Экстра 1. Как генералы Наньян и Сюаньчжэнь провалили задание. Часть 1. Скандал (2/2)

Но Му Цин ни на мгновение не потерял присутствие духа, только взгляд его стал слишком уж недобрым.

— Что от такого кретина как ты, даже любовница удрала.

Это стало последней каплей в чаше терпения Фэн Синя. Что было дури он впечатал Му Цина спиной в ближайшую стену, с твердым намерением раскатать по ней противника. Но занесенный кулак впечатался в кирпич — Му Цин ловко уклонился от удара, попутно попытавшись освободиться, и двинул Фэн Синя в живот. Удар оказался сильным, но злость была сильнее — Фэн Синь не ослабил хватку. Встряхнув противника посильнее, он опять приложил его о стену так, что каменная крошка брызнула во все стороны. Му Цин едва заметно поморщился, стараясь не демонстрировать ни капли слабости.

— Скотина! Возомнил, что можешь меня осуждать?!

— А что я сказал не так? — Му Цин тем больше плевался ядом, чем сильнее распалялся противник, — Видимо выдержать общество такого тупицы, как ты, дольше пары часов не способен ни один человек.

Со всего размаху Му Цин ударил лбом в челюсть Фэн Синя — метил в нос, но уж куда дотянулся. И челюсть, и лоб взорвались вспышкой боли, но эффекта выпад не возымел.

— По крайней мере меня выдержать можно, а с твоим дерьмовым характером никто не хочет даже связываться! То-то ты за всю жизнь ни разу отношений не заводил.

На бледной коже Му Цина проступили алые пятна, а на губах заиграла злая улыбка, больше смахивающая на оскал.

— Было бы идеально, если бы со мной не связывался и ты. Осточертело наблюдать твою рожу на каждом углу.

— Можно подумать мне это сильно нравится! Если так не хочешь находиться в обществе — свали уже куда-нибудь. Тебе самое место в дремучем лесу, подальше от нормальных людей.

Му Цин сделал еще одну попытку вырваться, толкнув Фэн Синя со всех сил, а тот в свою очередь встречным движением хотел еще раз приложить его о стену. В результате столкновения Му Цин припечатался лицом о чужое плечо и зашипел: из рассеченной губы потянулась тоненькая струйка крови. Не обрати Фэн Синь на это внимание — возможно последующих событий никогда бы не случилось. Но он обратил. В нескольких цунях от лица Му Цина он не мог не заметить эту ярко-красную полосу на белой, словно нефрит, коже. Это выглядело изощрённым издевательством, когда на выдохе кончик языка медленно прошелся по нижней губе, слизывая алые капли, оставляя на коже влажный след. В гробовой тишине Фэн Синь тупо пялился на чужие губы. Когда он смог оторваться от созерцания этой увлекательной картины и поднял голову, Му Цин смотрел на него нечитаемым взглядом. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, пока Му Цин, против собственной воли, не бросил быстрый взгляд на губы Фэн Синя. В голове щёлкнуло — мозг отключился. В следующий момент Му Цин оказался уже без сопротивления прижат все к той же стене крепким телом. Губы запечатали жадным поцелуем. Фэн Синь действовал почти агрессивно, обхватив талию одной рукой, а второй придерживая затылок, не позволяя отстраниться.

Му Цин стоял истуканом, широко раскрыв глаза, сжимал кулаки, да так и не пустил их в ход. Вместо этого, спустя несколько ударов сердца, руки обхватили чужие плечи — не то объятия, не то попытка устоять на ватных ногах. Язык скользнул по губам, и Му Цин со слабым стоном приоткрыл рот, впуская его глубже, позволяя отбирать дыхание, ласкать свой язык горячо и требовательно. Пальцы на затылке стали аккуратно массировать кожу, расслабляя одеревеневшее тело, рука на талии притянула ближе, и Му Цин, полностью потеряв связь с реальностью, начал оглаживать плечи, обнял сильнее, почти повиснув на шее Фэн Синя. Эти легкие ответные ласки распаляли еще больше. Фэн Синь, оторвавшись от вылизывания его рта, втянул, слегка посасывая, нижнюю губу, прикусил и тут же обвел языком. Но едва Му Цин вздрогнул, как поцелуй тут же углубился, не давая шанса собрать в кучу расплывшиеся мысли. Они вжимались друг в друга так крепко, что Му Цин явственно ощущал биение чужого сердца, а может это заполошно стучало его собственное. Этот шум отзывался в голове, закладывал уши, кровь почти вскипала. Му Цина обдало жаром, когда бедром он ощутил чужое возбуждение. Собственное тело предательски остро реагировало в ответ.

Губы уже пылали, но ни остановиться, ни тем более оттолкнуть сил не было. Как и желания. Хотелось удержать еще крепче, стиснуть сильнее. И Му Цин позволил своим желаниям брать верх. Когда он, полный неожиданно проснувшейся решимости, попробовал перехватить инициативу, Фэн Синь легко поддался. Впускал его язык, сплетая со своим, позволил в ответ искусать свои губы, чередуя ласку и лёгкую боль, едва слышно сладко постанывая в поцелуй.

В какой-то момент безумия что-то неуловимо изменилось. Оба ощутили чужое присутствие. Фэн Синь резко обернулся, встречая спокойный взгляд невольного свидетеля. Это оказался Инь Юй. Он выглядел слегка озадаченным, но не выказывал никаких особых эмоций. Только сейчас Фэн Синь сообразил, что они стоят у поместья Цюань Ичженя, где временно обитал его шисюн.

— Прошу прощения, — смущенно отозвался он, — не хотел мешать. Продолжайте, я уже ухожу.

Му Цин за пару ударов сердца сменил целую гамму красок: от ярко-малинового, до мертвенно-бледного.

— Стой! — выкрикнули оба в один голос.

Инь Юй послушно замер.

— Это... — Фэн Синь хотел сказать ”не то, что ты подумал”, но вовремя сообразил, что подумать тут что-то другое было фактически невыполнимо.

— Все в порядке, — заверил Инь Юй, — меня это не касается.

Му Цин, все еще крепко хватающийся за плечи Фэн Синя, не смог подобрать слов.

Видя на лицах перед собою полное замешательство, Инь Юй продолжил так же доброжелательно и спокойно:

— Я никому ничего не скажу, не беспокойтесь об этом.

И пока оба генерала свыкались с новой реальностью, поспешил ретироваться.

Стоило переулку опустеть, как Му Цин, словно ужаленный, отскочил от Фэн Синя. В глазах его плескалась абсолютная паника. Не сумев подобрать слов, он резко развернулся и почти бегом скрылся из виду. Фэн Синь тоже соображал не слишком ясно. Он дернул себя за ворот, будто страдая от удушья, с силой провёл ладонью по лицу, но так и не сумел понять, как все дошло до этого момента. На нетвердых ногах он вернулся в собственный дворец, долго отмокал в горячем источнике, выпил несколько кувшинов вина, но прозрение его так и не настигло.

А утром другого дня он узнал, что генерал Сюаньчжэнь покинул небесную столицу в неизвестном направлении. Следующие три месяца стали настоящим испытанием его выдержки.