Часть 9 (2/2)

— Но они желают вернуть их назад. Горожане совершили ошибку и поняли это, — Эдмунду стало по — настоящему жаль жителей Руана, голодавших в осажденном городе уже не первую неделю, и вынужденных есть кошек, собак и лошадей. Да, они действительно выдворили своих немощных жителей — женщин, стариков и детей, чтобы сберечь запасы провизии. Хэл не позволил им уйти и покинуть линию осады, они остались умирать

во рву, вырытом возле крепостной стены. Среди них были и совсем маленькие дети, даже младенцы. Чем же они провинились перед Господом и королем?

— Они поняли это слишком поздно, — ледяным тоном ответил Хэл, — Пусть же их женщины и дети жрут червей, каких смогут откопать в земле. Нынче дождь, думаю червей там хватит на всех.

— Как пожелаешь, Хэл, — опустил глаза Эдмунд.

— Этого желает Господь. Непокорные французы должны знать, что за свои ошибки они будут дорого платить. И каждый раз все дороже.

— Неужели корона Франции… того стоит? — хотел было спросить Эдмунд, но вовремя сдержал свой необдуманный порыв, — должна быть добыта столь дорогой ценой?

— Я не постою за ценой, — сузил глаза Хэл, — Если Господу будет угодно, то я выжгу половину Франции, но получу, то, на что имею все права. Бог и мое право.

— Ты волен поступать, так как считаешь нужным. Ты действительно имеешь право на корону Франции и эту землю. Просто мне стало жаль детей. Они не виноваты… я подумал, что они не виноваты. Прости, — протянув руку, Эдмунд нежно погладил Хэла по щеке, коснулся шрама.

— Дети должны отвечать за грехи родителей. Нэд… — обняв Эдмунда, Хэл зарылся пальцами в его волосы на затылке, — Ты слишком добр. Ну, и каким бы ты был королем? — негромко рассмеявшись спросил он, — Ты бы, наверное, запретил войны, казни, помиловал бы всех преступников, выпустил их из тюрем и отменил налоги, правда?

— Из меня бы вышел не очень удачливый король, это верно.

— Но из тебя вышел прекрасный подданный. Я весьма доволен тем, как ты несешь службу, Нэд.

— Я счастлив быть полезным тебе. Я чувствую себя мужчиной… настоящим мужчиной. Тем, кем я никогда не был, — улыбнулся Эдмунд.

— Ты лучше любого, так называемого, настоящего мужчины. Ты такой один. И ты мой.

Двадцатого января 1419 — ого года жители Руана капитулировали.