Часть 35 (1/2)

Когда группа дошла до склада, и Сайфетин-уста открыл двери в первую кладовую, то все, кто был рядом убедились, что закрома дворца были полны полнёхоньки, и что все, кто жил во дворце катался как сыр в масле. Повар так же показал и ледник, где хранили кое-какие продукты.

-И склад и ледник очень хорошие, - сказала Прокофьевна, - сразу видно, что хозяин ты хороший Уста. Но ледник слишком влажный, плесень заведётся. Не любят соленья сырости.

Александра Викторовна перевела, и добавила:

-Ледник известью белить нельзя, беда будет. Что же делать?

Всё это время за процессией следовали трое мужчин. Они не вмешивались, но тихонько переговаривались не понимая, что же нужно Русским. После того как Александра Викторовна спросила «Что же делать?» Не выдержал Муса-ага:

-А вы случаем не о «килере» говорите? Во дворце нет «килера».

-Килер? А что это такое? – спросил Артамон Панкратьевич.

-Подкоп под домом или сараем, комната такая, ну как ледник, - ответил Муса-ага.

Артамон Панкратьевич посмотрел на Александру Викторовну и сказал:

-Вроде похоже на погреб.

-Да, похоже, - ответила княгиня. – Панкратыч, ты же слышишь, что у них этого «килера» нет. Что же делать?

-Это просто, надо к Матвею Лукичу на поклон идти, он погреб в три дня выроет, кирпичом выложит, и известью покрасит, - ответил Панкратыч.

-А в посольстве есть этот ваш «погреб»? – спросил Намык-паша.

-А как же без погреба? Лукич его самолично копал, когда посольство десять лет тому назад строили, - ответил Панкратыч.

-Александра Викторовна, а посмотреть ваш «погреб» можно? – спросил Намык-паша.

-Конечно можно, - ответила Александра Викторовна. – Мы можем прямо сейчас поехать. – И перейдя на Русский, она сказала Прокофьевне, - ты давай начинай капусту рубить, Сайфетин-уста тебе поварят даст в подмогу, а я покажу погреб и вернусь. А ты Панкратыч помогай ей с переводом.

-Матушка, я и без толмача разберусь, пусть Панкратыч за камнями съездит. Мы камни забыли, - начала сокрушаться Прокофьевна.

Александра Викторовна всплеснула руками:

-Я как чувствовала, что мы что-то забыли. Панкратыч, бери телегу и к морю за камнями.

-Я с вами на поклон к Лукичу, а потом за камнями, - ответил Панкратыч.

-Ну, хорошо. Тогда поехали, - и перейдя на Турецкий, княгиня сказала, - Ваше Величество, мы камни для пресса забыли привезти. Панкратыч со мной в посольство съездит с Лукичом поговорить и за камнями, а я вернусь, как только «погреб» покажу. Прокофьевна начнёт капусту рубить. Сайфетин-уста, вы ей поварят в подмогу дайте, а то она сама бочку капусты до завтра не нарубит.

Сайфетин-уста посмотрел на княгиню и сказал:

-Они же её не поймут.

-А вы Петра Ивановича для перевода если надо, то зовите, а я за час обернусь, - добавила княгиня.

-Точно Русский надо учить, - тихо сказал Повелитель и улыбнулся, - а то у себя в доме все кто не захочешь командовать начнут.

Намык-паша услышал эти слова, улыбнулся и так же тихо сказал:

-Женился бы на турчанке, она тебе всё в доме как было, так и оставила бы. А Русскую в жёны взял, так терпи, пра-прапрадедовы письма почитай он в них всё, что Хюррем-султан в доме поменяла описывает, тут только погреб нужен, а та гарем перенесла на другое место. Или уже разводиться надумал?

Повелитель из-под бровей посмотрел на друга, улыбнулся и сказал:

-Тихое болото засасывает, а так жить веселее.

-Вот видишь, как хорошо стало. Сейчас сам позволишь во дворце КАЗАКАМ!!! подкоп делать.

-Это точно, - и Повелитель рассмеялся.

Вернулись на кухню без Повелителя, который ушёл к себе. Решили, что Намык-паша и Муса-ага поедут с княгиней и казаком в посольство. Пока княгиня не уехала, Прокофьевна начала поварятам показывать, что делать с капустой.

Когда экспедиция приехала в посольство, Александра Викторовна нос к носу в вестибюле столкнулась с мужем.

-Александра Викторовна, матушка, где же ты ходишь? Уже и обедать пора, я тебя заждался, - с улыбкой и распростёртыми руками сказал Владимир Сергеевич.

-Некогда, душа моя, некогда. Погреб нужно показать, во дворце погреба нет, - не останавливаясь ответила супруга.

-А зачем им погреб? - пристраиваясь к жене спросил посол. И посмотрев на турок спросил - У вас, что действительно нету килера? Как же вы продукты то храните?

-Так погреб это килер? – переспросил Муса-ага.

-Да, по-турецки килер, по-русски погреб, - пожав плечами ответил посол.

Дойдя до кухни, Александра Викторовна откинула самотканую дорожку и приказав мужу открыть погреб, сама взяла масляную лампу и зажгла её.

-Ну, идёмте господа, покажу вам всё, - и подняв юбки, быстро начала спускаться по лестнице вниз.

Муса-ага, Намык-паша и посол, взявший вторую лампу, начали спускаться вниз.

Погреб был добротный, с ямой для овощей, выложенный кирпичом и побеленный извёсткой. По стенам висели сушёные травы, колбасы, окорока, стояли ящики с песком с аккуратно сложенными морковкой, свеклой, брюквой, репой, а так же яблоками и грушами переложенные мешковинной. На стеллаже стояли банки и крынки, аккуратно покрытые белой тканью и завязанные бечёвкой.

-Ну, это и есть наш погреб, - с улыбкой сказала Александра Викторовна.

-Я же сразу сказал килер, - пробурчал Муса-ага. – Во дворце погреба нет. Что будем делать?

-Повелитель сказал, чтобы договаривались о постройке если это килер, - сказал Намык-паша. – А как я вижу это и есть килер. Александра Викторовна, кто это у вас погреба строит?

-Лукич, сейчас с ним договоримся, - ответила княгиня.

Все вышли из погреба, и Владимир Сергеевич продолжил на турецком:

-Александра Викторовна, ну пригласи же Намыка-пашу и его товарища отобедать, время уже полдень. Ну, что же ты, матушка?

-Некогда, Владимир Сергеевич, некогда. Сам отобедай, а мы как-нибудь, - второпях ответила княгиня, и почти бегом пошла к задним постройкам.

Дойдя до конюшен, она крикнула:

-Матвей Лукич, ты где?

-Здесь я барыня, - раздался голос из-за конюшни.

Александра Викторовна чуть не бегом пошла в сторону голоса. Повернув за угол, она увидела Матвея Лукича, сидящего на скамейке в одной исподней рубахе и шароварах с люлькой в зубах и Артамона Панкратьевича с самокруткой разговаривающих.

-Ну, да понял я всё, Панкратыч, сделаем, сделаем, всё по-людски будет, - и приметив княгиню со скрипом встав со скамьи поклонился и как будто бы продолжая разговор сказал, - Всё сделаем, барыня, даже не сюмневайтесь. – И взглянув на Турок спросил, - Это, твоя-ль, Султанский зятёк, молодуха понесла?

-Лукич, ты что такое несёшь? - возмутилась княгиня.

-Барыня, как несу? Свадьбу чай два месяца как сыграли.

-А ты откуда знаешь? – спросила княгиня.

-А как же не знать? Мы в Турции почитай десять годков обитаемся. Всё знаем, это Намык-паша советник да дружок давний Падишаха, а теперь ему и зятем приходится. А это Муса-ага, начальник личной охраны Султана, стало быть, или паше или Султану от нас что-то надо. А коли вы, барыня, с Прокофьевной уехали так кому-то соленья понадобились, - отрапортовался старый казак.

-Ну, коли ты всех и всё знаешь, так выручай нас, погреб построй, - сказала Александра Викторовна.

-Это можно. А где копать будем? – спросил Лукич.

-Мы не знаем. А где надо копать? – спросил Намык-паша.

-Так тебе погреб нужен или Султану? – спросил Лукич.

-Султану, - ответил паша.

-Это посмотреть надо. Дворец большой. Можем и в кухне сделать, а можем и при складе. Какой величины то капать? – спросил Лукич.

Муса-ага и Намык-паша переглянулись с Александрой Викторовной.

-Я не знаю, надо у Прокофьевны спрашивать, - сказала княгиня.

-Ну, тогда поедем посмотрим и на месте решим, - сказал Лукич, и крикнул, - Ванька, Стёпка, а ну подька сюды.

Подбежали два молоденьких казачка лет по шестнадцать-семнадцать.

-Чего нужно, дядя Матвей, - спросил Ванька.

-Ты Ванюша седлай коней, со мной до дворца поедешь. А ты, Степан, с Панкратычем за камнями поедешь. И камни такие чтоб баба поднять могла наберите и во дворец привезите, - дал указание Лукич, и пошёл одеваться.

А Александра Викторовна всё объяснила туркам.

Вернувшись во дворец, Александра Викторовна, как у себя в доме, прямиком пошла к кухне. Подходя к ней, она услышала, «Да, что ты матушка, и без тебя управимся, иди отдыхай. Незачем тебе ножом махать.»

-Прокофьевна командует, - рассмеялся Лукич. - Чай не Анну-то Петровну с кухни гонит?

-Кажется её, - посмеиваясь ответила княгиня.

Зайдя в кухню, они увидели Анну в переднике с ножом в руках стоящую перед столом и жующую хряпу, и с обидой говорящую:

-Ну, я же вам не мешаю, а помогаю переводить.

-Матушка, я с ними, и сама разберусь, а ты отдыхать иди, чай умаялась? – настаивала на своём Прокофьевна.

-Анна Петровна, вам не поможет, даже не спорьте, как Прокофьевна скажет, так и будет, - смеясь сказала Александра Викторовна.

-Александра Викторовна, здравствуйте! – с улыбкой сказала Анна и пошла к ней на встречу обниматься и целоваться. – Ну, никакого сладу с ней нет. Я только хряпу в руки взяла, так она и её отобрала и другую мне дала, говорит, что эта не такая горькая, - как капризный ребёнок сказала Анна.

-Ну, она же только добра вам желает, - смеясь сказала княгиня.

-Я знаю, но обидно, ничего мне делать не даёт. Гонит меня с кухни.

-Она и меня с кухни гнала, когда я носила, а вас уж подавно гнать будет, вы ж-то у нас Царица, как никак, - всё так же со смехом сказала княгиня.

-Мы отсюда до завтра не выберемся, - в пол голоса сказал Лукич Намыку-паше, - бабы до завтра разговоры разговаривать будут.

Намык рассмеялся:

-Не будут, Повелитель скоро соскучится и за Анной придёт. Он без неё и часу не может.

-Ну, и хорошо. Так и надо, - и посмотрев на Анну громче сказал, - Петровна, так это тебе погреб понадобился? Ты басурман нашими соленьями угощать решила?

-Лукич, и ты туда же? Да никого я ничем угощать не собиралась. Папеньку попросила яблочек мочёных заказать, так они из этого целые военные манёвры устроили, - со слезами сказала Анна.

-Ну, дочка не плачь, - сказал Лукич, - всё будет хорошо. Прокофьевна тебе солений наделает и настроение улучшиться. А я тебе такой погреб вырою, что и правнукам твоим все завидовать будут, - подойдя к Анне погладил её по голове.

Муса-ага за меч схватился. А Александра Викторовна руку Лукича с низу подбила и крикнула:

-Лукич, нельзя!!!

-Чего, барыня? – удивился казак.

-Анна Петровна, Хасеки-Султан, никто из мужчин к ней прикоснуться не может.

-Ой, барыня, простите. Я запамятовал, - сказал Лукич, и глянув на Мусу сказал, - Прости Ага, больше не буду.

Муса-ага меч в ножны засунул и сказал: