Часть 26 (1/2)

Барнс просыпается в постели один и не может понять, как здесь оказался, какой сейчас год и что происходит. Проведя рукой по лицу, мужчина осторожно встал с кровати и побрёл по заученному маршруту. Ноги сами несут заспанного Баки и лишь когда он оказался в проёме двери в детскую, то вспомнил, где он и кто.

Сэмми сидит в кресло-качалке с Фрэнки на руках. Она уснула и посапывает, в волосах немного детской отрыжки, а под глазами синяки от бессонных ночей. Может Вселенная сжалилась над ней, а может Фрэнки решил дать маме передохнуть, но двухмесячный малыш, который очевидно плакал, чем и вытянул мать ночью из постели, перестал плакать. Потому и лежит в блаженном спокойствии на руках, рассматривает звёздочки на потолке, которые зарядились от солнечного света днём и горят ночью.

Фрэнки будто почувствовал присутствие отца и повернул на него голову, как смог. Услышать шаги было нереально. Никто не слышит, как к нему подкрадывается Зимний Солдат. Связь между ними в очередной раз заставляет Баки сиять от счастья. Что может быть лучше? Видеть любимую жену с любимым сыном на руках в счастливом спокойствии. Плохо лишь то, что мамочка уснула в кресле и пора исправлять ситуацию.

Стоило мужчине начать забирать ребёнка с рук, Сэм тут же проснулась и вцепилась одной рукой в ребёнка покрепче, а другой зарядила по лицу мужу.

— Прости-прости-прости, — тут же извиняется она, поняв, кого ударила, хотя и не успев понять, где вообще находится.

— Удар что надо, — посмеивается Бак и поглаживает ладонью щетину.

Аккуратно положив сына в кроватку, он возвращается внимание на Сэм и замечает, что она снова засыпает на том же самом месте.

— Неа, малышка. Тебе тоже пора в кроватку, — командует мужчина и бережно берёт жену на руки.

— В твою кроватку? — сквозь дрему уточняет она.

— Лучше. В нашу.

Бак положил жену в кровать и отправился в ванну за смоченным водой полотенцем и прямо пока Сэм упирается, осторожно убирает следы отрыжки с кончиков волос и ложится рядом, притягивает к себе любимую женщину и засыпает.

— АУЧ! Гриз!

Барнс резко поднимается корпусом с постели, оглядывается на звук и видит, как его Кексик чешет лоб.

— Ты осталась? — удивляется он.

— Я же сказала, что никуда не уйду. Не уж то я так быстро надоела тебе? — возмущается Саша и отворачивается досыпать. Раннее утро, можно себе позволить.

Бак этой Вселенной не привык спать с кем-то. Всегда один. Потому Александре и попало рукой от суперсолдата, который обычно спит с душой на распашку и «звёздочкой», если позволяют условия и обстоятельства, а рядом с Кексиком он расслабился.

Отогнав в голове чужие воспоминания и оставив лишь свои, мужчина осознал, что впервые с момента погружения в их первый с Сашей криогенный сон в пятидесятых, он проснулся рядом с ней и она не сбежала на утро. До конца не доверяя увиденному, Бак кладёт ладонь на женскую талию, чтобы проверить реальность происходящего.

— Гриз, ложись ещё поспим, — мычит Саша, не открывая глаз.

Барнс разворачивает девушку на спину и пристраивается сверху, чтобы только она точно не сбежала. Нужно ли это?

— Скажи ещё раз, — просит он и целует Александру в плечо.

— Ложись ещё поспим.

— Нет. Про то, что не сбежишь.

Девушка открывает наконец глаза, щурится левым и обхватывает лицо Баки, чтобы тот немного отвлёкся от поцелуев, а также прочувствовал момент на полную, раз уж сомневается, а затем повторяет:

— Я от тебя никогда не сбегу, Баки Барнс. Можешь не связывать мне больше руки или глаза.

Мужчина потянулся за поцелуем, но на его губы легла ладонь Саши, а вторая женская ладонь перехватила его руку, спускающуюся ниже.

— Я хочу спать. Никаких поцелуев без предварительной чистки зубов. Привычка не закрывать зубную пасту по-прежнему с тобой?

И поскольку рот Баки всё ещё прикрыт ладонью, то он смущённо кивнул в знак согласия.

— Тогда ты навеки обречён идти в душ первым, а я за тобой. Иначе разоримся из-за засохшей пасты.

Александра чмокает мужчину в лоб, так как остальная часть лица преимущественно закрыта, и сбрасывает с себя.

Доктор Пикли был психологом Баки многие годы, ни один и ни два. Отрицать то, что ему и Кексику нужно наведаться к Пикли, глупо. Травмирующий опыт не проходит бесследно и без профессиональной точки зрения, а может и совета, справиться куда труднее. Это стало причиной посещения Александрой и Баки кабинета Эрика Пикли.

Одно появление этой парочки в приёмной доктора, заставило сердце Эрика буквально замереть на несколько мгновений. Ближайший пациент перенесён на другое время, чтобы освободить место для давнего друга. Стоило Барнсу сесть на диван рядом с его любимым Кексиком, которая осторожно просунула ладонь между его сжатых рук, чтобы скрестить их пальцы воедино, доктор Пикли, наблюдаюший за этой картиной и тем, как тепло и влюблённо эти двое улыбаются друг другу, тут же заплакал, а смущение заставило прикрыть глаза ладонью.

— С ним всё хорошо? — шёпотом спрашивает Александра у Баки, заметив слезы психолога.

— Доктор Пикли…? — обращается Барнс к мужчине.

Не дождавшись ответа, который так и не поступил бы в ближайшее время, Бак подходит к Эрику, на что тот живо реагирует.

— Меня надо обнять, — признается доктор и крепко сжимает пациента, которому невольно стал другом.

— У вас тут всегда так? — поражается Саша, — На меня он кричал.

— Зато сработало, — хлюпая носом, говорит доктор и возвращается за свой рабочий стол.

— Так это ты что, сам от себя заплакал? — спрашивает девушка.

— Доктор Пикли хороший психолог, — шепчет Бак и притягивает Сашу в объятия, а затем целует в висок.

— Значит… Ты всё же накричала на него? Дала выход эмоциям? — уточняет док и вытирает слезы салфетками, которые предназначены пациентам.

— Мда… — неохотно признается Саша и щурится от плохих воспоминаний. Бить Баки было не приятно, как ни крути, — Я его ударила… Пару раз.

— Учитывая, сколько раз я тебя бил, тебе не за что так краснеть, — достаточно легко отшучивается Барнс.

— Бил? — переспрашивает док.

— Справедливости ради, я успешно давала отпор.

— Однажды, она стащила у охраны нож и била в мою металлическую руку, пока та совсем не сломалась. Мне её три месяца восстанавливали, — говорит Бак.

— И на последок ударила в живую ладонь, — подхватывает ностальгические воспоминания Саша, на что Бак поднимает ладонь и показывает место удара. На суперсолдате отлично зажило, без шрама.

— Вижу… Вы многое успели обсудить. — проморгавшись, начинает вести прием доктор Пикли. Профиль не позволяет ему вести «семейные сеансы», но он прекрасно понимает, что едва ли эти двое придут к другому психологу, — Итак, Александра выпустила пар, поздравляю, кстати. А вы, Джеймс?

— Да. Я сказал, что не согласен больше на побеги, — подтверждает Барнс.

— И вы нашли выход? — спрашивает док.

— Да. — отвечает наперёд Александра, — Я обещала никогда не сбегать. Это больше не мой метод.

Слезы стали подступать к глазам доктора Пикли снова. Быстро помахав на глаза ладонями, чтобы отогнать нахлынувшие чувства, Эрик может с уверенностью сказать, что он состоявшийся психолог. Лучший и до конца доведённый клинический случай в его практике. Может лучше и не будет.

— Так, хорошо. Вы сказали друг другу тревожные вещи, а сказали что-то хорошее?

Гриз смотрит на Кексика, а та смотрит в ответ. Первой заговорила она:

— Мне нравится, как ты поправляешь волосы, когда они спадают на лицо. Мне нравится то, что ты всегда готов прийти на помощь другу. Мне нравится, как ты смущаешься, когда тебе говорят комплименты. Мне нравится смотреть, как ты читаешь и слушать, как ты поёшь, когда готовишь. А ещё мне нравится, что ты очень тактильный и мне хочется ответить тебе тем же.

— А мне нравится, как ты настукиваешь пальцами очередную мелодию, когда нервничаешь, чтобы успокоиться. Мне нравится, что даже если тебе это навредит, ты всё равно спасаешь людей. И я знаю, что ты умеешь скрывать помощь и действовать анонимно. Мне нравится твой храп, — говорит Бак и начинает хихикать, — Серьёзно. Сегодня я спал под него как младенец.

— Спал как младенец? — уточняет док, — Так значит, вы…

Саша раскраснелась, а Бак смущённо опустил глаза. Словно они подростки, которых застукали в неподходящий момент.

— Это может всё испортить? Я, вроде как, просила отложить наши отношения, — говорит девушка.

— Пока мы не вернём Дэдпула, — заканчивает Бак.

— Погодите, в мире по-прежнему идёт война? — спрашивает док, — Думаете, у вас есть огромный запас времени? У вас обоих такие раны, что вы привыкли их не замечать, но сегодняшняя ситуация всё координально изменила. Не бывает тех, с кем всегда легко. Он обязательно разобьет тебе сердце, — обращается Эрик к Саше, — А она разобьет твоё. — обращается теперь к Баки, — Важно то, готовы и хотите ли вы пройти с этим человеком через трудности. Недостаточно простить партнера. Нужно простить и себя. Только так боль уйдёт. — пламенная речь не дала нужного эффекта, тогда док закатывает глаза и даёт слабину, — Ладно. Если вас устраивают условия и озвучен чёткий срок, то дело ваше. А почему Дэдпул вообще так важен?

— Список внушительный, поверьте. — говорит Саша. Барнс ухмыльнулся на это заявление, но прекрасно понимает ситуацию, а вот девушку насмешливо задела эта ухмылка, — Вот так значит? Я же терпела эти ваши гейские шуточки с Бартоном. И ничего.

— Воу, — шокирован Эрик.

— Да мы же дурачились, — говорит смущённый Барнс.

Не дожидаясь того, что доктор Пикли заплачет в очередной раз, Бак и Саша решили, что им пора. Выйдя на улицу, никто из них не обернулся даже в сторону кладбища, которое достаточно хорошо проглядывается. Они направились в сторону вокзала, но по дороге к нему, Александра остановилась у только что открывшегося кафе.

— Ты ещё не проголодался?

— С каким пор ты не забываешь поесть?

— Надо же было когда-то начать думать о своём больном желудке. Пойдём, — говорит Саша и тянет за руку мужчину в заведение.

Оказавшись в Нью-Йорке, Бак и Саша едут прямиком на Брайтон-Бич. Ещё вчера она успела договориться с Каревым об осмотре сына. Если бы не второй десерт, то Александра бы успела вовремя, но они с Баки задержались, а Стив не был против осмотра Нейта от главы хирургического отделения самой престижной больницы его родного города, потому Карева впустили без лишних вопросов.

Осмотр не выявил ничего серьёзного, а честное признание того, что Роджерс разрешил сыну купаться в холодном Атлантическом океане, послужило причиной заключения от врача — обыкновенная простуда. Как и было озвучено прямо перед погружением Нейта в воду: если он заболеет, то лечить его будет отец, который и разрешил эту шалость.

Карев выписывает заключение, в то время как в дверь позвонили и Стив неохотно впустил бывшую жену и бывшего друга в дом. Доктор кивнул Генералу, Генерал кивнула доктору и они отходят в сторону поговорить наедине.

— Обычная простуда, — наперёд вопроса, отвечает Алекс и успокаивающе кладёт ладонь на плечо девушки.

— Я тебе доверяю, но… Это точно? От Стива не могут быть плохие гены, а вот про Дженни я ничего не знаю.

— А разве Стив Роджерс не был слабым и больным солдатом до введения сыворотки? — с прищуром спрашивает Алекс и оглядывается через плечо на мужчину.

— Наши с Баки дети крепкие именно благодаря его ДНК, которая доминирует над моей. Слава науке. Стив уже был суперсолдатом на момент зачатия, потому с его стороны всё будет отлично, но вдруг Дженни…

— Это просто простуда. — более чётко повторяет Карев и кладёт обе ладони на плечи Саши, чтобы остановить поток мыслей, — Что на счёт тебя?

— А? Я… Я пью витамины, которые ты выписал. Честно. Не забываю поесть и чувствую себя лучше.

— Не забывай про постоянные осмотры. Ты помнишь когда следующий?

— Конечно, доктор Алекс.

— Тебе что, пять лет? — спрашивает Карев и закатывает глаза.

— Да. А что? Поползли слухи? Не верь им. Я ребёнок, — отвечает Александра и плечом поддевает доктора.

Все маленькие пациенты детского хирурга доктора Алекса Карева, называют его не иначе как «Доктор Алекс». Хорошее настроение заразило всех в комнате, но стоило одному солдату встретиться взглядом с другим, они моментально стали снова серьёзными. Саша попрощалась с доктором и направилась к сыну, оставив Стива и Баки внизу.

— Выглядишь слишком уж довольным, — нарушает тишину Роджерс.

— Зато ты напряжен.

— Сосредоточен.