Смена караула (James Buchanan "Bucky" Barnes) (2/2)

— Вот черт, ладно, смотри, только быстро, пожалуйста, мы опаздываем, — сдаюсь я, потому что на ощупь для меня это еще более неприемлемо, чем простые взгляды.

Барнс аккуратно запускает руку сверху в этот самодельный клубок из пижамы и моих волос, и что-то там легонько тянет, но это приводит лишь к тому, что я снова ощущаю тянущую боль в мочке уха от этой проклятой сережки. Непроизвольно дергаюсь немного назад, на что Баки обхватывает мою талию рукой, притягивая к себе: — Не дергайся, пожалуйста, иначе будет больнее. Я сейчас все исправлю.

Но слава богу, мне не пришлось наощупь искать пристанище и опору для своих рук на теле Джеймса, потому что я искренне боялась наткнуться на что-то более неуместное в данной ситуации.

— Готово, — облегченно выдыхает он, стягивая с меня эту злосчастную пижаму. — Что одеваем вместо?

— Футболку, — выдаю я на автомате, и тут же отрицательно мотаю головой, — но я справлюсь без тебя.

— Нет уж, я вижу, как ты сама справляешься. Не дай бог, ты опять покалечишься — так меня Романофф четвертует за тебя. Один и так уже в черном списке. Я не хочу там же оказаться, — Он берет футболку с моей кровати, подходит ближе, — В смысле я хотел сказать, что переживаю не за то, что Нат меня убьет, а за то, чтобы с тобой все было в порядке.

От той заботы и немного неуклюжей нежности, с какой он одевает на меня одежду, меня накрывает огромным облаком спокойствия и ощущения того, что он всегда будет рядом тогда, когда мне нужна будет помощь.

И когда я уже полностью переоделась, в гостиной раздается звонок моего мобильного телефона. Звонит ассистентка моего врача, с извинениями, потому что хирурга вызвали на срочную операцию, и наш сегодняшний прием придется перенести на завтра.

— Ну вот, — обреченно развожу рукой, — зря мучались, никуда ехать не нужно. Можно было тебя и не дергать сюда сегодня.

— Какие глупости, — отмахивается Баки, выходя из спальни. — У тебя есть продукты? Давай что-нибудь придумаем на ужин?

— Ты умеешь готовить? — удивляюсь я такому повороту событий, но иду за ним на кухню, чтобы своими глазами увидеть все то, что будет там происходить. То, что с ножом он управляется как бог, это мы все знаем. Но распространяются ли его способности на огурцы и помидоры, а не вооруженных до зубов врагов, нападающих со всех сторон.

— Нет, но надо когда-то начинать. Тем более вряд ли ты сейчас готовишь лучше меня, — эта зараза еще и подшучивает надо мной.

Вывалив на стол все ингредиенты для овощного салата, а именно огурцы и помидоры, этот конкурент Гордона Рамзи в течение почти десяти минут упорно пыхтел над ровной нарезкой. Но ему мешало то, что мелкая моторика, к сожалению, не очень комбинировалась с его бионической рукой.

— Мне кажется топором бы и то было ровнее, — прислоняюсь к столешнице около него.

— Лучше бы помогла, чем язвить, — обиженно отвечает он, — можешь подержать с одной стороны.

Гляжу на наш тандем, одетый в одинаковые вещи, и думаю, что из нас двоих, в принципе, может получиться один неплохой повар. Кулинарный Франкенштейн двадцать первого века: моя левая рука и его правая вполне сойдут за пару. Жалко только мозг у нас у каждого свой, и с синхронизацией придется поработать.

— Двигайся, — легонько толкаю его, и становлюсь перед ним, между его рук. — Только пальцы мне не отрежь.

— А ты не шевелись, — его нежный тихий шепот окутывает мою шею и щеки, а бионическая рука ложиться сверху на мою, спускаясь от локтя к запястью, и в конечном итоге его ладонь накрывает мою.

Выворачиваюсь из этого теплого кольца рук, нервно покусывая губы: — Давай лучше что-нибудь закажем?

— И что-нибудь посмотрим? — подхватывает он довольно.

— Ну если ты никуда не торопишься? — однозначно не хочу, чтобы он уходил, но и не хочу чувствовать то, что он делает это из вежливости.

— До следующей миссии я совершенно свободен.

***

Через час, с довольными лицами встретив доставку еды, мы плюхаемся на диван, включив какой-то совершенной легкий фильм, не несущий особого смысла. Спустя несколько минут моих попыток поудобнее устроиться на диване с больной рукой, Барнс тянет к себе: — Облокотись на меня, так будет удобнее.

Прислоняюсь к нему спиной, он пропускает обе свои руки под моими и кладет их мне на живот, снова окутывая невидимой заботой и вниманием, от которых, кажется, мир вокруг перестает существовать, и все сжимается до пары метров и одного дивана.

Нашу идиллию прерывает звук пришедшего сообщения. Баки дает мне телефон, и я вижу сообщение от Романофф: — «Не стоит благодарности, пупсики ❤️ ❤️ ”

Недоуменно поворачиваю голову к Джеймсу, показывая ему этот текст, на что он еще с более непонимающим видом жмет плечами.

Я откладываю телефон, снова прислоняясь к нему. Чувствую как он нежно прижимается губами к моим волосам, и еле слышно, практически на грани моего слуха произносит: «Да нет, Нат, теперь я твой должник»