☯️ 214 ~ Вдвоём наедине ~ ☯️ (1/2)

Лю Вэй сопровождал Су Юна с пленительной нежностью и галантностью ухажёра. Все беды остались позади. Они вылечили больных детей, поймали преступников, а бунт в храме погасил Лэй Линь. Тэй Шу продолжал дознание, но ясно дал понять, что не хочет дальнейшего участия Лю Вэя в расследовании. Серебряный Дракон чувствовал, что его долг завершён не до конца. Он переживал из-за Цуя Фэйцвэя, загадочного убийцы культистов и судеб Небесных Избранников, но пока что ничего не мог сделать. Это пришлось принять. Он был слишком усталым, чтобы с кем-либо сражаться и что-то искать. Усталость навалилась на него не подъёмным грузом и комкала все мысли. Хотелось просто отдохнуть. Особенно когда рядом был такой чудесный мужчина.

Лю Вэй бережно сжимал ладонь Су Юна. Пальцы лекаря были холодными, а сам он слегка подрагивал, но с неописуемой нежностью и любовью смотрел на мир вокруг. Пусть позади было много плохого, Су Юн продолжал любить этот мир, восхищаться его красотой и мечтательно думать о том, что делит чарующий пейзаж заснеженного Хэкина с самым прекрасным человеком в своей жизни. Присутствие Лю Вэя прогоняло прочь дурные мысли. На сердце затаилось множество поводов переживать, но Су Юн искренне соскучился по теплу друга, нуждался в нем и хотел думать о хорошем. О том, что связывало их, и том, чем они займутся, когда вернутся домой. Су Юн исцелил всех, кого смог, и теперь на его плечах осталась последняя миссия: помочь Лю Вэю справиться с тяжелыми мыслями. Су Юну предстояло и позволить Лю Вэю исцелить себя, ведь этот волнующийся Серебряный Дракон ни за что не сдастся, пока не увидит солнечную улыбку на губах возлюбленного. Су Юн улыбался, чувствуя намерения друга, замечая перемену в его настроении: из серьезного дознавателя в нежного и ласкового ухажёра. Это было пленительное, смущающее изменение. Су Юн принимал друга любым. Он был бы с ним рядом, будь Лю Вэй зол, расстроен, счастлив... Но ощущать его любовь, предчувствовать заботу, волнительно пытаться угадать, что же этот хулиганистый дракон предложит ему поделать вместе, было приятно. Су Юну нравилось чувствовать его тепло, нравилось находиться рядом и удивляться самым простым вещам. Познавать жизнь вместе с ним. И в этот день, когда победа была одержана, а последнее лекарство найдено, Су Юн хотел просто довериться доброму другу. От чувства защищённости, от горячего тепла в объятьях надёжных рук, Су Юн не мог сдержать улыбки. Не мог смотреть на мир иначе, как с любовью. Все ещё не мог долго и прямо смотреть на Лю Вэя, считал это неуместным, но и не нуждался во взгляде, когда все чувствовал и без слов. В одном только тепле, что дарил ему Лю Вэй.

– Вам не холодно? – взволнованно спросил Серебряный Дракон. Он бережно потирал ладонь и каждый из пальчиков друга, разгоняя кровь. Вторую ладонь Су Юн держал у сердца, и за нее Лю Вэй совсем не боялся – знал, что она согрета теплотой его души, но если дракон попросит, то лекарь непременно протянет ему и её. Между ними царило абсолютное доверие.

– Совсем нет, – простодушно заверил юный целитель. – Как же может, когда рядом такое горячее пламя? Вы меня греете.

Су Юн всегда так отвечал, когда Лю Вэй спрашивал про дрожь в руках, розовые щёчки и мурашки от холода. Лю Вэю было приятно слышать такой нежный и честный ответ, и всё же, кажется, его тепла было недостаточно, чтобы обогреть свою нежную искорку.

– А ручки-то холодные какие!

– Просто на улице морозно, вот и подмерзли чуть, – смущенно прошептал Су Юн. Он не хотел доставлять другу лишнего беспокойства. – Но мне тепло. Правда.

– Уже хочется обернуть Вас теплым одеялом и укрыть от этого снега,~ – нежно произнес Лю Вэй. – Мне кажется, сегодня самый холодный день зимы.

– Мне тоже, – признался Су Юн, соглашаясь с обоими высказываниями друга. – Я никогда не оказывался где-то, где так морозно. На моей родине бывают зимы, но я никогда не знал таких холодных дней. Кожа начинает подсыхать, даже слегка трескаться. А ещё бедра начинает покалывать, а щеки – гореть, хотя лицо обдувает... Поразительное явление.

Лю Вэй остановился и серьезно посмотрел на возлюбленного. Он бережно поправил его шарф, чтобы надёжно закрыть шею и подбородок. Су Юн уютно потерся носиком о приятную ткань. Теперь его щеки и нос грело собственное дыхание, и в миг всему телу стало теплее.

– Так гораздо теплее! – поразился целитель.

– Отлично! Значит, отныне буду посильнее Вас закутывать. Для меня такие холода тоже впервые, но я уже приспособился. Все эти тренировки на улицах... Бррр, – Лю Вэй показательно вздрогнул, вспоминая самые ужасные из пережитых испытаний. Тренировки на холоде и правда были в разы тяжелее летних.

– Скучаете по теплу? – любопытсвующе спросил Су Юн.

Лю Вэй серьёзно задумался над этим вопросом.

– Мм... Немного. Именно по теплу. Жары мне хватило и летом, ахах! В городе она воспринимается слишком тяжело, так что первые дни я радовался холодам. К тому же, и в зиме есть нечто прекрасное. Например, я могу Вас греть.~ От этого объятья становятся гораздо приятнее. Обретают ещё одно важное свойство.

Су Юн раскраснелся и опустил голову, неловко гоняя мысками сапог снежную крупу.

– Любите же Вы объятья.~

Су Юн понизил голос, когда смущённо говорил об этом, и Лю Вэй невольно почувствовал укол совести.

– Простите меня, – прошептал он, став осторожней в прикосновениях.

Су Юн удивлённо посмотрел на друга.

– Господин? – взволнованно позвал он. – Почему Вы извиняетесь? Я сделал что-то не так?..

Лю Вэй замотал головой и собрался с мыслями, желая объясниться с возлюбленным. На сердце было непросто от давящей на совесть настойчивости.

– Нет, что Вы! Вы не способны сделать что-то не так. Просто… За сегодня, да и вчера тоже... Я так много касался Вас. Я чувствую, что веду себя непристойно. Порой.... Понимаю, что перехожу черту, когда говорю что-то или делаю, но я не хочу навредить Вам или опорочить Вашу честь. Я не хочу лишить Вас девственной чистоты и осквернить своими прикосновениями. Не хочу поставить в неловкое положение и сделать что-то непристойное. Боюсь, что Вы можете чувствовать себя неловко или дурно из-за того, что я постоянно касаюсь Вас, и попросту боитесь остановить меня из воспитанности и доброты. Но я не имею целей оскорбить Вас, запятнать или ранить. Я переживаю, что могу сделать Вам больно своей настойчивостью и стараюсь контролировать свои руки, которые так сильно полюбили объятья, познав Ваше тепло. Не могу отпустить… Но и касаться не в праве.

Голос Серебряного Дракона дрогнул. Он говорил с мукой, боясь оступиться, боясь сделать хуже и прося совета и ясности у своего избранника. Если Су Юн против, Лю Вэй должен знать. Иначе… Как тогда, когда он прильнул к нему сзади и во многих других ситуациях… Он не хотел, чтобы Су Юн отстранился от него из-за его несдержанности. Хотел работать над собой, чтобы им обоим было комфортно друг с другом. Он мог потерпеть, если Су Юну… Если Су Юну было больно от их близости.

Юный лекарь с пониманием выслушал беспокойства Лю Вэя, разглядывая его мучавшееся от тревоги и страхов лицо. Он отнял ладонь от груди и укрыл ею руку друга.

– Вы многому меня научили, господин Лю Вэй, – добросердечно прошептал Су Юн. – Очень долгое время я... Боялся прикосновений, потому что мне запрещено касаться живых существ. Но с Вами я никогда не чувствую себя неправильным, хулиганистым или преступным. С Вами хочется быть.

Говорить такие слова было очень смело для Су Юна, но друзья часто обменивались чувствами, чтобы между ними не было недопонимания. Оба заботились о сердцах друг друга и оставались предельно честными.

– Меня совсем не пугает ваша напористость. В каждом Вашем слове и действии я чувствую, как сильно нужен Вам, а это очень приятно... Чувствовать себя нужным. Нужным именно Вам. Ко мне прежде так не относились, поэтому я не знаю, как верно реагировать. Порой меня огорчают мысли о прошлом, и... Мне бывает сложно сделать что-то новое. Я бываю застенчив... Неужели в минуты Вашей нежности я Вас чем-то обидел?

Мысль об этом ужаснула Су Юна. Он уязвимо свёл брови и растерялся, выглядя ужасно виноватым.

Лю Вэй уже пожалел, что задал свой вопрос. Поставил Искорку в неловкое положение и заставил переживать! А ведь совсем такого не хотел.

– Вовсе нет, – нежно заверил он. – Просто мы... Раньше не касались друг друга, а теперь я глажу Ваши руки, обнимаю Вас и делаю более смелые вещи. Для меня важно знать, что я не навредил Вам. Я боюсь сделать Вам больно или сказать что-то не то.

Су Юн сжал его ладошку покрепче. Глаза его были ясными и добрыми.

– Когда мы с Вами только познакомились, Вы учили меня смелости. Тогда я был более робким... Мне и сейчас бывает непросто, но тогда это место, люди, обычаи – всё казалось чуждым, а слова первого учителя сковывали меня, словно цепи. Мне было сложно сказать Вам о том, что я чувствую, сложно выразить и страшно показать то, что внутри. Не думайте, я всегда был искренним! Я ни разу не солгал Вам и всегда был открыт и честен. Я имею в виду... Слова, которые прежде мне запрещали говорить. Эмоции, которые не разрешали выражать... Честно говоря, учитель не разрешал мне даже улыбаться. Он очень злился, если видел мою улыбку, и называл её уродливой, – Су Юн мотнул головой, прогоняя эти мысли. Он совсем не хотел жаловаться, но в голове всё перемешалось от всколыхнувшихся чувств. – Тогда, когда мне было сложно и немного боязно открыться таким, каким меня никто никогда не видел, но таким, каким бы я был и хотел быть всегда: открытым и эмоциональным, Вы сказали мне очень важные слова: «Будьте собой!». Вы всегда просили меня не бояться, и я доверился Вашему теплу. Вы никогда меня не обидите, никогда не осудите. Вы примете меня любым, даже если я буду чудить и громко смеяться, даже если я перепачкаюсь грязью, навозом или виноградным соком, даже если мне захочется поделать какие-то глупости или провести ночь без медитации ради нужд обучения... Вы поймёте меня. Вы меня поддержите. И я тоже – я всегда поддержу Вас, поэтому совсем не нужно бояться, что я не смогу ответить или принять то, что нужно и важно для Вас. Я ведь знаю, что Вам... Вам нужны объятья.

Лю Вэй был тронут его речью. Су Юн был таким очаровательным, когда говорил о чувствах. Подрагивал, переживая, но не пытаясь подобрать слов – они рождались в его душе и вылетали в мир с облачками пара, согревая пространство вокруг добросердечностью помыслов.

– Дело не в том, что они нужны мне, господин Су Юн. А в том, чтобы моя нежность не навредила Вам. Вы нужны мне в любой час, в любой миг. Я бы держал Вас за руку всю свою жизнь и никогда не отпускал. Но для Вас это может оказаться чрезмерным. Наши границы меняются, и я просто хочу знать, что Вы не против этого. Если я чрезмерно навязчив, не бойтесь меня обидеть и сказать об этом.

– Господин Лю Вэй, я серьезно, – настойчиво произнес Су Юн. – Я не хочу, чтобы Вы боялись быть собой. Я очень ценю то, что Вы бережете меня и думаете о моих чувствах, но знайте: я доверяю Вам и знаю, что ничто, что Вы желаете или делаете, не может быть плохим. Вы ведь тоже абсолютно добрый. Знайте, я никогда не оттолкну Вас. Я полюбил объятья благодаря Вам. Я узнал, что такое человеческое тепло, нежность прикосновений и счастье в руках того, кто дорог. И я хочу продолжать узнавать, как близко могут стать наши души. Я хочу делать вещи, что понравятся нам обоим. Наши особые маленькие радости, наполняющие жизнь счастьем из нашей чудесной книжки грёз... Они станут возможными, только если мы оба не будем бояться и откроем свои сердца друг другу. Если за руку шагнём к тому, что сможем полюбить вместе.

Су Юн потратил на эти слова всю свою смелось, а затем опустил взгляд и раскраснелся, шепча:

– Я бы... Правда хотел побыть с Вами под пледиком сегодня. В Ваших руках.

Лю Вэй испытал благоговейное счастье. Он был тронут словами и признанием возлюбленного. Су Юн подпускал... Подпускал к себе. Говорил не бояться. Просил о близости.

Сердце Лю Вэя отогрела доброта Су Юна. Он не сдержался и нежно прижал возлюбленного к себе, придерживая его за руки и продолжая их поглаживать, чтобы согреть.

– Ииииискорка.~ Я ведь не выпущу, пока ты хорошенько не помедитируешь.

– Только если вместе с Вами!

– Обязательно.

Су Юн счастливо улыбнулся.

– Ура!

Лю Вэй был очарован его улыбкой. Почувствовал, как неспокойные руки друга сплелись с его, сцепив пальцы в замок, как потеплели. Они шли шаг в шаг, прекрасно понимая друг друга, потому совсем не испытывали неудобства, не думали о людях и прочих обстоятельствах. Были счастливы в мгновении нежности, даря друг другу исцеление, в котором так нуждались.

– Я правда рад, что Вы прислушались ко мне и начали раскрываться, – благодарно произнес Лю Вэй. – Я ценю это.

– Мне нравится читать книги лёжа, – смущённо произнес Су Юн. – Это... Очень удобно.

Лю Вэй тихонько рассмеялся.

– Вы обращайтесь, я Вас ещё многому научу.~ Хулиганистому и удобному. Хочу окружить Вашу жизнь уютными вещами и действиями, чтобы Вам было комфортно. А то что это? Все ночи отдыхаете сидя, а читаете стоя! Совсем неправильно!

Су Юн оробел и замялся.

– Так заведено...

– Я Вашему наставнику уши надеру! Вот правда.

– Не надо! Он хороший, правда. Просто требовательный и строгий. Но в строгости воспитывается высокая нравственность. Я… Я понимаю, почему учитель учил меня именно так.

Лю Вэй задумался об этом. Су Юн и правда был святым в своих взглядах и мыслях.

– Мой отец тоже довольно строгий человек. Наверно, потому что он чаще видит себя главой клана и учителем, чем отцом. Но он позволял себе мягкость. А Ваш учитель, так послушать, тот ещё тиран!

Су Юну стало неловко что разговор раз за разом возвращался к этой теме. Он сжал руки друга, опустив взгляд в снег.

– С Вами я чувствую себя свободным, пусть знаю, что отдал своё сердце Вам. И вроде не свободен уже совсем, ведь сердечко моё в Ваших руках, но с Вами я волен быть собой, с Вами я могу увидеть мир и делать всё, что захочется. А с мастером... Было иначе. Я будто прятал от него свое сердце, потому что, когда показывал его, учитель ругался. Но он других взглядов, он бы ни за что не понял моих чувств. Я просто принял это и попытался тайно сохранить в себе то, что я называл самим собой. Это маленькое чувство... Я не хотел его потерять. И я очень рад, что я смог сохранить его и показать Вам.

– Вы уберегли свою чудесную душу от жестокости, сохранив непорочной и чистой. Я очень Вам благодарен, – нежно прошептал Лю Вэй. Он уткнулся носом в макушку возлюбленного, поглаживая его. – Я не хочу, чтобы в Вашей жизни существовали какие-либо запреты. Не хочу, чтобы Вы прятали свою душу. Перестали быть собой… Это страшно. Я буду защищать Вас всеми силами.

– Я совсем не прячу… От учителя я тоже не пытался прятать. Лишь немного закрывал рукой...

– Вы поэтому постоянно держите ладони у груди?..

– Не знаю даже, – прошептал Су Юн, серьезно задумавшись об этом. – Просто чувствую себя в безопасности, когда держу руки так. Возвращается спокойствие. Слышу биение сердца. Могу восстановить дыхание. Через это движение я познаю себя. Сверяюсь с чувствами, успокаиваюсь и лучше запоминаю. Прислушиваясь к сердцу и чувствую правильное. Всегда слушаюсь голоса, что шепчет мне из глубин души. Только так и могу жить.

– И будто защищаете себя... Учитель… Он ведь не бил Вас?..

Лю Вэй никогда об этом не спрашивал, но очень боялся узнать ответ. Порой ему казалось, что под одеждой Су Юн прячет множество шрамов и именно их так боится показать другу. А если так... Лю Вэй этого учителя из-под земли достанет, но удавит собственными руками!

Су Юн удивился этому вопросу, погрустнел и ответил честно:

– Учитель наказывал меня иногда.

Это «иногда» прозвучало так трагично, что Лю Вэй понял, что Су Юну пришлось очень тяжело. Возможно, над ним издевались ежедневно.

«Каким зверствам подвергали это невинное создание?.. Что с ним делали до нашей встречи?..»

– Эти наказания… Они причиняли Вам боль? – осторожно спросил Лю Вэй, увидев, что друг не ответил прямо, явно не желая огорчать своего избранника. Приходилось потихоньку вытаскивать из него слово за словом.

– Да, – тихо ответил Су Юн и виновато посмотрел на друга, словно этими словами предал учителя. А ведь он был о нем хорошего мнения и совсем не хотел, чтобы Лю Вэй считал мастера каким-то монстром. – Но я сам виноват! Я был непослушным. И делал ошибки... Учитель учил меня, как умел. Но он не обращался со мной так, как Тэй Шу – с Вами.

Су Юн явно намекал на их первую встречу, когда глава клана Шу принес лекарям едва живого дракона, но так и не сказал, бил ли его мастер. Что это были за наказания? Как сильно его мучили?.. У Лю Вэя сердце было не на месте от этих мыслей.

– Но он делал Вам больно... А Вы его еще и защищаете, – с мукой прошептал Лю Вэй и крепче сжал возлюбленного. Он знал, что Су Юн не расскажет больше, и не хотел причинять ему боль расспросами, видя, как ему неудобна эта тема. – Я бы хотел появиться в Вашей жизни раньше, чтобы уберечь Вас от того, через что Вам пришлось пройти, господин Су Юн... Хорошо, что отныне Вы со мной. Я Вас в обиду не дам. И если я касаюсь где-то, где у Вас шрамы... Где-то, где Вам больно, Вы только скажите, и я никогда не посмею боле даже думать о том, чтобы коснуться Вас там.

Су Юн уютно устроился в объятьях друга, сжимая его ладони с благодарностью за заботу.

– Вы появились именно тогда, когда должны были появится в моей жизни, господин Лю Вэй. Я бы не хотел менять своего прошлого, ведь этот долгий путь привел меня к Вам. И, прошу, не беспокойтесь! У меня нет шрамов, и у меня нигде ничего не болит.

Эта новость порадовала Лю Вэя. Значит, если наказания и были, то Су Юна не хлестали плетями, не резали, не били... Только если не знали, как бить так, чтобы не оставить следов. От этой жгучей мысли Лю Вэю вновь стало страшно за друга. Страшно от мысли, что он понятия не имел, через какие трудности прошёл его возлюбленный. Су Юн всегда был таким сильным, не показывал, что ему тяжело, упорно трудился и принимал мир с любовью. А мастер запрещал ему даже улыбаться... Он запирал его в доме, учил каким-то странным вещам, не разрешал общаться с людьми, так ещё и наказывал, внушив, что так и должно быть. Его сердце было изранено, но он прикрывал свои раны руками и делал вид, что всё хорошо. Только с ним… Только с ним действительно почувствовал себя в безопасности.

– Я отогрею Вас от любого холода, – поклялся Лю Вэй. – Никому не позволю Вас обидеть или задеть. Если что случится, обязательно говорите мне. Я помогу Вам.

Лю Вэй крепче сжал его руки, показывая надёжность и готовность защищать. Су Юн благодарно улыбнулся и уложил голову ему на плечо.

– Меня никто не обижает, господин Лю Вэй. Мастер Бэй Сён меня очень бережет. И Вы тоже. Мне совсем не на что жаловаться. Я счастлив со своей семьёй. Счастлив с Вами. Честно-честно.

Лю Вэй ему верил. Он нежно потерся носом о носик любимого.

– Я тоже счастлив с Вами.

Серебряный Дракон погладил лекаря по рукам и вдруг кое-что обнаружил и искренне изумился, резко сменив тему с болезненной на более приятную:

– Говорите, что кожа трескается, а руки, как у младенца. У Вас очень нежная кожа. Ни единого изъяна.

Лю Вэй неприкрыто трогал его, наслаждаясь тем, какие у юноши нежные руки. Касаться его было приятнее, чем гладить кота. Это было непередаваемое чувство наслаждения.

Лекарь удивился, не ожидая таких слов.

– Правда?..

– Да. Разве не чувствуете разницу?

Лю Вэй подставил ему руки, позволяя себя потрогать. Лекарь робко начал ощупывать кожу на руках друга с исключительно научным интересом.

– И правда... Ваша жёстче и грубее. Должно быть, это от того, что Вы постоянно тренируетесь на морозе, и Ваши руки обдувает. Я чаще бываю в тепле, а ещё постоянно вожусь с травами, лекарствами и мазями. Должно быть, они смягчают кожу. Если хотите, я и для Вас сделаю какую-нибудь мазь. Ваши руки тоже станут мягче, а ещё от них будет пахнуть травами.

– Ну как тут отказать? – улыбнулся Лю Вэй.

Су Юн так и просиял.

– Я постараюсь!

– Но только после того, как мы отдохнем. Сегодня больше никаких лекарств!

Су Юн огорчился.