Шум колёс (1/2)
Кирса с чистой совестью покидала массивное, кирпичное здание школы. Полный учебный день выстоен, нападки, полные домыслов, сверстников за прогулы и сорванную учёбу отражены, учителя довольны, а у тротуара должен был ждать красно-угольный мустанг дяди. От долгожданной встречи на душе пробегались волны то лёгкости, то радости, то спокойствия. Они толком не виделись несколько дней, но постоянно переписывались. С каждым шагом девушка сбрасывала с себя груз ученичества, позволяя себе быть собой. Настоящей. Даже держала спину прямее, отчего посадка головы делалась горделивее. Она вышла на солнечную улицу и пошла по дорожке, немного ускорившись. Плавно приближался более радушный апрель, но март ещё не собирался сдавать свои позиции. Погода оставалась достаточно свежей, хоть солнечный свет как и придавал больше тепла, так и разукрашивал всё красками. Плиты под ногами выглядели молочно-белыми, а земля вокруг, где потихоньку начинала пробиваться трава, вроде чище, плодородней. Девушка набрала воздуха в грудь и безмятежно выдохнула. Немного свежести и пыли. Странное сочетание противоречия. На ясно-голубом небе плыли белые и пушистые облака — дождь, который мог бы сор и пыль прибить, напитать собой землю, не намечался. Зато солнце бликами отражалось из окон соседних зданий, выходящих на западную сторону. После Денвера городок смотрелся сонным и совсем уж провинциальным, а невысокие дома выглядели по-своему очаровательно, знакомо и понятно.
Кирса вышла за кованые и распахнутые ворота школьной территории, повернула голову влево, потом со вниманием вправо. Чёрная машина стояла немного в стороне — ближайшие места сегодня напрочь заняли другие автомобили. Видимо, родители приехали на собрания по подготовке к майским выступлениям и праздникам лета. Ко дню Матери<span class="footnote" id="fn_34113204_0"></span>, театральный кружок с постановкой пьесы Артур Миллера «Суровое испытание»<span class="footnote" id="fn_34113204_1"></span>, выпускные. Девушка торопливо преодолела десяток машин и добралась до нужной, где её ждали.
— Привет, Рейнард, — радостно сказала она, открыв дверь и шустро устраиваясь на переднее сиденье.
— Привет, моя маленькая, — парень расплылся в яркой улыбке и в сдерживаемом желании поцеловать её в губы. — Как сегодня учёба?
— Нормально, уже почти все хвосты закрыла и подтянула, — девушка с проворством снимала с себя рюкзак и куртку, наполняя салон шорохом. — Годовые, конечно, не спасти, но С лучше, чем F. Как у тебя?
— Очень неплохо, — мужчина одобрительно закивал, бросил отработанный взгляд в боковое зеркало, не глядя включил правой рукой передачу. — На лето мы забиты заказами. Подписал сегодня последний на август договор.
Кирса привычно закинула мешающие, теперь лишние вещи на заднее сиденье, немного задержалась взглядом по тому месту, где он её взял тем январским днём. Понять его голод она могла, но не извиняла за ту горячность. Ни разу. О чём спокойно и открыто сказала на прошлой неделе, когда последний день каникул истекал в их объятии. На что Рейнард извинился сам. Серьёзно и искренне. Что делал не так уж и часто. Машина тронулась, зацепилась шинами за серый асфальт, и подросток сморгнула, оживляясь, перевела зеленоватые глаза в сторону на заполненные пакеты из продуктового.
— Ты всё же успел заехать, — она с благодарностью улыбнулась и вернулась на место, пристегнулась.
— Я много чего могу успеть, — дядя поиграл бровями и тихо рассмеялся. — Но проверять не стоит, даже если хочется. Пока что.
— Да-а, сегодня они возвращаются, — согласилась Кирса, наклонилась к бортовому планшету — запела Nirvana. — Надо успеть приготовить им ужин. Хочется что-то праздничное.
Мужчина кивнул, и они выехали на улицу, набрали скорости. Родители и Фланн должны были приехать только к вечеру. Пускай не такие радостные — команда сына заняла второе место.
Девушка расслабленно откинулась на спинку и с умиротворением взглянула на своего любовника. Хотелось, очень сильно, просто его обнять. Ощутить их самих вместе. Но душевная гармония справлялась с этой потребностью. И не стоило забывать о безопасности. Собственно, Кирса обнаружила, что при посторонних удаётся вполне выдерживать прежние родственные образы общения. И это дало ей больше понимания самого Рейнарда — тот годами тренировал свою выдержку и умение разделять границы. Перенаправлял излишнее в хоть сколько-то подходящее. Однако она понимала, что сейчас это для них временная и перво-наперво защитная мера.
— Я обниму тебя дома, — сказала девушка, не прекращая любоваться его лицом, — мой лучший мужчина.
— Я тоже, любимая, — улыбнулся Гардог и виновато покосился на неё. — Прости, что приходится проходить такие сложности.
— Всё нормально, — ответила Кирса, а потом лукаво добавила: — На следующей неделе в школе будет двухчасовой мастер-класс по танцам. Только он после пяти.
— Какой день? — спросил Рейнард, возвращаясь к дороге.
— Среда, — подросток потёрла запястья, задумчиво прикрыла глаза. — У меня будет окно в час, получается. Но я могу посидеть в библиотеке, поделать уроки. Мисс Коул меня не выгонит. А домой я могу добраться сама. Знаю, что в среду ты не сможешь вырваться.
Мужчина недовольно сжал губы, пальцы пробарабнили по рулю. Несмотря на то, что их график поддавался организации и порядку, приходилось учиться преодолевать такие неизбежно возникающие неровности. Девушка чётко знала, что дяде такие условия не по душе, но повлиять на них не могла. Веской причины не пойти на танцы не существовало. Ей любопытно, да и не повредит.
— Я придумаю что-нибудь. Тебя отвезёт домой Гантрам, либо кто-то из моих ребят, — наконец вынес компромисс Рейнард, сухо выдохнул через нос. — Им я доверяю. И это тебе не вечерний междугородний автобус.
— Надеюсь, тебе понравятся танцы — я постараюсь всё запомнить. Спасибо, Рей, — она всё же легонько коснулась его предплечья, огладила.
Он чуть улыбнулся, на секунду обратив серые глаза к ней. И когда молчаливое выражение всего того, что в машине на дневной улице они не могли себе позволить, закончилось, Кирса покорно вернула руку к себе на колени, взглянула по сторонам.
Дорога текла мерно под шорох шин, колёса несли всё вперёд. С улиц исчезла слякоть и лужи, но осталась пыль. По пешеходным дорожкам проходили люди, светофоры переключались с сонной упорядоченностью провинции. Вскоре поворот на загородную трассу, где станет немного свободней. И девушка в лёгком предвкушении принялась покачивать ногой в такт музыке. Впереди лежал целый незанятый день, последние часы, принадлежащие только им двоим. Кирса надеялась, что возвращение родителей в самом деле не слишком отразится на такое общение. И уж точно собиралась постараться вести себя образцово и неприметно, чтобы не лишаться дополнительных встреч. Никаких звонков и жалоб из школы. Она вздохнула, провожая светло-зелёными глазами пока ещё безлиственные деревья, что скрашивали путь.
— Но и тебе придётся пойти на уступки, — предсказуемо изрёк наконец Рейнард, возвращая её внимание и думы в эти плавно утекающие часы, в их отношения, в коих они только обживались.
— Какие? — подросток внимательно повернулась к нему.
— Это парные танцы, верно? — для проформы уточнил мужчина, и она кивнула. — Так вот, без всех этих милых, задушевных общений с парнями. Я знаю, что ты не собираешься с ними заигрывать. Но всё же я-то хорошо знаю, что у некоторых из них на уме и ты взрослая. Даже если тебе покажется, что это просто дружеское и что вольёшься в компанию.
Девушка с серьёзностью нахмурилась: обычно спокойно общалась со сверстниками, а старшеклассниками и того легче. Да и на танцах без этого никак — это не только урок, но и хорошее времяпрепровождение. Однако она прекрасно понимала причину такого ограничения, лежащую глубже простой ревности, поэтому снова кивнула. На этот раз взвешанно: