Часть 103 (2/2)
-Это было давно, люди, которые отдали приказ, уже встретили своего создателя, и Он с ними разобрался.
-Почему на приказе была твоя тугра?
-Этого я не знаю. Когда я ложился спать, тугра была в шкатулке в ящике письменного стола. Когда я проснулся, она была там же, - повернувшись к сестре, Махмуд очень внимательно на неё посмотрел. – Ты никогда не задумывалась, почему тугра всегда со мной, даже сейчас. А ночью она лежит под моей подушкой.
У Эсмы в глазах были слёзы, она смотрела на брата и качала головой. Когда она смогла говорить, она сказала:
-Я была уверена, что это ты отдал приказ о его убийстве. И матушка сказала, что ей доложили о твоём приказе.
Махмуд усмехнулся своей кривой улыбкой:
-Тётушка всегда меня не любила, а матушка мне говорила, что я обязан быть с ней всегда вежлив и уважителен так как она мать моего брата и сестры. Из-за неё, после смерти отца, матушка была вынуждена покинуть дворец. Я в этом не признаюсь, но я совершенно не понимаю женщин…
Всхлипнув, Эсма спросила:
-О чём ты?
Махмуд улыбнулся и подойдя к сестре сказал:
-Присядь.
Эсма с небольшим поклоном присела на диван. Махмуд сел рядом с ней.
-Анна и Ашубиджан стали родными людьми. Хошьяр постоянно что-то творила, и делала жизнь всех невыносимой. Безмиалем пыталась всех помирить. Матушка и тётушка жили как кошка с собакой, и к ним постоянно кто-то присоединялся, - с улыбкой ответил Махмуд.
-А что ты хотел? Каждая женщина хочет быть единственной. Ашубиджан смирилась со своей судьбой брошенной женщины, Хошьяр хотела тебя подчинить себе и владеть тобой. Безмиалем была умна непогодам и понимала, что ты не изменишься и всегда будешь в окружении женщин. А Анна… Она русская, выросшая в Европе. Ты никогда не задумывался о том, почему после Хюррем в султанском гареме очень редко были славянки, а русских практически не было? – с улыбкой спросила Эсма.
Махмуд покачал головой:
-Я никогда не думал об этом.
Эсма наклонив голову улыбнулась, а когда подняла глаза на брата, сказала:
-Она подчинила себе Сулеймана! И не просто подчинила, она управляла им. С Хюррем начался женский султанат. Она принимала послов и переписывалась с властителями мира. Она единственная из всех женщин родившая пять, ты только задумайся над этим, пять наследников престола; и только один умер в младенчестве, все остальные выжили. Север, их зимы делают женщин самыми устойчивыми и сильными. И если ты думаешь, что Анна не подчинила тебя себе, то ты ошибаешься. Если её не станет, тебя не станет. Ты будешь жить, но твоя душа умрёт.
Махмуд рассмеялся:
-Ты думаешь, я этого не знаю. Я даже сам не заметил, когда подчинился ей.
Эсма рассмеялась:
-Ты подчинился её голубым глазам…
-Может ты и права… - ответил Махмуд, и задумался. – Что тебя навело на мысли о брате?
-Твоя Хюррем.
-Анна?
-Она спросила у меня почему я тебя мучала, - ответила Эсма опустив глаза.
-Мучала?
-Восстания, голод, пожар, янычары…
-А… И что она тебе сказала?
-Она мне сказала, что ты не отдал приказ об убийстве Мустафы. Сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Я обвиняла тебя в том, что у тебя руки в крови, а оказывается на моих ещё больше крови чем на твоих. И на моих, кровь невинных людей…
-Эсма, я тебя давно простил. Ты моя любимая сестра. Как я мог тебя не простить? А когда появилась Хатидже, и я увидел её у тебя в руках… Я так был рад за тебя. Каждая женщина имеет право на материнство. Как жаль, что тётушка не позволила тебе испытать всё это от начала и до конца. Хатидже была тебе подарком Всевышнего. Ты была права, когда сказала, что ты воспитаешь её достойной женщиной, - пожав руки сестры сказал Махмуд.
Эсма со слезами смотрела на Махмуда.
-Чего ты плачешь?
-Когда Намык вернулся, мы встретились, и он сделал мне предложение, он хотел идти к тебе, я его остановила. Я у него спросила, что будет если ты не позволишь нам пожениться, пойдёт ли он против твоей воли. Он не смог ответить. Он сказал, что ты его поймёшь, и всё, - рассказала Эсма.
Махмуд покачал головой и посмотрев на Эсму сказал:
-Зря ты его остановила. Я знал, что он любит тебя…
В этот момент постучали в дверь и Махмуд разрешил войти стучавшему. Заир-ага сообщил о том, что Гюльфидан-султан и Намык-паша вернулись, и что Госпожа Анна отдала приказ подавать обед.
Махмуд отпустил Заира, посмотрел на Эсму, встал, протянул ей руку и помог встать:
-Идём обедать. Анна будет волноваться, что мы можем похудеть если не поедим вовремя.
Эсма рассмеялась:
-У тебя удивительная жена.
-Я знаю. Видишь, она даже нас с тобой окончательно примирила, - с улыбкой сказал Махмуд.
-Да… Вы правы, мой брат. Я очень рада за Вас, - с улыбкой ответила Эсма и проследовала за братом в столовую.
10 февраля 1847 года, Анна и Махмуд поехали на железнодорожный вокзал провожать Эсму-султан, Гюльфидан-султан и Намыка-пашу.
К отходу поезда подъехали Разумовские. Поклонившись Султану, князь подошёл к Намыку-паше и за руку с ним попрощался:
-Паша вы можете не беспокоиться, с вашей дочерью всё будет в порядке. Я обещаю вам.
-Я не сомневаюсь в этом, князь. Я буду вам признателен если вы будете писать мне о том, что происходит с Хатидже, - Намык закрыл глаза, качнул головой, посмотрел на князя и сказал, - с Марией.
Князь улыбнулся и ответил:
-Я буду вам писать и сообщать обо всё, что происходит с Хатидже.
Ольга Филипповна поклоном попрощалась с Намыком-пашой, и подойдя к Эсме-султан, она присела в реверансе и сказала:
-Ваше Высочество, не волнуйтесь за дочь, я всегда буду рядом с ней.
-Спасибо. Пожалуйста пишите мне о её жизни и напоминайте ей писать мне, - с наворачивающимися слезами сказала Эсма.
-Обязательно. Я думаю, что через пару лет дети приедут к вам погостить, - сказала княгиня.
-Я буду их ждать, - ответила Султанша и женщины поцеловались и обнялись.
Следом Эсма попрощалась с Анной. Гюльфидан и Эсма подошли к в вагону, и Гюльфидан повернувшись в сторону мужа сказала:
-Намык, неужели вы не поможете тётушке подняться в вагон?
В это время Намык-паша прощался с Султаном. Услышав вопрос Гюльфидан, Намык закатил глаза, а Махмуд улыбнулся. Обняв друга, он сказал:
-Держись.
-А у меня есть выбор? – ответил ему Намык фразой, которую много лет до этого Махмуд сказал об Анне.
Ещё раз всем поклонившись, Намык-паша подошёл к вагону и помог подняться Эсме и Гюльфидан. Поцеловав руку Анны, он ей улыбнулся и поднялся в вагон.
Анна отошла к мужу. Махмуд сразу же предложим ей свою руку.
Через несколько минут поезд тронулся, увозя Эсму-султан в даль от её дочери. А Намыка-пашу и Гюльфидан-султан на встречу с их детьми.
Анна и Махмуд распрощались с Разумовскими и поехали обратно в Зимний.
Через десять дней началась череда балов, которая закончилась балом в Зимнем 7 марта 1847 года, чем завершилась масленица. 8 марта Анна и Махмуд выехали на мызу. Голубевы оставались в Санкт-Петербурге. Михаил Игнатьевич был очень сильно занят в министерстве иностранных дел, а Глафира Афанасьевна не хотела мешать мужу и жене своим присудствием.
Когда наступило время прощания, Глафира и Анна обнялись и долго плакали, каждая пыталась что-то сказать другой.
Через слёзы Анна смогла сказать:
-Глашенька, ты береги её. Если что нужно, сразу же отправляй посыльного. Я не знаю, смогу ли я приехать, но… хоть весточку какую-то дай.
-Ну, что ты, Аннушка, она теперь не только твоя дочь, но и моя. Я за ней как за самым дорогим даром смотреть буду. А когда время придёт, ты не переживай, самую лучшую повитуху ей найдём, а то и доктора из Германии выпишем, - с такими же слезами сказала Глафира Афанасьевна.
-Спасибо, Глашенька. Подружка моя дорогая, придётся ли ещё свидеться? – спросила Анна.
-А я Мишу настропалю, пусть место себе в Стамбуле добьётся, авось и увидимся, - со слезами ответила Глафира.
-Бабоньки, ну чего же вы плачете? Внуки скоро у вас общие будут, вот баловать начнёте, - сказал Михаил Игнатьевич.
Анна посмотрела на Михаила глазами полными слёз и сказала:
-Так я же далеко буду…
-Приедешь ещё, или они к вам через пару лет, - ответил Михаил Игнатьевич.
-Миша… ты… - начала говорить Анна и залилась слезами.
Михаил сделал один шаг вперед обнял Анну за плечи, и сказал:
-Посмотри на меня, - когда Анна подняла на него глаза, он продолжил, - Ты помнишь, что ты мне тогда сказала?
Анна кивнула.
-Так вот, живи так как ты хотела тогда. И выше нос. Ты никогда и ничего не боялась. А дочь твоя в хороших руках. Если Васька посмеет хоть что-то вытворить, я ему спуску не дам. Слово даю, - сказав это Михаил взял руку Анны и поцеловал. – Я тебе когда-нибудь лгал?
-Нет, - ответила Анна.
-Тогда верь мне, что у детей всё будет в порядке, - с улыбкой сказал Мишка.
-Я верю тебе, Миша, - ответила Анна.
Михаил отошёл от неё, повернулся к Махмуду и сказал:
-Простите меня, Ваше Величество, я не должен был обнимать Вашу жену.
-Михаил, не извиняйтесь. Я привык, что все русские обнимают мою жену, - с улыбкой ответил Махмуд и протянул руку Голубеву для пожатия. – Михаил, если что-то случится посылайте посыльного, денег не жалейте.
-Я Вас понял, - ответил Михаил Игнатьевич.
Прощание с царскими особами было быстрым и коротким.
После этого, Анна и Махмуд сели в карету и уехали по направлению к мызе, находившейся в тридцати верстах от Санкт-Петербурга.