But what is this that I can't see with ice cold hands taking hold of me? Chapter 4 (1/2)

— То есть вы мне сейчас пытаетесь доказать, что этот вонючий мудак оказался суккубом, позарившимся на ангельскую энергетику? — Джисон с легким недоверием смотрел на Феликса и Минхо. — А я то думал, почему мне так сносит крышу от его запаха.

Хотя, если честно, после пережитого с легкостью поверил бы даже в то, что Кайл на самом деле был пришельцем. Ну а что, слишком уж красивый, чертяка.

Феликс кивнул. Минхо рассказал ему почти обо всем, утаив только правду о себе. Джисон наотрез отказался врать Феликсу, тем более, что для общения с ним не нужно было даже ослаблять скрывающее заклинание.

— Минхо понял это сразу, как только оказался в вашей квартире. А вот я сплоховал, — он виновато улыбнулся. — Прости, что не понял все с самого начала.

— Да забей, — сейчас Джисона куда больше интересовало желе, чем раскаяние Феликса. — Подумаешь, меня с моим двоюродным братом окучил какой-то демон похоти. Зато внукам будет что рассказать.

На этой фразе Минхо уже не сдержался и откровенного засмеялся в голос.

— Я тебе говорил, Феликс, он совершенно невыносим.

— Эй! — в сторону Минхо полетела пластиковая ложка. — Я вообще-то еще тут. Радовался бы, что я на деле оказался такой лапушкой, а не депрессивной призрачной бездной.

— Я и радуюсь.

На самом деле Минхо было жаль. Алар так сильно пытался спасти своего сына, что не учел одну важную вещь: заклинание самой Смерти может повлиять на душу ребенка, даже полуангела. Поэтому мрачное влияние энергии смерти вкупе с эффектом скрытия ауры привели к тому, что Джисона почти не замечали.

Правда, которую открыл дух Алара сыну перед пробуждением, расставила все на свои места. Его добровольное падение и становление жнецом смерти сильно усложнило отношение с небесами, поэтому когда у него и обычной смертной родился сын, особо недовольные решили отыграться. Тогда-то он и вернулся к старому другу, ради которого оставил всё в первый раз.

Минхо бы ни за что не отказал в помощи, поэтому без раздумий скрыл маленького Джисона своей силой, отдав даже собственное кольцо. Все вышло настолько идеально, что существование ребенка было скрыто даже от него самого.

Как только правда открылась, Минхо предложил снять заклинание. Он прекрасно знал, что тех, кто убил Алара и мать Джисона, больше нет. Но Хан отказался, заверив, что слишком привык быть невидимкой. Единственное, на что согласился, — это слегка облегчить заклинание и заменить энергию Минхо-Смерти на Минхо-человека. Чтобы сознание больше не страдало от такого давления.

Когда они остались одни, Джисон спросил о том, что давно мучило его пытливый ум:

— Почему ты не рассказал Феликсу правду?

Минхо долго думал, как лучше это объяснить, но в итоге решил рассказать правду.

— Он же был ребенком совсем. Смерть редко приходит за душами сама, если ты помнишь. Но их род особенный: все — сильнейшие медиумы. Я знал почти каждого из его предков, нам даже доводилось работать вместе. И очень их уважал, поэтому лично пришел за душами последних представителей. Род прокляли, поэтому в ту ночь должны были умереть все, — казалось, воспоминания причиняли ему боль. — Вот только старший брат Феликса так отчаянно пытался защитить его, что человеческая часть моей души почти рассыпалась в пыль. Он не мог предложить мне многого, но почему-то та любовь, которую я почувствовал, заставила мое сердце потеплеть. Всего на секунду, но я это почувствовал. В мире, где меня окружал могильный холод, это было самым ценным подарком.

Минхо ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Джисон все это время не смел даже шевельнуться.

— Жнецы ведь могут использовать образ близкого, чтобы облегчить переход души. Смерть тоже. Старшего брата было не спасти, потому что проклятие успело слишком сильно его поразить, но Феликс… Этот кроха еще мог быть спасен, поэтому я пошел против закона и вытащил его. Уже тогда он мог видеть сущности, но решил, что я обычный жнец. Отсюда и тупое прозвище Ли-пер. Ли от их фамилии и рипер — жнец. Я не стал пугать его еще больше. А в память о его старшем брате и его безграничной жертвенной любви оставил это лицо. Феликс не был против. Через два года после этого я помог Алару спрятать тебя. Еще одно свидетельство безусловной любви, свидетелем которому я стал. После этого быть Смертью я больше не мог.

Джисон придвинулся ближе и, слегка поколебавшись, все-таки притянул его руку к щеке, прижимая. Такой безобидный жест придал Минхо сил, так что он продолжил.

— Настоящая Смерть тогда еще не родилась, но мне было плевать на всё: ответственность, последствия, порядок, обещание родителям. Я всей душой возненавидел себя. По сути, будучи Смертью, я принес столько горя. Но, на удивление, меня и не пытались удержать: люди все равно умирали, даже если я не был официально у руля. Управление на себя временно взяли старейшины и высшие жнецы, а через три года я узнал о рождении Ахлис — сестры отца, полноправной Смерти. После того, как она вступила в права, я был окончательно свободен. Снова стал обычным человеком и официально прописался в мире живых, где и останусь до конца жизни. Поселился рядом с Феликсом и, как оказалось, тобой.

Джисон посмотрел на него сверху вниз.

— Что-то не сходится. Если ты человек, как можешь видеть призраков и по желанию исчезать.