Часть 35 (1/2)

К концу подходят первые сутки кровавого побоища от Дэдпула. Штаб Гидры в Нью-Йорке стёрт с лица Земли. Довольный хорошей перестрелкой Уэйд возвращается к себе. В теле два десятки сквозных ранений, а на лице улыбка. Показная радость и эйфория от перестрелки сходят на нет, когда зад Дэдпула приземляется на диван.

Рука сама потянулась включить телек, который последним смотрела Саша. В связи с этим, включается ненавистный RTS, где постоянный ведущий Аманда Ньюман освещает разрушение штаба, находясь прямо на обломках здания. Уэйд предупреждал, что применит СИ-4, Уэйд пустил в дело угрозу.

— Официального заявления о произошедшем теракте ни одна из сторон не дала, — говорит Аманда в объектив камеры. — Что известно доподлинно, напал на штаб Дэдпул, а значит Алтимейтс. Генштаб России не выдвигает никакого заявления, как и сама Александра Роджерс. И это в свете того, что до сих пор неизвестна причина скопления агентов и героев Земли у порта на окраине города прошлым утром. Жестокость на грани ультра насилия. Вопиющая провокация.

Аманда продолжает эфир и в кадр попадают тела агентов, которые никто не намерен скрывать. Однако Уэйд выключает звук, потому что его раздражает голос Аманды и всё, что она говорит, но мужчина не может отказать себе в удовольствии наблюдать за последствиями своих действий. На экране то и дело мелькают кадры разрухи, но улыбка сходит с лица наёмника, который медленно стягивает с себя маску и звонит Саше.

— Я понятия не имею, где ты и как ты… Надеюсь, ты сбежала и в полном порядке, потому что если нет, то я полный кретин. Нет, я так и так кретин, который тебя обидел и даже не успел извиниться, — глаза Уилсона перестают блуждать по комнате и смотрят на экран, где лицо Аманды краснеет от злости. — Мне плевать, что о тебе говорят люди, Птенчик, ты же знаешь. Ты самая добрая и замечательная девочка в мире и никто не убедит меня, что ты зло. Я буду тем, кто пустит пулю в лоб каждому сукиному сыну, причастному к… Я отомщу за тебя и не успокоюсь, пока каждая мразь не отправится на тот свет. Вот так вот! — обещает Уэйд и гнев уходит, приходит тоска. — У меня к тебе одна просьба, всего одна… Прояви смекалку и милосердие, или что там ещё нужно…? Вернись, пожалуйста, всего на денек… Прошу тебя, Сэмми, мне нужно с тобой поговорить. Может ты снова на Аляске и я слово даю, что оставлю тебя в покое после, но мне нужно тебя увидеть ещё хотя бы… Раз. Всего один раз, — Уэйд берёт паузу и закрывает ладонью глаза, из которых капают слезы. Стоило ему открыть рот, чтобы продолжить, голосовая почта объявила о конце разговора и сбросила вызов. — Я… — не успевает договорить он.

Уилсон поднимает глаза, чтобы взглянуть на погасший экран мобильного, но вместо этого замечает, как на экране телевизора лицо Аманды меняется с грозного на удивлённое. Наёмник понимает, что-то происходит, а репортёра сменяет Александра.

— Вот черт! — вскрикивает Уэйд и быстро ищет пульт, включает снова звук на телевизоре.

На транслируемой записи, которую пустили в эфир незамедлительно после получения от неизвестного источника, видно только лицо Александры, едва-едва видно шею, а на заднем фоне пусто, только тьма.

— Мне нравится пресса, — спустя несколько секунд молчания говорит Саша, лицо которой не выражает никаких эмоций. — Нравилась. Слова ранят, но ещё больнее ранят пули, например. Моя жизнь для вас как сериал. И это тошнотворное зрелище. Финансирование прикрыли. Меня больше не волнует судьба каждого из вас, — говорит она и делает глубо-окий выдох. — Живите, как хотите, делайте, что хотите. Я больше не возглавляю сопротивление, точно не возглавляю Гидру, как бы этим не бредили идиоты вроде Алана Катчера. Единственное, что я хочу сказать, прежде чем исчезнуть… — Саша опускает глаза и даёт себе время набрать воздух в лёгкие. — Будьте более самостоятельными, что-ли… Потому что тяжелее всего терять несбывшееся. Оглянуться не успеешь, жизнь пройдёт мимо. Но… Решайте сами, а я… Я не в форме и вне происходящего. Вы столько раз пытались меня убить, сместить или заткнуть, что я сбилась со счета. Этого больше не потребуется.

Райские сады, АсгардЛоки имеет привычку скрываться в глуши садов, под давно «избранным» им же деревом, ещё со времён побегов от отца, который жаждал выпороть хулигана за очередную шалость. Бог Обмана сидит на земле, пребывая в крепких раздумьях, как вдруг к нему подсаживается Тор.

— Что? Потерпел фиаско? — осторожно спрашивает Бог Грома.

— Не понимаю, что я сделал не так?

— Не своди всё к себе. Ты не знаешь, какие чувства двигали этим побегом.

— В последнее время она не испытывала чувства, располагающие к побегу.

— Не будь так уверен. Это я тебе как брат Бога Обмана говорю.

— Намекаешь…?

— Что угодно можно подделать, Локи. Тебе ли не знать. Ты сделал всё, что мог.

— Едва ли. Такие чувства подделать невозможно.

— Давно ты стал экспертом?

— Я просто хочу лучшего для неё, — наконец взглянув на брата, серьёзно говорит Лафейсон.

— Тогда перестань делать ситуацию более странной. Тебе ли не знать, что можно легко сделать только хуже.

Совсем не просто пустить ситуацию на самотёк, но Тор прав. Дальнейшее вмешательство чревато куда большим провалом. Может и катастрофой. Остаётся ждать.

Несколько дней Дэдпул беспрепятственно и в открытую убивал агентов Капитана, который никак не вмешивался в происходящее, потому что занят другими задачами. Каратель особо не скрывается с тем же намерением истребить Гидру, но привлекает к себе гораздо меньше внимания.

Для Стива настало время решить для себя, чего он окончательно хочет сильнее всего. С намерением принять решение, Кэп собирается провести день приятных воспоминаний в дали от Нью-Йорка и суеты в городе. К счастью, Нейт отчаянно просится повидаться с дядей Уэйдом, и тот только рад провести день с парнишкой.

POV Стив Роджерс

27 августа 2016 год, день свадьбы

Разве она не должна появиться прямо сейчас? Где чёртов распорядитель? Найдя взглядом Курта, становится ясно, Сэм пропала. Лучше бы с ней что-то случилось, чем она решила сбежать. Она не имеет права со мной так поступить! Стоило мне сделать шаг от алтаря к дверям дома, Старк остановил меня и отправился всё проверить сам.

— Дамы и Господа, — привлекает к себе внимание распорядитель, — прошу, возьмите по бокалу шампанского. У невесты произошла проблема с букетом, но она скоро выйдет.

Букетом? Что здесь происходит? А где Барнс? Ну уж нет! Сэм не могла с ним сбежать. Я не верю… Она ведь разбила ему сердце, как я и планировал, может даже лучше. Нахер это всё, мне нужно лично проверить.

— Стив, стой, — пытается остановить меня Уилсон, но я одергиваю руку, за которую он меня схватил, и направляюсь в дом.

Первый этаж — слишком просто, нужно на второй. Сердцем чувствую. Да где же её носит? Я в жизни не поверю в историю с букетом. Хоть что-то может пройти гладко, когда дело касается моей невесты? Такими темпами мы не станем мужем и женой. Черт!

Захлопнув очередную дверь пустующих комнат дома, открываю последнюю спальню, но и здесь пусто! Стоп, что это? Это платье? Прохожу внутрь и заглядываю за шкаф, за которым сидит Сэмми… Моя Сэмми в обворожительном платье, вся заплаканная и такая нежная… Как я мог злиться на неё? Идиот.

— Что случилось? — мягко спрашиваю свою невесту и протягиваю платок из нагрудного кармана пиджака, а затем сажусь на корточки, чтобы поймать взгляд на себе.

— Там слишком много людей. Я никого не знаю. На меня всё это давит.

— Эй, ну тише, иди ко мне, — шепчу я и притягиваю Сэм в объятия.

— Прости меня. Я вечно тебя подвожу, но это для меня слишком.

— Свадьба или церемония?

— Толпа незнакомых людей. То, что я ничего не решаю и…

Моя бедная девочка, я ведь такого успел надумать, а ты просто боишься толпы незнакомых людей. Чтобы остановить эти раздирающие мне душу женские слезы, кладу ладони на щеки Сэмми и большими пальцами вытираю скатывающиеся слезы с лица, останавливая тем самым поток истерики.

— Только тебе решать, выйдешь ты за меня или нет. Никто не заставит тебя. Никто не смеет отдать такой приказ. Если ты хочешь стать моей женой, то давай сделаем это.

— Я хочу, но не так, — оборачивается Сэм в сторону окна, из которого видна цепочка приглашённых гостей на свадьбу.

— Тогда давай бросим их тут и сбежим туда, где тише.

— Только ты и я? — едва слышно спрашивает Сэмми.

— Именно.

А почему бы и нет? Плевать на гостей. Я хочу быть с ней в этот день больше, чем с остальными. Что за свадьба без невесты? Такой любимой и ранимой, родной и обворожительной невесты. Пройдя незамеченными ото всех, мы выходим через чёрный вход и уезжаем из загородного дома вдвоём в сторону ближайшей церкви. Найдя святого отца, прошу его обвенчать нас и разумеется получаю согласие.

— У вас есть заготовленные клятвы? — уточняет отец.

— Нет, — хором отвечаем мы.

— Хорошо. Есть ли те, кто против этого союза?

Звенящая тишина всему ответ. Двое случайных посетителей церкви, которые стали свидетелями, оказались не против.

— Согласен ли ты, Стивен Гранд Роджерс, взять в жены… — священник запнулся и шёпотом уточняет у Сэмми: — Как тебя зовут?

— Сэм Новак.

— Взять в жены Саманту Новак?

— Согласен, — отвечаю я.

Разумеется согласен. Внутри холодеет от одной мысли, что ещё полчаса назад я гадал, сбежала ли она от меня, останусь ли я одинок.

— А ты, Саманта Новак, согласна ли взять в законные мужья Стивена Гранда Роджерса?

Прошу, только не тяни с ответом.

— Согласна, — отвечает Сэм.

— Можете обменяться кольцами.

Кольцами! А наши кольца остались у Сэма Уилсона. Мой растерянный взгляд встречается с Сэмми и она начинает нервничать.

— Кольца остались у Сокола, — шепчу ей и выгляжу виновато. Я подвёл её.

— Тогда целуй меня быстрее, — с глазами полными счастья, говорит она и сжимает крепче ладони, за которые держит в ответ.

Не думал, что буду так нервничать. Как мальчишка, честное слово. Положив ладонь на её щеку, осторожно тяну к себе любимую женщину и припадаю к манящим губам.

— Объявляю вас мужем и женой, — вдруг говорит священник, о котором я забыл.

Открыв глаза, вижу абсолютно счастливую… Жену. Боже, как приятно это звучит в голове. Подхватив Сэмми на руки, выношу её из церкви и помогаю сесть в машину, а потом плюхаюсь на водительское сидение. Прежде чем завести мотор, смотрю на жену и спрашиваю:

— Куда направимся, миссис Роджерс?

Прежде чем ответить она нежно целует меня и, поглаживая по шее, шепчет в ответ:

— Решать только тебе, мистер Роджерс, мой Капитан.

Замечательный ответ, просто потрясающий. Планы на медовый месяц полетели к чёрту в тот самый момент, когда я нашёл Сэм рыдающей на полу в день свадьбы. На момент обсуждения нашего короткого медового месяца результаты последнего обследования Сэмми были прямо передо мной. Рак прогрессирует, врачи бессильны, но это пока. Я дал этим идиотам три дня, чтобы они остановили распространение метастазов и рост опухоли. Перелёт абсолютно исключён, а долгая дорога гарантированно вызовет тошноту, а мою жену и так постоянно тошнит. Таблетки!

— Стив, — зовёт меня Сэм и касается предплечья, — ты почему загрустил?

Не могу же я ей сказать, что в день нашей свадьбы думаю о раке? Нет. Даже не знаю, куда еду уже целых пятьдесят минут. Выехав от церкви, я помню, как направился на большую дорогу и с тех пор еду по прямой. Если не ошибаюсь, впереди Трентон.

— Нет, я не грустный, — вру жене без зазрения совести.

Достаточно моих переживаний на нас двоих. Я уже успел стать причиной её слез в этот день, позволив распорядителю творить хаос. Свободной рукой перехватываю ладонь Сэмми и целую её. Не хочу отпускать жену, потому и не отпускаю. Впереди точно будет Трентон, да. Остановимся в отеле, не самом приметном. Нас ведь ищут всем миром? Думаю, да.

Сэм начинает ерзать в кресле. Мы едем два часа, она наверняка устала, но почему ничего не говорит, если это так?

— Ты не против, если я открою окно? — наконец спрашивает Сэм и выглядит виновато.

— Почему ты спрашиваешь? Открывай.

— Почти осень, холодно, — поясняет она и открывает окно, из которого немного высовывается.

Её точно тошнит. Где же этот ебаный город? Ура, вот и первые мотели. Но мотели нам не подходят. На улице начинает смеркаться и это хорошо. Отель выглядит достойно, здесь и остановимся. Паркуюсь у заднего входа и собираюсь выйти, но сначала целую жену.

— Подожди здесь, я всё устрою и вернусь за тобой.

Сэмми едва заметно кивнула в ответ и меня это полностью устраивает. Ещё немного и она отдохнёт. Поселиться в отеле не составит труда, но как это сделать так, чтобы не выдать себя? Придётся запугать распорядителя номеров. В холле почти никого.

— Добрый ве-е-е… — начал приветствовать меня парнишка, бейдж которого гласит, что этот идиот передо мной — Энзо; но узнав меня, лицо парня вытянулось от удивления.

— Мне нужен самый лучший номер на двоих и полная анонимность с твоей стороны, Энзо. Сделай так, чтобы нас никто не увидел, и останешься в живых. Ещё и заработаешь.

Я умею произвести нужное впечатление. Отлично. Несколько тысяч, которые я сунул Энзо на стойку регистрации, сменили испуганный вид парня на меркантильный, что также мне на руку. Таких не нужно пугать, им нужно заплатить за молчание, а я и не планировал марать руки в свой медовый месяц.

Получив ключ от номера, возвращаюсь за Сэмми в машину и, прикрыв её собой, через чёрный вход провожу в наш номер. Нужно бы заказать еды. И номер, кстати, вполне себе. Энзо постарался. Оставлю его в живых, однозначно.

— Что закажем? — спрашиваю Сэмми, попутно скидывая свой пиджак на диван.

— Не хочу есть, — говорит она и ведёт ладонью по шее. Сэм всегда так делает, когда её тошнит.

— А чего ты хочешь? — осторожно спрашиваю жену. В эту минуту я готов дать ей что угодно.

— Хочу тебя, — довольно отвечает она и направляется ко мне.

Она так прекрасна. Настолько же прекрасна, насколько хрупка. С каждым днём жизнь покидает её тело, но я так занят выборами и правлением, что уделял Сэм мало времени в последние дни. Это ведь предельно логично, что я провожу время с врачами больше, чем с ней, потому что этих идиотов надо держать под контролем и постоянно напоминать, кто и что для них задача номер один. Сначала пусть вылечат мою жену, потом у нас будет больше времени. А уж когда я выиграю выборы, стану проводить с Сэмми хоть дни напролет. Нас ничто не будет ограничивать. Иначе быть не может.

— Эй, — прерывает очередные грустные мысли миссис Роджерс и кладёт ладони на мою грудь, — я знаю, о чем ты думаешь, но прямо сейчас мы договоримся! — говорит Сэм и тянет меня за галстук ближе к себе. — Ближайшие три дня есть только ты, — целует меня жена, — я, — снова поцелуй, — и наш брак. Всего три дня. Никаких агентов, заместителей, пресс-атташе, солдат и войн.

— Сэмми… — пытаюсь остановить её.

— Ты, я, наш первый брачный танец, — требует она и одну ладонь кладет на плечо, а вторую просовывает в мою, принимая позу для танца.

Как ей можно отказать? Мне плевать, что для нашего танца нет музыки, что у нас нет колец и прочей чепухи. Сэм права, как и во многом. Есть она, я и наш брак. Неспешно покачиваясь из стороны в сторону, я полностью растворился в этом мгновении, как вдруг моя жена запела.

— ««Хочу я любимой быть тобой,

И больше никем другим,

Любимой тобою быть одним!