.

Металлические ворота, изящно закрученные в витки и спирали, были покрыты слоем ржавчины, что лишь подчёркивало атмосферу заброшенности. Зелёный плющ, вьющийся по ним, словно пытался обнять и защитить этот запущенный уголок, придавая ему загадочности. Листья, переливаясь на солнце, создавали контраст с белизной стен, а их шорох напоминал о том, что здесь когда-то царила жизнь. Собравшись с мыслями, Тони толкнул калитку и она с тихим скрипом открылась, будто приглашая войти незванных гостей.

Их шаги, отголоском раздавшиеся по дорожке, нарушили многолетнюю тишину, окутывающую особняк. Остановившись посреди участка, оба сделали глубокий вдох, чувствуя запах пропитанной влажной земли и дикой зелени.

Сад, окружавший дом, был полон контрастов: здесь и буйство, и запустение, которое, казалось, было частью его сущности. Ветви деревьев, словно руки, тянулись к небу, а между ними пробивались солнечные удары, создавая на земле причудливую игру света и тени. Они шагали по дорожке, вымощенной камнями, покрытыми мхом, и каждый шаг отзывался в тишине, как будто всё здесь ждало возвращения хозяина.

— Здесь невероятно красиво! — боясь нарушить окружающую обстановку, восхищенно прошептал Питер. Он чувствовал, как напряжён Тони, но не понимал почему. Старк, казалось был погружён в свои мысли, его взгляд скользил по заросшим кустам и старым деревьям, как будто бы искал что-то.

— Да, здесь было красиво, — ответил он, продолжая оглядывать родительский дом. Дом, в котором он родился и вырос. Дом, который хранил в себе так много воспоминаний о Говарде и Марии.

Мужчина попытался шагнуть самостоятельно, но ничего не вышло. Питер понял немую просьбу и, закинув руку наставника себе на плечо, двинулся в сторону скамейки, стоявшей неподалёку. Обветшалая и немного покосившаяся, она напоминала о времени, когда этот сад был полон ярких красок и звонкого смеха. Тони закрыл глаза и в его памяти всплыла картина: мама, как всегда собранная и статная, сидела на этой скамье. В её руках была книга и она с ласковой улыбкой наблюдала за его игрой. Сам Старк, энергичный и беззаботный, кружил вокруг неё, представляя себя героем невероятных приключений.

Сейчас же особняк, стоящий на краю сада, выглядел так, будто стал частью этой заброшенной сказки. Его стены словно шептали о былом величии. Массивные окна изнутри были закрыты плотными шторами, смотрели на них с немым укором и тоской. Тони чувствовал, как воспоминания из детства переплетаются с атмосферой запустения, создавая странное чувство ностальгии и печали.

Они подошли ближе и Старк коснулся деревянной поверхности, покрытой трещинами и мхом. Несмотря на яркое солнце, на ощупь она была холодной и влажной, словно хранила в себе всю врагу, которую впитала за все эти годы забвения.

Мужчина осторожно присел на нее, боясь сломать шаткую конструкцию. Казалось, что если сломается эта скамья, то и разобьётся что-то очень хрупкое в самом Тони. Питер послушно опустил его, оставаясь рядом и держа его за руку. Старк почувствовал, как его сердце сжалось от очередных ярких картинок из прошлого. Он не смог удержаться и вспомнил, как когда-то в детстве, этот скромный уголок был для них местом укрытий от солнечных лучей, где можно было поделиться с мамой самыми сокровенными тайнами.

Вокруг них царила тишина, нарушаемая лишь шорохом листьев и далёким пением птиц, которые тоже были свидетелями этой заброшенной идиллии. Миллиардер закрыл глаза и позволил воспоминаниям ожить. Он видел, как его мама смеялась, когда Тони пытался поймать бабочку голыми руками. А вот, она обнимает его, успокаивая после падения и дует на разбитые колени. Эти моменты были полны любви и тепла, и сейчас, в этом саду, они казались особенно яркими.

Но с каждым мгновением радость сменялась горечью. Он понимал, что всё произошедшее с ним было не просто сладким бременем, напоминанием того, что прошло и больше никогда не вернётся. С каждым новым образом, всплывающим в голове, мужчина ощущал, как тень утраты накрывает его подобно облаку, затмевающее солнце. Он вспомнил тот самый день, когда видел родителей в последний раз.

— В день их гибели я сидел здесь, — неожиданно начал рассказ Тони, заставив Питера вздрогнуть. Парень тут же участливо повернулся к нему и принялся внимательно слушать.

Почему-то Старк позволял себе подобные слабости только в обществе Паркера и осознание этого грело ему душу. Значит мужчина действительно доверял ему больше всех.

— Мы повздорили с отцом из-за вечеринки, — невесело усмехнулся мужчина, безразлично глядя в одну точку, будто обращался камню, лежащему на дорожке. — Он сказал мне, что я должен готовиться к вступительным экзаменам в M.I.T, а я настаивал на том, что от одного дня отдыха ничего не произойдёт. Я был уверен, что наберу нужное количество баллов, а даже если и нет, то фамилия сделала бы своей дело. Я вспылил, послал его к чёрту и ушёл сюда. Отец тоже был гордым и отправился укладывать чемоданы в машину. Это должна была быть обычная командировка, — голос Тони дрогнул, он буквально сдерживал боль внутри. Сжав переносицу до побеления, Старк шмыгнул носом и продолжил.

— Мама знала, где меня искать, поэтому я услышал стук небольших каблуков за спиной. Она попыталась обнять меня и поцеловать в щёку, как всегда делала. Я отвернулся и не позволил ей этого сделать. Накричал на неё, пытался узнать, почему она промолчала и не заступилась за меня, на что она стыдливо опустила голову, будто была виновата в этой ссоре. Я понял, что перегнул палку и протянул к ней руки, чтобы обнять, — Тони повторил действие о котором говорил в точности до мелочей. Только сейчас это были не руки беспечного подростка, а ладони осознавшего свой глупый поступок серьёзного мужчины. Жаль, что осознание пришло слишком поздно. Питер, казалось, вообще забыл, как дышать. Он слушал рассказ, полный боли и отчаяния, слушал исповедь человека, потерявшего самое ценное в жизни и собственное сердце бешено колотилось в груди.

— Она подняла на меня глаза и в них блестели слёзы. Я раньше никогда не видел, как плачет моя мама, представляешь? В её взгляде смешивалась боль и нежность, будто я дал ей хлесткую пощёчину этими словами. Я не знал, что сказать, не знал что вообще делать. Я хотел подойти ближе, обнять её, сказать, что был неправ, но ноги будто стали каменными. Всё, что я мог, смотреть, как она уходит, даже не обернувшись, — по лицу Тони прокатились первые слёзы и он повернулся к Питеру. — Выйдя из оцепенения, я услышал шорох гравия под колесами уезжающей машины. Я побежал так сильно, как только мог. Хотел догнать, увидеть, объяснить. Но не успел. Последнее, что я помню, это Джарвиса, закрывающего ворота и как чёрная машина отца скрылась за поворотом, — Старк потёр глаза руками, смахивая солёные капли.

— Мне очень жаль, — только и смог вымолвить Питер, сжимая руку мужчины, показывая ему, что он рядом. Что теперь у него есть человек, которому можно доверить подобное, что он не осудит его за такие откровения.

— Больше я их не видел. Сидел здесь каждый божий день и ждал, когда они вернутся, — Тони хлопнул по скамейке и криво улыбнулся.

Скамейка, когда-то полная жизни, стала для него символом одиночества. Он чувствовал, как в груди сжимается что-то тяжёлое, а на небе появляются тучи, как будто сама природа скорбит вместе с ним. Подул холодный ветер, заставив обоих поёжиться, но мужчина продолжал сидеть на влажной скамье, не обращал внимания на погоду. Он чуть придвинулся к Паркеру, который сидел на корточках возле него, не решаясь садиться рядом, и положил ладонь ему на щёку, гладя большим пальцем.

— В тот день, когда я узнал о их смерти, я поклялся, что больше никогда и никому не причиню боли своими словами, — он с нежностью посмотрел на Питера, несводившего с него глаз. — Поэтому, прости меня, карапуз. Я не хочу тебя потерять. Я не могу тебя потерять. Кого угодно, но только не тебя.

— За что вы извиняетесь, мистер Старк? — Паркер искренне не понимал зачем он это делает. Они же всё выяснили и забыли старые обиды, простив друга.

— За то, что было и за то, что будет, — пояснил миллиардер, не отнимая руки от любимого им лица. — К сожалению, мои ораторские качества слишком развиты, поэтому я часто сначала говорю, а потом думаю.

— Я думаю, что вместе мы с этим точно справимся, — успокоил его Питер, помогая Тони подняться с насиженного места и направился с ним к машине.

***

— Мистер Озборн, я так и не понял, зачем мы взорвали здание, если и так знали, что Питер Паркер — Человек-Паук? — спросил коренастый мужчина, стоя за спиной босса.

— Потому что я должен быть уверен наверняка, куда нанести следующий удар, — буднично ответил высокий, худощавый мужчина, складывая бумаги в кейс.

«Серый и блестящий, прямо как в тот вечер. Приятный для Флэша и не очень для Паркера», — с усмешкой подумал он, защелкивая замок.

— Назначь мне встречу с Пеппер, — отдал приказ Норман и направился к выходу из кабинета. — Я хочу обсудить с ней кое-какие детали.