Часть 9 (1/2)

Он не помнил, как вызвал такси, как ехал до дома и как поднимался в собственную квартиру. Перед глазами было только лицо Дерека. Его глупая грустная полуулыбка и надежда в темных зрачках. Стайлза привел в чувство голос отца, когда он переступил порог.

— Стайлз, это ты? — отец был в гостиной. На самом деле Стилински всегда был рад, когда отец находился дома, а не на работе, но именно в этот момент предпочел, чтобы он оказался в квартире один. Никого не хотелось видеть и уже тем более, чтобы видели его.

— Да, пап, — Стайлз снял обувь и пошел на голос отца. В живот будто бы камней накидали, было так тяжело. — Привет.

— Привет, сын, — он улыбнулся ему и оценивающе обвел глазами его внешний вид. Стайлзу стало неловко, а отец только усмехнулся. — Хорошо погулял?

— Не особо, — честно ответил он.

— Завтракать будешь? Надо обязательно что-нибудь поесть. Станет легче, по собственному опыту знаю, — Стайлз мысленно поблагодарил отца за то, что тот не стал его расспрашивать и уж тем более отчитывать.

— Спасибо. Я тогда сначала приму душ и приду, — он попытался выдавить улыбку, но получилось криво. Отец лишь кивнул и отправился на кухню.

Думать вообще не хотелось, только смыть с себя всю усталость и похмельный дурман, который все еще кружил голову. Стайлз зашел в ванную комнату, скинул одежду и залез под струи, настраивая по прохладнее. На спину тут же полился поток воды, отчего Стайлз шумно выдохнул. Мысли в черепной коробке лениво двигались, не желая восстанавливать события с вечеринки, но Стилински с каким-то мазохистским наслаждением тянул болезненные нити из создания. Не охотно, перед закрытыми веками начали проявляться мутные картинки. Как он выбежал из комнаты, где чуть не лишился девственности, как забрался на бильярдный стол, распинывая шары в лузы, чтобы не мешали танцевать и как стащил с себя лонгслив от того, что было очень жарко. Стайлз поднял лицо и подставил его под струи, вспоминая дальше. В голове всплыли ужасные слова Тео, о нем и Дереке, вновь вызывая жгучее желание ударить его. Рейкин говорил какие-то жутко обидные вещи, обзывал Стайлза «сучкой Хейла», а когда Стайлз стал все отрицать, и правда, полез его целовать. Кусок дерьма. Правильно сделал Стилински, что врезал ему. Он открыл глаза и посмотрел на свои сбитые костяшки. Сжал и разжал руку, чтобы проверить. Кисть не болела, только кожу немного саднило. Повезло, что он себе ничего не сломал.

Стайлз вышел из душа, ощущая, как вместе с водой в канализацию смыло его усталость и головную боль. Он больше не хотел вспоминать вчерашний вечер, но растрепанный мозг щедро выбрасывал кусочки пазла. Он вспомнил, как свалился в бассейн, теряя сознание и как снова очнулся уже тогда, когда Дерек его пристегивал ремнем безопасности.

— Я тебе еще не надоел? — заплетаясь в словах, спросил Стайлз. Перед его носом был висок Хейла, куда он уткнулся и вдохнул запах кожи.

— Т-ты чего? — Дерек резко отстранился и удивленно посмотрел на него, не успев застегнуть ремень до конца, от чего он свернулся обратно в регулирующее устройство возле головы Стилински. — Не дергайся и дай мне спокойно тебя пристегнуть.

— Я не хочу пристегиваться, — капризно отозвался Стайлз и перехватил руку Хейла, которая вновь потянулась к пряжке ремня. — Я хочу другого.

— Чего? — Дерек был в недоумении. Такого Стайлза он еще не видел и не знал, как себя с ним вести. Но Стилински не ответил на его вопрос, лишь пьяно облизнулся и вдруг неожиданно запустил руки под руль, расстегивая молнию на джинсах Хейла. — Стайлз, остановись! — Дерек попытался схватить его за плечи и отодвинуть от себя, но Стилински забрался внутрь распахнутой ширинки, гибкой тонкой ладошкой. Хейл взвыл и вжался в сидение.

Твою мать! Стайлз схватился за край раковины, чтобы не свалиться на месте. Что он натворил?! Боже, боже, боже! Как после этого он сможет посмотреть в глаза Хейлу. Он захотел отключиться, но подсознание выплевывало и выплевывало спрятанные воспоминания.

— Я хочу тебя, Дерек, — Стайлз прижался губами к его щеке, чувствуя, как под ладонью становиться твердо. — Хочу, чтобы ты схватил меня своими большими руками, сжал мои бедра, и целовал.

— Господи, Стайлз, что ты со мной делаешь, — Хейл дышал рвано и глубоко. Стилински вдруг отстранился, а когда Дерек посмотрел на него, то он уже забрался с ногами на свое сидение, и вдруг резко перелез через коробку передач, сел на его колени.

— Я никого больше никогда не захочу, так как тебя, — Стайлз залез рукой за край сидения и потянул за рычаг, отчего кресло отъехало назад, давая им больше пространства. Он посмотрел в глаза ахуевшего Дерека и сказал то, что эхом отразилось от крыши автомобиля и сладостью приземлилось в груди Дерека.

— Мне никто не нужен, кроме тебя.

Хейл замер, будто бы кто-то перерезал ему веревки, которые отвечали за все движения, и уставился на сидящего на его бедрах Стайлза. Руки сами обвили его торс и легли на спину. Стилински улыбнулся счастливо, приближаясь к его лицу.

— Стайлз не делай ничего. Ты же пожалеешь об этом, — предупредил его Дерек, не имея силы воли самостоятельно его с себя снять. Тот был в его руках слишком распущенный и соблазнительный, чтобы Хейл мог вообще сделать хоть что-нибудь.

— Пускай, — прошептал ему в губы Сталйз и тут же поцеловал глубоко, снова опустив свою руку на пах Дерека. Хейл вздрогнул и прорычал ему в рот, вызывая вибрацию в гортани и легких. Руки на спине не отталкивали и не притягивали, Стилински сам к нему прижался, и Дерек почувствовал, что Стайлз возбужден не меньше него.

— Прекрати, — Дерек разорвал поцелуй, выдыхая. — Ты этого не хочешь.

— Хочу, — Стайлз наклонился и втянул кожу на соблазнительно выпирающей ключице Дерека, оставляя темное пятно засоса. Его вторая рука также пролезла между их телами и помогла первой освободить сначала собственный вставший член, а затем и член Дерека. Он обнял оба органа ладонями и начал осторожно двигаться.

— Черт, — выдохнул Хейл и вдавил свои пальцы в голую спину Стайлза, запрокидывая голову от прошившего его тело удовольствия. — Ты просто маленький дьявол.

Стилински не переставал улыбается своим глупым ртом и жадно ловил каждый вздох Дерека. Он двигал руками, как сам любил — чуть с оттяжкой, не быстро, и понимал, что Хейлу так тоже нравится. Он еще пару мгновений полюбовался беспомощным лицом Дерека, а затем снова прижался к его рту, ускоряя движение рук. Собственное тело горело и, казалось, вспыхнет в любой момент. До чего было приятно быть в объятиях Хейла, чувствовать его теплые губы, пальцы, которые держат за спину и делить с ним одно удовольствие на двоих. — Дерек, я сейчас кончу…

— Я тоже, — жарко шепнули ему в губы, — Не останавливайся, — Дерек прокатил ладони вверх до его лопаток, прижал уже ничего не соображающего Стайлза к себе и трогательно приник губами к его шее под ухом. Стилински как-то задрожал по-особенному и излился в собственные руки, ощущая, как пульсирует и член Дерека. Под его ладонями на спине будто крылья расправились из лопаток.

Непередаваемо волшебно. Этот оргазм так ощутимо ударил в голову, что Стайлз расслабился полностью и свалился на Хейла, окончательно вырубаясь.

Стилински посмотрел на свое пылающее лицо через зеркало над раковиной и заскулил от стыда: «Боже, я клянусь, что больше никогда не буду пить».

Никогда в жизни он не чувствовал настолько разъедающий кожу позор и смущение. Будто очиститель выпил, и теперь все внутри горело и чесалось. Вот, оказывается, о чем не рассказал ему Дерек, и лучше бы Стилински вообще этого не вспомнил. Не вспомнил, как ему было хорошо, на сколько он был дерзким, самоуверенным и распущенным. И не вспомнил бы шокированные, но счастливые глаза самого Хейла. За то, как он смотрел на Стайлза, можно было бы вытаскивать собственную душу и отдавать ему.

Больше всего ему было стыдно не из-за того, что он сделал, а из-за того, что всем сердцем хотел это повторить…

Повторить, но уже в трезвом сознании, с трезвой головой и настоящими желаниями. Но как же Стайлз боялся, Господи, никто не мог себе этого представить. У него отнимались конечности, только об одной этой мысли. Мысли о сексе с Дереком Хейлом. О сексе с парнем. Его бросало в жар из тысячи мелких обжигающих искр, только от крохотной фантазии о том, что будет, если Стайлз действительно решиться сегодня вернуться в квартиру Хейла.

О том, как будет страшно. О том, как будет хорошо.

Но, если быть честным, секс с Дереком это была только верхушка айсберга из проблем, которые могут возникнуть, если Стилински и правда решиться прийти к нему. Потому, что Дерек четко дал понять, что желает не только переспать, но и встречаться со Стайлзом. А был ли готов к этому сам Стайлз? Был ли готов официально стать парнем Хейла и быть с ним рядом? Это бы означало полную безоговорочную капитуляцию его принципов. Это бы означало, что Стилински предал сам себя, предал свои убеждения. Означало бы, что все, что он говорил о геях, как их ненавидел, как оскорблял и желал им смерти являлось… чем? Лицемерием? Защитной реакцией на увиденный год назад инцидент с Питером и Скоттом? Страхом и отрицанием настоящих чувств?

Стайлз на секунду представил себя с другим парнем, кроме Дерека, и его заворотило от собственных мыслей. Означало ли это, что он не перестал быть натуралом? Или он теперь бисексуал? Кем он теперь являлся? Как назвать ориентацию, где не хочешь никого видеть рядом с собой, кроме Дерека? Ни девушек, ни парней. Только Дерека?

Раздираемый собственными чувствами и навязчивыми прилипшими к черепу, как жевательная резинка, мыслями, он пошел завтракать. Отец пожарил ему бекон и яичницу и налил ему кофе.

— Ну как? Уже лучше?

— Да, — физически он действительно ощущал себя гораздо бодрее, но эмоционально был полностью выжат. Стайл поблагодарил отца за завтрак и сел за стол, делая большой глоток несладкого кофе.

— Я хотел поговорить с тобой, сын, — он тоже сел за стол напротив него и поджал губы, будто бы подбирая слова.

— О чем? — Стайл меланхолично жевал бекон, не чувствуя его вкуса.

— О твоем друге Дереке, — огорошил его отец, от чего Стилински поперхнулся, скрыл свое удивление в кашле, опуская взгляд.

— А ч-что ты хочешь узнать о нем?

— Он тебе… больше чем просто друг? — его отец очень осторожно подбирал слова, боясь все испортить.

— С чего ты так решил? Мы с Дереком не очень хорошо знакомы. Он мне даже не совсем друг, так однокурсник, — Стилински затараторил, не зная куда деться от этого разговора.

— Для того, кто совсем недолго с тобой знаком, Дерек слишком… — отец замолчал, выбирая нужную формулировку. — Слишком внимателен к тебе.

— Не понимаю.

— Стайлз, я заметил, как он смотрел на тебя. Так не смотрят на «просто друзей», — он взглянул в окно, и его глаза стали более задумчивыми, будто бы он вспоминал что-то. — Я сразу это увидел. Мне очень хорошо знаком этот взгляд.

Стайлз молчал, а чертов бекон встал поперек горла. Он видел своего отца таким печальным впервые и боялся даже спросить о том, что же случилось. Но спрашивать не пришлось, потому что спустя пару мгновений, его отец сам снова заговорил.

— Когда я был моложе, еще до знакомства с твоей матерью, Питер, твой крестный, также смотрел на меня.

— Питер? — не мог поверить Стайлз. — И что ты сделал?

— Ничего. Я делал вид, что не замечаю. Мы были лучшими друзьями, и я не хотел терять друга, — его отец выглядел виноватым. — Потом я встретил Клаудию, влюбился и мы поженились. Питеру я никогда не давал надежду, но и не говорил, что не могу разделить его чувства. Надо было выяснить все раньше, еще до нашей свадьбы. Возможно, тогда жизнь у Питера сложилась бы иначе, — он тяжело вздохнул и посмотрел на сына.

— А что могло бы измениться? — голос совсем стал глухим. Рассказ отца казался выдумкой.

— Наверное, если бы я объяснился с ним раньше, он бы не считал себя преданным и обиженным на жизнь. Думаю, в отместку мне, он стал вести через чур разгульный образ жизни. Пытался заглушить свои чувства. А потом одна девушка залетела от него случайно, и ему пришлось взять ее в жены. Только спустя десять лет мы смогли с ним поговорить нормально. Мы все решили, простили друг друга и забыли старые ошибки. Вот только потерянное время не вернуть извинениями. Поступки, которые совершил Питер, уже нельзя было исправить. Он, конечно, очень любит свою дочь, но ее мать не позволяет ему с ней видеться. Да и насколько я знаю, но все еще одинок.

— Не одинок, — вырвалось у Стайлза, прежде чем он успел осознать. Но слишком расстроенный вид отца и его откровенный рассказ, вызвал у Стайлза желание помочь.

— Ты уверен? — с надеждой спросил отец. — Он со мной не разговаривает на тему личной жизни.

— Да, у него все хорошо, — кивнул Стайлз, и увидел, как отец расслабленно выдыхает.

— Ну и замечательно. Я рад за него, — он улыбнулся и вдруг положил свою ладонь на руку сына. — Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты грузил себя еще больше. А для того, чтобы ты разобрался в себе.

— В каком смысле? — Стилински вообще никогда не думал, что такой разговор мог состояться в его жизни, да еще и с его отцом. Тот никогда особо не показывал своего отношение к гомосексуалам. Ни отрицательное, ни тем более положительное. Поэтому Стайлз считал, что кто-кто, а его семья точно не окажется в числе тех, кто его поддержит. Но вот он здесь. Сидит рядом с отцом, который переживает за него и показывает, что готов принять любое решение сына. Стайлз быстро поморгал, прогоняя непрошенные сентиментальные слезы. Сколько раз уже за эти дни он собирался плакать?!

— Не надо надеяться, что все само как-то разберется без твоего участия. Помни, что иногда бездействие еще хуже. Если ты не чувствуешь того же, что испытывает к тебе Дерек, скажи ему сразу, не тяни, как я. Не повторяй моих ошибок, сынок, — отец чуть сжал его руку. — Доедай завтрак и приводи свои мысли в порядок, — посоветовал он и вышел из кухни, оставляя Стайлза одного.

***

Время шло, день стремительно стремился к своему концу, а Стайлз все еще не мог принять решение. Разговор с отцом, конечно, бы слишком неожиданный, но дал понять, что решить все отношения с Дереком необходимо сегодня. Нельзя было больше тянуть и мучить, ни Дерека, ни себя. Вот только что решить?!

Может, все же стоит рискнуть? Или нет? Стоит поддаться своим желанием? В конце концов, если он даст этим отношениям шанс, это же не означает, что их нельзя будет прекратить. Не попробуешь, не узнаешь. А Стилински уж очень сильно хотел попробовать. Пока он размышлял о том, что делать, оказывается все это время он стоял перед открытым шкафом и рассматривал одежду. Неужели его подсознание уже само решило все за него и самостоятельно привело его к выбору одежды. Клиника. Ему точно стоит проверить голову.

Он протянул руки, передвигая вешалки и незаметно для самого себя, выбирал, что больше может понравится Дереку. Ну ведь, с другой стороны, Хейл же не говорил, что Стайлз обязан сегодня с ним переспать? Он сказал, что будет просто ждать его решения. Может, они просто поговорят и все? Стайлз скажет, что готов попробовать начать встречаться, что совсем не против постоянного его присутствия. Никто же не говорил, что они должны обязательно спать друг с другом.

Стайлз обманывал сам себя, и хотел обманываться. Уговаривал себя и себе же верил. Самовнушение и самоуспокаивание заглушали чувство неуверенности и страха. Стилински выбрал одежду, совсем простую и не суперкрасивую. Свои любимые вещи, в которых чувствовал себя уверенно. Обычную белую толстовку с капюшоном и синие джинсы.

Когда солнце уже село, он трясущимися пальцами вызвал такси и сел на тумбу для обуви возле двери. Посмотрел на себя в зеркало перед собой, и осознал, что здесь находится только его тело, а его мысли, душа и все естество уже ожидает его под дверьми квартиры Дерека.

Когда такси прибыло, на часах было без четверти одиннадцать. Остался еще почти час, но Стайлз надеялся, что Хейл все еще его ждет. До его квартиры ехать примерно сорок минут, так что Стилински вполне успевает вовремя.

Когда таксист завел машину, и они двинулись с места, Стайлзу захотелось глупо смеяться. Господи, что он творит?! И почему это делает его таким счастливым? Появилось какое-то трепетное волнение внизу живота, будто он собирался выйти выступать на сцене перед большой аудиторией. Кончики пальцев леденели, но под кожей все жилы горели от предвкушения. Хотелось как можно скорее добраться до пункта назначения, но такси, как назло, собирало все красные светофоры, а под конец поездки вообще попало в пробку.

— Ну что так долго? Я же опаздываю! — не выдержал Стайлз, когда до дома Хейла оставался всего один поворот, а на часах уже было 23.40.

— Кажется, впереди авария, ничего не могу сделать, — водитель пожал плечами. Стилински пропыхтел возмущенно, затем вытащил наличку из кармана и отдал ее водителю.

— Дальше я сам, сдачи не надо, — Стайлз вылез из такси, кожу тут же обдало прохладным ветром. Хорошо, что он надел толстовку, в футболке бы он тут же продрог. Затем проверил еще раз время и недовольно цокнув, повернул в сторону квартиры Дерека и пошел быстрым шагом.

Сердце колотилось, а ветер дул прямо навстречу, заставляя жмурить глаза. Да что же это такое?! Почему, когда он четко решил, чего на самом деле хочет, вокруг создаются какие-то помехи и препятствия. 23.47. Стайлз перешел на бег. Было бы совсем глупостью банально опоздать из-за дурацкой пробки. Он облегченно выдохнул, когда наконец влетел в подъезд нужного дома, скрываясь от злого колючего ветра. Стилински быстро взбежал по ступенькам, подлетел к двери и… замер, занеся палец над звонком. Все тело будто в миг отказало. Он никогда и ничего так не боялся, как нажать на кнопку. Стайлз встряхнул головой, закрыл глаза и досчитал до десяти, успокаивая сбившееся до бега дыхание… Секунда и палец вдавил звонок.

Все.

Назад дороги нет.

Дверь долго не открывалась, и Стайлз позвонил еще настойчивее. Нет, ну раз он пришел сюда, Дереку придется его впустить. Он не уйдет. Через минуту дверь все-таки открылась, и в проходе появился Хейл. В квартире было темно, поэтому Стайлз не сразу смог разглядеть его лицо, но когда Дерек щелкнул выключателем, то Стилински увидел его большие глаза, не верящие в то, что видят перед собой.

— Стайлз? — на выходе произнес Хейл. А Стилински показалось, что в этом его произнесенном имени, Дерек смог выразить всю ту отчаянную нежность, которую испытывал к нему. — Ты все-таки пришел…

— Привет, — смутился вдруг он. — Пришел. Пустишь?

— Конечно, входи, — Хейл сделал шаг назад, Стилински вошел внутрь квартиры, и дверь за ним захлопнулась. Как мышеловка. Он попался и был счастлив. Как влюбленная мышь. Дерек все еще смотрел на него, не отрывая глаз и даже не моргая, будто боялся, что это мираж. И стоит только забыться и отвести взгляд, как все исчезнет. — Ты здесь, — повторил он и положил свою ладонь Стайлзу на щеку, согревая своим теплом. — То есть, я правильно тебя понял, ты… согласен со мной встречаться? — полушепотом спросил он. Стайлз проглотил густой воздух и согласно кивнул. Лицо Дерека засветилось, как прожектор, и он не сдержано прижал Стилински к себе, зарываясь носом ему в макушку. И в этом простом объятии было все. Страх, нежность, любовь и надежда.

— Задавишь ведь, — улыбнулся Стайлз ему в ключицу и несмело обвернул свои руки вокруг торса Хейла, отвечая на объятия.

Возможно ли быть еще счастливым чем сейчас? Стайлза так пугали собственные чувства к Дереку, что голова шла кругом.

— Хочешь есть? Я приготовил нам кое-что, — Хейл взял его за руку и повел глубже в квартиру. Откуда такое ощущение полной эйфории? Будто он все-таки умер и попал в рай. — Проходи, — Дерек открыл дверь в свою комнату, Стайлз вошел туда и обалдело уставился на то, что сделал Хейл.

— Это ты приготовил для меня? — не верилось ему. В комнате был выключен свет, и откуда-то снизу светил проектор, который распределял свое освещение по стенам и потолку. Это было космическое пространство с двигающимися звездами и мелькающими кометами, как в планетарии. Завораживающе красиво. Но это было еще не все. На стене напротив кровати был включен большой телевизор, висящий на стене, где горела заставка фильма от марвел, а прямо на полу между кроватью и телевизором был расстелен пушистый плед, раскиданы маленькие подушки и стоял кроватный столик с полной тарелкой начос, разными видами соусов и круг пиццы с сыром. Домашней, а не из доставки. — Дерек… — выдохнул Стайлз, не зная, что еще сказать. Это было слишком милым и романтичным. Слабое влюбленное сердце не выдерживало.

— Я надеялся, что ты придешь, — Хейл оказался за спиной и положил ему руки на плечи, слегка стискивая. — Только готовка пиццы, отвлекала меня от ужасных мыслей, — он наклонился и оставил целомудренный поцелуй на его макушке. — Голодный?

— Да, — Стайлз осознал, что ел только днем.

— Тогда присаживайся, я принесу бокалы, — сказал Дерек и, увидев взгляд Стайлза, добавил со смешком: — Бокалы для колы. Алкоголь пить тебе лучше не стоит, — и когда вышел из комнаты, крикнул еще напоследок: — Хотя мне очень понравилось, когда ты был пьян.

Стилински упал на мягкий плед и зарделся. Дерек помнил все, что творил пьяный Стайлз в машине и специально теперь его дразнил. Боже, дай ему силы выдержать этот позор вчерашнего дня и не сгореть от смущения.

Дерек вернулся через пару минут с двумя фужерами в одной руке и бутылкой двухлитровой колы в другой. Сел на подушки рядом со Стайлзом, поставил бокалы на столик и открыл шипящую бутылку.

— Будем пить из фужеров из-под шампанского? — спросил Стилински, отчего-то испытывая трепет и волнение. Дерек был какой-то другой, загадочный. Стайлз смотрел на его профиль лица, пока тот задумчиво наполнял оба стакана и не мог себе сам не завидовать. Хейл был слишком крутым, красивым, богатым и заботливым человеком. И этот человек из всех людей выбрал его. Несуразного, саркастичного, озлобленного на всех Стайлза. Неловкого и тощего.

— Да, хочу, чтобы все было торжественно и значимо. Держи, — он протянул наполненный бокал Стайлзу. — Давай выпьем за нас с тобой, — и подставил свой бокал. Стилински улыбнулся, как идиот и стукнулся с ним в ответ.

— За нас! — произнес Стайлз и выпил почти пол бокала.

— Ешь, а то остывает, — Дерек пододвинул к нему столик, а сам нажал на кнопку пульта, запуская с паузы фильм.

Стилински не мог осознать происходящее. Он сидел рядом с человеком, от которого у него мутнеет сознание и теплеет на сердце, ел безумно вкусную пиццу, которую приготовили специально для него, смотрел фильм от своей любимой киновселенной и пытался уложить это в своей опустевшей голове. Ел пиццу, начос, запивал все колой и не мог перестать коситься на Хейла, сидящего рядом. Фильм был довольно интересный, и Стилински в другой ситуации обязательно бы неотрывно следил за сюжетом. Но, когда Дерек был от него буквально в двадцати сантиметрах, Стайлз не мог сидеть спокойно.

Он доел второй кусок и вытер руки салфетками, которые тоже предусмотрительно лежали на столике. После того, как он заглушил чувство голода, сидеть просто так не было сил. Все тело звенело и требовало чего-то. Тянулось к Дереку.

— Тебе не интересно? — неожиданно спросил Хейл после пятнадцатиминутного молчания. — Можем поиграть в плейстейшен. Я уберу столик, если ты наелся, — Дерек взволновано подскочил.

— Дерек, подожди, — Стайлз остановил его, взяв за предплечье. Есть он уже не хотел, но Хейл понял по-своему.

— Ты будешь еще? Может разогреть? Остыло уже все, да? — он поднялся и понес столик из комнаты.

— Я не об этом, — Стайлз тоже встал. Пульс ускорился втрое. Хоть Стилински и боялся, но он точно знал, чего хотел. Это были не пицца, начос или плейстейшен.

— Дерек, я хочу не этого! — Хейл от его слов остолбенел и обернулся, вопросительно выгибая бровь?

— А чего ты хочешь? — пальцы сжали края стола, а глаза вмиг потемнели, будто бы нефть разлилась. Дерек понял все.

— Ты знаешь, — под толстовкой спина взмокла от волнения. Стайлз облизнул губы и задышал часто-часто.

— Скажи сам, — Дерек поставил столик на комод возле стены и подошел ближе. На фоне разворачивался динамичный сюжет интересного фильма, а Стайлз мог смотреть только на ожидавшего его решения парня перед собой.

— Я не могу такое произнести вслух, — он пустил голову, но Дерек тут же приблизился к нему и поднял голову за подбородок. В его глазах отражалась звезды от планетария.