Часть 95 (2/2)

Хатидже стояла посередине комнаты и испугано смотрела на мать. Анна тихонько обняла девушку и вывела её из комнаты.

Зная, что Армаан и Хатидже захотят поболтать, в спальню к Армаан поставили вторую кровать с балдахином. Анна повела Хатидже в спальню.

В это же время, Гюльфидан-султан стояла у открытой двери в спальню тётушки. Намык-паша подошёл к жене и обнял её. Она спрятала лицо на груди у мужа и прижалась к нему:

-Я была так не справедлива к тётушке. Я должна попросить у неё прощение, - всхлипывая сказала Гюльфидан.

Намык поднял лицо жены и улыбаясь сказал:

-Ты ни в чём перед ней не виновата. Если кто-то и виноват, так это я. Успокойся, Эсма-султан очень сильная, поверь мне, она справится и с этой напастью.

-Вы так думаете?

-Я уверен в этом. Вот увидишь, через неделю она будет нами всеми командовать и искать «первого встречного» за кого выдать Хатидже замуж, - с усмешкой сказал Намык-паша.

Гюльфидан улыбнулась:

-Я молю Аллаха, чтобы ваши слова были услышаны. – Вздохнув, Гюльфидан сказала, - Мне кажется, что тётушке не надо будет искать первого встречного, он нашёлся сам.

-О ком это ты? – спросил Намык-паша.

-О Александре Разумовском, - с улыбкой сказала Гюльфидан.

Намык рассмеялся:

-Только не говори мне, что только увидев его она в него влюбилась?

-А когда я в вас влюбилась?

-И когда же? - спросил Намык-паша, уводя Гюльфидан от комнаты больной.

-В тот день, когда Анна устроила нам урок в саду, вы пришли с Повелителем, он ещё с юбки Анны снял прикреплённую картинку.

Намык захохотал:

-Гюльфидан, только ты на уроке могла влюбиться в мужчину в два раза старше тебя.

-Не смейтесь, я была очень хорошей и прилежной ученицей, это Салиха ничего не хотела учить, - чуть обидевшись сказала Гюльфидан.

-Не обижайся, я шучу. Я знаю, что ты была очень прилежной ученицей. Твоя каллиграфия тому доказательство, - сказал Намык жене, и поцеловал её руку. – Идём отдыхать. Доктор с Эсмой-султан, если нужна будет наша помощь нас позовут.

Гюльфидан кивнула и под руку с мужем пошла к себе в покои.

Утром был консилиум, в нём участвовали доктор Овер, его ученик доктор Захарьин, приглашённые лейб-медики Мандт и Маркус. Доктора пришли к выводу, что ни одно современное лекарство не сможет поставить на ноги больную. Посоветовавшись решили прибегнуть к старинному лечению и с этой целью вызвали знахарку Потапову, которая славилась на весь Санкт-Петербург тем, что она спасала детей от простудных заболеваний.

Агафья Мартыновна Потапова была женщиной средних лет, грузная и очень низкого роста, поэтому всем казалось, что она не ходит, а катится как колобок. Лейб-медики, будучи немцами, наотрез отказались участвовать «в этом знахарстве, так как они учёные мужи и не верят в языческие обряды».

Агафья Мартыновна, прийдя к постели больной первым делом осведомилась «крещёная ли барыня», ей объяснили, что «барыня не только не крещёная, а мусульманка». Поджав губы, она сказала:

-Не хорошо. Надо бы покрестить.

-Не надо. Бог у нас один. Он там на небесах, Ему без разницы как Его называют, главное, что в Него верят и слушают, - спокойно ответила Анна от двери.

Знахарка обернулась и увидев барыню, стоящую в дверях, поклонилась и поздоровалась:

-Ваша правда, барыня, Бог один. А кто вам будет больная?

-Золовка, - спокойно ответила Анна.

-А звать то как?

-Эсма.

-Эсма, - задумчиво сказала Агафья Мартыновна. Подумав, она сказала, - Паровую надо делать. Пропотеет часок, так чтобы пот всю хворь из неё вывел, и легче дышать будет.

-Что вам для этого нужно? – спросила Анна.

-Печь нужна. Большая, чтобы полати большие были, - ответила знахарка. - Сено нужно, чем душистей, тем лучше. А я бордовую вкуснятину сама сделаю.

-Что такое «бордовая вкуснятина»? – спросила Анна.

-Смесь протёртой чёрной смородины, малины, настоя шиповника, и мёда залитые кипятком. Чтобы её из нутра потом прошибало, - объяснила знахарка.

В Зимнем дворце русской печи не было. Начали искать куда можно перевести Эсму-султан, всех секретарей подняли на ноги. Султанша после процедуры должна была лежать не менее суток в тепле; и если процедура поможет, то её нужно было повторить через два дня.

В то время как секретари метались в поисках русской печи, к Анне приехала Александра Викторовна с невесткой. Анна как дорогих гостей приняла княгинь и пригласила присесть. Гюльфидан-султан тоже была рада видеть княгиню Разумовскую. Она её очень благодарила за огурчики и мочёные яблочки, которые ела на ровне с Анной во время первой беременности.

Ольга Филипповна смеялась над этим рассказом, когда в гостиную вошла Александра Фёдоровна.

Все дамы встали и поприветствовали Царицу. Улыбнувшись всем, она сказала:

-Анна, я прошу прощение, но я не могу поверить, что во всём Санкт-Петербурге нет ни одной русской печи. Ближайшая на окраине города в рабочем районе. Или Эсму-султан надо перевозить в одно из поместий в губернии.

-Я была уверена, что в России есть русские печи, - с удивлением сказал Анна. – Я поверить не могу, что в городе нет ни одной!

-Выходит, что нет, - с таким же возмущением ответила Александра Фёдоровна.

-А зачем вам нужна русская печь? – спросила Ольга Филипповна. – У нас в доме на кухне есть прекрасная русская печь с полатями. Дети маленькие всегда туда забирались и под рождество сказки слушали, - с улыбкой добавила княгиня.

-Ольга Филипповна, выручайте, Эсма-султан очень тяжело больна. Нужна русская печь, чтобы сделать процедуры, да мы с утра найти не можем её, - с надеждой сказала Анна.

Княгиня улыбнулась и сказала:

-Конечно же не стесняйтесь, можем прямо сейчас поехать к нам.

Александра Викторовна посмотрела на Анну и сказала:

-Анна Петровна, дом большой, вы все можете переехать к нам, - и взглянув на Царицу, добавила, - если вам так будет удобней.

-Александра Викторовна, Александра Фёдоровна великолепная хозяйка, нам здесь очень удобно. Но если вы согласитесь принять Эсму-султан с докторами, и наши постоянные визиты, то я вам буду обязана до гробовой доски, - сказала Анна.

-Конечно же, всё что вам угодно, и как вам удобно, - ответила Александра Викторовна.

Немедленно были отданы распоряжения о подготовке дома к переезду Эсмы-султан в дом князей Разумовских. Знахарку отправили посмотреть печь и подготовить всё для процедур. Докторам и сёстрам милосердия выделили комнату для отдыха. Ольга Филипповна сказала, что все члены семьи больной могут приезжать к ним в любое время суток. Она так же невзначай спросила, нужно ли приготовить комнату для дочери Эсмы-султан. Анна ответила, что Хатидже останется во дворце и будет навещать мать так же, как и все они.

По приезде домой, Ольга Филипповна, на всякий случай, приказала приготовить спальню для Хатидже-ханум возле покоев Александры Викторовны. А также отправила записку управляющему поместьем, чтобы срочно прислал дополнительную провизию, так как в ближайшее время намечаются большие приёмы.

К вечеру всё было готово. Всех мужиков отправили на мужскую половину и запретили входить в кухню под страхом порки до костей. Повара отправили в буфетную при столовой и сказали, что семья и гости поужинают холодными закусками.

Замотанную в тулуп и несколько пуховых платков и обутую в валенки, Эсму-султан принесли в кухню два санитара на носилках и вышли, позволив сёстрам милосердия переодеть Султаншу в льняную рубашку. Печь уже пылала жаром, на полати положили толстый слой сена, побрезганного настоем ромашки. На сено положили тонкую простынку и на простынку уже положили Эсму-султан. Её ноги одели в шерстяные носки и придвинули к печной трубе. Ей аж стало горячо, но знахарка сказала, чтобы она терпела сколько сможет, сестра милосердия перевела. Поверх Султанши положили ватное одеяло и поверх него два тулупа. Через несколько минут Эсма покрылась потом. Пот катился градом, её рубашка, одеяло, простынка всё было залито потом. А знахарка не унималась, каждые десять минут она заливала в рот Султанши бордовую вкуснятину, которая была не менее горячая чем печная труба. Эсма подозвала сестру милосердия и сказала, что ей надо в туалет.

-Мочись под себя, потом выкупаем тебя, - сказала Агафья Мартыновна, после переведённых ей слов Султанши.

Эсма-султан попыталась возмутиться, но природа взяла своё и Эсма расплакалась.

-Ну, что ты голубушка, не плачь. Никому не скажем. Ты на ножки встань, а потом всё позабудешь, - тихим голосом как с маленькой говорила знахарка с Султаншей и гладила её по волосам.

Процедура продолжалась два часа. Через два часа, сняв всё с Султанши, её обмыли тёплой водой и одели в тёплую байковую ночную рубашку и чистые шерстяные носки. Замотали в чистый тулуп и понесли в спальню. В спальне с неё сняли тулуп, надели шерстяную кофту поверх рубашки и уложив в кровать, накрыли ватным одеялом и лёгкой периной. Эсма сразу же уснула.

Анна провела Хатидже к матери и оставила её с ней на полчаса. Когда Анна вернулась, Хатидже спала сидя на стуле, а её голова и руки лежали на кровати. Анна тихонько разбудила племянницу и вывела в гостиную, где их ждал Махмуд и клан Разумовских без Александры Викторовны, которая из-за своего возраста, уже ушла к себе в опочивальню.

Подойдя к дяде, Хатидже сказала:

-Повелитель, позвольте мне остаться с матушкой.

-Хатидже, девочка, ты еле держишься на ногах. Тебе надо отдохнуть. Ты же пол прошлой ночи просидела с матерью, - смотря на племянницу нежными глазами сказал Махмуд.

-Откуда вы знаете? – спросила Хатидже.

Подняв бровь и криво улыбнувшись, Повелитель спросил:

-Неужели ты забыла кто я? Я знаю всё! – и как в детстве, когда он хотел рассмешить детей, Махмуд поднял палец к небу.

Скорее по привычке, чем от радости, Хатидже почти улыбнулась.

-Девочка, надо ехать домой. Надо поесть и лечь поспать, а утром ты сможешь приехать сюда. Князья Разумовские разрешили нам навещать Эсму-султан в любое время, - сказала Анна, беря под руку девушку.

-Но, если с мамой, что-то случится? – сказала Хатидже.

-Я лично приеду к вам и сам привезу сообщение, Хатидже-ханум, - сказал Александр. – Вы верите мне?

Хатидже посмотрела на Александра и кивнула.

-Вот и умница, - сказала Анна и повернулась попрощаться с князьями.

Александр, вместе с отцом и матерью, проводил семью Султана до фойе и помог Хатидже одеть шубку. Взяв руку девушки в свою, он сказал:

-Хатидже, я даю вам слово, при малейшей проблеме, я сразу же приеду в Зимний, - и поцеловал руку девушки.

Он довёл её до кареты и помог сесть. Поклонившись Султану и Анне, он закрыл дверь кареты и поднялся на крыльцо.

Ольга Филипповна с улыбкой смотрела на сына. Перед сном она сказала мужу:

-Какое счастье, что Эсма-султан заболела.

-Ольга, вы сошли с ума? – спросил князь.

-Вы меня не поняли, я не желаю женщине болезни, и Боже упаси, смерти. Но её болезнь позволит Сашеньке сблизиться с Хатидже, а это прекрасно. И на вашем месте, я бы поехала к Султану и предложила бы ему партию в шахматы. Я слышала, что он очень хорошо играет, - сказала Ольга Филипповна мужу.

-Ольга, вы действительно думаете, что из этого что-то может получиться? – спросил Виктор Владимирович.

-У Хатидже двадцать-седьмого день рожденья, Эсма-султан не сможет поехать в Зимний, я хочу отпраздновать её день рождения у нас, - ответила жена мужу.

-Вы думаете, что это хорошая партия?

-О да. Она единственная дочь Султанши. За своей другой племянницей Султан дал десять миллионов акче золотом. Даже если он даст, как говорит матушка, один миллион, то это почти восемьсот тысяч рублей золотом, - объяснила Ольга Филипповна. – Саша будет богаче всех своих братьев.

Виктор Владимирович задумался, посмотрев на жену он сказал:

-Может вы и правы, - зевнул и добавил, - утро вечера мудренее. Давайте спать.

-Спокойной ночи, - ответила Ольга Филипповна, которая в голове уже продумывала обед по случаю дня рождения будущей невестки.