Часть 38 (2/2)

В это время с грохотом раскрылась дверь и вбежал Пётр Иванович. Добежав до спальни и увидев дочь без сознания, он кинулся к ней и начал её тормошить. Лекарь и повитуха кинулись к нему и начали раскрывать его руки крича, что Анну тормошить нельзя, что она может потерять ребёнка. У Петра Ивановича началась истерика, и в эту минуту раздался стон Анны, и очень тихим голосом она сказала:

-Папенька… Успокойтесь… Всё будет хорошо…

-Аннушка, доченька, да как же это? Маленькая моя, девочка. Как же это недоглядели? Мы же во дворце, - причитал убитый горем отец.

-Джеври, - подозвала Анна калфу, - пожалуйста уведи папеньку и налей ему настоички. Папенька, я к вам позже зайду. Мне уже легче, - и Анна, закрыв глаза положила голову обратно на подушку.

-Аннушка, ну как же это? – начал возражать отец.

-Папенька, сейчас все должны уйти. Я хочу остаться с мужем и больше никого сейчас видеть не хочу.

Ашубиджан поняла Анну и быстро вывела девочек из покоев. А Пётр Иванович, оборачиваясь всю дорогу, был выведен из покоев Джеври-калфой.

Когда все вышли из покоев. Анна позвала Махмуда. Тот на несгибаемых ногах подошёл к кровати. Анна показала ему, где он должен сесть, и посмотрев на лекаря и повитуху спросила:

-Ребёнка больше нет?

Повитуха подошла к кровати и сказала:

-Крови нет. Но жив ли ребёнок или нет можешь только ты, дочка, сказать. Срок очень маленький.

-Как я могу сказать, что ребёнок жив? Я не понимаю, - сказала Анна.

-Пока ребёночек не зашевелится, ты должна чувствовать, что тебя что-то щекочет внутри, или как будто бы бабочки летают у тебя внутри, - сказала повитуха.

-Я думала, что я схожу с ума, мне всё время казалось, что у меня что-то летает внутри, - сказала Анна.

-Прислушайся к своему телу, если это ощущение осталось, то ребёнок жив. Если три недели у тебя не будет крови и ощущение не пропадёт, то будем молить Всевышнего, чтобы ты легко доносила, - сказала повитуха.

Анна закрыла глаза, положила руку на низ живота и начала слушать своё тело. В комнате наступила гробовая тишина. Махмуд нагнулся к жене и положив свою руку поверх её начал в уме читать молитву прося Всевышнего сохранить жизнь ребёнку.

Прошло довольно много времени, прежде чем на лице у Анны появилась слабая улыбка и она открыла глаза. Посмотрев Махмуду в глаза, она сказала одно слово:

-Жив.

В комнате все начали дышать.

Улыбнувшись Анне, повитуха встала с кровати, и скромно опустив голову и сложив руки сказала:

-Простите меня, Повелитель. Я не должна была командовать Вами.

-Здесь нет Повелителя, здесь есть муж и отец, переживающий за свою жену и ребёнка, и ты сделала всё как надо.

Бехчет-мула подошёл ближе к кровати и сказал:

-Повелитель, с вашего позволения, я бы хотел попросить повитуху остаться во дворце до родов. Я никогда не слышал того, что она говорила. Она знает больше, чем наша местная повитуха.

-В деревне нет помощи, всё приходится делать самой, и даже раны зашивать, - стоя с опущенной головой сказала повитуха.

-Джемила-хатун, ты остаёшься, - и посмотрев на Анну, Махмуд спросил, - Что мы должны делать?

-Повелитель, Вы должны забыть о том, что Хасеки-Султан женщина, и помнить только о том, что она мать, - спокойно ответила повитуха. – Спите вместе, но только для того, чтобы Вы давали силу ребёночку держа свою руку на животе его матери. – Посмотрев на лекаря она добавила, - пока синяки не пройдут, и боль не уйдёт, Анна, вы не можете ходить или сидеть, только лежать.

-Вы правы, повитуха, госпожа должна лежать, - подтвердил лекарь.

-Я всё поняла, - и ещё раз переведя взгляд с повитухи на лекаря и обратно, Анна спросила - Ребёнок родится?

-Будем знать через три недели. Если за эти три недели не будет крови, то может быть всё будет хорошо, - сказала повитуха.

-Хорошо. Идите, я хочу побыть с мужем, - сказала Анна.

Когда они остались одни, Анна повернула голову к Махмуду и посмотрев на него спросила:

-Хошьяр?

Он кивнул.

-Я не видела её. Я только почувствовала удар, - сказала Анна. Через некоторое время спросила, - Она жива?

-Нет, Муса отрубил ей голову, - ответил Махмуд.

-Слава Богу, - сказала Анна.

-Если ты ещё раз попросишь меня кого-нибудь помиловать, я тебе напомню сегодня.

-Я даю тебе слово, я никогда не попрошу милости ни для кого кто напал на меня, - сказала Анна. Немного помолчав, она сказала, - Махмуд, поцелуй меня.

Махмуд наклонился к Анне и нежно поцеловал её.

-А теперь скажи, что ты меня любишь и прощаешь, - сказала Анна.

-Я тебя люблю, но мне нечего тебе прощать.

-Я попросила сохранить жизнь Хошьяр. Если ребёнок умрёт, виновата буду только я.

-Нет, не смей винить себя. Если ты виновата, то я виноват ещё больше, это я не выполнил закон, предусматривающий смерть за то, что она подняла руку на тебя.

-Тогда мы оба не виновны, и ты не должен винить себя.

Махмуд усмехнулся:

-Ты хуже Намыка. Тот тоже всегда выигрывал в спорах.

-Я знаю тебя, ты будешь винить себя, я тебе этого делать не позволю.

-Хорошо, во всём виновата Хошьяр.

-Да, во всём виновата она, - и вздохнув Анна добавила, - Махмуд, её надо по-человечески похоронить.

Молчание затянулось.

-Махмуд, ради сына её надо похоронить по-человечески, - повторила Анна.

-Хорошо, - через сжатые зубы сказал Махмуд.

-Отдай распоряжение сейчас, - видя, что Махмуд колеблетца, Анна добавила, - я никуда не уйду. Я буду лежать и делать всё, что мне скажут делать. Я очень хочу, чтобы ребёнок родился. Иди отдай распоряжения.

Поцеловав жену, Махмуд встал и вышел из спальни отдавать распоряжения насчёт похорон Хошьяр.