День 1.1 (1/2)

Утром Драко проснулся в номере один.

Гермиона никогда не оставалась с ним на всю ночь, и Малфой уже успел привыкнуть к этой ее странности. Как и ко многим другим. Ему даже нравились некоторые пикантные моменты в их общении, они делали эти отношения не похожими на другие.

Позволив себе несколько минут понежиться под одеялом, просто глядя в окно, Малфой наконец поднялся и заправил постель. Он заметил, что его вещи, брошенные ночью на пол в порыве страсти, теперь лежали аккуратно сложенными на стуле.

Вот это было необычно. Стремления к порядку за его взбалмошной леди не водилось.

Драко быстро принял душ, собрался и отправился в Аврорат, но как только он вошел в свой кабинет, все пошло наперекосяк.

Возле стола Малфоя ждал громовещатель. Драко с расстояния разглядел на зачарованной бумаге фамилию Поттера и отмел идею уничтожить послание каким-нибудь тëмномагическим заклинанием — от кого угодно он мог отмахнуться таким образом, но не от начальства. Однако, все оказалось не так страшно, как он боялся. Громовещатель только рыкнул голосом главного аврора: “Срочно ко мне!”, и рассыпался на сотни крошечных обрывков.

Бросив на спинку стула форменную мантию, Драко направился в кабинет начальника.

— В чем дело, Поттер? Тебя наконец-то догнала звездная болезнь, и стало лень пронести свое раздутое высокомерие до конца коридора? — нахально поинтересовался Малфой, без стука войдя в кабинет и заклинанием придвинув кресло к столу.

Реакция Гарри, вернее ее отсутствие, заставили Драко попридержать язвительность. Он даже не стал закидывать ноги на стул напротив, хотя частенько выводил Поттера из себя подобными выходками.

— В немагической части Лондона произошло убийство, — холодно сообщил Гарри.

— При чем тут мы? Разве этим не должны заниматься магловские авроры?

— Полицейские, — поправил Гарри и развернул к Малфою странную плоскую штуку, на которой Драко увидел знакомую улицу и крошечную версию себя.

Малфой на экране вышел из гостиницы, огляделся. Заметив возле одного из дальних домов силуэт мужчины, он вытащил волшебную палочку и без колебаний послал в прохожего луч заклинания. Из-за черно-белого изображения утверждать, что это была именно Авада Кедавра, было невозможно. Однако, судя по лежащему на тротуаре неподвижному и совершенно не подающему признаков жизни телу, сомнений не оставалось.

— И что это? — спросил резко посерьезневший Драко.

— Запись с магловской камеры наблюдения.

— Ты думаешь, я убил человека?

— А по-твоему я должен думать, что ты ему дорогу указал?

Драко хотел огрызнуться, но вовремя остановил себя. В такой момент шутить с главным аврором не стоило.

— У тебя есть алиби?

— Я этого не делал, — процедил сквозь зубы Драко вместо прямого ответа. — Уверен, что кто-то воспользовался оборотным зельем, чтобы подставить меня.

— Я тоже так подумал, но есть одно но, — Гарри несколько раз поводил пальцами по плоской штуке и чëрно-белый Малфой стал больше, — видишь вот это.

Драко приблизился к экрану, чтобы разглядеть очертания того, что он и так знал в мельчайших подробностях. Кулон матери, с гербом семейства Блэков. Драко носил его не снимая с тех пор, как Нарциссы не стало.

На картинке приметная вещица выбилась из-под одежды и ярко сверкала в лучах рассветного солнца.

— Ты потерял его? — сухо поинтересовался Гарри.

Малфой молча вытянул цепочку из-под форменного аврорского воротничка.

Поттер кивнул и задал следующий вопрос:

— У кого ещë может быть такой же?

— У потомков Блэков.

— Поправь меня, если я ошибаюсь. Этих кулонов было всего три?

— Да.

— И их нельзя подарить или передать? Кулоны переходят к ближайшим родственникам, когда умирает их владелец?

— Да.

— Тот, что был у Сириуса теперь принадлежит Тедди Люпину. Я лично проверил его час назад в банковской ячейке. Второй у тебя. А третий принадлежит старшему из потомков Арктура Блэка.

Гарри замолчал, мрачно глядя на Малфоя.

— Дай угадаю, о его судьбе ты тоже успел осведомиться?

Поттер кивнул.

— Мистер Крауч живет в пригороде Лондона, ведет замкнутый образ жизни. Ему сто пятнадцать лет и четверть века назад он начал терять магический потенциал. На данный момент его максимум — Люмос. Поэтому повторяю вопрос: у тебя есть алиби?

Малфой Мрачно посмотрел на начальника, отвел взгляд и ничего не ответил. Гарри вздохнул.

— Как работает защитная магия на кулонах? — спросил он после пары минут напряженного молчания.

— Если их крадут, они просто возвращаются к своим хозяевам. Но это осознанная магия, — поспешил добавить Драко, заметив тяжелый взгляд Поттера. — Если я спал, когда у меня его забрали, то вор вполне мог гулять с ним на шее хоть час, хоть два. Для того чтобы кулон вернулся ко мне, я должен был проснуться и осознать, что его нет. Можешь проверить это на Тедди Люпине. Расскажи ему про его наследие и упомяни, что кулон украден. Если мальчик захочет, чтобы имущество вернулось к нему, это произойдет мгновенно. Никакие охранные чары Гринготтса не помогут.

— Надо будет, проверю, — пообещал Гарри.

Он долго молча смотрел на Драко, а потом, вдруг, сочувственно произнес:

— Согласись, сейчас твоя поправка в регламент работы отдела как никогда не кстати.

Малфой коротко кивнул, но этим и ограничился.

Если бы два года назад, став замом главного аврора, он не предложил провести проверку всех сотрудников на уровень окклюменционной подготовки, никому бы и в голову не пришло, что просмотр воспоминаний может давать не самые объективные результаты.

Из всего отдела только Малфой настолько мастерски владел щитами, что все попытки пробить их оказались безуспешными. А если Драко разрешал кому-то проникнуть в свой разум, то легко подделывал воспоминания и показывал легилименту выдуманные эпизоды.

В правила ведения допроса сразу внесли поправку, что доказательства, полученные путем просмотра воспоминаний не могут быть включены в дело без дополнительной проверки их достоверности. Драко лично добился внесения этого пункта в дополнения к регламенту.

И вот теперь, когда вопрос мог быть решен самым простым способом, именно он оказался им недоступен. Даже если бы Гарри просмотрел воспоминания Малфоя и не увидел в них никакого подтверждения тому, что Драко убил человека, Министерство все равно не приняло бы этого в качестве доказательства.

Поттер вздохнул и поднялся из-за стола:

— Через десять минут я собираю отдел. Твою руку.

Он подошел к Драко и протянул к его запястью волшебную палочку.

— Серьезно? — возмутился Малфой.

— Абсолютно. И считай это поблажкой, моей личной уступкой за то, что за последние пять лет ты не раз спасал мне жизнь. По-хорошему, я прямо сейчас должен отправить тебя в Азкабан.

Взгляд Малфоя полыхнул яростью.

— Если не сомневаешься в моей виновности, то зачем все эти реверансы? — процедил он, — Хочешь провести показательные порку и под всеобщее ликование отправить бывшего пожирателя в тюрьму? Как подтверждение правила, что люди не меняются, так Поттер?

Гарри продолжал стоять, направив палочку на запястье Малфоя. Драко пришлось подчиниться. Он поднял руку, и через минуту ее опутало легкое золотое свечение нити Аргуса.

Теперь Малфой был привязан к зданию Аврората и не мог покинуть его ни через дверь, ни через камин, ни с помощью аппарации.

Клетка захлопнулась.

Открыть ее мог только сам Поттер или кто-то из трех его заместителей. Вернее двух, потому что одним из них был Драко, и только что он лишился всех своих должностных преимуществ.

***

Драко стоило гордиться. Для выяснения обстоятельств по его делу, Поттер собрал почти весь отдел.

Говорил главный аврор сухо, безэмоционально. Быстро описал сотрудникам ситуацию, очень тонко дал понять, что допускает, что Малфоя могли подставить, но попросил относиться к делу с холодными головами и без лишних эмоций.

Между строк Малфой услышал: “Если подтверждения его невиновности не найдут, то наказание будет максимально строгим, без скидки на то что он пять лет честно исполнял свой долг.

Она тоже была здесь.

Скромно сидела на стуле у дальней стены и держала на коленях блокнот.

Пока Поттер говорил, Драко смотрел на нее и ждал.

Ждал, что вот сейчас, еще буквально пару секунд и она поднимет на него глаза, полные волнения, а потом встанет и либо во всеуслышание, либо отведя своего драгоценного Гарри в сторонку, расскажет, что у него, Драко, есть алиби. Что прошлой ночью во время убийства он спал в ее объятиях на втором этаже магловской гостиницы. В крошечной комнате, которую они нашли полгода назад и теперь знали каждую трещину на стенах, каждый скол на подоконнике, каждую скрипящую половицу на полу. Она, блядь, должна была это сделать!

Малфой всегда поддерживал ее идею об усиленной конспирации, но одно дело скрываться, чтобы избежать сплетен и пересудов, и совсем другое молчать, когда это вопрос свободы.

— До выяснения всех обстоятельств, аврору Малфою запрещено покидать пределы Аврората, — услышал Драко сквозь стучащую в ушах кровь. — Чтобы быть уверенным в том, что он не нарушит приказ, я лично надел на него нить Аргуса. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что это значит. Он может без ограничений перемещаться внутри здания и помогать в ведении расследования. Но имейте ввиду, если я узнаю, что кто-то из вас попытается помочь ему сбежать, снять путы, навести следствие на ложный след, без раздумий отправлю в камеру предварительного заключения по подозрению в пособничестве.

Драко едва заметно ухмыльнулся. Поттер явно преувеличивал любовь сотрудников к его, Малфоя, персоне. Тех, кто относился к нему с настороженной симпатией, можно было пересчитать по пальцам. Остальные просто свыклись с мыслью, что бывший пожиратель ходит в замах у героя всея магического сообщества и считали это придурью эксцентричного начальства.

Пропустив мимо ушей дальнейшую речь Поттера, Драко продолжал сверлить взглядом Грейнджер. За совещание, она лишь пару раз посмотрела на него задумчиво и едва ли сочувственно. Все остальное время усиленно строчила что-то в свой магловский блокнот.

Как только все сотрудники поднялись со своих стульев и начали расходиться, Малфой кинулся вслед за Гермионой. Кажется, Поттер пытался поймать его, вероятно решив, что это та самая попытка к бегству, но Драко оказался проворнее.

Выйдя за дверь, он догнал Грейнджер, схватил ее под локоть и не обращая внимания на сопротивление, повел в ту сторону коридора, где почти никого не было. Гермиона попыталась выхватить руку, а когда поняла, кто ее держит, нахмурилась.

В Драко кипела злость. Ему хотелось толкнуть Грейнджер к стене, вжать в ребристые кирпичи и со всей дури садануть кулаком рядом с ее головой. Чтобы встряхнуть, привести в чувство, дать понять, что ситуация максимально серьезная, если она вдруг этого не поняла.

— Если ты все еще ждешь подходящего момента, сообщаю тебе, что он наступил, — прошипел Драко, глядя ей в глаза.

— Ты о чем? — сорвавшимся голосом спросила Грейнджер.

Сдерживаясь из последних сил, Малфой процедил сквозь зубы:

— О нашем вчерашнем разговоре.

На лице Гермионы появилась недоумение. Она будто пыталась вспомнить, о чем могла с ним говорить. Малфою непреодолимо захотелось встряхнуть ее, сжать плечи до боли, но он не успел, потому что его буквально оторвали от Грейнджер и впечатали в противоположную стену.

— Какого хрена ты творишь? — прохрипел Поттер ему в лицо.

— Скажи ему! — глядя над плечом главного аврора, потребовал Малфой.

— О чем он? — не оборачиваясь, спросил Гарри у подруги.

— Я понятия не имею, — дрожащим голосом ответила Грейнджер.

***

— У тебя что, мозги поплыли? — шипел Поттер пять минут спустя, меряя шагами свой кабинет, — Какого хрена ты бросаешься на сотрудников? Или от угрозы Азкабана крышу сорвало?

— Поттер, не мельтеши, — буркнул Драко.

От такой наглости Гарри натурально взбесился. Подлетел к столу, рядом с которым, раскинувшись на стуле, устроился задумчивый Малфой, и со всей силы ударил по дубовой поверхности ладонями.

— Не зарывайся, Малфой. Я в одном шаге от того, чтобы запереть тебя в камеру.

— Так что же не запираешь?

— Потому что считаю, что ты должен приложить усилия, чтобы спасти свою задницу. Вспомни, что ты не только подозреваемый, но и отличный сыщик. Думай, Малфой, думай!

— Я только этим и занимаюсь последние часы, — глянув на начальника исподлобья ответил Драко.

На несколько минут между ними повисла тишина. Не выдержав витающего в воздухе напряжения, Гарри оттолкнулся от стола, шагнул к боксерской груше, которую повесил в своем кабинете в тот день, когда занял эту должность, и с такой силой ударил по ней, что с потолка посыпалась штукатурка.

Отдышавшись, он подошел к зачарованному шкафчику и вынул из него бутылку виски.

Сначала Гарри налил огденского только себе и выпил одним глотком, даже не поморщившись, но, смерив взглядом напряженную фигуру Малфоя, выудил из шкафа второй стакан.

Протянув Драко напиток, он спросил:

— Что ты хотел от Гермионы?

— А! Значит, теперь ты готов слушать! — ехидно заметил Драко и выхватил у Поттера виски.

Он сделал большой глоток и уже тише ответил:

— Хотел, чтобы она рассказала, где я провел прошлую ночь.

Лицо Гарри вытягивалось, по мере того, как до него доходил смысл сказанного.

— Вы… — начал он и замолчал, не в состоянии подобрать слова.