Часть 51 (2/2)
-С Вашего позволения, я иду к Анне, - поклонившись, она взяла руку мужа и добавила - Не скучай дорогой. Я скоро вернусь.
-Я буду ждать, - ответил Намык смотря с улыбкой на жену.
Когда Гюльфидан вышла из покоев, Синепервер-султан сказала:
-Как же она повзрослела. Не многие смогут с ней сейчас потягаться.
-Вы правы, Синепервер-султан, Гюльфидан удивительный человек, и я вам должен сказать спасибо за наше счастье, - говоря это, он заметил боль на лице Эсмы, но решил не обращать на это внимание. Он был счастлив в браке, и его жена через пару недель должна была родить ему первого наследника. Он надеялся, что это будет мальчик. А Эсма осталась для него хорошим воспоминанием о первой любви.
Пока Повелитель развлекал родственников, Анна покормила детей и с помощью нянюшек меняла им пелёнки. Постучавшись и получив разрешение войти, Гюльфидан вошла в комнату и сразу же подошла к Анне. Женщины обнялись и поцеловались. Гюльфидан поздравила Анну с рождением детей. И спросила, как прошли роды.
-На удивление легко, - ответила Анна.
-Очень больно? – спросила беременная женщина.
-Ты знаешь это какая-то странная боль. Пока рожаешь вроде бы очень больно, но как только ребёнок родился боль исчезает. У меня такое ощущение, что я очень долго ездила верхом после длительного перерыва. Боли практически нет, - и улыбнувшись она добавила – Через месяц узнаешь.
-Скорей бы, - вздохнула Гюльфидан.
Анна внимательно посмотрела на Гюльфидан и сказала:
-Нам надо поговорить, но не сегодня. Придёшь через пару дней, я тебе кое-что расскажу. Тебе это поможет.
Гюльфидан посмотрев на Анну спросила:
-Это как-то связано с родами?
-Да, - ответила Анна, - но не сейчас. Сейчас эти двое малышей получат имена и с помощью Всевышнего поспят пару часов, и я смогу отдохнуть. У меня такое ощущение, что я сама разгрузила телегу с брюквой. Надеюсь, что скоро пройдёт.
-Говорят, что проходит. А ты и ночью сама кормить будешь или вы взяли кормилицу? – спросила Гюльфидан.
-Пока сама, они же мои дети, а дальше видно будет. Пока молоко есть, будем надеяться, что его будет больше. Двоих же кормить, - сказала Анна.
-Да, двоих, - улыбнулась Гюльфидан. – А как вы с дядей знали, что будет мальчик и девочка? Вы всё время об этом говорили.
-Ничего мы не знали, мы просто шутили, - ответила Анна.
Вошла Джеври-калфа, поклонившись она сказала:
-Повелитель просит всех к себе с детьми, как только дети будут накормлены и переодеты. Муфтий уже там.
Взяв дочь на руки, Анна подошла к сыну, лежащему в колыбельке, и наклонилась, чтобы взять и его.
-Анна, не надо, я его отнесу, - сказала Джеври.
Кивнув, Анна пошла к двери между спальнями.
-Анна, Повелитель попросил, чтобы зашли, через главную дверь, - сказала Джеври.
-Почему? – удивилась Анна.
-Скорее всего из-за муфтия, - пожала плечами калфа.
-Хорошо, сделаем так как он просит, - ответила Анна и пошла к выходу.
Заир-ага ещё не видел ни детей, ни Анну. Анна была в самом простом белом платье-балахоне, с ребёнком в руках, она показалась Заиру самой красивой женщиной в мире. Она напомнила ему ту икону, которую держали монахини в день, когда Анна приняла ислам. От неё исходил какой-то свет, как будто бы аура абсолютного покоя. Он улыбнулся госпоже:
-Поздравляю вас, Хасеки-Султан.
-Спасибо, Заир-ага, - ответила Анна с улыбкой. – Там уже всё готово?
-Да. Муфтий уже пришёл, - и чуть замявшись, Заир сказал – Госпожа, вам нужен покров для молитвы.
Анна взглянула на Заира и прикоснулась к своей голове. Рассмеявшись, она сказала:
-Забыла.
-Анна, я принесу, - сказала Гюльфидан.
-Изумрудная шаль на кресле возле окна, - сказала Анна.
Как-то так получилось, что с того для как ей подарили изумрудную шаль, все важные события в жизни Анны проходили под её покровом. И сейчас, когда Гюльфидан помогла Анне накинуть шаль на голову, Анна обрела покой и умиротворённость.
Доложив Повелителю, что Хасеки-Султан с детьми ждёт разрешения войти, Заир впустил Анну, Джеври-калфу и Гюльфидан в покои Повелителя.
Муфтий встал и поклонился Хасеки-Султан. Поздравив её с рождением детей, он посмотрел на малышей, и с разрешения Повелителя, взял Шехзаде на руки.
-Хороший мальчик, - сказал умудрённый годами человек. – На седьмой день, как предписывает Пророк, дадим тебе имя, малыш. Я надеюсь, Повелитель, что Вы выберете хорошее имя?
-Уже выбрали, Шехзаде Селим, - ответил Повелитель.
-Хорошее имя, сильное. Да будет жизнь его без горестей, - сказал муфтий. – Церемонию проведём в дворцовой мечети.
-Простите, Ваше Превосходительство, - замявшись сказала Анна - Мы можем звать детей их именами до церемонии?
-Конечно же, Хасеки-Султан. Пусть привыкают, - и улыбнувшись женщине, он спросил – Повелитель уже выбрал имя для дочери?
-Он позволил мне это сделать, - смутившись сказала Анна.
-И какое имя вы выбрали, Госпожа?
-Накшидиль, за нашими мамами, - ответила Анна.
-Пусть у вашей дочери будет счастливая жизнь, - сказал муфтий. Повернувшись к Повелителю, он сказал – Повелитель, я был рад видеть детей. Я буду читать за них молитвы.
Передав ребёнка Повелителю, муфтий поклонился и вышел из покоев.
-Я забыл, что имя дают на седьмой день, - сказал Махмуд. – Так получилось, что я не был на церемонии ни у одного из моих детей.
-Ты куда-то собираешься уехать? – спросила Анна.
-Нет, я буду рядом с ними, когда им будут давать имена, - сказал Махмуд. – Прости меня, я помешал тебе отдыхать.
-Ничего страшного. Они ещё не видели твои покои, вот уже и увидели, - рассмеялась Анна. – Мы будем у себя.
И Анна, сопровождаемая женщинами, прошла в свои покои через спальню Повелителя.
-Махмуд, что случилось? Почему ты не спишь? – открыв глаза спросила Анна. Взглянув на часы, она увидела, что они показывают чуть за полночь.
Махмуд сидел в кресле возле окна, а у его ног стояли две колыбельки. Он, не отрываясь смотрел на них. Не поднимая глаз, он сказал:
-Я должен был встретиться с итальянским послом, но у него заболела трёхлетняя дочь. Он прислал записку с извинениями, я отправил к нему Бехчета-мулу и решил прогуляться по городу. Если бы девочка не заболела, то этих двоих не было бы здесь.
-Были бы. Мы бы встретились по другому, - сказала Анна.
-Мне иногда кажется, что всю свою жизнь, я искал тебя, - подняв глаза на жену сказал Махмуд.
-Когда я спустилась с корабля и сделала первый шаг в порту, я почему-то подумала, что я уже никуда отсюда не уеду, что моя судьба в этом городе, - сказала Анна.
Селим пошевелился в колыбели, чем вызвал улыбку у отца.
-Он будет непоседой как ты, - сказал Махмуд.
Анна рассмеялась:
-Ты у нас очень спокойный. Такой же непоседа, как и я. Я же тебе говорила «Два сапога пара».
-Тебе их скоро кормить?
-Не знаю, ещё и суток нет как они родились. Вчера в это время, их папа уговаривал их появиться на свет и не мучать маму.
-Хорошо уговорил, - рассмеялся Махмуд.
-Очень хорошо. Все говорят, что очень быстро и легко родились.
-Действительно?
-Да, - ответила Анна. – Ты почему не ложишься?
-Я хочу быть с вами.
Анна встала с кровати, подошла к мужу, погладила его по волосам. Он обхватил её руками за талию и прижался лицом к её животу.
Его голос звучал приглушённо:
-Если бы ты только знала, как я тебя люблю. Как я тебе благодарен. Я до конца своих дней у тебя в долгу, и никогда не смогу сделать для тебя даже десятую толику того, что ты заслуживаешь.
Подняв глаза на жену, он продолжил:
-За сыновей дарят города. Бурса принадлежит тебе.
-Я не поняла. О чём ты?
-Законным жёнам за рождение сыновей дарят города. Я дарю тебе Бурсу.
-Зачем? – не понимая спросила Анна.
-Просто так, в благодарность за сына. Все доходы города принадлежат тебе.
-Что мне с ними делать? – спросила Анна.
-Что хочешь. Хочешь платья шей, хочешь дворцы строй, хочешь людям раздай.
-Я могу на них школы открыть? – спросила Анна.
-Да, всё, что ты хочешь, - ответил Махмуд.
-Только не говори мне, что за дочерей дарят деревни, - посмеялась Анна.
-Нет, за дочерей дарят драгоценности, - и увидев выражение лица Анны, Махмуд рассмеялся - Я знал, что ты не захочешь драгоценности. Пойдём, я тебе покажу твой подарок.
-А дети?
-Анна, няня за дверью. Она останется с детьми, - ответил Махмуд вставая с кресла и беря Анну за руку.
Проходя к двери, Анна увидела рубашку Махмуда, лежащую на кровати. Она приостановилась, чтобы забрать её и положить в корзину с грязным бельём, но Махмуд её остановил:
-Оставь, пусть лежит, а то у меня очередную заберут.
-Я не поняла.
-Джеври положила мою ношеную рубашку, чтобы она отгоняла злых духов от тебя и детей, - рассмеялся Махмуд. Взглянув на Анну, он добавил – Скажи спасибо, что кинжал под подушку не засунула и детям в колыбельки не положила.
-Ты шутишь? – спросила Анна.
-Нет не шучу.
-Махмуд, мы живём в девятнадцатом веке, какие рубашки и кинжалы?
-Традиции. Их надо соблюдать, - сказал Махмуд.
-Ох, уж мне эти традиции, - покачала головой Анна.
Оставив няню с детьми, они вошли в покои Повелителя. Как всегда, Махмуд посадил Анну в кресло. Поцеловав её руку, он подошёл к книжному шкафу. На нижней полке стоял сундучок. Взяв его, Махмуд вернулся к Анне. Сев в кресло, он, улыбаясь, посмотрел на неё.
-Анна, как только я узнал, что ты беременна, я начал искать это. Я уже отчаялся, но посол Англии помог, и неделю тому назад мне привезли это. Я знаю, что для тебя этот подарок будет дороже, чем всё золото Бурсы. Я надеюсь, что ты сможешь мне помочь с этим.
-Ты меня заинтриговал. Что же в сундучке? – спросила Анна.
Протянув сундучок Анне, Махмуд сказал:
-Он твой. Открывай.
Анна открыла сундучок и прочла «SHEKE-SPEARES SONNETS Never before Imprinted. At London By G. Eld For T.T. and are to be folde by William Appley. 1609»
-Махмуд, ты был прав. Этот подарок дороже всего золота Бурсы, - сказала Анна, и посмотрев на мужа она улыбнулась – Где ты смог найти первое издание сонетов Шекспира? Их даже в библиотеке Лондона нет. Главный библиотекарь собирает деньги, чтобы выкупить один экземпляр у Герцога Аргайла. Я надеюсь, это не он?
Улыбнувшись Махмуд сказал:
-Ты опять думаешь о всех, но только не о себе. Этот экземпляр из личной библиотеки Георга IV.
Анна, испугавшись спросила:
-Ты ему ничего не пообещал?
-Ты имеешь в виду политику?
-Да.
-Нет, ничего. Этот подарок искал муж для жены, у него тоже есть жена и он её тоже любит.
-Слава Всевышнему. А то я уже подумала…
-Анна, ты мне почитаешь?
-С удовольствием. Но мой Английский хуже чем Французский, - смущённо сказала Анна.
Анна открыла книгу и нашла сонет 153, игриво взглянув на мужа она начала читать:
Бог Купидон дремал в тиши лесной,
А нимфа юная у Купидона
Взяла горящий факел смоляной
И опустила в ручеек студеный.
Огонь погас, а в ручейке вода
Нагрелась, забурлила, закипела.
И вот больные сходятся туда
Лечить купаньем немощное тело.
А между тем любви лукавый бог
Добыл огонь из глаз моей подруги
И сердце мне для опыта поджег.
О, как с тех пор томят меня недуги!
Но исцелить их может не ручей,
А тот же яд - огонь ее очей.
(Перевод С. Маршака)
-Очень красиво, но я не понял и слова.
Анна улыбнулась и медленно начала переводить:
Aşk tanrısı markası tarafından atıldı ve uykuya daldı.
Dian'ın bir hizmetçisi bu avantajı buldu,
Ve aşk tutuşturan ateşi hızla dikti
O yerin soğuk bir vadi çeşmesinde,
Bu kutsal Aşk ateşinden ödünç alınan
Dayanmak için tarihsiz canlı bir sıcaklık,
Ve henüz erkeklerin kanıtladığı kaynayan bir banyo büyüdü
Garip hastalıklara karşı egemen bir tedavi.
Ama hanımımın gözünde Aşk'ın yepyeni ateşleri,
Deneme ihtiyaçları için oğlan göğsüme dokunurdu;
Ben hastayım banyodan yardım istiyorum
Ve orada saklandı, huysuz bir misafir,
Ama çare bulunamadı. Yardımım için banyo yatıyor
Cupid'in yeniden alev aldığı yer - hanımımın gözleri.
(Перевод компьютера)
-«Огонь её очей» … Шекспир не знал тебя, но писал он о тебе, - смотря на жену испепеляющим взглядом сказал Махмуд.
-Не смотри на меня так… Нашим детям ещё нет и дня, - не отрывая взгляда от глаз мужа сказала Анна.
-Я не могу на тебя по-другому смотреть. Ты весь мой мир, - произнёс Махмуд вставая.
Подойдя к жене, он встал перед ней на колени. Поставив сундучок на пол, он аккуратно закрыл книгу и положил её в сундучок. Продолжая смотреть Анне в глаза, он начал читать ей стихи:
Как могут шёлковые кудри
так ранить сердце,
Дивный Ангел.
Как может нежный твой румянец
так ранить сердце,
Дивный Ангел.
Твой мирт и мускус вздох наполнят,
И локоны на белой коже,
И голос пеньем соловья,
Пронзает сердце,
Дивный Ангел.
(Сериал, Серия 20)
Они смотрели друг на друга, в их глазах было столько любви, что она стала осязаема. Их губы приближались друг к другу, их глаза начали закрываться, и они были готовы отдать всех себя поцелую, как в дверь между их спальнями постучали и они отдёрнулись друг от друга.
-Войди, - сказал Анна.
Няня приоткрыла дверь и не заходя в покои Повелителя сказала:
-Госпожа, детей пора кормить.
Анна и Махмуд и так это слышали. Здоровые лёгкие детей не давали ни какого сомнения, что их пора кормить…