Часть 42 (2/2)

Поначалу Барнс осторожно пытался за плечи отодвинуть подальше обезумевшую королеву Монстрополиса, но после того, как он заметил ее положение, единственный барьер между двух беременных женщин — сам Баки. Ситуация патовая.

— Почему сутками? Я отправила его домой часа полтора назад, — оправдывается Александра.

— Он постоянно пропадает с тобой!

— Неправда, — резко отрезает Саша и отодвигает Баки в сторону, схватив за плечи. Ей надоело, что его толкают. Теперь она набралась смелости дать отпор. — Просто дорога занимает много времени.

— Отвяжись от него, — грозит Шикла и поднимает руку, чтобы толкнуть девушку, но останавливается тут же.

— Слушай, — выставив ладони перед собой, говорит Саша и переходит на два тонна ниже, чтобы не привлекать к себе внимание, — я по гроб жизни ему должна, — говорит она и ежится от слова «гроб», — всем ему обязана. Мне было больно и тяжело, когда мы встретились. Я не могла забыть или полностью вычеркнуть свою боль, совершенно не справлялась с ней долгие годы, — едва сдерживая грусть, говорит Саша. Притянув девушку к себе, Баки бережно целует её в висок, не выпуская из объятий, чтобы она чувствовала себя в безопасности. — Уэйд заполнил собой дыру в моей душе. Мне и в голову не придет ему навредить. Я действительно отправила его домой, когда он пришел сегодня ко мне.

— И, кстати, поздравляем, — говорит Бак и кивает на живот Шиклы.

Королева медленно выпускает воздух из легких, упирает руки в бока и борется с собой, со своим желанием что-нибудь испортить. Подумав немного о ситуации в целом, она сдается.

— Теперь мне труднее тебя ненавидеть, но ты мне все равно не нравишься, — честно говорит Шикла.

— Ты мне тоже, — также честна Александра.

Ушла жена Дэдпула также громко, как и пришла, по дороге скинув целый стеллаж магазина и, как в самых пафосных фильмах, не обернулась на шум за спиной. Дамочка боевая. Понятно, что в ней могло понравиться Уэйду. Однако есть вещи, которые «слишком» даже для него, но пока Уилсон с ней счастлив, за него счастливы его друзья. Раз уж Баки сам узнал о беременности, ему рассказали о намерении стать крестной матерью и мужчина не против. Заприметив оленьи рога, Баки надевает их на голову. Заметив это, Саши тут же быстренько снимает их с головы мужчины, вешает обратно на полку.

— Что? Раз роль Санты занята, буду твоим верным…

— Оленем??? — перебивает девушка и переходит на шепот. — Оленьи рога и верность — разные вещи. Я тебе рога никогда не наставляла, так что они тебе не нужны, — говорит Саша и осматривает Барнса с ног до головы. — Тебе нужен кокошник, голубой. Из тебя выйдет отличная снегурочка. НО, мы прибережем это на Новый Год, как полагается.

— Значит, я твоя внучка? — с прищуром спрашивает мужчина и движется к кассе с тележкой. — Странная фантазия.

— И то правда. Нам ведь не нужны костюмы, чтобы поэкспериментировать, — говорит девушка и поддевает Баки плечом, на что тот резко останавливается.

— Доктор запретил, и я запрещаю.

На грудь Барнса ложится женская ладонь, Саша делает шаг к нему и тянется ближе к губам, нарочно не убирая бороду Санты, чтобы подразнить. Дыхание Баки замедляется, весь мир притормозил, и ему так отчаянно хочется поддаться вперед, пройти свои десять процентов пути, но голос доктора Карева в голове звучит громче своего собственного. На последнем триместре беременности, да с угрозой преждевременных родов, близость под запретом. Мужчина закрыл глаза и старается дышать глубоко, чтобы остановиться и не пойти дальше, даже в плане поцелуя, который неожиданно получает. Трепетный, чувственный поцелуй прямо через белую накладную бороду.

— Теперь точно пойдут разговоры, что я целуюсь с мужчинами, — в сантиметре от губ говорит Баки.

В ответ на это девушка выправила волосы из-под новогодней шапочки и пряди касаются плеч. Заодно поправив демонстративно бюст, Саша шлепнула себя же по заднице, а затем, виляя бедрами, насколько это получается сделать в ее положении, направилась первой на кассу, прямо под мечтательный взгляд в спину <s>(чуть ниже)</s> своего мужчины. На выходе из торгового центра Саша оставила на посту охраны коробку, молча кивнув одному из работников. Подарок предназначен Майору Рощину, он это понял, а охрана не полезет к коробке, потому что именно Майор предупредил о посещении этого места и установил больше камер, расширил периметр наблюдения, а спонсор такого роскошества — Генштаб.

Нет ничего лучше, чем лежать на диване в новеньком мягком костюме кигуруми на седьмом месяце беременности, наблюдач за тем, как по комнате развешивают гирлянду двое мужчин. Следить за тем, какую гирлянду где вешают, как это делают, в целом руководить процессом, а позже наслаждаться итогом в полной темноте, нарушает которую свет маленьких огней разного цвета. Быть свидетелем «там криво», «потяни на себя», «нет, не так» и «ты мешаешь» — истинное наслаждение.

На следующий день с самого раннего утра, пока Барнс и Роджерс отсыпались после задания, Александра и Нейт занялись украшением елки. Выйдя на запах вкусного завтрака, Баки заметил наполовину наряженную ель и его немой вопрос заставил смущенно пояснить:

— Мы не дотягиваемся до верха, а на стул я не полезла.

— И правильно сделала, — говорит Барнс и нежно припадает к губам любимой женщины, на шее которой красуется мишура. — Ты не исправима, — констатирует он и снимает елочное украшение.

За окном вторые сутки валит снег крупными снежинками, улицы погружены в снег. Службы города не справляются с таким количеством работы, потому все меньше людей выходит на улицу. И еще меньше машин способно проехать по заснеженным дорогам. Никто и не собирался уходить в этот день. Впервые за много лет Александра доверила наряжать елку другим, сыну и Баки, а Стив активно учится готовить, заодно и помогать с праздничным ужином, к которому нужно многое подготовить.

25 декабря, вечер. После вкусного ужина и совместного просмотра новогоднего мультика, настало время вскрывать подарки. Неловких пауз было предостаточно. Начиная с того, кто будет сидеть рядом с Сашей при просмотре мультика, заканчивая тем, чей подарок она первым вскроет. В любой другой день это серьезно доставало бы девушку, разрываться между двумя мужчинами и копаться в себе в очередной раз упрекая, что она не знает, кто отец, но не сегодня.

Первым она вскрывает подарок от Дэдпула и обнаруживает в коробке два одинаковых комбинезончика, которые высоко подняла вверх и рассматривает. Оба красные и с эмблемой Дэдпула.

— И как различать, где чей? — спрашивает Стив.

Девушка разворачивает обратной стороной комбинезон, чтобы мужчина смог прочесть: «Я девочка, кретин», а второй разворачивает Баки и на нем написано: «Здоровяк».

— Очень предусмотрительно, — с широкой улыбкой признает Стив.

— Теперь я открываю! — радостно говорит Нейт и направляется к самой большой коробке из всех, предназначенной ему.

Вскрыв подарок, ребенок обнаруживает огромную железную дорогу с машинками и поездами, которая настолько ему нравится, что он оцепенел и рассматривает картинки на коробке, не преступая к распаковке содержимого. Очередь Стива. Открыв свой подарок, он достает рупор и смотрит на Сашу, а-ля «серьезно?». В ответ девушка смеется и почётный глаза за плечом Баки.

— Сомневаюсь, что так она станет тебя слушать, — говорит любимый Гризли и кивает на рупор.

Подошла очередь Барнса, которому Саша подарила хорошенькую бритву.

— А то бреешь охотничьим ножом, — протестует девушка и проводит пальчиками по гладковыбритому лицу мужчины. — Повезло, что на тебе заживает быстро, но зачем доводить? А вот тут еще остался порез, — говорит она и осторожно проводит по ранке, легко и невесомо целует рядом, получает поцелуй в ответ.

Картина того, как эти двое ласково обмениваются поцелуями, страшно выводит Стива, а вот Нейт до сих пор занят своим подарком, ему нет никакого дела до ситуации. Взяв рупор, Роджерс начинает говорить в него, только чтобы остановить щенячьи нежности.

— У меня тост, — обращает на себя внимание Стив и убирает рупор, когда две пары глаз наконец смотрят на него, пусть и с осуждением. — Я немного тренировался.

— Говорить тост? — спрашивает Баки и поворачивается корпусом на Кэпа, а вот Саша по-прежнему повернута к своему Гризли, потому что так ей лучше видно Нейта, который начал собирать железную дорогу прямо за диваном.

— Говорить на русском, — отвечает Стив и поднимает бокал шампанского вверх. — Слава Советскому Союзу, — говорит !по-русски! Кэп.

Барнс продолжает сидеть с каменным лицом, а вот Сашу распирает смех, который она из последних сил сдерживает, а чтобы не выдать себя окончательно, прячется за спину Баки. Снова.

— Поддерживаю. Ленин красавчик, — !по-русски! отвечает Барнс и все-таки начинает смеяться.

Последняя фраза добила Александру, она начинает смеяться в голос, заражает громким смехом Баки и тут Стив понимает, что ляпнул не то, на что рассчитывал. Отпив шампанского, он проводит рукой по шее и откидывается на спинку кресла, на котором сидит.

— Романофф… — на выдохе шипит Стив.

— Жаль… — пытается говорить сквозь смех Саша. — Жаль, что мы не засняли, как Капитан Америка желает славы Советскому Союзу.

— А что такое Советский Союз? — спрашивает Нейт.

— Моя родина, — отвечает Саша. — Вообще-то, — задумывается она, — родилась я в Российской Империи, но это одна и та же страна. Сейчас это Россия.

В руки Александры ложится коробка, которую ей подал Баки. Найдя внутри аппарат для приготовления сладкой ваты, в голове тут же всплыли воспоминания другого мира.

Антагонист моего сердца, 21 частьПришло время обмениваться подарками. Для большой компании идеально подошел «секретный Санта». Мне достался в подарок аппарат, который делает сладкую вату. Хотелось бы посмотреть, кто это подарил, но нужно держаться правил. Предположив, что даритель Тони, я очевидно промахиваюсь. Никто не признается, кто это подарил мне. Однажды гуляла глупая шутка, что я любитель сладкой ваты, но узнать, кто пустил слух, я не могла, была без памяти, а после забыла.

***

Справедливости ради, Александре нравится сладкая вата. Прежде чем окончательно рассориться в тот самый день рождения, когда Саша открыла для Баки Кони-Айленд, девушка сама призналась, что любит сладкую вату, которую уплетала с таким удовольствием, что не заметила, как Барнс заманил её на колесо обозрения, а уж там согревал бедняжку от холода ледяной кабинки, потому что Саша была в легком платье персикового цвета. Разница в том, что это было здесь, но там Барнс не мог знать про сладкую вату. Ткнув пальцем в небо, суперсолдат попал в яблочко.

Рассматривая аппарат в своих руках, на глаза Саши наворачиваются слезы. Такая реакция немного пугает Стива, но абсолютно понятна для Баки, который, привычно для него, вытирает большими пальцами слезы с лица любимой женщины, что плачет все чаще. Гормоны бьют через верх, Александра стала часто плакать от чего-нибудь милого. Пусть иногда ей и приходится объяснять, что милого в почтальоне, который не позвонил, а постучал в дверь, чтобы не разбудить ненароком беременную девушку. Догадаться, почему стук в дверь вызвал слезы, Баки не смог, но понял в последствии.

На телефон Роджерсу приходит сообщение, от которого мужчина меняется в лице. Ему совсем не хочется уходить, но просто необходимо это сделать.

— Пап, ты мне поможешь? — наконец спрашивает Нейт, который слишком мал, чтобы разобраться с железной дорогой.

— Мне нужно… Я скоро вернусь. Эй, — говорит он и надевает куртку, — разве не время ложиться спать?

— Точно, — поддерживает Саша, — мы сбились с курса, начав открывать подарки сегодня. Остальное откроем завтра.

— Завтра? — переспрашивает Баки, который отреагировал на просьбу помочь с дорогой и увлечен тем, что осматривает детали к ней.

Торжественно пообещав, что подарки никуда не денутся, а время спать наступило, Саша проводила Стива и уложила сына спать, пока Баки убирал в гостиной. Выйдя из детской, девушка застала своего Гризли на полу, соединяющего детальки дороги. Решив пустить на самотек суперсолдата, впавшего в детство, она выключила гирлянду по периметру комнаты, но оставила одну на елке, и отправилась спать.

Разбудило Сашу то, что Баки без сил плюхнулся в постель. Открыв один только глаз, она пытается понять, ложился ли он вообще спать.

— Ты время видел? Пять утра, — хрипит сонным голосом Сага.

— Точно! — подскакивает мужчина и роется в прикроватной тумбе. — Погоди-погоди… С днем рождения, — говорит Баки и протягивает коробочку для украшений.

Рассматривая подарок в руках, девушка спрашивает:

— Ты помнишь, что не ты мне делаешь предложение, а я прошу тебя на мне жениться?

— Еще ка-а-ак, — с грустью тянет Баки и садится на кровати.

Поднявшись корпусом с постели, Александра с осторожностью вскрывает подарок, будто на нее выпрыгнет монстр, но внутри не монстр, а та самая подвеска в виде звездочки на тонкой цепочке, которую подарил ей Барнс перед похищением. Прямо пока она была без сознания от пулевого ранения, Земо снял цепочку ненароком, потому что схватил Сашу за шею, а Баки смог найти подвеску и вернул своему Кексику. С осторожностью надев на себя любимое украшение, Александра проводит пальчиками по подвеске на шее, накрывает губы любимого мужчины своими, а после валит его на постель, чмокает в нос.

— Дай угадаю… — шепчет она в губы Баки. — Вы с Нейтом всю ночь играли?

Глаза Барнса широко открылись от удивления, а щеки начали розоветь от смущения, что говорит само за себя. Утвердительно кивнув в знак согласия с собой же, девушка накрывает Баки одеялом и идет завтракать, позволяя ему выспаться. Даже суперсолдатам нужен сон, пусть и в меньшей степени. Отругать она успеет каждого, но не сейчас.

Хозяйничая на кухне, Саша не сразу замечает, что Стив вернулся и уже какое-то время пялится на полностью собранную железную дорогу. Устало выдохнув, он берет чашку кофе из рук Александры, которая успела заварить его, пока мужчину одолевала обида. Присев на высокий стул у барной стойки, за которой и орудует завтрак девушка, Роджерс молчит, потому как не хочет снова ссориться.

— Нельзя дарить пятилетнему мальчику крутую железную дорогу и попросить его подождать тебя, уйти надолго и вот так расстраиваться после, — пытается ободрить Саша и садится рядом со Стивом.

— Ты просто защищаешь Барнса, — с ухмылкой говорит Роджерс.

— Он тут не при чем, — отвечает девушка и кладет ладонь на спину мужчины. — Я не пытаюсь тебя задеть, но мне нравится подкалывать, а ты принимаешь это слишком близко к сердцу. Просто шутки, — пытается достучаться она.

— Как, например, рупор? — с обидой цедит мужчина.

— Стив, подарок на Рождество не должен быть дорогим материально. Он должен радовать. И он порадовал всех, кроме тебя, — мягко объясняет Саша и гладит спину Роджерса, успокаивая и поддерживая. Ей не хотелось его обидеть.

— Когда я говорю, меня и так все слушают, кроме тебя, — передразнивает он и поворачивается наконец лицом к Саше на последних словах.

— Не говоришь, а командуешь, — поправляет девушка. — Я больше не твой солдат.

— Но уже и не моя жена, — заканчивает Стив.

— Зато всё еще мать твоего сына, — напоминает Саша.

— Может и больше, — парирует он и опускает глаза на животик девушки.

Перетягивание одеяла на себя порядком надоело и потому, чтобы прекратить этот разговор хотя бы еще на день, Александра набирает воздух в легкие, немного выпячивает нижнюю губу и грозит мужчине:

— Вот начну рожать прямо сейчас, залью тут все околоплодными водами и тебе придется ответить перед Вселенной за то, что ты достаешь меня.

Мужчина поднимает ладони вверх в знак капитуляции и начинает смеяться от такой угрозы. Ситуация улажена, напряжение сошло на нет. Саша притягивает Стива в свои объятия и получает трепетный поцелуй в щечку.

— С Рождеством, — шепчет она.

— С днем рождения, — отвечает он.