Часть 85 (2/2)

-Подожди, я сейчас, - сказала Глафира Афанасьевна и вышла из комнаты.

Когда она вернулась, то за ней два мужика несли небольшой сундук. Поставив его возле кресла барыни, мужики ушли, а Глафира Афанасьевна открыла его и начала доставать разные предметы.

-Посмотри, что я тебе принесла, - сказала Глафира и развернула русский красный сарафан с планкой шитой жёлтыми и оранжевыми нитями. Следом она достала и развернула нижнюю рубашку с вышитыми рукавами.

Армаан смотрела на всё широко открытыми глазами, и боялась прикоснуться. Анна встала с кресла подошла к разложенной одежде, внимательно на неё посмотрела, потом посмотрела на Глафиру и сказала:

-Этого не может быть.

-Может. Я сундук сюда перевезла после того, как мы поместье купили, - ответила Глафира. – Там ещё твоя заветная шкатулочка лежит, - сказала Глаша и достала небольшую шкатулку.

Анна дрожащими руками взяла шкатулку из рук Глафиры, и чуть ли не упала в кресло. Медленно открыв её, она увидела в ней свои девичьи ценности: высушенные листы от калины, берёзы и дуба; обёртку от конфеты; маленький свиток с наброском лица; медный перстенёк с бусинкой; две коротенькие записочки от Мишки и Николя; платочек с вышитыми инициалами МИГ; и всякую другую чепуху которая так важна для девочки в шестнадцать лет. У Анны на глазах появились слёзы.

Подняв глаза на дочь, она сказала:

-Это моя рубаха и сарафан, тётушка их для меня пошила, чтобы я с девушками на Ивана Купала погадать могла. Мне ещё и лапти тогда сплели. Мы через костёр прыгали, и венки на речку бросали. Глашин Иван-кузнец из реки выловил и поцелуй потребовал.

-Маменька, а ваш венок кто выловил? – спросила Армаан.

-Коля. Мы с ним только помолвлены были. Он тоже поцелуй попросил, я его в лоб поцеловала, и сказала не гоже у невесты до свадьбы поцелуй требовать. А через два дня мы уехали в Европу, а через четыре года в Константинополь, так я больше и не вернулась в тётушкино имение, - рассказала Анна. Посмотрев на мужчин, Анна улыбнулась – Миша, хочешь назад свой платок?

-Какой платок? – спросил Михаил Игнатьевич.

-Тот который ты мне дал у Дербенёвых на ужине вовремя танцев, - ответила Анна.

-Ты знаешь, я даже не помню, когда это было. Дербенёвы постоянно устраивали обеды и ужины с танцами, - с усмешкой сказал Михаил Игнатьевич. – Они всё пытались сосватать своих семерых дочерей хоть за кого-нибудь.

-Да, а тут я приехала и сразу двух женихов на себя переманила, - с печальной улыбкой сказала Анна.

-Было дело… - вспомнил Михаил. – Мы с Колькой постоянно говорили, что надо отказаться от приглашений, да родители вечно нас к ним возили, «А вдруг хоть одна барышня приглянется. За ней хорошее приданное дадут.» - сказал Михаил Игнатьевич, искривив голос под старушечьей.

-Да уж, дали приданное… Из семерых сестёр только две замуж вышли, одна в монастырь ушла, двух уже нет, а две как жили в доме у родителей, так и живут, - рассказала Глафира Афанасьевна. – Всё тебя винили, что женихов отбила да уехала, - добавила она, посмотрев на Анну.

Пока взрослые разговаривали, Армаан достала из сундука какой-то головной убор и начала его примерять.

Глафира Афанасьевна, увидев это, сразу же выхватила его из рук девушки:

-Рано тебе ещё Вывод на голову одевать, замуж выйдешь, косы тебе свекровь закрутит и Вывод наденет. А пока на вот тебе красный венец бисером шитый, матушка твоя его носила, значит и тебе им голову повязывать, - с улыбкой сказала тётя Глаша.

-Он же красный, свадебный, - сказала Армаан.

-Нет, не свадебный, свадебный белый как покров Девы Марии, как первый снег. А этот красный, как красна девица, красивая значит, - пояснила тётушка.

-А у нас, красный свадебный, - сказала Армаан.

-Анна, ты тоже в красном под венец шла? – спросила Глафира.

-Нет, папенька маменькино свадебное платье, покров и венец сохранил. Я в нём в мечети на свадьбе была, а за день до этого в золотом платье и изумрудной шали подарок принимала, - ответила Анна и посмотрела на Махмуда.

Махмуд улыбнулся и сказал:

-Я до конца своих дней не забуду то золотое платье. Ты его больше не надевала.

-Надевала, я лиф и рукава перешила, чтобы по-другому смотрелось, - ответила Анна.

-Ну, что Ариша, готова переодеваться? – спросила тётя Глаша.

-Готова, - ответила Армаан и достала из сундука какую-то подбитую заячьим мехом шубейку. – А это что? – спросила девушка.

-Это моя душегрейка, её с сарафаном шили на осень. Глаша, только не говори мне, что ты ещё и мою шубку беличью сохранила? – спросила Анна.

-Нет, к сожалению, шубка не сохранилась, а вот платок там лежит, - ответила Глаша и наклонилась к сундуку. – А вот он, - сказала она, достав платок, замотанный в ситцевую ткань.

-Спасибо, я уже думала, что надо бы зимнюю одежду купить. А то наша зимняя одежда не по Русской зиме, - сказала Анна.

-Я Ваську не просто так в Москву отправил, он к Барановскому поехал. Пантелей Свиридович мне слово дал, что всю вашу охрану по-зимнему оденет. А Иларион Давидович Юрьевский самолично должен привезти шубы, шапки и сапоги для вас. А валенки завтра примерять будете, их у меня на мануфактуре для всех сваляли, - с улыбкой сказал Михаил Игнатьевич.

-Михаил, вы почему мне раньше не сказали? Я же секретарю сказал, чтобы закупки делал, - спросил Махмуд.

-Так он и сделал. Ещё в Сентябре с моим секретарём обо всём договорился. А Шелестов ещё летом до выезда из Москвы обо всём договорился с купцами. Завтра вашу охрану начнут учить портянки заматывать и валенки одевать, - со смехом сказал Михаил.

-Они же не привычные, - сказал Махмуд.

-Не бойтесь, день помёрзнут, сразу научатся. А дамы валенки на сапожки мехом подбитые одевать будут. Не забыла ещё как это? – спросил Михаил, смотря на Анну.

-Нет, не забыла, я просто даже не подумала об этом, - ответила Анна.

-Ничего, вспомнишь. Такое забыть нельзя, - сказал Михаил. – А вы, Намык-паша, готовы валенки надеть? – с улыбкой спросил Михаил.

-Я с ними знаком. В Норвегии зимой очутился, если бы не Сергей, я бы замёрз. Он меня до дома дотащил и приказал слуге мне валенки купить и шубу, - со смехом вспомнил Намык. – А Татьяна меня чаем с малиновым вареньем отпаивала.

-Это инженер? – спросил Махмуд.

-Да. Я с ним там и познакомился. А потом во Франции встретились, - пояснил Намык-паша.

-Любопытно, что же с его сестрой случилось, - сказал Махмуд и невзначай посмотрел на Анну.

Анна сделала вид, что не заметила.

В это время, Дуняша помогла Армаан собрать все вещи и отнести к ней в спальню.

Через полчаса в дверях появилась красна девица, отвесила поясной поклон и рассмеявшись вошла в гостиную.

-Ну, как? – спросила Армаан.

Михаил Игнатьевич развёл руками и сказал:

-Ну, прям красна девица! Не был бы я женат, да лет на тридцать моложе… сам бы сватался, а так молодым придётся, - со смехом закончил он.

-Красавица, прям невеста. Жениха бы тебе хорошего, - сказал Намык-паша. – А может в России поищем? – добавил он со смехом.

-Так не хочет же замуж. Всё перебирает, - сказал отец. – Домой вернёмся, надо уже и жениха хорошего найти.

Анна покачала головой и сказала:

-Сегодня погадает, авось жениха себе нагадает. А можно и подождать. Мне же двадцать пять было когда я за тебя, мой дорогой, замуж выходила. И у неё есть ещё время.

-Мне двадцать семь было. И куда я опоздала? – спросила Глафира Афанасьевна.

Ещё раз обведя всех взглядом и поклонившись, как её учила Дуняша, Армаан сказала:

-Я в девичьей, - и убежала гадать на суженого ряженого.

Не знала она в ту ночь, что совсем близко он, и до встречи им всего лишь два дня осталось.