Часть 69 (1/2)
После данного разрешения войти, Заир-ага доложил, что Дживанмерт-паша просит его принять.
-Пусть заходит, - с улыбкой сказал Повелитель.
Поклонившись Заир-ага впустил сорокапятилетнего мужчину. Дживанмерт выглядел очень хорошо. Его виски и усы уже имели седину, но его лицо оставалось молодым, а глаза живыми и внимательными.
Подойдя к Повелителю, Дживанмерт поклонился и поинтересовался его здоровьем.
-Как видишь, паша, я превращаюсь в женщину… У меня мигрени, - с печальной улыбкой ответил Султан.
-Повелитель, ну что вы говорите? У меня тоже болит голова, последнее время всё чаще. Особенно после очередной выходки Али-Махмуда, - сказал Дживанмерт.
-Что он опять натворил? – спросил Повелитель.
-Слава Всевышнему, пока ничего. Но сколько это продлится, я не знаю. У этого мальчишки в голове одна дурь! В кого он такой? И я, и Салиха очень ответственные и воспитанные люди. А он, как не месяц очередная выходка. Учиться не хочет, в армию идти не хочет. Ведёт себя как последний оболтус. Я в его годы…
Дживанмерт не успел договорить, как раздался гомерический хохот. Слова Дживанмерта рассмешили Анну и Махмуда до слёз.
Через хохот Махмуд сказал:
-Я тебе расскажу в кого твой сын. В твою жену! Ты у Анны спроси сколько крови она у неё попила пока Салиха начала учиться. Тебе спасибо надо сказать, что уму-разуму её наставил. Я же её в Эдирне из-за этого и отправил, - вытирая слёзы продолжил Султан.
-Салиха тоже такое творила? – удивлённо спросил зять.
-Творила! Ты бы хоть один урок увидел. Я просто не знала, что с ней делать. Она и всех подговорила, - качая головой сказала Анна.
-А как она Анну оболгала… - покачав головой сказал тесть. – Это стало последней каплей, я уже просто терпеть не мог, решил её к Эмине-калфе на перевоспитание отправить, да видать судьба была тебе её перевоспитать и женой сделать. Я рад этому, Дживанмерт, - с улыбкой сказал Махмуд.
-Я не знал. Мне показалось, что она на себя вечно напускает что-то и хочет казаться хуже, чем она есть, - пожав плечами сказал Дживанмерт. – Теперь понятно, о чём она по дороге домой говорила. Я когда Вас увидел, понять не мог, что же она такое натворила, когда Вы так нежно на неё смотрели.
-Она не виновата была, её подговорила одна наложница, чтобы меня из дворца убрать, - с грустью сказала Анна. – А она была подростком, и всё пыталась доказать, что она взрослая. Слава Аллаху она тебя встретила, и ты смог ей помочь во всём разобраться.
-Слава Аллаху, что я успел спасти её, - кивнув сказал Дживанмерт.
-Слава Аллаху, - сказал Султан, и внимательно посмотрел на зятя. – Дживанмерт, давай сыграем в шахматы.
-Как прикажете, Повелитель, - ответил зять.
-Аннушка, принеси-ка нам настоечки с огурчиками, - улыбнувшись сказал Махмуд.
Внимательно посмотрев на мужа, Анна покачала головой, провела рукой по его волосам и молча вышла из покоев.
Дживанмерт помог Султану встать с кресла и пересесть в кресло возле столика с шахматной доской. Мужчины начали играть.
-Отец, о чём ты хотел со мной поговорить, - спросил Дживанмерт.
Махмуд вздохнул и посмотрел на парня:
-Сынок, я не знаю, что будет дальше, но сейчас мне нужна твоя помощь.
-Всё, что угодно отец, - сказал молодой мужчина. – Ты хочешь, чтобы я поехал с вами в Россию?
-Нет, сынок. Я думаю, что Али-Махмуд должен поехать с нами. Он должен понять, что он уже не ребёнок и что он обязан взяться за голову, - сказал Махмуд. – Я хотел с тобой о другом поговорить.
-О чём же?
-Абдул-Меджид остаётся управлять Империей, он фактически становится султаном. Он должен получить уважение от всех, включаю тебя, но…
Посмотрев на Повелителя, Дживанмерт спросил:
-Но?..
Внимательно посмотрев на зятя, тесть сказал:
-Пока я жив, ты остаёшься главой семьи.
Продолжая смотреть в глаза тестю, Дживанмерт спросил:
-Как я? Я же даже не кузен семья, я зять. У меня кроме моих детей других кровных связей с династией нет.
-Я знаю. Абдул-Меджид знает о моём решении. Он очень боится, что он не справится с управлением страной. Он не знает как ещё и управлять своими сёстрами и братьями, да ещё неуправляемыми племянниками. Ты же сам сказал, что ты ждёшь очередную выходку от Али-Махмуда, - сказал Махмуд. – Всё что касается управления страной, слово Абдул-Меджида закон. Всё что касается семьи, твоё и только твоё слово закон. Если кто-то тебя ослушается, ты будешь наказывать или миловать, но ты остаёшься главой семьи.