Глава 13. В сонном выдохе тающих звезд ты осыпь меня перламутром (2/2)
— Эда…
— Не перебивай, — я вскинула руку перед собой, глядя в его немигающие растерянные глаза. — Дай мне договорить… — вдох-выдох. — Мне всегда было мучительно сложно просто находиться рядом с тобой, даже когда мы изображали фальшивых влюбленных перед Селин. Ты притягивал к себе насмерть, как магнит… Как… — закусив губу, я заметалась взглядом по округе, подбирая слова. Стоило посмотреть на небо, как меня осенило. — Как самая огромная черная дыра с чудовищной гравитацией! — усмехнувшись, я уставилась на Серкана, который все еще пребывал в ступоре. — А у меня не было даже ни единого шанса, никакой возможности сопротивляться! Чем дальше я пыталась убежать от тебя, тем ближе оказывалась в итоге…
Я даже не думала, куда в итоге заведет меня эта спонтанная пьяная исповедь перед Серканом. Да и, честно говоря, это уже не имело особого значения, ведь путь к отступлению был безвозвратно отрезан. Впереди – истина. Тяжелая, как смертный приговор, который я выносила сама себе.
— Потом ты, видимо, решил, что одной этой убийственной тяги мало… — я подалась вперед и уткнулась лбом в его твердую грудь, которая стала импровизированной плахой для моей головы, ожидавшей отсечения. Кажется, Серкан снова забыл, как дышать. — После нашей первой ночи, когда мое тело стало твоим окончательно и бесповоротно, ты сделал меня зависимой от тебя. От твоего голоса, запаха, взгляда, твоих чертовых прикосновений!.. — я прикусила губу и зажмурилась. — Ты ведь знал, что я от тебя никуда не денусь, даже если ты захочешь расстаться со мной, правда? Знал, что, как бы я ни пыталась прикрыться обидами, грустью, злостью, отчаянием и даже ненавистью, все равно среди миллиардов других мужчин буду видеть только тебя, мечтать ночами только о тебе? Твоих пальцах, губах, твоем дыхании на моей коже? Ты рассчитал все заранее, так ведь?
Ответом была тишина. Настолько гнетущая, невозможная, раздирающая, что к горлу опять подступил приступ тошноты, которую я насильно проглотила вместе со стенающим на фоне страхом за будущее наших с Серканом отношений, которые после моего признания определенно должны были измениться. Поглубже вдохнув, я чуть повернула голову, прижимаясь холодной щекой к бездвижной мускулистой груди, и вполголоса продолжила:
— Я так надеялась, Серкан, что ты пощадишь меня, когда у нас все наладится и успокоится. Что это бессонное желание наконец-то отступит… Но вот уже полгода с тех пор, как переехала к тебе, я лезу на стену и беззвучно вою, как раненое животное, потому что хочу тебя просто ежесекундно. Круглосуточно. Без передышки. Всегда и везде… — сжавшись от пробежавшей по коже дрожи, я приобняла себя свободной рукой. — Когда мы остаемся дома наедине, я насильно душу в себе навязчивые мысли заняться с тобой сексом на каждом квадратном метре твоей долбаной двухэтажной квартиры! А потом извожу себя ночами, потому что даже во сне вижу только то, как отдаюсь тебе. Раз за разом, постоянно!
Скривившись в горькой усмешке, я оторвалась от его крепкой груди и взглянула в остекленевшие глаза, которые смотрели куда-то сквозь меня. Что сейчас происходило в его голове, посреди всех этих лампочек, проводков, микросхем и замороченных железок (или что там в черепушке у роботов), я боялась вообразить.
— Когда мы приезжаем в офис, я собираю всю свою волю в кулак, лишь бы не представлять, как ты трахаешь меня на своем рабочем столе в переговорной, — мои губы предательски дрогнули, зубы машинально сжались. Истерика, набиравшая мощь уже не один час, готовилась отправить меня в нокаут, но я еще держала удар из последних сил. — Потом в своем кабинете на втором этаже. В тайной душевой. В архиве. В комнате отдыха. В кабинете у Энгина. На моем месте в опен-спейсе. И на рабочих местах других сотрудников… Да вообще всюду! — я сглотнула, заметив, как беспросветные глаза напротив постепенно фокусируются на моем лице. — Я так стараюсь держать себя в руках, но стоит тебе только посмотреть в мою сторону, сказать даже одно-единственное слово, не дай Аллах, дотронуться до меня, как все рушится… Все мое самообладание рассыпается прахом, потому что я так смертельно хочу тебя…
Моя эмоциональная оборона в этот момент пала, выпуская на волю жгучие слезы, покусывающие кожу щек. Лицо Серкана тут же размылось за соленой завесой.
— Я проиграла в войне, в которой у меня не было ни единого шанса на победу, Серкан Болат. Ты же этого хотел изначально, ведь так? — уголки моих губ нервозно дернулись вверх. — Поздравляю, ты добился своего. Отныне твоя будущая жена – отбитая наглухо нимфоманка. Живи теперь с этим… — продолжая безумно лыбиться, я размазала влажные следы по щекам. — И пусти уже меня потанцевать, черт бы тебя побрал!
Сделав глубокий вдох, не глядя на своего окостеневшего мучителя, я судорожно шарахнулась назад, рывком высвобождая свою руку из каменной ладони. Только бы побыстрее смыться куда-нибудь подальше!.. Внезапно – БАХ! – я с глухим ударом влетаю спиной в холодную стену «Эскейпа». Серкан врезается в меня своим твердым телом, крепче пригвождая мои лопатки к гладкой панели. Одна рука резко хватает меня за затылок, другая – грубо стискивает за талию. Я не успеваю даже моргнуть, как его шершавые губы безжалостно впиваются мои, и… Время замирает.
Если допустить, что существует поцелуй, которым можно убить, то этот как раз был ярчайшим примером. Серкан никогда не целовал меня с такой невообразимо чудовищной страстью. Никогда. Даже сегодня, у бассейна, на виду у сисястых девиц в купальниках… Сейчас он въедался в мой рот так ненасытно, словно пытался своими жадными губами, вдавливающимися в мои, впихнуть обратно каждое сказанное мной слово, застывшее в воздухе безлюдной парковки, стереть своим горячим языком, скользящим по моим зубам, вообще все мысли, медленно разрушавшие уязвимый разум на протяжении последних месяцев. Он не давал мне ни пошевелиться, ни продохнуть, ни пискнуть, чтобы в этих неудержимых ласках я смогла в полной мере испытать оскалившееся чувство, впервые обнажившее свои смертоносные клыки. Это не было порывом сиюминутного влечения. Или продуманной контратакой, призванной в очередной раз сбить меня с толку. Это была самая настоящая всепожирающая алчность, которая одним своим невыносимым касанием высасывала всю кровь из тела, разрывала плоть, ломала кости… Алчность, которая заставила моего внутреннего демона азартно ухмыльнуться.
Одурелая эйфория, объявшая всю мою сущность, любезно подарила мне второе дыхание. Я крепко вцепилась в шею Серкана трясущимися руками, заблудившись пальцами в его уложенных волосах. Хоть в голове что-то нечеловечески вопило «ОН ТОЖЕ ХОЧЕТ МЕНЯ», сейчас мне совершенно не хотелось перехватывать инициативу в этом пламенном поцелуе, превращать его в очередной необъявленный раунд нашего бесконечного поединка. Покорно лаская его влажные разгоряченные губы своими, саднящими и искусанными, колясь ими о жесткую щетину, я хотела только одного: чтобы он почувствовал, что вся я – каждым изломом и изгибом тела, каждой мимолетной и осознанной мыслью, каждым пропущенным и раскатистым ударом сердца, каждым рваным и глубоким вдохом – принадлежу ему одному. Что он может делать со мной все, что захочет…
Сгорая в пепел под напором его неистовых губ и рук, я несдержанно простонала, пытаясь еще крепче вжаться в Серкана. Чувствуя, как его эрекция сквозь одежду упирается в низ моего живота, я неторопливо опустила дрожащую руку прямо на его пах и чуть сжала ладонь. Его тело тут же безропотно отозвалось на мое касание, вынуждая стиснутый брюками член дернуться и потянуться ко мне еще сильнее. В этот момент возбужденный волшебник резко оторвался от моих губ и, с трудом дыша через рот, уставился на меня немигающим диким взглядом. Борясь с одышкой, раздирающей мои легкие, я растеклась в улыбке и еле слышно выпалила:
— Это значит… Что наши чувства взаимны… Серкан Болат?..
Он сглотнул, неотрывно пялясь на меня. Огонь его глаз вдруг мигом потух, сменяясь кромешной чернотой, в которой я отчетливо видела тлеющие угли желания, готовые разгореться с новой силой от одного случайного дуновения. Шумно вздохнув, Серкан прохрипел в ответ:
— Это значит, что тебе надо проспаться, Эда Йылдыз.
Он тут же отвернулся, снова хватая меня за запястье, и потянул к припаркованной рядом машине. Лениво переставляя ноги, я усмехнулась промелькнувшей в голове мысли, ставшей моей идеей фикс на ближайшую ночь: я сделаю все, абсолютно все, чтобы он признался, что тоже потерпел поражение перед собственным желанием. Что он тоже хочет меня, как сумасшедший. Ведь его тело рассказало мне гораздо больше, чем он мог предположить…
Пока я блаженно лыбилась своему хитрому плану, Серкан распахнул передо мной дверь «БМВ» и, не сводя с меня своих бесцветных глаз, подтолкнул к машине. Метнув в него игривый взгляд, я резко приблизилась вплотную и, горячо выдохнув в его губы, провела по ним кончиком языка. Часто заморгав, он тут же отстранился от меня и нахмурился.
— Эда… — Серкан прочистил горло. — Сядь в машину, пожалуйста. Иначе мне придется применить силу…
— А может… — я кокетливо закусила губу и, снова сократив расстояние между нами, медленно проскользила ладонью по его твердой груди, сотрясаемой гулким сердцебиением. — Я хочу, чтобы ты применил силу?..
— Эда! — рыкнув, он резко развернул меня и, положив ладонь на мою макушку, чтобы я, очевидно, не въехала своей головешкой в крышу машины, надавил рукой, заставляя меня пригнуться и плюхнуться на пассажирское кресло. Я обиженно хмыкнула, смерив Серкана едким взглядом, в ответ на что он шумно захлопнул дверь с моей стороны. Внезапно опьяненный алкоголем и страстью мозг подкинул мне, пожалуй, самую безумную идею, на которую я была способна в нынешних обстоятельствах. Идею, которая, как мне показалось, могла обернуться для Серкана фатальным выстрелом в самое сердце.
Послышался щелчок открываемой двери. Мой мрачный чародей безмолвно уселся на водительское сиденье и подозрительно покосился на меня. В этот момент я чуть приподнялась, упершись затылком в подголовник, и, оторвав свою пятую точку, шустрым движением спустила свои трусики до колен. Как предусмотрительно я сегодня надела чулки, просто охренеть не встать!..
— Что ты… — Серкан обмер, нервозно хлопая глазами. Его рука застыла в паре сантиметров от кнопки запуска двигателя. — Что ты делаешь?
Я торжественно ухмыльнулась, стягивая нижнее белье с ног, стараясь не задеть его подошвой своих брутальных ботинок, что, к слову, получилось у меня превосходно.
— Всего лишь демонстрирую тебе, любимый… — показательно облизнув губы, я начала вертеть свои трусики на пальце. — Что я хочу тебя здесь и сейчас, — мое белье вдруг улетело на переднюю панель автомобиля. — А ты меня?..
Я продолжала лыбиться, как полоумная, пока Серкан отупело пялился на меня, безвольно приоткрыв рот. Кажется, я лишила его дара речи… Он вдруг быстро заморгал, заводя машину, и, тряхнув головой, пробурчал вполголоса:
— Сколько же ты выпила? Уму непостижимо…
Его рука неуверенно потянулась к моему ремню безопасности. Поймав секунду, когда запястье Серкана оказалось перед моим лицом, я махом вцепилась в его кисть и… Обхватила губами указательный и средний пальцы.
— Эда… — раздался полухрип со стороны водительского сиденья.
Погружая в свой рот оба пальца, тщательно облизанные языком, я перевела томный взгляд на Серкана: ошалело уставившись на меня, словно поймав контузию, он сбивчиво дышал, не шелохнувшись. Я слегка улыбнулась, продолжая ласкать его пальцы, возвращая и себя, и его в тайную комнату стрип-клуба, где его налитый кровью член так трепетно скользил между моих влажных губ…
Рука Серкана внезапно дернулась.
— Хватит… — тяжело выдохнув, он резко отнял от меня свою кисть, глядя в никуда.
— Не хватит, — я тут же приблизилась в упор к его лицу. Его сбитое дыхание, касаясь моих губ, бешенее распаляло зверствующий во мне пожар. — Просто скажи, что ты тоже этого хочешь…
Я нарочито глубоко выдохнула в его рот. Не отрываясь от его застывших глаз, я положила руку на его пах и сквозь ткань брюк обхватила пальцами его член. Твердый. Горячий. Такой возбуждающий. Просто сводящий с ума…
— Эда, ты слишком пьяна… — Серкан прошептал, с лязгом сцепив зубы и прикрыв веки. — Ты не понимаешь, что творишь…
— Я соображаю лучше, чем когда-либо, — я прошептала в его губы, начав двигать по его члену рукой вверх-вниз. По скуле Серкана прокатился желвак.
— Не надо, Эда… — его шепот был почти неразличим за моим долбящим по вискам сердцебиением. — Нет…
Ответ неправильный. В этот бесконечный вечер Вселенная принимала только «да». «Да» – перенести девичник на сегодня. «Да» – поехать в клуб посреди ночи. «Да» – сесть в черный внедорожник к подозрительному типу. «Да» – каждому предложенному шоту «Бездны». «Да» – вспороть перед Серканом свою гнилую душонку и вывалить то, что на самом деле я все это время носила внутри себя… Поэтому и сейчас был возможен только один ответ.
Дыша через рот, я опустила взгляд на красноречивую выпуклость между бедер Серкана и, сглотнув, принялась расстегивать пряжку ремня, но пальцы меня не слушались, трясясь так безудержно, будто я словила тремор. Внезапно большая холодная ладонь накрыла мое запястье и сильно сжала его. Я судорожно подняла взгляд: Серкан глубоко дышал, все еще закрыв глаза, пока мышцы его лица еле вздрагивали в какой-то невыразимой му́ке. И тут на мой выключенный мозг лавиной обрушилось осознание, такое невыносимо ледяное, острое, опустошающее… Я поступила самым эгоистичным образом из всех возможных. Я перешагнула черту, которую в здоровых отношениях ни в коем случае нельзя пресекать. Я принуждала Серкана к тому, чего он не хотел. Преследуя надуманную уверенность во взаимности своего желания, я пренебрегла его нежеланием… Фатальный выстрел, предназначенный для него, оказался моей ошибкой. Роковой. Непоправимой. Непростительной…
— Прости… — задыхаясь, я резко отстранилась от него, вжимаясь в свое кресло. Как же жутко мне сейчас хотелось просто взять и провалиться сквозь землю, рухнув при этом куда-нибудь поглубже, на самое дно мироздания, откуда не будет слышно душераздирающих воплей моей совести. Голова, ощутив себя так чужеродно для моего туловища и конечностей, невольно наклонилась под тяжестью надвигающегося обморока. Видя, как перед глазами все снова поплыло, я тихо затараторила. — Прости, пожалуйста… Я перегнула палку… Поехали домой… Скорее…
Слева от меня раздалось едва слышимое рычание. Я не успела повернуть голову, как холодные руки, схватив меня за плечи, со всей дури потянули на себя. Неужели Серкан захотел меня обнять?.. В ответ на этот вопрос его крепкие ладони, сместившись на мои бедра, приподняли меня и, не обращая внимания на то, как мои ноги цеплялись за селектор переключения передач и приборную панель, перетащили мое оцепеневшее тело к нему на колени. Стиснув его бедра между своих, я задержала дыхание, пока в мыслях панически металось только: «ЧТО ПРОИСХОДИТ?»
Не поднимая на меня взгляда, Серкан нежно обхватил меня за талию и прижал к себе, не давая рулю упираться мне в поясницу. Тяжело вздохнув мне в шею, он мягко заговорил:
— Ты правда не замечаешь, что сделала со мной, Эда Йылдыз? Не чувствуешь этого? — его поблескивающие зелено-карие глаза уставились на меня. Я безмолвно пялилась в ответ, боясь пошевелиться. — Стоило тебе заковать меня в наручники, как процесс очеловечивания бессердечного робота был невозвратно запущен. Своей магией ты вдохнула в меня жизнь, на которой я давно поставил крест. О которой я даже не мог мечтать. Да вот только… — он тепло усмехнулся, трепетно проведя кончиками пальцев по моей щеке, и убрал прядь волос за мое ухо. Я неосознанно вздрогнула, часто захлопав ресницами. — У твоего заклинания, моя сказочная фея, обнаружился побочный эффект. Ты превратила меня в человека, под кожей которого прячется кошмарное чудовище. Голодный зверь, готовый сорваться с цепи и разорвать тебя на куски, стоит мне только ослабить свою бдительность… — он опустил голову на мою грудь. — Я так боялся, что ты ужаснешься, увидев, какой я на самом деле, какие низменные чувства я подавляю в себе, ведь вся ты соткана из солнечного света, безграничного добра и какой-то наивной чистоты. Как самый настоящий ангел…
— Только ангел оказался падшим… — я хмыкнула и невольно улыбнулась, обвивая его шею руками.
Он заинтересованно взглянул на меня и издал легкий смешок, после чего, приблизившись к моему уху, бархатисто зашептал, заставляя меня затрепетать всем телом и чуть сильнее сжать бедра:
— Но ведь я тоже не святой, Эда. Я всего лишь смертный, помешанный на тебе, как маньяк. Жаждущий тебя, как дьявол… — от этих слов мой внутренний демон довольно заурчал, заставляя меня задрожать в предвкушении. Серкан, ощутив яркую реакцию моего тела, мучительно сладко дотронулся губами до разгоряченной кожи за моим ухом, после чего продолжил нежить меня в своем шепоте. — И, кажется, теперь я понимаю, с чем это связано. Ведь наши чувства всегда были и будут взаимны. С одним маленьким уточнением…
— К-каким?.. — я шумно сглотнула.
Серкан отстранился от моего уха и, лаская меня своим волнительным теплом и невероятным морским запахом, неотрывно глядя мне в глаза, ответил:
— Я просто болен, Эда Йылдыз. Смертельно болен. Хронически. Твое тело – моя болезнь. Вся ты в своей сущности – моя неотвратимая одержимость. Мой смысл жить и решимость умирать… — его рука плавно очертила линию моей челюсти. — Конечно, мне безумно приятно слышать, что ты так сильно хочешь меня, но… — на его прекрасном лице, освещенном полусветом уличного фонаря, заиграла хитрая ухмылка. — Я хочу тебя гораздо отчаяннее.
— Это мы еще посмотрим, Серкан Болат, — хмуро буркнув, я хищно накинулась на его теплые губы, забыв даже напоследок наполнить легкие кислородом.
Он улыбался сквозь поцелуй, пока я, крепко обнимая его за шею, то и дело ерзала на нем, изнемогая от критической потребности ощутить в себе его член, напористо давящий через одежду на мою обнаженную промежность. Будто бы играясь со мной, Серкан то и дело отстранялся, чтобы дразняще прошептать «люблю» в мой рот, подставлял моим жадным губам свои щетинистые щеки и подбородок, явно наслаждаясь моим стремительно растущим нетерпением. Когда его пальцы проникли под мой лонгслив и повторили очертания моих лопаток, я чуть не обезумела, несдержанно простонав и прикусив его нижнюю губу. Мой необыкновенный волшебник вдруг резко отпрянул, выражая взволнованность каждой чертой слегка румяного лица.
— Эда… — его шепот нежно щекотал мой нос.
— Что? — я выпалила на выдохе.
Он обеспокоенно покосился куда-то вниз и неуверенно взглянул на меня:
— Как твое колено?.. Не болит?
— Тебя это сейчас волнует? — я буркнула, негодующе сведя брови. — Правда?
— Меня волнует все, что связано с тобой. Ты же знаешь, — он ухмыльнулся и маняще облизнулся.
— Не о том, значит, волнуешься, — прорычала я, снова вгрызаясь в его влажные губы, которые на этот раз сговорчиво начали двигаться в такт с моими, позволяя мне так всеобъемлюще прочувствовать одно из лучших мгновений в моей жизни.
В этот момент послышался совсем тихий щелчок. Водительское кресло под нами принялось плавно опускаться вниз, наполняя салон машины едва уловимым жужжанием. Прерывисто дыша, я резко дернулась назад и непонимающе уставилась на Серкана, взирающего на меня в ответ с полной умиротворенностью на лице. Когда сиденье остановилось в практически горизонтальном положении, он потянулся рукой к моей щеке и, накрыв ее своей горячей ладонью, обнимая меня тягучим медом своих радужек, прошептал:
— Я хочу тебя, Эда Йылдыз. Прямо здесь, в этой машине…
Аллах, неужели это не очередной похотливый сон? Неужели это все происходит со мной по-настоящему?..
Шумно сглотнув, я растеклась в самой довольной улыбке из всех существующих и, не сводя взгляда с его глаз, обволакивающая нежность которых решительно отступала перед раскаленной страстью, переместила руки к ремню его брюк, прикрытому подолом моей кожаной юбки. Хоть это и была уже вторая попытка победить пряжку, мои дрожащие пальцы упорно не хотели справляться с такой простой задачей. Поджав губы, я разгневанно пропыхтела, чувствуя, как завожусь уже не только от возбуждения, но и от раздражения. Согревающая ладонь Серкана невесомо погладила меня по предплечью, отвлекая от безуспешного процесса расстегивания ремня.
— Милая, — он слабо усмехнулся, очевидно, от моего взбешенного вида, — все хорошо. Давай я сам.
Чуть подавшись вперед, я оперлась руками о спинку водительского сиденья, нависая над расслабленным лицом Серкана. Пока его пальцы ловко шуршали под моей юбкой, управляясь с ремнем и молнией брюк, он неотрывно смотрел на меня, настолько трепетно, волнующе, трогательно, что я тут же ощутила себя самым особенным созданием во Вселенной. Что-то во мне надрывно сжалось и запульсировало. Неужели я действительно заслуживаю того, чтобы на меня так смотрели?..
Внезапно я ощутила, как разгоряченная плоть прижалась к моим половым губам, вынуждая меня вздрогнуть и судорожно выдохнуть. Сон, который я видела прошлой ночью, будто бы прорвался в реальность, сузившуюся до пределов такого знакомого салона машины, где самый исключительный мужчина на всем свете признался мне в самой нереальной любви, которую я даже не могла себе вообразить. В настолько отчаянной, исступленной, безнадежной, убийственной любви, что мне даже не верилось, что я достойна ее. Что я ее выдержу… Но ради Серкана я была способна вынести все, что угодно. Сделать все, что он захочет. Хоть спасти весь прочий мир, хоть совершить преступление против человечности. Лишь бы просто быть с ним. Навечно…
— Эда, все в порядке? — послышался встревоженный любимый голос.
Я глубоко вдохнула, возвращая заплутавшее в мыслях сознание к своему единственному волшебнику, и, чуть подвигав бедрами в заигрывающем жесте, довольно ухмыльнулась, заметив, как Серкан гулко сглотнул. Не сводя с него голодных глаз, я нащупала кнопку включения аудиосистемы и нажала на нее, отчего салон «БМВ» стал наполняться звуками будоражащей песни<span class="footnote" id="fn_38510599_1"></span>. Наклонившись к нему, я задела кончиком носа его мочку и томно прошептала:
— Обожаю заниматься с тобой сексом под музыку…
Серкан одарил меня многозначительным взглядом и довольно ухмыльнулся. Выпрямившись, я снова уперлась руками в спинку кресла, и, закусив нижнюю губу, чуть приподняла бедра, немного виляя ими, вынуждая твердый член подо мной скользить головкой по моей промежности. Серкан сжал зубы, напрягшись всем своим превосходным телом и, не выдерживая моих дразнящих движений, юркнул одной рукой под подол моей юбки. Обхватив свой член за основание, он протиснул его между половых губ и искушающе потерся о мой клитор, после чего медленно переместил к мокрому влагалищу. Я тут же рвано задышала, ощущая за ребрами хаотичные трепетания вспарываемого чувствами сердца, умолявшего меня как можно быстрее отдаться Серкану. Даже если после этого всей планете суждено было погибнуть в пасти нашей взаимной кровожадной алчности…
Прикрыв веки, я задержала дыхание и плавно опустилась на вздрагивающий член.
«Люби мой вкус, мои прикосновения.
Мне никогда не было достаточно твоего удовольствия.
Оглянись, посмотри на меня:
Неужели во мне не хватает чего-то, нужного тебе?
Держи меня рядом, просто чтоб я истекала кровью,
А затем ослабь хватку и отпусти меня на свободу.
Любовь – это так хорошо. Любовь – это все.
Перережь все веревки и просто дай мне упасть…»
Чувствовать Серкана в себе было чем-то невозможным. Космическим. Потусторонним… Это было сродни какому-то оккультному колдовству, ведь подобное всепоглощающее наслаждение находилось под запретом в любой существующей религии мира. Пока его перевозбужденный член, погруженный в меня на всю длину, упирался мне в матку, я глубоко хватала воздух ртом, облизывая пересохшие губы. Мои уши, оглушенные колошматящим сердцебиением, уловили за звуками музыки судорожный вздох. Я неторопливо разлепила веки: широкая грудь Серкана часто вздымалась от прерывистого дыхания, в то время как в его пылающих глазах бушевало неудержимое нетерпение.
Удивительно… Я так долго не могла взглянуть в черноту бездны, выедающую мою душу по крошкам, с таким паническим страхом все это время балансировала на ее краю, боясь сорваться вниз... Но теперь, когда я наконец-то сделала шаг вперед и полетела, оставив все сомнения и сожаления позади, когда на дне этой безграничной пропасти меня поймали родные руки Серкана, бездна резко переродилась, сбросив с себя темные покровы, окрасившись самым чистым светом недосягаемого рая. Я больше не падала вниз. Я парила куда-то высоко вверх. Туда, куда меня тянул Серкан, ставший моими личными небесами.
Сцепив зубы, чтобы не застонать во весь голос, я начала двигать бедрами, разрываясь на ошметки от каждого проникновения обжигающего члена. Я ритмично опускалась и поднималась, полностью вбирая в себя горячее возбуждение моего будущего мужа, наблюдая, как сам он едва сдерживал стоны, как его лицо медленно преображалось под натиском всесокрушающего удовольствия, пропитавшего каждую молекулу воздуха в автомобильном салоне. Его дрожащая ладонь вдруг накрыла мою щеку, тут же заразив меня сумасшедшим желанием ощутить тепло его прикосновений на каждой частице моего тела. Когда его большой палец нежно обвел контур моих губ, я приоткрыла их, не прекращая двигаться, и обхватила его кончик зубами. Серкан шумно выдохнул через рот, машинально дернув бедрами подо мной, заставляя свой твердый член протолкнуться еще глубже. Я издала непроизвольный стон и принялась старательно ласкать его палец языком.
— Эда… — он прохрипел, с силой стискивая мою талию свободной рукой.
В этот момент меня ослепило ярким светом фар подъехавшей машины. Я не успела понять ровным счетом ничего, как Серкан резко схватил меня за плечи и, рванув на себя, прижал меня вплотную к своей груди, источавшую просто умопомрачительный запах. Его возбужденный жилистый член все еще находился во мне, напрочь лишая меня рассудка своим необузданным жаром.
— Серкан… — я хныкнула ему на ухо, судорожно заерзав на нем, желая снова ощутить движения пылающей плоти внутри себя. — Пожалуйста…
Где-то снаружи раздались щелчки открываемых дверей и несколько звучных щебечущих голосов. Ну почему вы просто не можете побыстрее свалить?.. Катитесь отсюда!..
— Любимая, тише… — поглаживая меня по спине, шепнул он в ответ, дотрагиваясь губами до моего воспаленного лба.
— Пожалуйста… — я жалобно заныла, сжимая бедра, шевеля ими вперед-назад. Моя рука невольно смяла ткань черной его футболки и начала выкручивать ее подобно тому, как выкручивало сейчас всю меня, лишенную таких критически необходимых ощущений. — Серкан…
Внезапно его мягкие губы отыскали мои и увлекли их в такой глубокий сладостный поцелуй, что у меня резко закружилась голова. Пока чужие голоса за пределами «БМВ» продолжали оживлять пространство пустующей парковки, Серкан, придерживая меня за талию, раз за разом проникал в меня, даря с каждым движением своего восхитительного члена просто крышесносный кайф. Я несдержанно стонала ему в рот, цепляясь ногтями за его плечи, задыхаясь от беспощадного напора его языка и губ, заглушающих все вырывающиеся из меня звуки. Стоило его руке снова залезть под верх моей одежды и провести кончиками пальцев по оголившейся пояснице, как я лихорадочно вздрогнула всем телом, ощущая щекотливое давление экстаза где-то между ног.
Услышав, что отдаляющиеся голоса снаружи совсем стихли, я оторвалась от невыносимых губ Серкана и, поднявшись обратно с мучительной одышкой, прошептала, непроизвольно стискивая его между бедер еще крепче:
— Серкан… Я больше не могу…
В ответ он самодовольно улыбнулся и, сквозь одежду вцепившись в мои груди обеими руками, сделал резкий толчок бедрами. Простонав бессовестно громко, я задрала голову кверху и прикрыла веки, желая превратить всю свою сущность в пульсации этого охренительно приятного чувства, струящегося по моим венам, расширяющего мои легкие, обнимающего мое сердце. Переместив свои ладони на пальцы Серкана, я крепко сжала их, вынуждая смять мою грудь еще сильнее. Мой фантастический маг начал входить в меня слишком быстро, слишком безудержно, безгранично увеличивая волну эйфории, что готовилась сбить меня насмерть.
— Эда… — еле слышно прошептал он, запуская одну руку прямо под мой бюстгальтер. — Я так люблю тебя… Моя неземная фея…
Как только его пальцы задели мой отвердевший сосок и жадно вжались в грудь, оргазм со страшной силой шарахнул по всему моему телу, заставляя меня забиться в лихорадке и задохнуться собственными стонами. Я резко пошатнулась, не чувствуя онемевших ног и, потеряв равновесие, вильнула туловищем влево, но успела схватиться рукой за приборную панель, зацепившись за что-то пальцами. Кажется, это была кнопка подъема крыши… Пока теплые отголоски космического экстаза колотили меня изнутри, я подняла глаза к открывшемуся ночному небу. Бесконечно далекие звезды были надо мной. Так близко, что я могла дотянуться до них рукой, достать, приколоть их к своему топу, усеять ими свои волосы, надеть на свои уши… Но мне это было совершенно не нужно. Потому что звезды были во мне. Они рождались в моем животе, загорались в грудной клетке, вспыхивали в горле и медленно тлели в моих глазах, чтобы воскреснуть вновь. Я чувствовала их слепящий яркий свет в каждой клетке себя, беззаветно отданной единственному человеку во Вселенной, который в этот самый момент тряс меня, так ласково звал по имени, но темнота небытия оказалась сильнее…
***
Мое сознание смогло частично включиться только тогда, когда я почувствовала родные согревающие руки, которые, осторожно подняв меня, понесли куда-то прочь. Я будто бы пребывала в самой трепетной коме, не имея возможности ни пошевелиться, ни произнести хоть звук, но при этом слыша вокруг отголоски привычной действительности. Еще помнящий вкус алкоголя и оргазма мозг смог уловить сигнал открывающегося лифта, щелчок входной двери в нашу квартиру, тихий скулеж Сириуса, неразборчивый шепот Серкана, его уверенные шаги по лестнице на второй этаж…
Подо мной что-то мягкое. Видимо, кровать. Какие ловкие у него пальцы, просто невероятно… Кажется, он собирается раздеть меня? Да, определенно… Вжух… И еще один… Два глухих удара где-то на полу. Ногам полегчало – значит, неформальные боты уже сняты. Теперь он касается внутренней стороны моего бедра, проводит пальцами по кромке чулка, неторопливо скользит ими ниже по ноге… Снимает левый. Дальше – правый. Дотрагивается до пластыря на колене. Да, девочки надежно залепили все ссадины… Касается пальцами шеи, легко проводит по ней кончиками, освобождает ее от шнурка. Принимается за топ. Тут будет сложнее. Но он совсем неощутимо приподнимает меня за плечи, тянет одежду наверх, аккуратно задирает мне руки над головой, следит, чтобы булавки не зацепились за мое лицо… Ай, одна все-таки запуталась в волосах… Не страшно. Следом – лонгслив. По тому же пути. Как горячо стало в груди… Зачем он гладит меня по обнаженным ключицам? Касается пальцами щеки, спускается к губам, проводит по их контуру… Я ведь так могу проснуться! Аллах, он спускает лямки моего бюстгальтера. Кажется, я сейчас сглотнула… Снова отрывает мои лопатки от кровати. Быстро находит крючок. Расстегивает. Стягивает с меня бюстгальтер. Я там дышу вообще хоть?.. Зато Серкан точно дышит. Вернее, вздыхает. Тяжело… Теперь шуршит в районе талии. Ищет молнию. Нашел. Вжух – и юбка сползает вниз с моих ног. А трусов-то и так нет! Тут ему повезло… Интересно, они все еще лежат в машине?.. Ну и стыд! Кхм… Что он делает? Почему просто не укрывает меня, чтоб я дальше спала? Почему касается губами моей шеи? Поцелуями спускается к плечу… Выцеловывает мои ключицы… Проводит кончиком носа по яремной впадине… А щетина колючая… Но я так люблю ее… Так, дотрагивается губами до ложбинки между грудями… Чуть сжал пальцами правый сосок… Лизнул левый… Ну что ты творишь, Серкан?! Это слишком жестоко… Опять тяжело вздыхает, что ты будешь делать… Так, теперь он целует меня в солнечное сплетение… Проходит поцелуями ниже к животу… Поглаживает его кончиками пальцев и так трепетно трется о него щекой… Я сейчас растаю… Опять касается живота губами и перемещается еще ниже… Он что, правда решил сделать это самое, пока я в отключке?! Кажется, у меня ноги свело… Нет, останавливается прямо у оголенного лобка. Где он? Почему я не чувствую его дыхание на своей коже?..
— Спокойной ночи, Эда Йылдыз… — прозвучало шепотом прямо у моего уха.
Его губы почти невесомо дотрагиваются до кожи за мочкой… Опять… И опять… Как же щекотно, Аллах! Ну хватит!..
Не выдерживая щекотливых ласк за моим ухом, я вдруг разразилась заливистым смехом, возвращающим моему полудохлому мозгу контроль над всем телом. Трясясь от хохота, я раскрыла глаза и, приподнявшись на локтях, посмотрела на Серкана: он застыл в полумраке спальни, сидя на кровати, потрясенно глядя на меня.
— Я думал… — он неуверенно прочистил горло. — Ты спишь…
— Уже не сплю, — игриво улыбаясь, я уселась напротив него. — Перехотела.
— И чего же… — он дразняще выдохнул в мои губы, которые тут же послушно раскрылись. — Ты хочешь теперь?
— В этой жизни и во всех остальных я хочу только тебя, — не сводя с него затуманенных глаз, я потянулась к его футболке и, юркнув под нее рукой, нарочито медленно обвела рельеф мышц его пресса.
— Эти чувства взаимны, госпожа, — Серкан отрывисто чмокнул меня в нос и ухмыльнулся. — Как и всегда.
В этот момент от отпрянул от меня и, встав с кровати, шустро избавился от своей одежды. Я завороженно пялилась на него, полностью обнаженного, наполовину объятого лунным светом, заливающим пространство спальни сквозь панорамное окно, и не могла поверить, что это совершенство во плоти – мой любимый мужчина, всецело принадлежащий мне. Мой невероятный удивительный волшебник…
Серкан безмолвно вернулся ко мне, захватывая мои губы в легкий поцелуй, полный теплой нежности, после чего аккуратно толкнул меня, заставляя откинуться спиной на кровать. Когда он расположил мои икры на своих плечах, когда коснулся губами заклеенного пластырями колена, когда обхватил мои груди ладонями и вошел в меня, так неторопливо и глубоко, – я снова увидела звезды. Искрясь в моей крови, танцуя с моим сердцем в грудной клетке, вырываясь в свободный мерцающий полет с каждым моим выдохом, они отражались на потолке спальни перед моими глазами и трепетно шептали лишь об одном.
Как же я счастлива…
Кажется, теперь девичник можно считать официально удавшимся.