Часть 108 (1/2)
-Мама Аня, я должен уехать на пару недель, - подойдя к Анне сказал Василий. – Мой отпуск из полка закончен. Я должен вернуться в полк.
-Ты решил служить? – спокойно спросила Анна.
-Нет. Я подаю в отставку. Махмуд прав, я должен заняться поместьем, - опустив глаза сказал Василий. – Но до того, как я займусь поместьем, я должен разобраться с моей службой. – Посмотрев Анне в глаза, Василий сказал, — Это дело чести.
Анна улыбнулась тихой улыбкой, вздохнула и сказала:
-Я понимаю. На сколько ты едешь?
-Меньше чем на месяц. Я возьму с собой только денщика, и будем гнать на перекладных до Твери. Из Твери я возьму вагон до Петербурга. Там буду дня три-четыре, может быть неделю, и сразу же назад, - объяснил Василий.
-Хорошо. Поезжай. Только поговори с Аришей, - сказала Анна.
-Я ей уже сказал. – Вздохнув, Василий добавил, - Она плачет.
Анна посмотрела на молодого мужчину и ответила:
-Я с ней поговорю. Ты должен понимать, что она сейчас очень чувствительна и уязвима.
Василий улыбнулся:
-Я понимаю…
-Хорошо, что понимаешь. Она скоро успокоится. Родит и всё встанет на свои места. Поверь мне, - сказала Анна, вставая с кресла и подходя к зятю. – Спокойно поезжай, с Аришей всё будет в порядке, - с улыбкой добавила Анна.
-Спасибо вам, - сказал Василий и поцеловал руку Анны.
В этот момент в гостиную вошёл Махмуд.
-Ты мою дочь у меня забрал, а теперь за моей женой ухлёстываешь, - строго сказал Махмуд.
Анна увидела в глазах Махмуда бесёнка, которого могла разглядеть только она. Анна зажала губы, чтобы не рассмеяться.
Василий с испугом посмотрел на Султана:
-Ваше Величество… я…, да я… Нет, что Вы. Я поцеловал руку Её Величества в благодарность. Она согласилась поговорить с Аришей и успокоить её. Я уезжаю в полк. Меня не будет месяц. Ариша плачет, - вздохнув объяснил поручик.
Махмуд покачал головой и сказал:
-У тебя плохо с чувством юмора, я пошутил. – И внимательно посмотрев на зятя, Махмуд спросил, - Ты решил вернуться в полк?
-Нет, я подаю в отставку, но я должен вернуться в полк на пару дней. Это дело чести, - спокойно смотря в глаза Султану ответил Василий.
-Когда ты едешь? – спросил Махмуд.
-Завтра утром. Выеду на рассвете. Я уже послал за перекладными, прибудут к вечеру, и на Тверь. Оттуда на поезде до Санкт-Петербурга, и обратно. Я постараюсь быстро обернуться, но меня может не быть почти месяц, - ответил Василий.
Махмуд кивнул:
-Я всё понял. Езжай. Тут всё будет в порядке.
Василий с улыбкой сказал:
-Я не сомневаюсь.
После разговора с Василием Анна взяла корзинку с рукоделием и пошла к дочери.
Армаан сидела у себя в будуаре в большом кресле и что-то шила. Она даже не глянула на вошедшую мать, и как сидела с опущенной головой, так и продолжила сидеть и шить.
-Он вас прислал? – спросила дрожащим голосом беременная женщина.
-Меня никто не присылал, я сама решила посмотреть, как ты, - с улыбкой сказала Анна, подходя к дочери. – У тебя хорошо получается, - сказала Анна, смотря на распашоночку в руках дочери.
-Спасибо, - ответила, всхлипывая дочь. Шмыгнув носом, Армаан подняла глаза на мать, - Зачем он так со мной? Он же сказал, что никогда меня не оставит…
-Василий тебя не оставляет, он едет подавать в отставку. Из-за тебя он меняет всю свою жизнь. Для него это дело чести лично поехать в полк и подать в отставку. Он мужчина, не забывай об этом, - сказала Анна, садясь во второе кресло и доставая из корзинки одеялко которое она шила для внука.
В комнате наступила тишина. Женщины тихонько шили.
Армаан подняла глаза на мать и сказала:
-Маменька, вам повезло, папенька вас никогда не оставлял. Всегда был рядом с вами, - Армаан вздохнула и снова шмыгнула носом.
Анна внимательно посмотрела на дочь, вздохнула и сказала:
-Ты была маленькой и поэтому не помнишь. Повелитель изволили присоединиться к армии в Греции в Мае 1830 года. Я осталась одна с вами шестерыми. Слава Аллаху папенька, дядя Али да Джеври-калфа с Амбером-агой были рядом. Я до сих пор обижена на него за ту поездку.
Армаан смотрела на мать огромными глазами:
-Как уехал? Папенька же никогда вас не покидал.
Анна усмехнулась:
-Конечно же он никогда меня не покидал, но он уезжал несколько раз к армии и не на месяц, а месяца на три-четыре…
Шёл Май 1830 года, Греки подняли очередное восстание. Махмуд в очередной раз заперся в малой приёмной с Намыком и Николаем Николаевичем. Надо было что-то решать с Греками, но все решения сводились к одному, армия должна была подавить восстание.
Подняв глаза на Николая Николаевича, Повелитель сказал:
-Я боюсь, что сами не справимся…
Николай Николаевич посмотрел на Султана и вздохнув сказал:
-Надо точно знать, что там происходит, прежде чем просить помощь.
-А помогут? – спросил Султан.
Николай Николаевич вздохнул:
-Не знаю. Сам повезу письмо. По своим каналам буду просить помощь, чтобы свести политику до минимума.
Махмуд опустил глаза и ещё раз посмотрел на карту:
-Надо ехать.
-Повелитель, это очень опасно. Если узнают, что Вы в войсках, то бунт может усилиться. Они начнут на Вас охоту, - сказал Намык-паша.
Махмуд улыбнулся другу и сказал:
-Как говорит мой тесть: «Авось не узнают».
Николай Николаевич расхохотался:
-Решили, Ваше Величество, понадеяться на русский авось.
-Николай Николаевич, к сожалению, в данной ситуации это последнее на что у меня ещё осталась надежда, - с вздохом ответил Махмуд. – Если не удержим Грецию и они подымут восстание в Турции, то… Я даже думать не хочу о том, что произойдёт. Но если это произойдёт, дайте мне слово, что вы увезёте Анну и детей в Россию.
Николай Николаевич очень внимательно посмотрел в глаза Султану. Вздохнул и сказал:
-Сделаю всё, что от меня будет зависеть и даже больше.
-Спасибо, - ответил Махмуд смотря в глаза дяде Коле. – Если сможете, то увезите и Ашубиджан, и Салиху с семьёй. – Глянув на Намыка, он добавил, - И не забудьте о Гюльфидан с детьми.
Николай Николаевич усмехнулся и сказал:
-А гарем вывозить не надо?
-Нет, не надо, только мою семью, - очень серьёзно ответил Султан. – Если это произойдёт, то Абдул-Хамид останется за главу семьи.
-Ты с ума не сходи, оставь мальчишку дома! – выкрикнул дядя Коля.
-Нет. Абдул-Меджид поедет со мной. Ему уже семнадцать, он уже взрослый. Если меня не станет, ему управлять страной. Он должен понимать, что происходит, - жёстко ответил Султан.
Николай Николаевич смотрел на Султана и понимал, что Махмуд загнан в угол, и что теперь в его руках спасение Османской Империи и сохранение трона Османов. А фактически, спасение семьи Анны. Спасение жизни Махмуда и Абдул-Меджида. Он понимал, что, если что-то случится с Махмудом, то Анна, со своей сумасшедшей любовью к нему, может и руки на себя наложить. Николай Николаевич знал, что ему предстоит путь в Санкт-Петербург, и нелёгкий разговор с министром иностранных дел и Царём. Не думал он, что на старости лет ему придется спасать Османский трон. Но ради Анны он был готов на всё.
-Значит сделаем так, я поеду с Вами в Грецию и когда пойму, что там происходит, то на корабле уплыву в Санкт-Петербург. Буду просить войска и заключение мирного договора. Надеюсь, что мои заслуги ещё помнят, - вздохнув сказал Николай Николаевич. – А если забыли, то придётся напомнить…
На том и порешили. Решили выезжать через два дня. Два новых полка должны были сопровождать Султана в Грецию, но полк Дживанмерта решили оставить в Стамбуле.
Отпустив всех, Махмуд пошёл к себе в покои. Заир-ага следовал за ним как тень. Дойдя до покоев, Повелитель повернулся к Заиру-аге и приказал ему позвать к нему Дживанмерта.
Через час молодой офицер вошёл в покои и поклонился Повелителю:
-Повелитель, Вы звали?
-Да, звал, - ответил Махмуд и встал из-за стола. – Дживанмерт, давай выйдем на балкон, мне нужно с тобой поговорить.
Офицер последовал за Султаном на балкон, и так же, как и он, застыл с руками, сложенными за спиной.
-Я уезжаю в Грецию к войскам, - без предисловий, смотря на Босфор, сказал Султан.
-Мой полк будет готов завтра сопровождать Вас в Грецию, - ответил Дживанмерт.
-Нет, - сказал Повелитель, поворачиваясь к офицеру. – Ты и твой полк останетесь в Стамбуле. Два других полка отправятся со мной. Тебе я оставляю самое дорогое, что есть у меня, - внимательно посмотрев в глаза Дживанмерта, Султан продолжил, - Анну и детей. Я молю Аллаха, чтобы тебе не пришлось пробиваться к морю, к кораблю, который я оставлю для них. Но если мне не получится подавить восстание, и меня не станет, то ты должен сделать всё, даже то, что невозможно, чтобы Анна и дели оказались на корабле, который отвезёт их в Россию.
-Повелитель… - с испугом сказал Дживанмерт. – Как же это? Неужели восстание разгорелось с новой силой?
Опустив голову, Султан сказал:
-Оно и не затихало. Мы просто не говорили об этом, надеялись, что у нас получится всё остановить, но… Восстание охватило всю Грецию. Николай Николаевич едет в Россию просить помощи у царя. Я подпишу любой договор, который они мне предложат. Я должен спасти империю, - признался Махмуд.
-Повелитель, позвольте мне сопровождать Вас в Грецию, - попросил Дживанмерт.
-Нет. Ты спас Салиху, ты спас гарем. Я знаю, что, если дойдёт до того, что Анну и детей надо будет спасать, ты сможешь это сделать. Я не доверяю никому кроме тебя, - сказал Султан.
-Но Вы могли бы оставить Мусу-агу, он бы справился лучше меня. Он знает дворец и все потайные ходы. Он смог бы вывести Госпожу и детей из Стамбула, - попытался объяснить Дживанмерт.
-Муса, Заир и Намык едут со мной. Абдул-Меджид тоже поедет со мной. Муса будет охранять его, - пояснил Махмуд. – Мне надо чтобы Абдул-Меджид остался жив. Абдул-Хамиду только в Августе исполнится тринадцать лет. Ты можешь себе представить более не подготовленного претендента на трон? Он ещё ребёнок. Но если не станет меня и Абдул-Меджида, то он останется главой семьи и правителем Империи. Ты должен защищать его. Если с ним что-то случится, то следующим правителем станет Селим. Ему шесть лет. Ему ещё расти и расти. Ты можешь себе представить, что будет с Анной если это произойдёт? Она не Хюррем, Нурбану, Сафие, Кёсем и Турхан. Она очень сильная, но я не думаю, что она сможет возродить женский султанат, а значит она попадёт под влияние людей, которые захотят захватить власть. Она не сможет им противостоять, не то воспитание. Она не выросла в гареме, она способна созидать, а не властвовать. Она не сможет отдать приказ о казни. Она впала в меланхолию после того, как отдала мне «Дмитрия». Что будет с ней если ей придётся отдать приказ о казни сотен, а то и тысяч? Кто сможет её поддержать если не станет меня? – внимательно смотря на зятя сказал Махмуд. – Поклянись мне, что ты сделаешь всё, чтобы спасти её и детей.
-Повелитель, я не буду клясться; но я даю Вам слово, что до последнего моего вздоха, я буду защищать Госпожу и детей. Из моих рук выпадет меч только если я буду мёртв, - смотря Султану в глаза сказал Дживанмерт.
Махмуд кивнул и продолжил:
-Я попросил Николая Николаевича вывезти из страны не только Анну с детьми, но и Ашубиджан, Салиху и Гюльфидан с детьми. Если они вынуждены будут покинуть страну, ты оставишь полк, возьмёшь с собой человек двадцать проверенных людей и поедешь с ними. – Увидев, что Дживанмерт пытается возразить, Махмуд сказал, - Даже не начинай. С этой минуты семья находится под твоей защитой. Я хочу услышать только то, что ты меня понял.
Дживанмерт кивнул:
-Я Вас понял, Повелитель. Я сделаю всё, что от меня зависит и спасу семью.
-Молодец. Это то что я хотел от тебя услышать, - сказал Султан и отпустил зятя.
Махмуд подошёл к столу, опустил голову и начал говорить молитву. Остановился на полуслове, подошёл к шкафу, достал саджжада (коврик для молитвы), расстелил его на полу, разулся, убедился, что он повёрнут к Мекке, и начал молиться.
Последний раз он так молился, когда Эсма устроила погром в Стамбуле и подняла мятеж янычар. Тогда он был уверен, что он справится с янычарами, но сейчас он понимал, что он на грани разгрома Империи. Он наследник стольких поколений. Он на кого была возложена власть людьми, устроившими переворот и убившими его брата. Он правитель, который делал всё для своего народа, для процветания страны. В эту минуту он понимал, что на нём может закончиться Империя, которая существовала более пяти веков. Он был в ответе за то, что он не смог удержать Империю в целостности. Он понимал, что Болканы уже отходят под протекторат Российской Империи, а Греция уходила под протекторат Англии. Война за независимость, начавшаяся в 1821 году и фактически закончившаяся в конце 1829 года, давала Греции свободу. Но протокол, принятый Англичанами и признающий независимость Греции, дал Грекам новые силы в борьбе с Османами. Греки решили уничтожить Османскую Империю. И сейчас стоя на коленях, он просил Аллаха дать ему силы выдержать этот удар. Он также просил, чтобы Николай Николаевич смог добиться помощи от Русских, даже ценой потери Болкан. Ему было стыдно признаться в том, что все его реформы дающие новые силы Империи, на первых порах, подкосили её былую стойкость и силу. Он молил Всевышнего не наказывать его за его ошибки, а помочь ему в преобразованиях.
Последней частью его молитвы была просьба сохранить жизнь Анне и детям. Он просил Всевышнего забрать его жизнь первой, но сохранить его голубку.
Закончив молиться, он ещё немного постоял на коленях вспоминая лица отца, матушки, дяди, брата, и прося их помочь ему. Встав с колен, он убрал саджжада в шкаф, обулся и сел за стол. Через некоторое время к нему постучал Заир-ага и сообщил, что Госпожа зовёт его обедать. Улыбнувшись, он встал из-за стола и сказал Заиру, что он сейчас придёт. Зайдя в хамам он умылся и пошёл в обеденную залу обедать.