Часть 28 (1/2)
С самого утра на всех площадях древнего города были устроены гулянья, слышна музыка, и были установлены шатры со сладостями которые раздавали всем.
В одиннадцать часов все, кто хотел ехать в мечеть из дворца, были готовы.
По случаю свадьбы, Махмуд решил ехать в открытой карете чтобы все видели его, а на обратном пути чтобы все видели его и его жену. На правах свидетеля жениха, Великий Визирь ехал с Повелителем в одной карете. Анна с отцом и Амбером-агой должна была ехала в синей карете в мечеть, а обратно Пётр Иванович, Амбер-ага и Великий Визирь должны были возвращаться одни, так как Анна с Махмудом должны были проехать по городу и остановиться на нескольких площадях, чтобы дать народу увидеть Повелителя и его законную жену.
Махмуд стоял у кареты и разговаривал с Намыком-пашой и Мусой-агой, Дживанмерт стоял поблизости. Когда открыли двери, все мужчины повернулись к ним. Из дверей вышли Ашубиджан-Султан, Гюльфидан-Султан, Салиха-Султан и Джеври-калфа. Поклонившись Повелителю, женщины сели в приготовленную для них карету и уехали в мечеть сопровождаемые Дживанмертом и Намыком-пашой.
Через несколько минут вышел Амбер-ага и потребовал дорогу для госпожи Гизем-Гьонюл и её отца. Все, кто был во дворе замерли в ожидании Анны и её отца. Когда они вышли, то по двору пронёсся общий вздох.
Анна была одета в подвенечное платье своей матери, чтобы соблюсти нормы строгой морали, к платью были приделаны тюлевые рукава, которые добавляли к красоте платья, а не отнимали от него. На голове у неё был прабабушкин покров и мамин венец. Двойная низка жемчужных бус обвивала её шею и свисала на груди. Жемчуг на покрове и бусах идеально подходил друг другу.
Взглянув на Анну, Махмуд вспомнил сказку, которую читала ему матушка. Книгу привезли из Франции и поэтому в ней было несколько картинок. На одной из картинок была выгравирована сказочная принцесса. Видя Анну, он подумал, что принцесса сошла с картинки и шла к нему на встречу. Он дал себе слово, что в мечети он сможет быть самим собой, даже если сейчас он не сможет сказать и слово.
Когда Пётр Иванович подвёл к нему Анну, Махмуд смог сказать Анне комплимент, и узнать у неё, если она готова ехать в мечеть. Анна улыбнулась и сказала, что она хочет, чтобы церемония прошла быстро. Великий Визирь сказал, что церемония будет длится ровно час, и что ускорить или сократить её нельзя. Он добавил, что по случаю свадьбы Халиф, который обычно не проводит свадьбы, написал особую проповедь и им предстоит её выслушать.
Махмуд и Анна посмотрели друг на друга, это был немой разговор, говорящий о том, что они оба были бы счастливы если бы, их брак был бы заключён обычным муллой, а не наследник Пророка на земле. Но, Махмуд был Падишахом, и ему оказывалась великая честь быть одним из немногих кому лично служил Халиф. А Анна становилась его женой, и тоже удостаивалась этой великой чести, о которой она даже не мечтала. Она списала и это в колонку уплаты долгов за право быть с любимым.
Все сели в кареты, и кортеж, окружённый охраной, тронулся в путь.
В этот день никто не бросал цветы под колёса карет, но на католическом и православном храмах празднично звучали колокола. Все, кто видел кортеж громко приветствовали его; люди на улицах останавливались и кланялись Повелителю. Гремели пожелания долгого правления и счастливой жизни. Повелитель всем улыбался и чуть наклонял голову в знак приветствия.
Кортеж быстро доехал до главной мечети города, и Повелитель, под крики одобрения, вышел из кареты. Поприветствовав всех, он вошёл в мечеть, где уже ждали все, кто хотел быть на свадьбе у Повелителя. Так как людей было слишком много, все стояли.
Следом подъехала к крыльцу карета, в которой ехала Анна. Амбер-ага вышел первым, за ним вышел Пётр Иванович и подал руку Анне. Немного оглядываясь по сторонам, Анна вошла рядом с отцом в мечеть.
Ведя дочь за руку, Пётр Иванович чувствовал, что у Анны дрожат пальцы; она никак не могла успокоиться. Доведя дочь до Повелителя, он не вложил её руку в руку жениха, а просто поцеловал Анну в лоб и повернувшись к Повелителю поклонился ему со словами «Моя дочь Ваша, Повелитель».
К изумлению всех, Повелитель протянул ему руку и на ломаном Русском сказал «Спасибо», после этого наклонился и поцеловал руку Петра Ивановича. Когда он поднял голову, у старика в глазах были слёзы. Так чтоб слышали все Повелитель Османской Империи сказал: