Часть 90 (2/2)

-Рано тебе ещё мне руку целовать. И Армаан рядом с тобой сейчас сидеть не будет. А если я замечу хоть какое-то неуважение по отношению к моей дочери, то головы тебе не сносить, — со смеющимися глазами, но очень строгим лицом, сказал Махмуд.

Василий как подстреленный вскочил с кровати и непонимающе смотрел на Султана. Проведя по лицу рукой, и пошатав головой, Василий спросил:

-Ваше Величество, что случилось?

-Ничего. Все давно уже встали, ты один всё спишь. Но это неудивительно, полночи простоял у окна. Что-то в темноте высмотрел? — спросил Махмуд.

Василий покачал головой:

-Нет. Я это так… Думал я, — неуверенно ответил Василий.

-И что ты надумал? — спросил Султан.

-Ничего. Просто так думал.

-Ну, когда, что-то надумаешь, дай мне знать, — с усмешкой сказал Махмуд.

Василий кивнул и сказал:

-Хорошо.

-Иди умывайся. Завтрак уже на столе. Начальник поезда говорит, что мы прибудем в Санкт-Петербург через два часа, — проинформировал ошарашенного поручика Султан.

-Угу, — ответил Василий и пошёл приводить себя в порядок.

А Махмуд с довольной улыбкой вернулся в гостиную и подмигнул Армаан.

Армаан опустила глаза и голову, но отец видел, что она улыбалась.

Как и предупреждал начальник поезда, поезд прибыл в Санкт-Петербург в десять часов утра. На пироне была огромная толпа. В число встречающих Императора Османской Империи входили: лейб-гвардии Семёновский полк, лейб-гвардии Его Величества гусарский полк, Адмиралтейский оркестр Санкт-Петербургского военного округа (ныне Адмиралтейский оркестр Ленинградской военно-морской базы, старейший духовой оркестр страны. Организованный по указу Петра Первого в феврале 1703 года за три месяца до основания Санкт-Петербурга); кабинет министров в полном составе, Генерал-Губернатор Санкт-Петербурга Матвей Евграфович Храповицкий (только вступивший в должность), и конечно же министр иностранных дел Российской Империи граф Карл Васильевич Нессельроде.

Отправляя Голубева встречать Императора Османов, граф даже не подозревал, что он просто спасает всю ситуацию и в одном лице получает не только, дипломата способного найти общий язык с непредсказуемым Императором, но и прекрасного гида для Императора и его окружения, а также и приятеля для развлечений Императора. С первых депеш, присланных Голубевым, Карл Васильевич вздохнул с облегчением, он понял, что Голубев способен уладить любую ситуацию. А когда Михаил Игнатьевич сообщил Карлу Васильевичу, что Император со свитой остановится у него в поместье почти на два месяца и будет ждать там официального визита в Санкт-Петербург, граф отправился к Николаю Первому с докладом и представлением Михаила Игнатьевича Голубева к Императорскому ордену Святого Равноапостольного Князя Владимира Первой Степени и чину Действительного Тайного Советника с пропуском чина Тайного Советника. Николай Первый, который не признавал никакого вольнодумства и с очень тяжёлым сердцем подписывал приказы о награждениях и чинах, даже не задумался и сразу подписал приказ о новом чине и ордене дворянину Голубеву.

Прибывая в Санкт-Петербург, Михаил Игнатьевич не знал ни о новом звании, ни о новом ордене, ни о пожалованной ему тарелке с портретом Императора, именных часах и десяти тысячах рублей золотом, в благодарность за хорошо выполненную миссию.

Поезд ещё не остановился, а оркестр уже начал играть, и солдаты начали кричать ура.

Армаан смотрела с восхищением на всех стоящих на перроне людей. Михаил Игнатьевич при полном параде в своей гражданской форме стоял возле окна и молился, чтобы довезти его подопечных до Зимнего дворца без всяких приключений.

Намык-паша и Гюльфидан, которые не присутствовали на встрече Императора в других городах, переглядывались и не могли поверить своим глазам. А Анна и Махмуд посмеивались и качали головами. Они-то отдохнули от всех приёмов за два месяца, но они понимали, что именно сейчас и начинается то, ради чего они приехали в России. Махмуду нужно было остановить надвигающуюся войну, которую, он это прекрасно понимал, ни что уже не сможет остановить.

Смотря на перрон, Василий понимал какая пропасть между ним и Армаан. И в то же время у него теплилась надежда, что может быть каким-то чудом, эта принцесса, приехавшая со своими родителями повидать родину своей матери, решится связать свою судьбу с простым дворянином у которого мать была крепостной, и которого каждый раз из-за этого унижали.

Встреча Императора прошла без заминки, и Император с Императрицей, а также свитой и охранной были препровождены в Зимний дворец.

Николай Первый и Александра Фёдоровна Романовы, к большому удивлению Анны, встретили Махмуда Второго и Гизем-Гьонюл Хан очень по-семейному и тепло.

Николай Павлович поприветствовал Махмуда как своего брата Императора и шепнул ему на ухо:

-Мне уже доложили, что Вы, Ваше Величество, свободно владеете Русским. Надеюсь, Вы не обидитесь на меня, что я не владею турецким.

-Ну, что Вы, Ваше Величество, у Вас же жена не турчанка. Мне доложили, что Вы свободно владеете немецким, — с улыбкой ответил Махмуд.

-Вы правы, Ваше Величество, что с нами только делает любовь… Я требую от всех говорить только по-русски, а дома я постоянно говорю с Шарлотой по-немецки, — с улыбкой признался Николай Павлович.

-Я делаю то же самое с Аннушкой и младшими детьми, — посмеялся Махмуд.

-Николай Павлович, ну, что же Вы держите наших гостей на таком ветру, они же не привыкшие, — с небольшим акцентом по-русски сказала Александра Фёдоровна. — Приглашайте их в дом. — И повернувшись к Анне, она сказала на французском, — Ваше Величество идёмте в дом. Мы приготовили вам Четвёртую Запасную половину, залы со второго по шестнадцатый. И вам, и вашей свите там будет удобно и тепло.

-Благодарю Вас, Ваше Величество, — ответила Анна на французском.

-Ваше Величество, как только вы разместитесь и немного отдохнёте, я прикажу подавать обед. Пообедаем по-семейному, только Вы, ваша дочь, и мы, к сожалению, никого из детей дома сейчас нет, — сказала Александра Фёдоровна.

-Александра Фёдоровна, с нами приехали две дочери. Гюльфидан-султан наша племянница, но фактически она приёмная дочь Императора, — пояснила Анна.

-О, а я не знала этого. Конечно же она и её супруг обязательно должны присоединиться к нам, — любезно сказала Императрица и кивнула кому-то стоящему неподалёку от неё.

Постепенно вся процессия переместилась в Четвёртую Запасную половину, и все начали размещаться по комнатам.

А Голубевы, после передачи Императорской четы и их сопровождения Императору, сели в свою карету и уехали к себе домой, на Фонтанку, наверное, в последний личный особняк в этом районе.

Василий загрустил. А Глафира Афанасьевна, обхватив руку сына поцеловала его в весок и сказала:

-Вась, не переживай, увидитесь ещё. Бал через три дня…

Василий улыбнулся и кивнул матери, что он мол понял всё.

А Михаил Игнатьевич улыбнулся сыну и сказал:

-А давай мы с тобой, по случаю моего награждения и нового звания, в шахматишки сыграем?

Василий рассмеялся и сказал:

-А давай, батя. Я тебя сегодня обыграю.

-Посмотрим кто ещё кого, — усмехнулся Михаил Игнатьевич, и похлопал сына по колену. — Всё будет хорошо, сынуля. Это я тебе говорю, Действительный Тайный Советник, во как!!! — сказал Михаил Игнатьевич и поднял палец к небу.

Голубевы рассмеялись, а Глафира Афанасьевна пообещала приготовить обед из всех любимых блюд мужа и сына; мужчины сразу же начали давать заказы. Так говоря о еде они доехали до особняка и шумной группой вошли в дом.