19. Уступки (1/2)

Скверное настроение Питера наутро не улучшила даже розочка, которую он обнаружил прицепленной с внешней стороны его двери. Хотя размышления о том, откуда бородатый ухажёр вообще её взял, немного отвлекали от недовольства собой: это же надо было так сокрушительно провалиться — не только сам не реализовал задуманное, но ещё и проспал приход пусть и припозднившегося, но Старка. Не стоило, пожалуй, пить то пиво с Наташей. На вкус оно вроде бы было похоже на обычное, но повело парня явно сильнее предполагаемого. Назойливая жажда и головная боль тоже намекали на то, что напиток был слегка крепче, чем он думал.

Ладно, решил Питер, выпив литр воды и парацетамол, нельзя так просто отступать от цели после первой же неудачи: сегодня он попробует снова. Пока сбритое ещё не отросло.

Но днём на Базу приехала после долгого отсутствия Морган, отменив своим появлением любые игривые планы, вынашиваемые Питером.

Настроение упало окончательно. Пит, полностью доработавший и внедривший свою схему в Пятницу и не получивший (на что он в глубине души надеялся) новых заданий от Тони, снова обосновался в лаборатории Беннера, вылезая только для тренировок и приемов пищи. Он мастерскими ухищрениями избегал Старка в эти моменты, а потом сам на него обижался, что тот прикладывает недостаточно усилий, чтобы все же выйти на контакт.

Тони, в свою очередь, тоже не планировал отказываться от своих планов — поговорить по душам, но им препятствовало не только поведение Питера. Куда более весомой преградой стали две высокие фигуры, нарисовавшиеся в его кабинете в ненастный вечер.

— Девочки, тренд на плащи остался в восьмидесятых, не пора ли задуматься над сменой имиджа? — не очень весело прозвучала последняя попытка удержаться Старка за зыбкое настоящее. То настоящее, в котором Тони всегда помнил о грядущей угрозе, но в котором находил место и минутам радости. Настоящее, в котором он позволял себе стоить глупые радужные планы. Но строил он их на непрочном утесе, грозящем рухнуть в пропасть в любой момент, пусть и старался не думать об этом, чтобы не рехнуться окончательно.

Фьюри и Стрэндж мельком окинули друг друга взглядом, не меняясь в лице.

— Я подобрал место, — без предисловий заговорил последний. — Скалистые горы. Естественные катакомбы, сложный ландшафт. Камень, к которому они будут пробираться, будет защищён скалами многометровой толщины. Это даст вам время, чтобы попробовать его убить.

— Скалистые горы? Это другой конец страны, как ты это видишь?

— Порталы. Как только Танос со своей бандой окажется в атмосфере, мы с Вонгом отправим всех туда.

— И мы будем завязаны на вас двоих? А если вас прикончат? Квинджеты будут лететь туда от Нью-Йорка минимум полчаса. МАРКи — чуть быстрее, но не сильно. У нас не будет оперативных возможностей для перегруппировок.

— Да, — подал голос Фьюри. — Нью-Йорк— скорее всего атаке подвергнется именно он — будет защищать оставшаяся там часть команды, объединившись с войсковыми частями.

— А если они решат заодно снести половину Чикаго или Сан-Франциско?

— Нет, — качнул головой Стрэндж. — Мы добились того, что больше двух порталов они открыть не смогут.

— Неплохо, а один сделать можете? Или, слушай, ноль порталов — как тебе такая идея, а? — барабанил Тони пальцами по столу.

— В чужих областях все кажется легче, да? А ты можешь ещё в два раза увеличить скорость ядерного распада, Старк? — начал заводиться Стрэндж.

— Господа, к делу давайте. Старк, два — это гораздо лучший результат, чем то, на что мы рассчитывали изначально. С завтрашнего дня начинаем изучать местность и работу с порталами. Стрэндж, боевую мощь туда сразу брать?

— Нет. Достаточно старковского ИИ для составления модели местности. На месте обсудим создание локальных защитных полей. С командой… это уже сами решайте. Мы с Вонгом сможем отправлять вас туда через день.

— Эвакуация? — повернулся Старк к Фьюри, когда последние искры портала потухли.

Ник тяжело опустился в кресло. Кожа плаща с неприятным звуком проехала по коже обивки.

— Правительство категорически против. Мы не можем даже назвать точные даты. Эвакуация многомиллионного города — слишком масштабное и логистически сложное мероприятие. А если начинать это уже сейчас, то жизнь города встанет. Речь идёт о миллиардных убытках для экономики.

Тони молчал, сжав зубы. Казалось, после того случая, когда Пентагон готов был сбросить ядерную боеголовку на Нью-Йорк, его уже не должен был впечатлять цинизм и холодный расчёт людей у власти, принимающих подобные решения, но… они все равно впечатляли.

— Мы должны что-то сделать. У нас есть свои возможности.

— Все, что мы можем — информировать жителей. Это создаст панику, скорее всего, и мы не сможем скоординировать своими силами их действия. Здесь должны быть задействованы все государственные службы, включая армию. А попытки перехватить управление ими будут расценены, как захват власти. Такого не простят даже тебе, будь ты хоть сто раз народным героем и кумиром.

Практически без его участия мозг Старка уже прокручивал список «своих» на тот случай, если общей эвакуации действительно не будет: сотрудники, Роуди, друзья Паркера…

…стоп.

На мысли о том, кого из близких Питера нужно будет вывезти, Тони споткнулся. Он узнает. Он узнает, что эвакуации не будет. Старк представил, какими глазами посмотрит на него мальчишка, когда поймёт всю мерзость той ситуации, на которую их вынуждают согласиться. Только теперь Тони понимал, до какой степени ему хотелось, чтобы Паркер был на его стороне. И понимал, что для того, чтобы тот мог на эту сторону встать… нужно дать ему такую возможность.

— Устрой мне встречу с госсекретарем. Сенаторами. Чертом лысым. Мы будем добиваться эвакуации. Людей не оставят здесь, как пушечное мясо и «сопутствующий ущерб».

— Тони… — по желвакам Фьюри пробегали тени, как и всегда, когда он не хотел говорить то, что должен был. — Ты можешь представить, сколько времени это займёт? Торги, переговоры, потом участие, если удастся склонить их на свою сторону. Уверен, что это… разумное решение в данных условиях? Твои ресурсы ограничены. И нужно делать выбор, на что их пускать.

— Я справлюсь, — отрезал Старк. — Договаривайся.

Под холодной гладью стола пальцы спазматически стискивали запястье до характерных следов.

В противовес мрачным заботам Старка, Питер витал мыслями в облаках. Юное сердце, ещё ни о ком не бившееся быстрее положенного, требовало своего — томлений, волнений и надежд. Все чаще в воображении возникали странные расплывчато-романтичные образы, которыми он ни в жизни бы ни с кем не поделился.

Но, проходя мимо глубоких плетёных кресел, которые выставили на открытую веранду с наступлением сухой погоды, он невольно представлял, как они могли бы сидеть там вдвоём, тесно прижимаясь друг к другу и кутаясь в плед.

Он наблюдал за Баки и Стивом, тренирующим на газоне парные кувырки и упражнения на баланс, которые нашли в интернете (Роджерс придумал очень милый и оригинальный способ для установления телесного контакта, Пит даже позавидовал его изобретательности), и ему очень хотелось отпускать на их счёт едкие шуточки, но только для одного слушателя.

Долетавшие до сознания слова из глупых песенок, что включала себе Гамора, растягивая перетруженные мышцы, казались написанными о нем и его переживаниях.

Один и тот же образ проявлялся на каждом стоп-кадре его жизни — занимаясь любой ежедневной рутиной, Питер представлял, какой она могла бы стать, будучи разделённой с кем-то.

Не с «кем-то», разумеется. С ним.

Он фыркал сам на себя за эти глупости и старательно переключал внимание, пуще прежнего опасаясь, что Ванда — или, что ещё хуже — сам Старк увидят что-то из этих сопливых картинок. Пусть уж лучше будут сцены с их неистовым совокуплением у каждой стены каждого туалета на Базе. Питер сознательно не позволял себе представлять их в одной постели, опасаясь, что скатится к стыдным нежностям, поэтому для своих фантазий всегда выбирал места, не располагающие к излишествам и комфорту.

Вот только новых дров в этот костёр подкидывалось удручающе мало. Когда Морган увезли обратно в Нью-Йорк, Питер вновь начал искать встреч со Старком: задерживался за едой, учился в общих пространствах, расхаживал по переходам и коридорам чаще, чем того требовала необходимость. Но Тони почти не появлялся. И не писал. А в те разы, что они все же пересекались, смотрел на Питера, как ему казалось, пытливо и хмуро, спрашивал, как проходят опыты с Брюсом и общие тренировки, а затем вновь уезжал куда-то, постоянно поглядывая в телефон.

— Он абьюзер, я тебе говорю, — уверенно кивала Мишель, едва умещающаяся на экране со своими пышными кудрями. — Посылает тебе противоречивые сигналы, чтобы выбить почву из-под ног и заставить чувствовать себя неуверенно. То флиртует и ведет себя так, будто вы уже встречаетесь, то отстраняется и морозится.

Питер, уже сто раз пожалевший, что вообще заговорил об этом, морщился и закатывал глаза.

— Ты начиталась книжек по популярной психологии и теперь смотришь на все через призму их шаблонов. Он же не обычный клерк из офиса на Седьмой Авеню, ЭмДжей… — защищал он Старка, на которого только недавно жаловался. — У него… куча обязательств и работы.

— Да-да, классическое поведение девушки, которую динамят — она найдёт десяток причин, по которым парень ей не звонит, лишь бы не смотреть в глаза суровой действительности: он не звонит, потому что не хочет.

Недавний разрыв сказался на Мишель не лучшим образом. Сейчас она видела мир в весьма мрачных оттенках, предполагая наименее жизнеутверждающие версии событий. В какой-то степени ее оправдывало то, что она искренне желала для Питера лучшей участи, чем страдать от разбитых надежд. Питер, однако, от причинения добра неблагодарно уклонялся. Распрощавшись с подругой под предлогом режима, он решительно поднялся с кровати и натянул худи.

Он может сделать это и сам. Пойдёт и спросит — что все это значит? Почему их маленькая игра забуксовала, когда он успел в неё так втянуться, что весь остальной мир отошёл на второй план? Что, в конце концов, насчёт секса, который ему вроде как предлагали??

Впрочем, умение трезво оценить свои силы, привитое в ЩИТе, не оставило Паркера и здесь. Понимая, как сложно ему будет начать разговор на подобную тему, он нашёл уместный повод для визита. После успешного внедрения его системы в закупки он вынашивал теперь идею оптимизировать заодно потребление воды и химических средств. А если Старк не оценит порыв, всегда можно отговориться тем, что это самая безопасная и верная тема для участия в программах вроде «спасём планету вместе», которого от студентов повсеместно требуют университеты.

Он замер перед мастерской, ожидая, пока ИИ доложит о его визите, но двери разъехались перед его носом почти сразу. Старк знал, что это он? Или у Питера теперь расширенный доступ?..

Внутри царили сумрак и тишина. Казалось, здесь никого не было, и Питер собирался уже уйти, недоумевая, зачем Пятница его впустила, как заметил на диване темную фигуру. Зрение привыкало к почти полному отсутствию света и теперь он отчетливо видел Старка, полулежащего с закрытыми глазами. Тот прижимал подушку к животу, а рядом валялись скинутые кроссовки. Будто почувствовав взгляд, мужчина коротко поднял руку в приветственном жесте.

— Привет, — неуверенно начал Питер своим обычным голосом, сразу же замечая болезненное выражение, мелькнувшее на лице Старка. — Эм… ты… в порядке? — добавил он уже тише.

Если бы была хоть малейшая возможность сделать это, Тони бы поднял голову, ухмыльнулся и отпустил пару острот, не давая собеседнику заподозрить, насколько сильно он не в порядке. Но последние дни его доконали: бесконечные встречи и торги за человеческие жизни с правительственными шакалами, учуявшими новые возможности, выматывали и опустошали морально, а сильно сократившееся время сна добивало физически. Вдобавок к прочему, вчера он уснул, сидя в кресле, мышцы шейного отдела защемило, что в свою очередь спровоцировало приступ сильнейшей мигрени, снять который медикаментозно не представлялось возможным. Любое движение, звук или свет вызывали резкие вспышки в постоянной боли.

Тони казалось, если он встанет, то сразу же потеряет сознание. Поэтому он остался в том же положении, даже не попытавшись его сменить.

— Я хотел… да ничего, — опустился Питер рядом, поглядывая на заострившееся в сумрачных тенях лицо. Между тёмных бровей пролегла складка застывшего напряжения. Пит забыл, зачем пришёл, и никак не мог понять, что делать дальше — может ли он остаться, или его присутствие только усугубит ситуацию. Задавать вопросы измученному человеку, сидящему перед ним, явно не стоило. Оставалось только довериться чутью.

— Голова? — еле слышно спросил Питер, узнавший симптомы и обстоятельства. Когда Мэй страдала от мигрени, то делала примерно то же.

— Угу-м, — почти беззвучно отозвался Старк.

Затевать активность, предлагая сделать массаж, компресс, выпить таблетки или вызвать врачей, явно лишь усилило бы страдания пациента. Сам Питер тоже очевидным образом помочь никак не мог. Но не мог и заставить себя уйти. Он неуверенно опустил руку поверх руки, безжизненно лежащей на диване, осторожно поглаживая крупные костяшки. Рука дёрнулась, оживая, повернулась ладонью вверх, переплела их пальцы. Тони глубоко вздохнул, поднял гладкую прохладную ладонь, прислонил к своему лбу и замер в таком положении. Только размеренные вдохи нарушали замершую вокруг них тишину.

— Лучше, чтобы ноги были на одном уровне с головой, — прошептал Питер через несколько минут.

Он осторожно потянул голову Тони к себе. Тот, поддаваясь движению, опустился на его колени и с коротким болезненным шипением закинул ноги на диван, повернулся на спину. На лоб сразу легла другая невесомая рука, снова даря призрачно облегчающую прохладу. В волосы скользнули осторожные пальцы, проведя линии дорожек по коже, а затем боязливо замерли, опасаясь создать дискомфорт.

В любое другое время Старк всеми силами избегал бы того, чтобы Питер видел его слабость. В его глазах хотелось быть чем-то безусловно надежным. Крепким. Быть кем-то, кто всесилен и неуязвим, кто может защитить, на кого можно положиться, а не жалкой развалиной, неспособной встать с дивана. Но боль подчиняла. Напоминала Тони о том, что и он — обычный смертный, что и его может провернуть меж своими жерновами банальная человеческая природа. Боль стягивала маски и не давала играть роли. Не давала сейчас даже думать: например, о том, как нужно вести себя и каковы будут последствия этих минут. Поэтому он не думал, а просто растворялся в обволакивающем его смутном ощущении, что все правильно, что так и должно быть, растворялся в невесомых прикосновениях и слабом запахе другого человека, который, казалось, должен был бы делать хуже, как это всегда бывало с любыми духами Пеппер во время приступов мигрени, но он… не делал.

Давящий тяжелый шар, перекатывающийся от лба к вискам, проламывающий все на своём пути, затихал медленно. В конце концов он осел у затылка, пульсируя там остаточными ударами. Тони не заметил, как постепенно смог отключиться под прикосновениями тонких пальцев, едва задевающими волосы.

Убедившись, что мужчина уснул, Питер ещё некоторое время продолжал поглаживать его по голове, прежде чем убрать руку, оставляя лишь ту, что лежала на лбу. Сердце сжималось и вздрагивало сильнее, когда он смотрел на расслабленное лицо доверчиво лежащее под его ладонью. Направляясь сюда, Питер, как ему казалось, был готов к чему угодно. К тому, что его вернут с небес на землю насмешливыми ремарками или вовсе отошьют. Или, что поимеют прямо на столе, чуть приспустив свободно сидящие на бёдрах штаны. Или — на это он надеялся где-то совсем в глубине души — скажут что-то веское и значимое. Что он важен и ценен, что место, которое готов Старк выделить в своей жизни под него, Питера — не заброшенный дальний угол, в который заглядывают только по случаю.

Но он совершенно не ожидал, что разбитый Старк уснёт на его коленях, а сам он будет гладить его по волосам и рассматривать плотно сомкнутые губы, думая о том, суждено ли им вообще когда-нибудь его поцеловать. И понравится ли ему. Он редко целовался, слегка брезгуя этим со своими одноразовыми приятелями. Однажды от него даже сбежал, как он считал, «верняковый перепихон», когда Питер уклонился от его пухлявых розовых губ с запахом оплаченного Паркером коктейля.

«Я тебе не шлюшка какая-то!», обиженно заявил тонконогий блондинчик, выворачиваясь из его рук, и удалился, гордо покачивая своей маленькой задницей. Питер недоуменно посмотрел ему вслед, а затем отвернулся обратно к стойке бара. Но ошибку учёл и впредь старался либо быть разборчивее и не угощать пташек, тешивших себя иллюзиями, что они пришли в клуб в поисках большой и чистой любви, либо идти на компромиссы и подставляться под поцелуи, хотя бы ненадолго.

Но со Старком, казалось ему, все должно быть… как-то иначе. При мысли о его губах на своих Питер чувствовал, как внутри закручивается невидимая пружина. Будто он — механическая игрушка, которая пустится в восторженный пляс, едва всемогущая рука отпустит заводной ключ.

На прошлой неделе он видел снимок у Нэда в сториз — они с подружкой обнимались на фоне рано цветущей саккуры, которой очень гордился Мэдисон-сквер. Питер смахнул экран влево, закатив глаза — последнее время друг сильно перебарщивал со ”смотрите-у-меня-есть-отношения”-контентом в своих соцсетях. Но, вопреки всему, картинка запала в душу. Что, если бы по той аллее, усыпанной бледно-розовыми цветами, шли они со Старком?.. если бы он вдруг развернул его к себе и, невидимо усмехнувшись, поцеловал?.. медленно, глубоко, удерживая за затылок, чтобы и не думал отстраняться?.. Спохватившись, что эти девчачьи мечты могут быть подсмотрены, Питер упорно гнал их от себя, но, в полном соответствии с правилом ”не думай о белой обезьяне”, они вновь и вновь, обрастая новыми деталями, воскресали в его разуме, всякий раз, как он думал о Старке. Или рассматривал его губы, как сейчас.

Питер слабо вздохнул и отвёл взгляд, думая, что неприлично так долго пялиться на спящего человека. В область зрения попал тот самый стол, на который в других своих фантазиях он опирался, пока Старк, держащий руки на его плечах, вбивался в него сзади до упора. Парадоксальным образом, происходящее в настоящем казалось ему ещё более интимным и сближающим.

Он несколько раз проваливался в легкую дрему, не позволяя себе уснуть по-настоящему. И когда через пару часов Старк, поворочавшись, открыл глаза и в первый момент непонимающе посмотрел на него снизу вверх, Питер сразу коснулся его груди успокаивающим жестом.

— Тебе лучше?

Тони несколько раз моргнул, положил свою руку поверх ладони Питера и провёл по себе с чуть большим нажимом.

— Вроде да, — он снова прикрыл глаза и глубоко зевнул, не открывая рта. — Со следующей недели планируется запускать первую волну эвакуации. Предупреди друзей, чтобы собрали все необходимое, ну и докупили, что нужно. Документы все, опять же. Если не хотят в толчее и пробках уезжать — пусть заранее едут.

Он почувствовал, как напряглись мышцы под его головой, как Питер чуть сжал ткань его рубашки, цепляясь тонкими пальцами за ткань.

— Скоро все начнётся, да?… или, вернее сказать… закончится.

Как же мелко выглядели все его жалкие мечты и проблемы в тени нависающего над ними грядущего хаоса.

— Начнётся, закончится… да. И жизнь продолжится, так или иначе.

Ни разу ещё эта неприятная мысль не виделась Тони так ясно: а стоит ли им сближаться больше сейчас, когда каждый может погибнуть ещё до наступления лета? Если не выживет только один из них… будет ли второму легче, если они не увязнут ещё глубже друг в друге, или, наоборот, будет жалеть о том, что они не использовали оставшееся время на полную?..

Тони медленно сел и потёр лицо руками.

— Два часа ночи. Иди поспи в нормальной кровати? — сменил удручающую тему Питер.

— Что, не хочешь больше быть подушкой? — подыграл Старк.

— Боюсь, я недостаточно… ортопедичен. Часто у тебя мигрень? — Питер встал, чтобы размять затёкшие конечности.

— Не очень… это из-за мышечного зажима, или спазма сосудов, или что-то в таком роде. Ерунда, одним словом, — к Тони вернулась его способность изображать железного во всех смыслах человека, чем он сразу и занялся.

— Ну конечно. Сходи завтра к мисс Стивенсон, она же как раз по этой части? — припомнил Питер массажистку Кэпа.

— Угу, — кивнул Старк, даже не пытаясь вложить в этот жест немного убедительности. Он уже стоял возле стола, выводя экраны мерцающих голограмм.

— Ложись спать, а? — вздохнул Питер. — Прошу тебя.

Внутри будто что-то щелкнуло. Питер никогда его ни о чем не просил. Вот так — открыто и спокойно. Он же не может… не может просто проигнорировать это?

— Ладно, — смахнул он голограммы обратно и пошёл к двери.

Питер недоверчиво наблюдал за его действиями, будто не верил, что на его просьбу вот так просто согласились.

— Ты сам-то идёшь? — обернулся от дверей Тони. — Или хочешь здесь побыть?

А он может здесь побыть? Пит даже не думал, что обладает подобными привилегиями.

— Иду, да, — коротко зевнул парень, изрядно утомлённый своим безмолвным бдением.

У развилки, где они должны были разойтись по своим комнатам, Тони притормозил и повернулся, вглядываясь в сонное лицо. Длинные ресницы, кудри, спадающие уже до глаз. Поздно, Тони, поезд ушел, ты уже провалился так глубоко, что терять его будет невыносимо в любом случае — зайдёте вы дальше или нет.

— Питер? Ты как вообще, все… нормально?

Мальчишка торопливо закивал.

— Да-да, все отлично, я сдал все проекты, и по новым есть идеи. И доктор Беннер обещал, что мы сможем потренироваться с Халком, и у меня остаётся время, я могу… ну, помочь с чем-нибудь, если будет нужно.

Ему очень хотелось дать понять мужчине, что он не станет дополнительным пунктом в огромном ворохе других проблем. Что он взрослый и самостоятельный, что с ним не нужно возиться. Что он понимает, как сейчас распределены приоритеты и каков их масштаб.

Словно в ответ на эти мысли Старк каким-то извиняющимся жестом потрепал его по плечу.

— Спасибо. Через пару дней должно стать посвободнее, и мы… я… тебе составлю список задач, ладно? Потому что сейчас это какой-то бесконечный хаос.

Даже в своей комнате Питер ещё чувствовал следы его прикосновения.

***

Негромкий стук в дверь вытащил Старка из какого-то смутно-приятного сна. Пока он приходил в себя и пытался зафиксировать развеивающийся сладкий морок в деталях, стук повторился. А что, если?.. Не уточняя у Пятницы детали, Тони хрипловатым со сна голосом приказал ей открыть дверь неизвестному гостю, а сам повернулся на спину и приподнялся на локтях. Одеяло накрывало нижнюю половину его тела, но многозначительно приподнималось в районе бёдер.

Посетитель, вошедший со странным шумом, однако, не спешил выходить из прихожей в спальную зону.

— Мистер Старк? — раздался приятный женский голос. — Доброе утро, могу я войти?

Тони резко сел и дернул одеяло на себя.

— А вы кто? — он чувствовал себя немного глупо, впустив неизвестную девушку в комнату.

— Мисс Стивенсон, массажист-терапевт.

— И?.. — требовательно переспросил Старк.

— Простите, сэр… возможно, произошло недоразумение?.. система прислала мне сообщение, что вам необходим сеанс, указано было это время. Я не вовремя?

Тони хмыкнул.

— Система, говорите… ну проходите, раз пришли. Это у вас там стол с собой? — догадался он о природе странных звуков, будто в комнату закатили что-то тяжелое.

— Да.

— Понятно. Ладно, раскладывайтесь тогда, я буду через пять минут, — крикнул Тони по дороге к ванной. — Или вам помочь?

— Нет, — весело отозвалась девушка. — У меня сильные руки, скоро сами убедитесь.

Когда спустя час жертва лечебного массажа, покряхтывая, усаживалась за своё рабочее место, то была полностью убеждёна, что мисс Стивенсон дала бы фору даже Наташе, случись им сойтись в рукопашной. Тони бросил быстрый взгляд на часы: времени было не так много, но слишком уж хотелось дать понять Паркеру, что он оценил его выходку. Рука сама потянулась к телефону.

[TS]:

Ко мне и раньше подсылали опасных красивых женщин

Но это были либо шпионы типа Фьюри, либо глупые приятели со своими «оригинальными» подарками

От тебя не ожидал такого

[PP]:

Если ты пишешь сам, то все прошло не так уж плохо

Что поделать, если твои вкусы так предсказуемы

[TS]:

Дышится определённо легче

Не знаю точно, от массажа ли такой эффект, или просто потому, что эта пытка закончилась

Как ты это выносишь

Питер поднял голову от телефона и надул губы. Старк не отреагировал на его комментарий о вкусах, а показывать ещё раз, что его зацепило упоминание «красивых женщин», он не хотел. Проигнорировать?.. Но ведь Старк наконец-то написал ему после долгого перерыва. А вот так, без повода — и вовсе впервые. Было жаль так быстро обрубать эту веточку.

[PP]:

Я сам к ней не хожу, могу себе позволить такую роскошь

А вот тебе уже надо

[TS]:

Да-да, я старый, знакомая песня

Придумай что-нибудь пооригинальнее

И к кому ты тогда ходишь, кстати?

Питер подсобрался и на пару секунду завис, а потом, не давая себе сомневаться, набрал короткое сообщение.

[PP]:

К Льюису

Льюисом звали усатого невысокого крепыша, работавшего мануальным терапевтом на Базе. Он почему-то не испытывал особого пиетета к окружающим его супергероям, и вместо того, чтобы восторженно выспрашивать их о супергеройских подвигах, сам развлекал пациентов бесконечными байками о своих многочисленных детях и суровой жене. Так что упоминание его в подобном контексте было лишь самую малость двусмысленным, но в целом безопасным. Но Старк не отвечал уже три минуты, и Пит успел занервничать.

[TS]:

Хм, интересная биография.

И он, значит, в твоём вкусе?

Питер глупо хихикнул.

[PP]:

Ну… хоть красивым его и не назовёшь, зато руки творят чудеса

[TS]:

К прочим моим грехам ты хочешь добавить ещё и увольнение многодетного отца, Паркер?..

— И с кем ты там чатишься с такой идиотской улыбочкой? — на стул напротив Питера опустилась Ванда.

— Ничего я… ни с кем, — напустил на себя Питер равнодушный вид, нервничая, что не может ответить Старку.

— Давай, колись. Сегодня утром мой бывший спросил, какой подарок выбрать его нынешнему на годовщину знакомства. Только свежая сплетня улучшит мое настроение. Так что там у вас?

— Старк грозится уволить того мануальщика, к которому я хожу, потому что я похвалил его руки, — снизив голос, с довольным лицом объяснил Питер.

Ванда изобразила такой жест, будто ее сейчас стошнит.

— Спасибо, Паркер, мне уже лучше. Если бы люди знали, какими кретинами выглядят со стороны, когда влюбляются, они бы держались от этого подальше.