Глава 15. Я тебя перечитывал, как верующий перед сном читает Иезекииля (1/2)
Серкан
Телефон в моей руке продолжал упрямо гудеть, посылая сквозь окоченевшую ладонь сигналы-вибрации прямо в перегруженный мозг, который в итоге напрочь завис, оставив меня один на один с полнейшим ступором и настоящим мыслительным хаосом в голове. Разве раньше я ждал хоть один рабочий звонок так же сильно, как этот? Разве проверял когда-либо свой электронный ящик с таким же излишним волнением, как за последние два дня? Разве любой другой заказ заражал мое сознание убежденностью, будто все прошедшие годы я оттачивал свой профессионализм лишь ради этого момента? Ответ очевиден. Я не просто поставил на проект Монтэра Дарвиша все свои былые достижения на поприще архитектуры и возможную будущую карьеру. Я отыскал в саде Наджмы заветный способ выразить вселенскую любовь к Эде и воплотить ее в нечто физическое, осязаемое и зримое для всего человечества, переведя эти невероятные чувства на язык чертежей, расчетов и смет. Так какого черта сейчас, вместо того чтобы поскорее услышать долгожданный вердикт от арабского бизнесмена, я беспомощно пялюсь, как парализованный, на застывшее лицо возлюбленной, которое так стремительно тускнеет, теряя пылкий румянец щек и ненасытный огонь глаз, и становится прозрачным, как стекло, словно Эда вот-вот разобьется на крошки в неподвижном воздухе примерочной, не вынеся неумолкающей мелодии рингтона?..
— Серкан… — она выдохнула мое имя тяжелым полушепотом, на мгновение прикрыв веки, затем отвернулась к зеркалу, закрыв обнаженные груди руками, отчего подвески ее браслета едва слышно звякнули. — Давай, ответь уже… А я пока оденусь.
В этот момент извилистый механизм в черепной коробке, осуществив экстренный перезапуск системы, наконец-то пришел в себя и, позволив мне еще раз взглянуть на отражение бесцветного лица Эды, потупившейся в пол, заставил меня неуверенно кивнуть ей. Рывком распахнув плотный занавес примерочной, концентрируя слух на повторяющейся трели своего телефона, я сделал пару шагов прочь, суетливо оглядывая интерьер светлого зала, заставленного манекенами в свадебных платьях, будто видел это место впервые. Все, достаточно, я должен собраться!.. Сделав несколько глубоких размеренных вдохов и выдохов, я прочистил горло и решительно нажал на иконку ответа на звонок.
— Господин Алим, добрый вечер.
— Господин Серкан! Хвала Аллаху! — за недолгое время нашего знакомства я впервые слышал голос Алима таким беспокойным. — Я боялся, что не смогу до вас дозвониться. Прошу простить меня за такую настойчивость, но у меня крайне важные новости…
Что-то внутри меня тревожно вздрогнуло, отчего я непроизвольно сглотнул, уткнувшись взглядом в большой горшок с комнатной пальмой, расположенный в углу помещения. «Крайне важные новости» не обязательно должны быть хорошими…
— Все в порядке, — опустившись на одно из кресел перед собой, я решил ослабить тиски галстука, но с изумлением обнаружил, что он и так уже был наполовину развязан, неряшливо болтаясь на моей шее на фоне частично расстегнутой рубашки. И когда только Эда успела?.. — Я слушаю вас.
— Господин Дарвиш принял решение поручить вам реконструкцию «Палаццо Версаче Дубай» и возведение сада для госпожи Наджмы, господин Серкан. Только вот… — Алим выдержал короткую паузу, на время которой мое сердце не выдержало и заглохло. — Господин Дарвиш хотел бы подписать оба контракта прямо сегодня, пока мы еще находимся в Турции.
— Что? — я часто заморгал, судорожно дыша. Куда подевался весь воздух? — Сегодня?
— Да. Мы готовы подъехать в ваш офис, господин Серкан, через пару часов, примерно к восьми вечера…
В ту же секунду из-за жаккардовых шторок примерочной показалось взволнованное, но вернувшее себе цвет лицо Эды, которая, поймав мой озадаченный взгляд, одними губами спросила: «Все хорошо?» Получив мой короткий кивок, возлюбленная чуть нахмурилась и скрылась из виду.
— Я понял, господин Алим, но… — обмозговывая услышанное, я потер рукой переносицу и тяжело вздохнул, ощущая, как, несмотря на заветное согласие со стороны Монтэра Дарвиша, голова будто бы наливалась свинцом. — Безусловно, я буду очень рад заключить контракты с господином Дарвишем, но у меня уже запланирована командировка на ближайшие дни. И так совпало, что я сам должен улететь через пару часов…
На несколько бесконечно долгих мгновений в динамике телефона воцарилась абсолютная тишина, словно связь резко оборвалась. Убедившись, что звонок еще продолжался, я уже хотел позвать Алима, но он заговорил сам:
— Господин Дарвиш прекрасно понимает, что мы и так спутали ваши планы и доставили вам массу неудобств своим внезапным визитом и дополнительной личной просьбой… Если сегодня не получится, мы готовы ждать сколько угодно, чтобы заключить с вами контракты в любое подходящее для вас время. Но, видите ли, в чем дело… — собеседник откашлялся и продолжил вполголоса. — Завтра у госпожи Наджмы день рождения. Господин Дарвиш просил меня не упоминать об этом, чтобы лишний раз не давить на вас, однако… — Алим выдыхал слова с трудом, словно все его естество сопротивлялось тому, что он озвучивал сейчас. — Поймите, господин Серкан, я не могу умолчать о таком. Что бы он ни говорил, как бы ни отрицал срочность и важность сделки с вами, на самом деле господин Дарвиш мечтает вернуться завтра в Дубай, имея на руках подписанный контракт по проекту сада. Потому что это лучшее, что он может подарить своей жене.
Голос в моем телефоне снова умолк. В ожидании последующего признания от Алима я затаил дыхание, неподвижно сидя в кресле, пока деревянные узоры глянцевого ламината растекались перед утратившими фокусировку глазами во все стороны.
— С того момента, как мы получили от вас этот проект, он не может думать ни о чем другом, — теперь мой арабский собеседник звучал гораздо увереннее. — Сад для госпожи Наджмы, который вы замыслили, будто бы полностью завладел его личностью, став для него чем-то большим, чем просто чертежи территории с высаженными растениями. Вы словно сотворили для господина Дарвиша новую надежду, господин Серкан, которую он так отчаянно искал с того момента, как госпожа Наджма смогла перебороть свою болезнь, навсегда отравившую ее цветущую жизнь. Если честно, господин Дарвиш был готов подписать с вами контракт буквально в то же мгновение, как ознакомился с вашим проектом, но я попросил его не спешить и тщательно все обдумать… — Алим вздохнул и усмехнулся. — Однако теперь, спустя всего лишь пару суток, видя горящие глаза господина Дарвиша, я сам осознаю, что решение воплотить в реальность спроектированный вами сад – самое верное с его стороны за последние годы. Поэтому, господин Серкан, если есть хоть малейшая возможность заключить сделку именно сегодня, господин Дарвиш был бы несказанно этому счастлив. Даю вам слово, он никогда не забудет того, что вы для него сделали.
Какое-то время я молчаливо пялился в никуда, пока сознание, изгоняя беспокоившие меня сомнения, принимало новую действительность, в которой я не просто заполучил еще одного важного заказчика для Art Life. Я создал нечто, во что всецело вложил душу и поместил сердце. Нечто, что нашло настолько трепетный отклик в сущности другого человека, вернув ему ощущение ценности проживаемых дней. Не в этом ли истинное предназначение любого творца этого мира? Сейчас, пожалуй, я бы чувствовал себя самым счастливым архитектором на планете, если б не одно «но» в виде предстоящей поездки в Париж, которая хоть и была важной и перспективной для компании, но лично для меня не имела и миллионной доли смысла, который заключил в себе сад Наджмы.
— Господин Алим… — я глубоко вздохнул, уткнувшись лбом в собственный кулак, усиленно переводя свой мозг в режим повышенной готовности. — Дайте мне пару минут, пожалуйста. Я попробую что-нибудь придумать и перезвоню вам.
— Конечно, господин Серкан, — даже сквозь короткие помехи связи я расслышал, как Алим улыбнулся. — Жду с нетерпением.
Как только я сбросил вызов, в моей голове уже был подготовлен самый верный и надежный план, который позволил бы мне убить сразу двух зайцев вообще без рисков и репутационных потерь. Как бы я ни горел идеей «Сада тысячи звезд», пренебрегать проектом французской галереи я совершенно не хотел и не собирался, поскольку открываемые им перспективы было сложно переоценить. Нетерпеливо отстукивая пальцами по бархатному подлокотнику, я набрал номер Лейлы.
— Слушаю вас, господин Серкан, — отчеканила моя ассистентка сразу после первого гудка, будто и так знала, что я непременно позвоню ей.
— Лейла, мне нужно, чтобы ты срочно поменяла наши с Эдой сегодняшние билеты на более поздний рейс, — я откинулся на спинку кресла, прикидывая в уме, сколько времени у нас с Эдой останется на сон при новых вводных. Я без проблем мог не спать целые сутки (и даже двое, а при желании – трое), но вот обрекать невесту на такое испытание перед волнительным для нее мероприятием хотелось бы меньше всего.
— Вы имеете в виду ночной?
— Да хоть ночной, хоть утренний рейс, — я тяжело вздохнул, насильно гася в себе слабые вспышки раздражения, вызванные встречным вопросом Лейлы, который отнимал такое ценное сейчас время. — Мы должны быть с Эдой на подписании контракта в Париже в полдень. Так что подбери, пожалуйста, замену наиболее удобным образом.
— Я вас поняла, господин Серкан! — на фоне взбудораженного голоса помощницы послышался суетливый стук каблуков. — Сейчас посмотрю возможные варианты и перезвоню!
— Хорошо. Жду.
Я отключился, устремив взгляд в белый потолок. А все-таки… Нам лучше было бы вылететь во Францию ночью, сразу после встречи с Монтэром Дарвишем? Или уже ранним утром, чтобы прибыть в Париж впритык к встрече?..
Пока я мысленно взвешивал плюсы и минусы обоих вариантов, мой телефон резко проснулся от входящего вызова от Лейлы. Так быстро? Похвально. Все-таки в последнее время она не перестает меня радовать… Ответив на звонок, я даже не успел произнести свое «слушаю», как заикающийся голос в трубке затараторил:
— Б-боюсь вас разочаровать, господин Серкан… Но из ближайших рейсов билеты остались только с прилетом в Париж завтра в два часа дня… Все раск-куплено… Даже если рассматривать рейсы с пересадками, ничего подходящего по времени для вас н-нет…
— Что? — я нахмурился, не веря услышанному. — Как это «все раскуплено», Лейла?
— Я сама в шоке, господин Серкан… — собеседница внезапно запнулась и быстро отдышалась, после чего заговорила четче. — Как мне объяснили в службе поддержки авиакомпании, в Париже сейчас проходит трехдневный экономический форум, поэтому по многим направлениям билетов нет… Ни в экономе, ни в бизнес-классе…
Точно… Мне ведь самому на почту где-то неделю назад приходили анонсы этого форума. Ну почему все так не вовремя? Нужно срочно придумать что-то еще!
— А частный самолет? — тут же нашелся я с новым планом. — Ты узнавала?
— Все по-прежнему, господин Серкан, — тон Лейлы вдруг стал каким-то жалобным, чуть ли не извиняющимся. — У них все еще нет свободных бортов…
— Я понял, Лейла… — мои пальцы принялись усердно тереть лоб, будто это могло стимулировать и без того кипящий мозг думать лучше.
— Так мне отменять ваше с Эдой бронирование на сегодняшний рейс в Париж?
— Нет, — я обреченно выдохнул, хаотично бегая глазами по силуэтам пышных платьев вокруг. — Пока нет. Будь на связи. Я перезвоню.
— Принято, господин Серкан.
Сбросив звонок, я сжал телефон в ладони и зажмурился, заставляя серую массу в своей голове соображать на пределе возможностей. Думай, черт возьми! Должен же быть какой-то способ и осчастливить Монтэра Дарвиша подписанным контрактом, и прилететь вовремя на завтрашнюю встречу в Париже!.. Внезапно мелькнувшее в мыслях «Энгин» заставило меня вздрогнуть и резко подорваться на ноги. Точно, ведь мой друг вполне может заключить сделку с иностранным гостем вместо меня. Главное, чтобы у него еще остались полномочия для этого…
Нетерпеливо вышагивая по светлому залу салона, я набрал номер Энгина, который, как назло, не торопился отвечать. Монотонные гудки в динамике моего телефона продолжали сменять друг друга, с каждой секундой подпитывая растущую во мне озлобленность, и в итоге оборвались – звонок был завершен из-за слишком долгого ожидания.
— Энгин, чтоб тебя! — рыкнул я сквозь зубы, с силой стиснув телефон в руке, и заново набрал номер непутевого друга. — Возьми эту чертову трубку!
В этот момент за моей спиной раздался едва различимый среди повторных гудков шорох – слегка растрепанная переодевшаяся Эда стояла у примерочной, прижимая к груди розовый рюкзак. В отражении ее встревоженных немигающих глаз я словно разглядел самого себя – побагровевшего от раздражения, чересчур нервного, сердитого – и тут же испытал накат вины. Я не должен позволять чему-либо так расшатывать свое внутреннее равновесие. И уж тем более не должен заставлять Эду так переживать.
— Да, брат, привет! — внезапно донесшийся из телефона расслабленный голос Энгина заставил меня отвести взгляд от единственной в моей жизни девушки и уставиться в пол.
— Энгин, твоя генеральная доверенность еще действительна? — я вернулся обратно в кресло, глубоко дыша в надежде быстро успокоиться.
— А? Чего? — Энгин издал смешок, от которого меня машинально передернуло. — Серкан, повтори…
— Твоя. Генеральная. Доверенность. Еще. Действительна? — я произнес слова слишком отчетливо и на порядок громче, с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться на глухого друга.
— Э-э-э… — Энгин на пару секунд притих. — Нет, Серкан, она истекла еще где-то пару месяцев назад.
— Пару месяцев?! — на мгновение я застыл с приоткрытым от недоумения ртом. Эда в этот момент сделала пару осторожных шагов и села в соседнее кресло. Поймав ее испуганный взгляд, я вспомнил, как дышать, говорить и существовать. — Так давно? И почему мы не оформили новую сразу?
— Серкан, вообще-то ты тогда сам решил, что новую доверенность на меня мы сделаем в аккурат к вашей свадьбе с Эдой. У нас даже запись к нотариусу предварительная есть. До этого момента ты планировал заключать все сделки сам…
Энгин не обманывал: несколько месяцев назад я действительно настоял на том, что в тот момент не было никакой нужды заранее оформлять на него генеральную доверенность, поскольку со всеми текущими проектами я планировал разбираться самостоятельно. Я привык держать все по максимуму под своим контролем, поэтому изредка предоставлял Энгину расширенные права по сделкам только на случай каких-то конкретных (и зачастую – не слишком значимых) переговоров, особенно если речь шла о поставках зарубежного сырья и материалов. Кто же из нас двоих мог подумать, что самый важный (лично для меня) контракт без предупреждения свалится на нас не просто как снег на голову, а как настоящая лавина, перед сокрушительным натиском которой я окажусь таким несобранным и даже… Беззащитным? Раньше я всегда находил грамотный выход из любого рабочего кризиса, даже если ситуация выглядела безнадежной, полагаясь на веру в собственную непобедимость как архитектора, руководителя и бизнесмена. Неужели я настолько переоценил себя?..
— Понятно, Энгин… — я шумно выдохнул, вновь потирая свой лоб пальцами.
— А что такое? Что-то случилось?
— Ничего, — я невольно мотнул головой, за мгновение ставшей такой невыносимо тяжелой, будто неподъемной. — Пока что… — еще один вздох. — Ладно, я перезвоню.
Прервав звонок, я молча уставился на цветочный орнамент жаккардовых занавесок примерочной, пока череп по нарастающей гудел от неутешительных для меня мыслей. Получается, выхода нет? Неужели больше нельзя ничего придумать? Неужели мне придется разочаровать как Монтэра Дарвиша, так и себя самого невозможностью оформить сделку этим вечером?..
— Серкан? — робкий голос Эды разом заглушил тихие крики моего сознания, заставив неуверенно посмотреть прямо в ее застывшие глаза. — Что стряслось? На тебе лица нет…
Не вынеся ее обеспокоенного взгляда, я потупился в пол и, прочистив горло, произнес, с трудом шевеля языком:
— Алим звонил… Монтэр Дарвиш готов заключить с Art Life контракты. На реконструкцию отеля и возведение сада для госпожи Наджмы…
Со стороны Эды послышался судорожный вздох. Я оцепенел, пытаясь подобрать дальнейшие слова для своего безрадостного рассказа, но возлюбленная заговорила первой:
— Это же… — я резко взглянул на нее: ее шоколадные глаза искрились неподдельной радостью без тени тревоги. — Просто охрененно, Серкан! Я ведь говорила, что он никуда от нас не денется! — Эда возбужденно заерзала на месте, давая широкой улыбке завладеть ее прекрасным лицом, но через пару секунд осеклась. — Только… — она чуть нахмурилась, испытующе уставившись на меня. — Почему ты будто бы не особо рад?
С моих губ сорвался непроизвольный смешок. «Не особо рад» самому главному проекту в своей жизни… Я и забыл, насколько издевательски ироничной бывает судьба, превращая плюсы в минусы, мелочи – в бесценности, ненависть – в любовь…
— Господин Дарвиш хочет подписать эти контракты сегодня, — я внимательно наблюдал за тем, как осознание нашего плачевного положения постепенно настигало Эду, отпечатываясь нескрываемой озадаченностью в каждой ее черте.
— Эм… — она сдвинула брови еще сильнее. — Сегодня?
— Да. В восемь часов… — я тяжело вздохнул, ощущая привкус безысходности на языке, и отвел взгляд в сторону. — Именно тогда, когда я должен быть с тобой в самолете, который доставит нас в Париж… Лейла сказала, других подходящих рейсов нет.
В этот самый момент, когда я признавался возлюбленной в своем постыдном поражении, ощущение собственной беспомощности, загнанной в тупик, резко навалилось на плечи, вынуждая меня обхватить голову руками и прикрыть веки.
— Я не знаю, как мне быть, Эда, — мой голос ослаб практически до шепота. — Я всей душой хочу заключить сделку с господином Дарвишем этим вечером, потому что чувствую, что должен сделать это именно сегодня… Я уверен на все сто: нельзя откладывать это на потом. Никак нельзя… — я выдохнул через силу. — С другой стороны, я не могу взять и опозориться в глазах парижских партнеров, опоздав на подписание контракта по галерее. Это будет полный провал. Просто верх непрофессионализма… — мои ладони сжались в кулаки. — В обычной жизни пара часов – это не так уж много, но в бизнесе на счету каждая минута. Даже если в итоге все закончится хорошо, и мы подпишем этот контракт, европейские заказчики сто раз подумают, стоит ли сотрудничать с компанией, которая даже на заключение сделки не в состоянии явиться вовремя…
Все слова вдруг встали поперек горла острым комом. Какое-то время я просто молчал, боясь взглянуть на Эду и увидеть это невыносимое сострадание в ее бездонных глазах, но в итоге, не выдержав мучительной тишины между нами, прошептал, совершенно не надеясь, что хотя бы в одном из уголков Вселенной найдется ответ на мои вопросы:
— Что мне делать, Эда?.. Я совсем не понимаю… Будто я должен быть в двух местах одновременно. Как мне разорваться?..
— Серкан… — теплота ее ладоней коснулась моих рук и мягко отняла их от моей головы. Несмело раскрыв веки, я увидел лучезарную улыбку Эды, на фоне которой все мои слабости, сомнения и опасения неумолимо гасли. — Тебе вовсе не нужно разрываться. Выход из этого положения есть. И он прямо перед тобой.
— Что? — уставившись на возлюбленную, я быстро заморгал, почувствовав себя полным кретином, упустившим из виду нечто очевидное. — Где?
— Да вот же! — Эда легко рассмеялась и развела руками. — Просто присмотрись повнимательнее!
Я сосредоточенно изучил повеселевшее лицо Эды, затем обвел глазами интерьер свадебного салона, но не обнаружил ничего, что дало бы мне ключ к этой разгадке. Черт возьми, что именно я проглядел?..
— Любимый… — Эда тяжело вздохнула, привлекая тем самым мое внимание, и, придвинувшись ко мне поближе, начала спокойно застегивать пуговицы моей рубашки. — Тебе не кажется, что я неспроста стала твоим доверенным лицом именно в этот момент?
Я нахмурился, все еще не понимая, к чему клонила моя невеста. Выдержав паузу, которая никак не помогла моему мыслительному процессу вычислить верный ответ, Эда в итоге издала смешок и, покончив с рубашкой, аккуратно затянула полуразвязанный галстук.
— Все проще, чем тебе кажется, Серкан, — мягко улыбаясь, она взяла мои руки в свои и взглянула на меня своими большими шоколадными глазами, игриво отражающими проблески потолочных светильников. — Оставайся в Стамбуле и спокойно подписывай контракты с господином Дарвишем. Я полечу в Париж одна. Сегодня. А ты вылетишь туда завтра, — видя, как мрачнеют черты моего лица, Эда покрепче сжала мои кисти. — Я объясню Клоду ситуацию, узнаю, возможно ли отложить встречу всего на пару часов. Если получится – отлично. Тогда ты успеешь присоединиться ко мне до заключения сделки. Если же не выйдет… — Эда пожала плечами и равнодушно хмыкнула. — То ничего страшного. Уж с тем, чтобы поставить свою закорючку в нужной графе контракта, я и сама справлюсь.
— Эда… — я сглотнул, судорожно моргая, пытаясь разглядеть хоть крупицу смятения в улыбающемся лице возлюбленной, но всем своим видом она источала обезоруживающую уверенность в озвученном плане. — Ты предлагаешь оставить тебя одну на таком важном мероприятии?
— Я предлагаю тебе положиться на меня, Серкан Болат, — подмигнув, Эда положила свои ладони на мои щеки, топя меня в нежности, которой было пронизано каждое ее слово. — Напомню тебе, что уже через неделю я стану твоей женой. Какие там клятвы дают друг другу супруги? — возлюбленная демонстративно насупилась, поджав губы в наигранной задумчивости, после чего изобразила озарение. — Ах, да. «В радости и в печали». «В болезни и в здравии». Только я бы еще добавила «в постели и в бизнесе».
Опалив меня кокетливым взглядом, Эда усмехнулась при виде полнейшей растерянности на моем лице, после чего резко стала серьезной:
— Серкан, вообще-то я тоже хочу быть опорой для тебя. Хочу, чтоб ты помнил, что я поддержу тебя в любой ситуации, что бы ни случилось. Что я разделю с тобой любое испытание этой жизни и сделаю все, чтоб оно обернулось в итоге твоей улыбкой, которую я так люблю, — большими пальцами она принялась трепетно поглаживать щетинистую кожу моего лица, стирая своими прикосновениями жалившие меня сомнения. — Поэтому позволь мне быть полезной и помочь тебе, хорошо?
Неотрывно глядя в безграничные галактики, спрятавшиеся в глубоких глазах Эды, я накрыл ее ладони своими, ощущая, как ее тепло завладевает каждой клеткой моего тела, с особым трепетом обволакивая безмятежно бьющееся сердце.
— Ты уверена? — выпалил я на выдохе, поглаживая бархатистую кожу ее пальцев.
— Более чем, — возлюбленная мягко улыбнулась, вынуждая уголки моих губ поползти вверх.
— А если там будут журналисты? — уловив секундное напряжение на ее лице, я с вызовом ухмыльнулся.
— Ну и ладно! — Эда состроила безразличную гримасу. — Скажу, что не могу разглашать подробностей, и натравлю их всех на Клода, пусть разгребает сам.
Прыснув от смеха, я наклонился к Эде, и блаженствуя от ласковости ее ладоней и дурманящего цветочного запаха, уткнулся в ее лоб своим.
— Чем я заслужил тебя такую? — шепча, я потерся кончиком своего носа о ее.
— Какую? — невеста зашептала в ответ, сияя довольной улыбкой.
— Невероятную… Нереальную… Идеальную… — чуть подавшись вперед, я оставил невесомый поцелуй на ее пухлых губах, которые тут же приоткрылись, заставив Эду шумно выдохнуть.
— Не перехваливай меня, Серкан Болат, — возлюбленная демонстративно облизнулась, разжигая во мне смертельную жажду вновь впиться в ее податливые губы. — Я всего лишь сумасбродная цветочница, встретившая самого удивительного волшебника во Вселенной.
— Во-первых, не просто цветочница, а цветочная фея, — я отрывисто поцеловал ее в уголок рта, с удовольствием замечая, как Эда попыталась перехватить мои губы своими, но я оказался проворнее, заставив ее слегка насупиться. — Во-вторых, этот волшебник готов сотворить для феи собственную Вселенную, — отняв одну руку, я заправил шелковистую прядь волос за ухо Эды и неторопливо провел кончиками пальцев по ее нежной щеке. — Самую звездную. Самую вечную…
— Ну-у-у… — невеста вдруг отвела взгляд и скорчила снисходительную гримасу, вынуждая меня резко отстраниться и настойчиво уставиться на загадочное выражение ее лица. Покосившись на меня, Эда несдержанно расхохоталась, сгибаясь в кресле пополам. — Да не смотри на меня так!
Я озадаченно нахмурился, в упор не понимая, чем мог вызвать у Эды такую реакцию. Взглянув на меня повторно, она рассмеялась еще сильнее, не стесняясь заполнять все пространство салона своим звонким мелодичным голосом. Какое-то время я терпеливо ждал, когда же она нахохочется вдоволь, но в итоге не выдержал и выдал раздраженное «кхм». Эда, уловив мой настрой, тут же угомонилась и, сбивчиво дыша, принялась смахивать показавшиеся на щеках слезы. — Да все, я успокоилась! Ты бы видел свое лицо!
С ее губ снова сорвался смешок, вынудивший меня недовольно закатить глаза и тяжело вздохнуть.
— А вообще я хотела сказать, что для начала было бы неплохо наколдовать мне свадебное платье! — легко толкнув меня в бок, чтоб я снова посмотрел на нее, невеста кокетливо подмигнула, излучая игривость каждым взмахом пышных ресниц.
— Хм… — расплывшись в улыбке, я положил ладони на ее колени, скрытые денимом, пристально глядя в ее глаза, которые мгновенно застыли, уставившись на меня в ответ. — Думаю, можно наколдовать кое-что лучше…
— Что же?.. — Эда громко выдохнула, машинально сведя ноги.
— Дополнительные сутки в Париже, — я перешел на шепот, не сводя с оцепеневшей возлюбленной взгляда, в котором даже не пытался спрятать объявший меня голод, и мягко развел ее колени в стороны. — Чтобы мы смогли пройтись по местным свадебным салонам и подобрать тебе платье… — я стал медленно перемещать руку выше, трепетно очерчивая контуры бедра Эды, из-за чего она непроизвольно вздрогнула и сглотнула, вцепившись в подлокотники кресла. — Затем – заглянуть на Монмартр и, как я мечтал уже давно, затеряться там с тобой на пару часов… — моя ладонь соскользнула на внутреннюю сторону ее ноги, оказавшись буквально в миллиметре от ее промежности. — А в конце… — чуть надавливая сквозь ткань джинсов, я провел кончиком большого пальца по ее половым губам, заставляя возлюбленную шумно выдохнуть через рот. — На всю ночь закрыться в нашем номере отеля с видом на Эйфелеву башню, чтобы я показал все шестьсот шестьдесят шесть способов любить тебя…
— Серкан… — шепотом выпалила Эда, прикрывая веки, и в ту же секунду рванулась ко мне.
Ее мягкие губы свирепо набросились на мои, заставляя меня самодовольно ухмыльнуться прямо под натиском этого беспощадного поцелуя. Пока ее пальцы лихорадочно цеплялись за мой затылок, попутно теряясь в волосах, я крепко схватил ее за оголенную талию и повалил назад в кресло, хватаясь одной рукой за его спинку. Ощутив, как Эда задрожала и сжала меня между своих бедер, я чуть не задохнулся от желания тут же искромсать на ней всю одежду в клочья, чтобы немедленно погрузиться в жизненно необходимое тепло ее тела. Обладать Эдой целиком – от крапинок родинок ее загорелой кожи и кончиков ее длинных ресниц до гулких сердечных стуков за острыми ребрами и прерывистых выдохов мне на ухо – стало для меня всеобъемлющим наслаждением еще в нашу первую ночь. Но я даже представить не мог, каким наркотически подчиняющим окажется это наслаждение, когда все границы будут стерты, маски – сброшены, наши демоны – представлены друг другу. Теперь, когда причин сдерживать свою исступленную страсть больше не было, я стискивал Эду в грубых объятиях и нечеловечески пожирал ее губами, принимая каждой частицей своего естества непреложную истину: мне всегда будет мало. Я никогда не смогу насытиться ей… И от этого осознания мой внутренний зверь безумно выл где-то под кожными покровами, превращая всего меня в ходячий половой инстинкт… Только вот парадокс был в том, что Эда, моя сказочная фея, умирающая от влечения, как и я, своей непостижимой магией оборачивала всю низменность моей сущности в настоящую благодать, еще ярче зажигая свет в душе всякий раз, когда мое имя превращалось в ее оргазменный стон…
Мои дерганые пальцы пробрались под короткий топ Эды и принялись жадно мять ее грудь сквозь ткань бюстгальтера, с особым упоением задевая чувствительный сосок. Я пытался сдерживать напор своих движений как мог, но каждый судорожный выдох возлюбленной, вытолкнутый из ее легких мне в рот, неконтролируемо разжигал мое возбуждение, готовое разорвать ткань моих брюк. Я больше не мог терпеть… Я должен был почувствовать ее жар, ее тесноту и влажность как можно скорее, иначе чудовище внутри не пощадит ни меня, ни Эду, заодно изничтожив весь этот мир…
Стоило мне выдернуть руку и, нетерпеливо протиснувшись пальцами через пояс джинсов и резинку трусиков, коснуться нежного лобка Эды, как где-то позади раздался щелчок открываемого замка. Я резко отпрянул, как ошпаренный, от своей задыхающейся одержимости во плоти и рухнул обратно в кресло, пока сумасшедшее сердце на пару с запредельной эрекцией настойчиво продолжали лезть наружу. Мои метущиеся глаза зацепили раздваивающийся на стене циферблат часов – ровно шесть вечера. Как я мог потерять счет времени?..
— Надеюсь, я не помешала? — радостный голос госпожи Гизем со стороны открывшейся двери превратился в едва различимое бульканье в моих ушах, оглушаемых чересчур интенсивным пульсом.
— Все… Хорошо! — Эда с трудом выкрикнула слова, пытаясь совладать с катастрофической одышкой, и молниеносно наклонилась ко мне, перейдя на громкий шепот. — Серкан!..
— М? — чудом вспомнив, как контролировать хотя бы свои легкие, я отупело уставился на ее расплывающееся румяное лицо.
Вместо ответа Эда поджала губы и, нахмурившись, пару раз мотнула головой куда-то вниз. Слыша цоканье приближающихся каблуков, я опустил взгляд: мое твердое возбуждение, натянув ткань боксеров, слишком откровенно торчало прямо из расстегнутой ширинки брюк… Понимая, что чуть не попался с поличным перед взрослой женщиной, которая, вдобавок ко всему, была еще и подругой моей матери, я суетливо застегнул молнию, затем ремень и, не решаясь посмотреть в глаза подошедшей госпожи Гизем, пристыженно потупился в пол, прикрывая еще стоящий колом член сжатыми в замок руками. Черт возьми, Эда Йылдыз, до чего ты меня довела?..
— Здравствуйте, госпожа Гизем! — выдала Эда бодрым голосом. Я осторожно покосился на возлюбленную: ерзая на месте, она слишком нервно улыбалась, хаотично теребя рукава распахнутой клетчатой джинсовки. — Извините, что не поздоровалась сразу! Честно говоря, я не узнала вас! — Эда дергано рассмеялась, но, услышав, как неестественно звучал ее хохот, резко осеклась. — Богатой будете!
— Ох, не переживай так из-за этого, дорогая! — госпожа Гизем будто нарочно подошла практически вплотную ко мне. Мигом закинув одну ногу на другую, я сглотнул и натужно улыбнулся этой светящейся добродушием женщине, пытаясь не обращать внимания на невыносимый дискомфорт в тугих брюках. — Я все понимаю: предсвадебная суета – это сущая нервотрепка! Как тут не сойти с ума? — госпожа Гизем беззаботно рассмеялась, даже не подозревая, как сам я считанные секунды назад был близок к самому порочному сумасшествию прямо здесь, в одном из кресел ее свадебного магазина. — Лучше скажи, детка, тебе что-нибудь приглянулось?
— Ну… — взбудораженное лицо Эды приобрело оттенок задумчивости. — Я еще не до конца определилась с выбором, но у меня к вам будет просьба… — поймав удивленный взгляд женщины, невеста выпорхнула с места и шустро исчезла за жаккардовыми шторками примерочной. Через мгновение Эда показалась вновь, держа в руках вешалку с тем самым фатиновым платьем, которое я безрезультатно пытался на ней расстегнуть. — Не могли бы вы отложить вот это? Буквально на пару дней, — в ее взгляде, обращенном к госпоже Гизем, мелькнула неловкость. — Мне просто надо подумать…
— Конечно, моя хорошая, не переживай! — всплеснув руками, владелица салона подлетела к Эде и, широко улыбаясь, с довольным видом забрала платье. — Я придержу его для тебя. Только дай мне знать, пожалуйста, если выберешь другое.
— Разумеется! — Эда восторженно просияла и, распираемая благодарностью, приобняла госпожу Гизем, которая в ответ умиленно простонала и погладила мою возлюбленную по волосам. — Спасибо вам, госпожа Гизем!
— Да, кхм… — я вдруг подал голос, понимая, что молчание с моей стороны может показаться невежливым по отношению к женщине, которая без лишних вопросов и условий согласилась помочь. Взглянув на нее, я мягко улыбнулся и признательно кивнул. — Искренне благодарю вас, госпожа Гизем, за то, что предоставили нам с Эдой свой салон для… — я прочистил горло, мысленно отмахиваясь от назойливых картинок в своей голове, на которых был готов несколько раз подряд совершить со своей возлюбленной самые нецензурные вещи. — Подбора платья…
— Ой, ну что вы, мои дорогие! — женщина оторвалась от Эды и, мгновенно подскочив ко мне, погладила меня по плечу. Я весь напрягся и машинально сжал бедра крепче, что совсем не понравилось еще возбужденному члену. — Все ради вас, вашего счастья и безмятежного брака!
— Что ж, госпожа Гизем… — смущенно улыбаясь, Эда приблизилась ко мне и, схватив меня за руку, осторожно дернула на себя – сглотнув, я остался сидеть на месте, растерянно смотря на нее. Черт возьми, Эда Йылдыз, если я сейчас встану, мою эрекцию будет видно даже из космоса!.. — Нам с Серканом уже пора, — метнув в меня озлобленный взгляд, Эда дернула мою кисть еще раз, но я словно прирос к этому чертовому креслу, продолжая умоляюще пялиться на нее и отрицательно мотать головой. — Всего вам доброго!
— Взаимно, детка! Можете заглядывать ко мне просто так, я всегда вам рада! — улыбчивая женщина энергично закивала Эде, которая кивала ей в ответ и продолжала упрямо мучить мою конечность своими рывками, не догадываясь о том, что в эту самую секунду я балансировал на грани вселенского стыда.
Спасительный свет на моем горизонте забрезжил ровно в тот момент, когда госпожа Гизем, заметив странность происходящей на ее глазах сцены, удивленно вскинула брови, – ее телефон внезапно разразился звонком, вынуждая ее извиниться и, развернувшись на звонких каблуках, отойти на несколько шагов. Я тут же резко подорвался на ноги и, схватив за запястье Эду, которая явно не ожидала такой стремительности с моей стороны, метнулся в сторону входной двери, погромче бросив по пути:
— До свидания, госпожа Гизем, еще раз спасибо!..
Вылетев вместе с Эдой на улицу, я сразу бросился к своей машине и, с неимоверным волнением вдыхая свежий воздух, осмотрелся по сторонам: поблизости, к моему счастью, никого не было, поэтому я смог совершенно скрытно поправить выпирающий член так, чтобы ни одна живая душа не смогла заметить, с какой ужасающей силой я хотел Эду. Всегда…
— Серкан? — обеспокоенная возлюбленная материализовалась рядом со мной. — Все хорошо?
Сделав еще один глубокий вдох, я хмуро покосился на Эду, озадаченно хлопающую ресницами, и сквозь зубы процедил:
— Эда Йылдыз, клянусь тебе… В Париже ты за все поплатишься…
— Э?.. — она явно опешила, раскрыв рот, и, недовольно выпучившись на меня, громко затараторила. — В каком смысле? Ты о чем?.. Серкан Болат, да что я такого сделала?!
— Ничего… — отведя глаза на дорогу, я бегло посмотрел на свои наручные часы. — Все, садись в машину. Иначе мы опоздаем.
Чувствуя на себе шипастый взгляд Эды, сгущающий воздух между нами, я молча открыл дверь и уселся в машину, тихо усмехнувшись родившемуся в мыслях вопросу, ответ на который таился где-то среди звезд. Как можно быть настолько благословленным и проклятым одновременно?..
***
Покинув парковку свадебного салона, какое-то время мы ехали по вечерним городским улицам в полной тишине. Эда задумчиво смотрела за окно, даже не включив музыку на фон, пока сам я прокручивал в голове пленку недавних кадров, которые в очередной раз чуть было не привели меня к унизительному конфузу. Парой дней ранее я едва не выдал себя в офисе, полном сотрудников, когда увидел слишком реальную иллюзию Эды на моем столе… Вчера же я сперва завелся в зале от ее фотографий, из-за чего пришлось срочно прервать тренировку и охладить свой пыл в душе, затем позволил возбуждению взять надо мной верх в клубе, напичканном людьми, не выдержав соблазнительного танца моей возлюбленной… Сегодня практически опозорился на глазах у госпожи Гизем, слишком увлекшись этими горячими заигрываниями с Эдой, от которых у нас обоих слишком быстро сорвало крышу… Сколько еще таких инцидентов ожидало меня впереди, одному Аллаху известно. Но как я мог устоять? Как я мог сопротивляться податливости ее теплых губ? Нежности бархатистой кожи? Или страстному огню ее глаз, порабощающему меня с полувзгляда? Как я мог подавлять свое чудовищное желание, если вся она, недосягаемо совершенная хоть среди ангелов, хоть среди демонов, навечно принадлежала мне одному?..
— Серкан… — тихий голос Эды вернул мои мысли обратно в салон BMW. Глубоко вздохнув, она аккуратно взяла мою правую руку и расположила ее на своих коленях. — Кажется, ты кое-что забыл?
— М? — я отрешенно взглянул на Эду. — Что же?
— Алим… — возлюбленная принялась трепетно поглаживать тыльную сторону моей ладони, повторяя кончиками пальцев контуры костяшек. — Ты обещал перезвонить ему.
Резко спохватившись, будто меня окатило ледяной водой, я суетливо полез в свой телефон, не с первого раза попав в нужный контакт. Черт, мне нужно срочно взять себя в руки!..
— Все хорошо, слышишь? — прошептала Эда и ласково улыбнулась, возвращая мою ладонь к себе на колени.
Я успел только нежно улыбнуться ей в ответ, как из аудиосистемы моей машины прозвучал встревоженный голос Алима:
— Да, господин Серкан?
— Господин Алим… — я прочистил горло, невольно покосившись на невесту, что сияла от радости, крепко сжимая мою ладонь. — По поводу подписания контрактов с господином Дарвишем… — Эда нетерпеливо заерзала на сидении, затаив дыхание. — Я смог уладить вопрос с предстоящей командировкой, поэтому жду вас сегодня вечером в Art Life.
— Ох, Аллах… — Алим шумно выдохнул и умолк на пару секунд. — Счастье-то какое! Господин Серкан, вы снова сотворили для нас чудо! Просто не верится! — он едва не заикался. — Прошу простить меня за излишнюю эмоциональность…
— Все в порядке, не переживайте, — я издал тихий смешок, увидев, как Эда беззвучно захлопала в ладоши.
— Мы будем в восемь! — на фоне послышались звуки ускоряющихся шагов. — Не смею больше вас отвлекать, до встречи!
Как только я скинул звонок, Эда резко бросилась ко мне, начав покрывать мою щеку крепкими поцелуями:
— Я так горжусь тобой! — возлюбленная чуть ли не визжала от восторга. Напоследок коснувшись уголка моих губ своими, она опустилась на спинку сиденья, излучая тотальное удовлетворение всем своим видом. — Ты невероятный человек, Серкан!
Растекшись в широченной улыбке, я потянулся рукой к счастливому лицу Эды и легонько погладил ее по нежной коже щеки.
— Милая, не забывай, что сегодняшняя встреча с Монтэром Дарвишем стала возможна только благодаря тебе.
— Ради тебя я сделаю все что угодно, — прикрыв веки, невеста накрыла мою руку своей и, чуть склонив голову, дотронулась до центра моей ладони мягкими губами. Видя лелеющий свет ее глаз, впитывая солнечность ее сущности, я не мог даже выдохнуть, пока ребра трещали по швам от грохота свихнувшегося сердца. Я так отчетливо ощущал в этот момент, как наши души соприкасались, срастались и трепетно таяли друг в друге. Так отчетливо, что ради этого мгновения я был готов умереть…
Внезапно в кармане джинсовки Эды раздалось короткое дребезжание. Вздрогнув, возлюбленная выпустила мою руку и, судорожно моргая, неуверенно вытащила телефон. Взглянув на него, Эда раздраженно цокнула и закатила глаза.
— Что там? — я недоверчиво покосился на гаджет в ее руках.
— Мело… — Эда тяжело выдохнула, начав резво тыкать пальцами по экрану. — Спрашивает, как у нас все прошло в салоне…
— Хм… — я ухмыльнулся и с легким прищуром взглянул на возлюбленную. — И что ты ей скажешь?
— Что платье я до сих пор не выбрала… — Эда резко нахмурилась и недовольно уставилась на меня. — Или у тебя есть другие предложения?
— Пожалуй, нет… — пожав плечами, я взял свой телефон и нажал на контакт помощницы. — Позвоню пока Лейле.
В этот раз гудок вызова даже не успел прозвучать, как салон машины заполнился все еще взвинченным голосом Лейлы:
— Да, господин Серкан?
— Лейла, срочно поменяй мой билет на завтрашний рейс. Билет Эды менять не нужно… — я вдруг стушевался, понимая, что мой тон в данный момент был не к месту строгим, поэтому более мягко добавил. — Пожалуйста…
— Конечно, господин Серкан, сию секунду…
— Подожди, это еще не все, — я перебил свою ассистентку, не дав ей мигом положить трубку, чтобы тут же исполнить мое поручение. — Закажи в аэропорт для Эды личного водителя. Контакты у тебя есть. И чтобы машина была понадежнее…
— СТОП, ЧЕГО?! — вдруг завопила Эда, вытаращившись на меня во все свои большие темные глаза.
— Тихо, не шуми! — шикнул я на нее, тут же вернувшись к разговору с помощницей. — Лейла, отзвонись, как все сделаешь.
— Принято, господин Серкан!..
Стоило звонку оборваться, как возлюбленная, резко повысив громкость голоса, обрушилась на меня нескончаемым потоком негодования:
— Нет, не принято, господин Серкан! — она чуть ли не задыхалась от озлобленности, которая не позволяла ей спокойно сидеть на месте. — Какой еще личный водитель?! Ты с ума сошел? Во-первых, это лишняя трата денег! Во-вторых, я уже взрослая девочка, которая в состоянии арендовать машину в аэропорту, чтобы самостоятельно перемещаться по городу!..
— Любимая, успокойся, — ласково улыбнувшись, я положил свою ладонь на излюбленное место поверх колена Эды, но разъяренная фея остервенело отпихнула мою конечность от себя.
— Нет, не успокоюсь! — Эда громко пропыхтела, настойчиво уставившись на меня. Осознав, что так просто погасить вспышку ее гнева не выйдет, я вымученно вздохнул. — Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему личный водитель вдруг стал таким необходимым?!
— Во-первых, милая, — я начал говорить максимально размеренно, надеясь, что мой тон хотя бы на каплю усмирит ее пыл, — ты окажешься в незнакомой стране с незнакомыми правилами дорожного движения…
— Не надо мне тут лапшу на уши вешать! — зашипела Эда, со звучным стуком стиснув зубы. — Что в Турции, что в Европе правила одинаковые! Спасибо Венской конвенции! Или как ее там… — Эда вдруг задумалась, но тут же переключилась обратно в режим фурии. — Короче, не пытайся меня надурить, Серкан Болат!
— Ладно-ладно, милая, тут ты права, — я неловко улыбнулся и прочистил горло, чувствуя себя пойманным за руку. — Тогда перейдем к «во-вторых»… — выждав паузу, я сделался крайне серьезным, решив отбросить любые уловки и выдать все как есть. — Ты уже больше полугода не садилась за руль… Да даже если б у тебя не было перерыва в вождении… Даже если б у тебя был громадный водительский стаж… — глубоко вздохнув, я накрыл ладонь задумчивой Эды своей и переплел пальцы. — Я волнуюсь, Эда. Безумно. Твоя безопасность в мое отсутствие для меня превыше всего. Поэтому не упрямься, пожалуйста, и сделай так, как я прошу, хорошо?
Взглянув на Эду, я с облегчением обнаружил, что вся ярость из нее выветрилась, погрузив возлюбленную в глубокие размышления. Опустившись на спинку сиденья, она потупилась на наши руки и тихо произнесла:
— Ты же сам знаешь, как я не люблю от кого-либо зависеть…
— И от меня тоже? — усмехнувшись, я крепче сжал ее кисть.
— Ты – исключение, — невеста нахмурилась, надув губы. — И это ты тоже знаешь!
— Знаю, — я принялся поглаживать ее нежную кожу большим пальцем. — Но сейчас речь не обо мне. Так что прошу тебя, Эда, не заставляй меня сходить с ума, гадая, не вписалась ли ты в какой-нибудь столб…
— Эй! — я ощутил, как острые ногти болезненно вонзились в мою руку, но вида не подал. — Я хорошо вожу вообще-то! Ни одного ДТП не устроила! — Эда на какое-то время умолкла, после чего изможденно выдохнула и пробурчала. — Ладно, твоя взяла, Серкан Болат, но только сегодня…
— Эй, — повернувшись к ней, излучая самодовольство каждой чертой своего лица, я многозначительно подмигнул. — А я люблю тебя.
— А я тебя ненавижу! — проворчала Эда, возвращаясь к переписке с Мело, но наши переплетенные пальцы не разняла, отчего я расслабленно размяк в своем кресле с чувством выполненного долга.
Позвонившая через пару секунд Лейла без запинок отчиталась о выполнении всех поставленных перед ней задач. Я невольно покосился на Эду, которая на словах о личном водителе что-то неразборчиво буркнула – демонстрируя полное смирение своей удрученной гримасой, моя понимающая фея устало опустила голову мне на плечо и через мгновение задремала.
***
Периодически поглядывая на циферблат наручных часов, я заведенно вышагивал взад-вперед по кишащему людьми терминалу вылетов, пока Эда в нескольких метрах от меня мило ворковала о чем-то с сотрудницей аэропорта, оформлявшей мою возлюбленную на рейс. До начала посадки в самолет оставалось всего ничего, но Эда как будто бы вовсе никуда не торопилась, продолжая беспечно щебетать и взвинчивать тем самым мою нервозность до предела. Когда я уже хотел сам подойти и разобраться, почему Эду до сих пор не зарегистрировали, она внезапно воплотилась прямо передо мной, сжимая в руке посадочный талон и паспорт.
— Ну вот, — возлюбленная довольно улыбалась, поправляя на плече сумку с ноутбуком. — Осталось пройти паспортный контроль и досмотр…
— Почему так долго? — я нахмурился, выдыхая с некоторым облегчением.
— Просто эта девушка приняла меня за какую-то актрису… — Эда потупилась на стоящий рядом с ней миниатюрный чемодан и поджала губы. — Ну и немного разговорились с ней о том, о сем…
— Ясно… — я еще раз бегло взглянул на время на своих часах. — Тебе нужно поторопиться… В общем… — все слова разом застряли в глотке, стоило мне увидеть погасшие глаза невесты и отпечаток невысказанной подавленности на ее лице. Сердце тут же болезненно защемило, противясь скорому расставанию каждым ускоряющимся стуком. Сглотнув, я попытался придать своему голосу непринужденности, пряча в ней смертельное нежелание куда-либо отпускать Эду даже на пять минут. — До завтра, Эда Йылдыз?
— До завтра, Серкан Болат, — она выдавила полуулыбку, уставившись на буквы на своем посадочном, и крепче сжала ручку чемодана. — Я отпишусь, как прилечу. Скинь мне адрес отеля в Париже…
— Уже скинул, — я почти невесомо дотронулся кончиками пальцев до ее нижней губы и мягко провел по контуру, заставляя Эду судорожно вернуть ко мне округлившиеся глаза и задержать дыхание. Довольно ухмыльнувшись безусловной реакции возлюбленной на мое прикосновение, я убрал руки в карманы. — Лучше позвони, я все равно планирую допоздна просидеть за работой.
— Ну кто бы сомневался… — Эда насмешливо скривилась, бросив на меня дерзкий взгляд. — Что, соскучился по режиму робота?
— Просто хочу провести за чертежами больше времени сегодня, чтобы, например, завтра целый вечер посвятить тебе, — я еще раз потянулся к прекрасному лицу невесты, но она шустро увернулась, ребячливо показав мне язык. Я обреченно вздохнул.
— Окей, принимается, — Эда подмигнула мне и, моментально сникнув, обвела глазами шумные внутренности аэропорта. — Ладно, я пойду…
Она словно застыла, продолжая смотреть в никуда. Встревожившись, я уже хотел обратиться к ней, как Эда внезапно очнулась и резко щелкнула меня по носу. Не ожидав подобной выходки со стороны невесты, я тут же дернулся и мрачно свел брови, наблюдая за ее очередным, но не долгим хохотливым припадком. Угомонившись, Эда, шустро поцеловала меня в щеку, после чего, бросив через плечо задорное «не скучай», направилась вместе со своими вещами в сторону паспортного контроля.
Я молчал и пристально смотрел на ее удаляющуюся фигуру, пока в моей груди все живое неприкаянно металось и тоскливо скулило. Даже мой внутренний монстр… Эда уходила все дальше, а я стоял, как вкопанный, всеми нервами ощущая каждый пройденный ею шаг, каждый метр, забирающий ее у меня. Как иронично: я всецело принял ее решительность улететь одной, а сам оказался слишком неготовым к грядущей разлуке. Будто собирался нырнуть на глубину, совершенно забыв наполнить легкие кислородом…
Внезапно Эда замерла, совсем немного не дойдя до сотрудника службы контроля, который уже протянул руку, чтобы взять ее документы. Возлюбленная резко обернулась – горечь в ее бесцветных глазах была сродни оглушительному выстрелу, спущенному прямо в мой висок. Пошатнувшись, я сделал неосознанный шаг в ее сторону, как Эда вдруг рванулась ко мне со всех ног, отпуская чемодан, который гулко грохнулся на напольное покрытие. Еще шаг – моя фея неосторожно влетела в меня, крепко цепляясь руками за мой торс.
— Я вот уже соскучилась… — Эда шептала, шмыгнув носом мне в шею. — И что мне делать?
— Любимая… — я тяжело вздохнул, насыщаясь ее родным цветочным запахом, и, мягко обняв за плечи в ответ, дотронулся губами до ее лба. — Если ты промедлишь еще хотя бы минуту, я уже никуда тебя не отпущу. И пусть этот Париж горит синим пламенем…
— Ну уж нет! — Эда прыснула от смеха и, улыбчиво взглянув на меня, смахнула с ресниц выступившие капли слез. — Оставим хотя бы Монмартр, он нам еще пригодится. Как и Эйфелева башня. И отель… — возлюбленная мечтательно закатила глаза, но через мгновение вновь начала гаснуть всеми чертами лица. Мотнув головой, будто отбиваясь от тяготящих мыслей, Эда уставилась на меня, озаряя весь аэропорт магическим свечением своей сущности, от которого застыл как весь я со своим эмоциональным бедламом, так и нервозная суета вокруг нас. Абсолютно все вдруг стало совсем незаметным и бессмысленным на фоне ее мерцающих глаз. — Ради этого можно и перетерпеть пару тысяч километров вдали от тебя. Всего-то на одну ночь! — Эда резко приблизилась к моему лицу и зашептала. — Поэтому не опаздывай, Серкан Болат, я буду ждать тебя.
Я не успел издать и звука, как возлюбленная коснулась моих губ своими так мягко, бережно, будто в этом поцелуе она пыталась запечатать всю нежность, на которую была способна. Осторожно заключив ее лицо в свои ладони, я целовал Эду в ответ одновременно трепетно и отчаянно, разрываясь на части от желания схватить просачивающееся сквозь пальцы время, остановить его, подчинить, в крайнем случае – убить. Да что угодно, лишь бы этот момент длился как можно дольше… Но я опять оказался бессилен – прозвучавший над нами голос диктора аэропорта оповестил, что посадка на рейс в Париж началась, из-за чего Эда молниеносно оторвалась от моих губ.
— Все, теперь мне точно пора! Я позвоню тебе, как прилечу! — погладив мою щеку напоследок, Эда шустро бросилась прочь.
— Эда… — хрипло выдавил я и сглотнул, машинально потянувшись рукой вслед за убегавшей невестой, которая, подхватив по пути чемодан, уже проходила паспортный контроль. Получив печать на посадочном, Эда развернулась и, радостно помахав мне, послала воздушный поцелуй, после чего исчезла за автоматическими дверьми.
Тут же придя в себя, я отдернул руку и, сжав ее в кулак, направился к выходу из терминала вылетов, насильно заставляя себя думать лишь о предстоящей встрече с Монтэром Дарвишем, ради которой мое сердце сейчас ломилось сквозь кости холодеющих ребер в тщетной надежде высвободиться, чтобы снова найти спасение в теплых ладонях Эды.
***
Когда моя BMW Z4 выехала с территории международного аэропорта и помчалась обратно в Стамбул, первым делом я решил позвонить Энгину. Лучший друг, услышав, что сегодня вечером в Art Life снова наведается бизнесмен из ОАЭ, чтобы на этот раз заключить сделку, сперва нечленораздельно вопил мне прямо в трубку, целуя где-то на фоне ничего не понимающую Пырыл, затем уверил, что непременно приедет вместе с женой в офис ради такого «эпохального события». Поразмыслив немного над тем, чего еще не хватало для того, чтобы сегодняшняя встреча с Монтэром Дарвишем прошла как по маслу, я набрал номер Джерен и поинтересовался, не могла бы и она присутствовать вечером в Art Life, если вдруг у нашего нового клиента появятся вопросы к юридическому содержанию типового контракта. Подруга Эды радостно согласилась приехать в офис во внеурочное время, заодно спросив, может ли она взять с собой Ферита, на что я ответил утвердительно. Взглянув в небо, я увидел вдалеке красный мигающий сигнал и невольно улыбнулся – уже завтра я прилечу к своей возлюбленной чуть-чуть другим Серканом Болатом. Тем, который смог заключить самый важный в жизни контракт, подписав его чувствами к самой прекрасной, волшебной и желанной девушке во всем космосе…
***
Ровно в восемь часов вечера со стороны входной двери в офис раздались едва уловимые звуки арабской речи – Монтэр Дарвиш чуть ли не вбежал в опен-спейс в компании не поспевавшего за ним Алима, просияв каждой чертой широкого лица, стоило ему встретиться со мной взглядом. Тепло поприветствовав гостей, я нетерпеливо выждал, когда с ними поздороваются и все остальные, затем пригласил всех в переговорную.
Джерен предоставила Монтэру Дарвишу по два экземпляра контрактов на реконструкцию «Палаццо Версаче Дубай» и возведение сада для госпожи Наджмы, в которых уже стояла моя подпись. Не просмотрев даже строчки из целого вороха листов, арабский бизнесмен принялся подписывать контракты своей рукой, чем вызвал искреннее удивление как на моем лице, так и на лицах всех присутствующих. Заметив это, Монтэр Дарвиш улыбнулся и, продолжая выводить свою фамилию, удовлетворенно произнес:
— لقد كان لدي ما يكفي من الوقت، سيد سيركان، للتأكد من أنك لست مجرد شخص جيد، ولكن الشخص الذي يفي بكلمته. لقد أخبرت مساعدي أنك ستجد فرصة لتوقيع العقود اليوم. وقد وجدت ذلك حقًا، لأننا هنا! — иностранец коротко рассмеялся, приводя меня в замешательство.
— Господин Дарвиш говорит, что у него уже было достаточно времени, господин Серкан, чтобы убедиться, что вы не просто хороший человек, но человек, который держит свое слово, — размеренно переводил Алим. — Вы сказали мне, что найдете возможность подписать контракты сегодня. И вы действительно нашли ее, ведь мы здесь.
— ولذلك فأنا على يقين أن مضمون هذه العقود لا يتعارض مع المشاريع التي أرسلتموها لي سابقاً, — заключил Монтэр Дарвиш, откладывая ручку в сторону.
— Поэтому господин Дарвиш уверен, что содержимое этих контрактов не противоречит тем проектам, которые вы прислали ему ранее, — Алим прошелся глазами по озадаченному Энгину с Пырыл, затем по радостной Джерен с Феритом и в итоге кивнул мне.
Монтэр Дарвиш быстро встал со своего стула и, не теряя широченной улыбки, подлетел ко мне, раскрывая руки. Я едва успел подняться на ноги, как он совсем не по-деловому сжал меня в объятиях, начав крепко похлопывать по спине.
— شكرا لك سيد سيركان. لا توجد كلمات يمكن أن تعبر عن امتناني. أنا مدين لك إلى الأبد وسأبذل قصارى جهدي للتأكد من أن اسمك يتردد صداه ليس فقط في الإمارات، بل في جميع أنحاء الشرق الأوسط بأكمله, — арабский бизнесмен, придерживая меня за плечи, уставился на меня широко раскрытыми блестящими глазами.
— Господин Дарвиш выражает вам свою благодарность, господин Серкан, — Алим также поднялся со своего стула и подошел к нам. — Не существует слов, которые смогли бы выразить его признательность. Он обязан вам по гроб жизни и приложит все усилия, чтобы ваше имя гремело не только в Эмиратах, но и на всем Ближнем Востоке, — услышав это, я уже растерянно раскрыл рот, чтобы возразить, но Монтэр Дарвиш, стиснув мою руку в своей, опередил меня:
— من المؤسف أن عروسك لم تكن معنا اليوم. آمل أن أراها خلال لقائنا القادم وأهنئها شخصيا على زفافها.
— Господин Дарвиш сожалеет, что вашей невесты не было сегодня с нами. Он очень надеется, что увидит ее во время следующей встречи и лично поздравит со свадьбой, — перевел Алим, поглядывая на настенные часы.
— Разумеется, — выдавил я, пожав грубую руку, и прочистил горло. — После медового месяца мы с Эдой обязательно первым делом посетим вас, чтобы начать работы по проектам.
Мой ответ вызвал очередной несдержанный порыв объятий со стороны арабского гостя. Попрощавшись со всеми присутствующими, Монтэр Дарвиш еще раз выразил благодарность каждому, кто был причастен к проектам, и, извинившись за доставленные неудобства, спешно покинул Art Life вместе со своим ассистентом, крепко сжимая в руках подписанные экземпляры контрактов. Вслед за ними офис покинули сперва Джерен с Феритом, затем и Энгин с Пырыл, перед этим завалив меня всеми возможными поздравлениями.
Я выходил из Art Life последним, пребывая в какой-то призрачной, но ощутимой нирване, словно кто-то накачал мое тело годовым запасом дофамина. Эйфорическое чувство бесконечного удовлетворения делало каждый мог шаг таким легким, совсем невесомым, будто я взломал систему гравитации и мог при желании преодолеть ее. В эту секунду я думал вовсе не о собственном превосходстве над конкурентами по бизнесу, которых смог обойти на повороте. Не о своей профессиональной несокрушимости, которая подтвердилась в очередной раз. Не об отзывчивости своих партнеров и подчиненных, которые по щелчку пальцев подстраивались под обстоятельства и жертвовали личным временем во имя моих амбиций. Я думал лишь об Эде, представляя, как возьму ее за руку и проведу по прекрасному саду лилий, который появился на свет только благодаря ей. Я так отчетливо видел свою неземную фею в окружении тысяч цветов, которые распускались лишь от одного ее взгляда, что все мое нутро сейчас само по себе перерождалось и ярко цвело тысячью чувств, топящих меня в своей бескрайней толще. А я и не хотел выныривать.
***
Переступив порог своей квартиры, я сперва нахмурился, не обнаружив кидавшегося на меня Сириуса, но быстро опомнился – ротвейлер еще днем был перевезен в дом моей матери, где ему предстояло провести несколько суток до нашего с Эдой возвращения из Парижа. Устало вздохнув, я отбросил ключи на столик рядом и неспешно прошел до середины гостиной, оглядываясь по сторонам с непривычным ощущением чуждости увиденного. В действительности же все было по-прежнему: бело-голубые шторы из органзы трепетно шелестели под короткими порывами ветра, карандашные рисунки Эды кривовато висели на стенах, корпусы гитарной троицы неярко отражали свет ламп… Тем не менее, я не мог отделаться от грызущего изнутри чувства, которое превращало очертания квартиры вокруг в холодное, острое и бесцветное месиво одновременно обыденных и незнакомых предметов. Только в эту секунду я осознал, что за все то время, что Эда была в моей жизни, она никуда не уезжала одна дальше пределов Стамбула. Единственная ее попытка вырваться в Италию была нагло пресечена мной, превратившись в одно из самых нежных воспоминаний, когда я смог признаться Эде в любви на набережной Босфора. Она никогда не покидала меня, оставаясь в зоне досягаемости, кроме тех недолгих моментов, когда я сам был вынужден улететь по рабочим делам. На время моих командировок, которых за полгода накопилось всего три, Эда забирала Сириуса и возвращалась в тетин дом. Я не понимал, для чего она так делает, имея в распоряжении просторную двухэтажную квартиру, до этого вечера, пока сам не остался один на один в опустевшем жилище, где мне сложно было даже дышать от расползающейся по грудной клетке тоски. Я отдавал себе отчет в том, что наша разлука была вынужденной и короткой, но… Я так же признавал, что забыл, каково это – существовать без Эды… Черт возьми, когда я успел стать таким размазней?! Мне нужно срочно взять себя в руки!..
Мозг услужливо начертил в сознании надежный план, который позволил бы мне с пользой и без излишней меланхолии скоротать время до утреннего вылета в Париж: перекусить, заняться эскизами галереи до поздней ночи, принять душ и лечь спать. Перейдя к исполнению первого пункта, я метнулся к холодильнику и, достав нарезанный с утра овощной салат, уселся за барную стойку. Приступив к ужину с присущим мне старанием, я начал неторопливо разжевывать еду, параллельно листая рабочую почту в своем смартфоне, как вдруг какое-то неведомое ощущение тугой удавкой скрутило солнечное сплетение. Куски пищи тут же встали поперек горла, будто у меня резко атрофировался глотательный рефлекс. Подорвавшись к раковине, я быстро хлебнул воды и через силу заставил содержимое рта провалиться в желудок, который сейчас сжимало от повторяющихся спазмов. Задыхаясь от невозможности нормально вдохнуть, я контуженно уставился на свои трясущиеся ладони, покрывшиеся испариной, пока это странное липкое чувство продолжало выворачивать меня нутром наружу. Вернее, не столько чувство, сколько… Предчувствие. Черт, мне срочно нужно на свежий воздух!..
Вылетев на балкон, я схватился дрожащими пальцами за перила, пытаясь взять собственные легкие под контроль. От вида мельтешащих внизу людей и мерцающих огней ночного города меня прошибло ознобом и начало мутить. Натужно сглотнув, я медленно поднял голову вверх и окаменел всем телом, не ощущая даже биения сердца в груди. Вселенная передо мной, вытаращившись бездонным зрачком беспросветного неба, осуждающе взирала на меня, пока ее немой вопрос, эхом раздающийся в голове, выедал душу по граммам.
Что ты наделал?..
Я парализованно пялился в мертвенную тьму над собой, разрастающуюся прямо на глазах, пока сознание наполнялось ужасающими кадрами искореженных обугленных обрубков металла, которые когда-то были частями самолета. Нет. Это невозможно. Такое не может случиться с Эдой. Никогда. Только не с ней!..
Ворвавшись обратно в квартиру, я как ополоумевший озирался по сторонам, пытаясь отыскать безумными глазами хоть что-то, что могло бы развеять душившую меня панику. Заметив свой ноутбук на журнальном столике в гостиной, я бросился к нему и, не с первого раза попав по кнопке включения, открыл браузер. К черту интуицию. Она пытается обмануть меня. Мне нужна статистика. Мне нужны сухие данные, которые можно проанализировать!..
В ответ на запрос «авиакатастрофа вероятность» интернет выдал кучу страниц, содержащих информацию, которую я и так слышал раньше. В среднем шанс авиакатастрофы оценивался как один к миллиону. Где-то еще конкретизировали, что возможность погибнуть при таком бедствии равна одному к восьми миллионам… Нет, это слишком обобщенные цифры, мне нужно что-то более конкретное!
Раз Эда летела рейсом «Турецких авиалиний», то мне требовалась статистика именно по этой авиакомпании. Так, посмотрим… За девяносто лет существования – всего двадцать шесть происшествий, пятнадцать из которых привели к человеческим жертвам. Причины трагедий, как стоило ожидать, разнились: погодные условия, технические неисправности, ошибки пилотов и бортпроводников… Нет, Серкан, это сейчас лишнее. Нужны цифры. В одном из открытых источников я нашел информацию, что в среднем «Турецкие авиалинии» на данный момент выполняют тысячу пятьсот двадцать семь рейсов ежедневно. Округлим до полутора тысяч. За год – пятьсот сорок семь тысяч пятьсот рейсов. Но ведь авиакомпания физически не могла показывать такой результат в тридцатые годы прошлого столетия, имея в парке всего пять бортов?.. Как тогда высчитать, если нет публичной статистики по каждому году?.. Хорошо, возьмем только треть из имеющейся хронологии. Грубо говоря, учтем тридцать лет. Получится шестнадцать миллионов четыреста двадцать пять тысяч рейсов. Если взять это число и соотнести с пятнадцатью авиакатастрофами, выйдет соотношение примерно один к девятистам тысячам. Поскольку я не знаю, сколько миллионов рейсов было совершено еще за шестьдесят лет, то реальный шанс действительно выйдет в один к миллиону… Или один к миллиону двумстам тысячам… Совсем микроскопический… Но ведь он все равно есть?.. Ведь все те люди, что погибли в результате авиакатастроф, садились на борт и думали, что подобное точно не случится с ними?..
Как ты мог отпустить ее?..
Скрежетнув до боли сцепленными зубами, я обхватил руками голову, что была готова взорваться от кошмарных мыслей, полосующих сознание подобно острому скальпелю. Как мне предотвратить трагедию? Что я должен сделать? Позвонить в экстренную службу и заявить, что предвижу, как рейс «Стамбул – Париж» разобьется? Да кто в такое поверит? Хорошо, можно предупредить, что на борту бомба. Тогда самолет экстренно посадят в ближайшем аэропорту по пути. А я позвоню Эде и возьму с нее слово дождаться меня… Если сам не окажусь за решеткой за сообщение о ложном минировании. Черт! Может, подойти к уличным голубям, чтобы один из них клюнул меня и превратил в супергероя с крыльями? И тогда я бы смог перехватить Эду в полете?.. Аллах, что это за чушь?! Ни одна птица в мире не сравнится по скорости с самолетом!..
Сжав кулаки до белеющих костяшек, я сорвался с дивана и пулей вылетел из квартиры. Хватит себя накручивать! Мне нужно дышать… Нужно выключить голову и включить тело… И просто не думать ни о чем…
Я обнаружил себя через какое-то время в одном из парков, умирающего от одышки, но продолжающего бежать. Я полагал, что смог скрыться от этого иррационального предчувствия, только вот стоило мне взглянуть на раззявившее черный рот небо, как внутренности снова сдавило леденящей хваткой тревоги. Я резко остановился и согнулся пополам, чуть ли не выкашливая легкие, пока в мыслях зацикленно крутилось только одно.
Милая, пожалуйста, выживи!.. Прошу тебя, не оставляй меня!..
***
Не зная, каким чудом, но я из последних сил доковылял обратно до своего жилища и, стараясь концентрировать свое сознание только на производимых телом действиях, рухнул на диван, после чего потянулся конвульсивно дергающимися руками к ноутбуку. Я сглотнул и задержал дыхание, боясь увидеть сообщения о «внештатных ситуациях», но на мониторинговом сайте<span class="footnote" id="fn_38954102_0"></span> все было спокойно – рейс Эды продолжал чудовищно медленно приближаться к аэропорту «Шарль-де-Голль», поселяя во мне надежду, что все предвидевшееся было лишь плодом бурного воображения. До прибытия самолета оставалось всего полчаса. Значит, он уже должен был приступить к снижению… Или скоро приступит… Аллах, я совершенно не умею и не знаю, как молиться, но… Прошу, не отнимай ее у меня… Не смей!..
Заламывая холодные пальцы, я пялился, как сумасшедший, на красный значок самолета, который короткими рывками подбирался к пункту назначения все ближе и ближе. Время будто бы издевалось надо мной, отсчитывая минуты так неспешно, заторможенно, что я в любой момент был готов слететь с катушек и проломить экран этого дурацкого ноутбука. Вдох-выдох, Серкан… Терпение и спокойствие… Только позитивные мысли… Ну почему этот несчастный самолет не может уже долететь?!
Когда я уже был на грани умственного помешательства, иконка красного лайнера приблизилась максимально близко к конечной точке, но… Внезапно свернула куда-то в сторону. Я начал метаться напряженными глазами по ноутбуку, не понимая, что происходит, как на дисплее высветилось, что рейс задерживается. Самолет пошел на дополнительный круг перед посадкой. Черт подери, что могло случиться? Неужели что-то произошло, и борт не может сесть как положено?..
Пока сердце беспощадно долбилось в грудину, наполняя меня пустым вакуумом, я внимательно наблюдал, как этот жестокий красный значок вновь подкрался к аэропорту «Шарль-де-Голль» и… пошел уже на второй круг! Да что там происходит, мать вашу?! Почему этот сраный самолет не может просто взять и сесть?! Я больше не вынесу!.. Судорожно схватив лежащий рядом телефон, я набрал номер горячей линии авиакомпании, но радостный голос автоответчика взвинтил мою ярость настолько, что ни в чем не повинный гаджет улетел в стену. Благо, не разлетелся на запчасти… Гневно выдохнув, я подскочил с места и, рывком подняв смартфон с пола, вернулся обратно на диван. Рейс «Турецких авиалиний» по маршруту «Стамбул – Париж» в очередной раз приблизился к пункту назначения и… Наконец-то сел.
Не веря своим глазам, я хорошенько проморгался: этот кусок алюминия и правда приземлился в Париже. Забыв, как дышать, забыв вообще обо всем на свете, я кинулся звонить Эде, но лихорадочно дрожащие пальцы упорно тыкали в «Энгин». Наконец-то попав в родное имя с бомбочкой, я так отчаянно желал услышать ее мелодичный голос, но… Вместо этого получил «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Чтоб тебя, любимая, выруби уже авиарежим!..
В ответ на мою мысленную ругань я получил сообщение, что нужный больше жизни абонент снова в сети. Нажав на иконку вызова, я сглотнул и нервно прикрыл веки.
— Эй, так нечестно! Это я должна была тебе позвонить!.. — Эда беспечно рассмеялась, даже не подозревая, что сейчас я был готов разрыдаться от тяжести обрушившегося облегчения, ощущая себя родившимся заново.
— Милая… — хрипло выдохнул я, накрывая глаза ладонью. — Как ты?..
— Да все хорошо, — возлюбленная беззастенчиво зевнула и расслабленно промычала. — Я сегодня так вымоталась с этой примеркой платьев, что спала весь полет…
— Почему вы не могли сесть?.. — внезапно перебил я ее полушепотом.
— М? — тон Эды тут же стал озадаченным. — Ты о чем?
— Почему самолет приземлился только с третьего раза? — воспоминания о том, как еще некоторое время назад я сидел и умоляюще гипнотизировал экран ноутбука, снова начали поколачивать меня.
— А, нам сказали, что какой-то борт выкатился за пределы посадочной полосы, поэтому наш самолет не смог сесть по расписанию… Стоп, чего?! — любимый голос чуть не разорвал мне барабанную перепонку своей визгливостью. — Ты что, следил за моим самолетом?!
— Эда, я просто переживал… — я тяжело вздохнул, отнимая руку от лица.
— Серкан Болат, ты отбитый параноик! Просто до мозга костей! — невеста шумно пыхтела в трубку. — Ты в курсе?!
— В курсе, милая… — я слабо улыбнулся, представляя себе разгневанное, но до смерти прекрасное лицо любимой феи.
— Просто не верится!.. — Эда продолжала причитать, как вдруг осеклась. — Так, погоди, мне надо позвонить Клоду. Я скоро!
В динамике телефона резко стихло. Я медленно опустился на спинку дивана, закидывая голову назад, не имея никаких сил пошевелиться. Паника, зверствующая во мне еще пару минут назад, пережевала меня всего в кашу, подавилась и в итоге с омерзением выплюнула. Я пялился в потолок гостиной, наслаждаясь тотальной тишиной в квартире, голове и грудной клетке, как мой телефон очнулся от входящего звонка.
— Ну что, я поговорила с этим мастером обнаженки, — Эда звучала весьма довольной. — Он сказал, что перенесет подписание контракта на два часа дня, если я выполню одну небольшую просьбу…
— Что? — напрягшись всем телом, я перебил возлюбленную и выпрямился на диване. Неужели этот проходимец таким гнусным образом заставил ее согласиться побыть его натурщицей?! — Только не говори мне, что…
— Серкан Болат! — теперь Эда перебила меня озлобленным голосом и затараторила. — Уж не знаю, что вы там себе напредставляли, но месье Лагард всего лишь попросил меня заехать с ним с утра на участок, на котором он хочет возвести виноградники. Ничего более.
— Я понял… — тяжело вздохнув, я потер перегруженные глаза ладонью.
— Серкан, все хорошо?.. — волнение в тоне Эды заставило меня резко собраться и оглядеться по сторонам.
— Да, милая, я просто устал, — закрыв сайт с отслеживанием бортов в небе, я захлопнул крышку ноутбука. — Ты уже вышла из самолета?
— Нет, но сейчас пойду, — на фоне послышалась какая-то возня и дежурная речь старшей бортпроводницы. — Я напишу тебе из отеля, хорошо?
— Угу…
Когда Эда сбросила звонок, я решил, что, возможно, лучше всего будет немного скорректировать изначальный план на этот вечер, вычеркнув из него пункт с работой до поздней ночи. Захватив из спальни домашнюю одежду, я изможденно поплелся в душ и какое-то время просто стоял под струями согревающей воды, опустив веки. Я думал в этот момент только об Эде, о ее шоколадных глазах, ребяческой улыбке, ее волнующем запахе, нежной коже, теплых руках… Я растворялся в образе единственной на свете девушки, давая мозгу четкую команду – вытравить из памяти ужасающие часы, проведенные в компании этого тошнотворного предчувствия, отголоски которого все еще прятались где-то на дне желудка.
Когда я вышел из душа, переодевшись в серую футболку и черные шорты, на экране моего телефона высвечивалось входящее сообщение от Эды.
Эда💣, 00:51
Ты что, забронировал номер для молодоженов?!
Я машинально чуть свел брови от удивления.
Вы, 00:51
А?
Эда💣, 00:52